Февраль 2004 г. Аксессуари «Бюст» - це са­мi кра­щi по­да­рун­ки ва­шим жiн­кам.[25]

Аксессуари «Бюст» - це са­мi кра­щi по­да­рун­ки ва­шим жiн­кам.[25]

- Глава ад­ми­нист­ра­ции Пре­зи­ден­та Ук­ра­ины Мед­ве­шук от­ри­ца­ет свою при­част­ность и ис­пользо­ва­ние ад­ми­нист­ра­тив­но­го ре­сур­са на вы­бо­рах глав мест­но­го са­мо­уп­рав­ле­ния, иду­щих в раз­ных го­ро­дах Украины, - со­об­ща­ет агентст­во «АПН».

- Давай вы­ле­тай в Киев, - поч­ти крик­нул Дру­жи­нин в труб­ку, хо­тя связь с То­рон­то ра­бо­та­ла от­лич­но и не бы­ло ни­ка­кой не­об­хо­ди­мос­ти кри­чать или во­об­ще по­вы­шать го­лос. Ксенд­зюк на том кон­це эфи­ра в сво­ей да­ле­кой Ка­на­де все расп­рек­рас­но слы­шал.

- Что? Есть за­цеп­ка по на­шим делам? - по­ин­те­ре­со­вал­ся Пав­ло.

- Ты что там, жрешь, что ли? - сно­ва не­до­вольно за­орал Дружинин. - Че­го там? Жу­ешь?

- Сало с бор­щом жру, - зас­ме­яв­шись, подт­вер­дил Ксендзюк, - я за­раз, тильки борщ з са­лом до­iм i вiд­ра­зу не­гай­но по­iду в аеро­порт ле­тi­ти до Києва как дож­ру, так до аеро­пор­ту пи­ду, и ви­ле­ту.

- Хватит глумиться, - уже бо­лее спо­кой­но ска­зал Дружинин, - я сог­ла­сен на все твои аван­тю­ры с эти­ми кон­сер­ва­ми, мне деньги нуж­ны.

- Усим гро­ши трэба, - хмык­нул Пав­ло Ксенд­зюк.

- Ну, так прилетишь? - спро­сил Дру­жи­нин.

- Прилечу, жди, - от­ве­тил друг.

* * *

- Форд «Фокс» - ав­то­мо­бiль, що за­до­вольняє ва­шi будь-якi за­пи­ти![26]

- ЦИК Ук­ра­ины со­об­щил о де­вя­нос­топ­ро­цент­ной го­тов­нос­ти Ук­ра­ины к предс­то­ящим осенью вы­бо­рам пре­зи­ден­та.

- Ой, Ал­ка! Ты как с Мальдивс­ких ост­ро­вов из от­пус­ка от­дох­нув­шая при­еха­ла, а не из ко­ман­ди­ров­ки, ей-богу! - всплес­ну­ла ру­ка­ми Ле­на Ас­ла­нян, ког­да, вхо­дя в род­ную ре­дак­цию, Ал­ла столк­ну­лась в ко­ри­до­ре с подругой. - Ты, на­вер­ное, там хо­ро­ше­го лю­бов­ни­ка се­бе уже за­ве­ла? Две не­де­ли в Ки­еве, дос­та­точ­ный срок!

- Потом все расскажу, - от­мах­ну­лась Алла, - мне Глав­ный на один­над­цать ауди­ен­цию наз­на­чил, а сей­час уже чет­верть две­над­ца­то­го, я в проб­ках заст­ря­ла, опаз­ды­ваю, так что по­том по­бол­та­ем.

Но Глав­ный и сам на со­рок ми­нут опоз­дал, зво­нил сек­ре­та­рю из ма­ши­ны по мо­бильно­му, ска­зал, что плот­но сто­ит в проб­ке на Проф­со­юз­ной, так что Ал­ла Ли­совс­кая мог­ла те­перь не бес­по­ко­иться и, бо­лее то­го, мог­ла да­же зло­радст­во­вать и тор­жест­во­вать.

- А я там в Ки­еве сов­сем бро­си­ла курить, - ска­за­ла Ал­ла Лен­ке Ас­ла­нян, ког­да они выш­ли на зад­нюю лест­ни­цу, ку­да по ре­дак­ци­он­но­му рас­по­ряд­ку, слов­но ин­дей­цев в ре­зер­ва­цию, вы­да­ви­ли всех ку­рильщиц.

- Ладно брехать-то, - пе­ре­би­ла Ленка, - рас­ска­жи луч­ше про му­жич­ков! Как там, ро­ман у те­бя был?

- Не знаю, - как-то не­оп­ре­де­лен­но от­ве­ти­ла Ал­ла.

- Что зна­чит «не знаю»? - хмык­ну­ла Ленка. - Не пом­нишь, спа­ла с му­жи­ком или нет? Пьяная, что ли, бы­ла?

- Влюбилась я, Лен­ка, вот что, - от­ве­ти­ла Ал­ла.

- Ой, - всплес­ну­ла ру­ка­ми Ле­на Асланян, - рас­ска­жи, под­ру­га!

- Сегодня ве­че­ром не могу, - от­ве­ти­ла Ал­ла, о бор­тик ме­тал­ли­чес­кой ур­ны га­ся сигарету, - се­год­ня лечь по­раньше, чтоб выс­паться, а завт­ра да­вай схо­дим в «Га­ле­рею», там рас­ска­жу под­роб­но.

- Лучше в «Эль-Гаучо», - ска­за­ла Ленка, - там так стильно! Я в прош­лый раз там за со­сед­ним сто­ли­ком с Бо­ри­сом Мо­исе­евым си­де­ла, предс­тав­ля­ешь!

На том и по­ре­ши­ли.

Главный встре­тил ра­душ­но:

- Твои ма­те­ри­алы мы де­вять раз на по­ло­сы ста­ви­ли, чи­та­ла?

- По Ин­тер­не­ту видела, - кив­ну­ла Алла, - в Ки­еве на­шей га­зе­ты не дос­тать, ес­ли только в по­сольстве.

- Я как раз про твою ки­евс­кую ко­ман­ди­ров­ку хо­тел с то­бой поговорить, - выд­ви­гая сред­ний ящик ста­ро­мод­но­го письмен­но­го сто­ла и та­инст­вен­но заг­ля­ды­вая ку­да-то в его нед­ра, слов­но у не­го там бы­ли ка­кие-то сок­ро­ви­ща или кольт, про­го­во­рил Главный, - я вче­ра был на встре­че с жур­на­лис­та­ми в ад­ми­нист­ра­ции пре­зи­ден­та, и мне уда­лось там уз­нать кое-что ин­те­рес­ное.

- Я вся внимание, - от­че­го-то по-школьно­му, озор­но зах­ло­пав рес­нич­ка­ми, ска­за­ла Ал­ла.

- Ты там что, в Ки­еве влю­би­лась, что ли? - с ти­хим изум­ле­ни­ем Глав­ный пог­ля­дел на свою луч­шую корреспондентку. - Стран­ная ка­кая-то вер­ну­лась.

- А я ду­ма­ла, незаметно! - Ал­ла ко­кет­ли­во поп­ра­ви­ла при­чес­ку и вып­ря­ми­ла спи­ну.

- Ладно, ко­ро­че, раз­го­ва­ри­вал я с од­ним из на­ших глав­ных иде­оло­гов в администрации, - вздох­нув, про­дол­жил Главный, - и, в об­щем, хо­ро­шо бы пос­лать те­бя в Ки­ев еще на ме­ся­цок, ту­да те­перь Пов­лонс­ко­го с Гельба­хом отп­ра­ви­ли, там ин­те­рес­ная пред­вы­бор­ная тус­ня те­перь на­чи­на­ет­ся, са­ма, на­вер­ное, там ви­де­ла и слы­ша­ла.

- Слыхала кой-чего, - кив­ну­ла Алла, - там вся Ук­ра­ина, за­та­ив ды­ха­ние, ждет, на ко­го в Моск­ве став­ки сде­ла­ют, что­бы, как в хо­ро­шем то­та­ли­за­то­ре, сра­зу пос­та­вить на дру­го­го.

- Наш на Яну­ше­ви­ча упор де­ла­ет, за тем и Пов­лонс­ко­го с Гельба­хом послали, - ска­зал Глав­ный, сно­ва заг­ля­ды­вая в ящик сто­ла.

- Слушай, что у те­бя там? Нар­ко­ти­ки или кни­ги из биб­ли­оте­ки Ива­на Грозного? - по­ин­те­ре­со­ва­лась Алла. - На что ты там все смот­ришь?

- Да си­га­ры там у ме­ня, вот на день рож­де­ния мне Гу­син из «МК» по­да­рил, те­перь не знаю, ку­рить или не ку­рить? Все, по­шу­ти­ли, и хватит! - Глав­ный сде­лал серьезное лицо. - Итак, я хо­чу, что­бы ты еще ми­ни­мум на ме­сяц по­еха­ла в Ки­ев, ко­ман­ди­ров­ку я те­бе се­год­ня же вы­пи­шу и ска­жу Ве­ре Ге­ор­ги­ев­не, что­бы те­бе да­ли ко­ман­ди­ро­воч­ный аванс ты­ся­чи че­ты­ре ев­ров, на­де­юсь, хва­тит? Ки­ев ведь не та­кой до­ро­гой, как Па­риж, да и за та­кую кра­си­вую кор­рес­пон­дент­ку там, на­вер­ное, вез­де ка­ва­ле­ры в оче­редь, что­бы сче­та ей оп­ла­тить?

- Ладно, по­еду, сог­лас­на я, - вздох­нув, ска­за­ла Алла, - хо­те­ла са­ма о ко­ман­ди­ров­ке те­бя про­сить, да ты ме­ня уп­ре­дил.

- Связь по мэй­лу, как обычно, - вы­тас­ки­вая на­ко­нец си­га­ру и об­ню­хи­вая ее, ска­зал Главный, - за­да­ние я бу­ду кор­рек­ти­ро­вать пос­ле каж­до­го тво­его ма­те­ри­ала, по­ня­ла?

- Поняла, - кив­ну­ла Ал­ла.

* * *

Чай «Ахмат» - за­паш­ний смак Схо­ду![27]

- Генеральная про­ку­ра­ту­ра Ук­ра­ины за­яви­ла, что рас­по­ла­га­ет дос­та­точ­ны­ми до­ка­за­тельства­ми прес­туп­ных дейст­вий Ю. Ти­мо­чен­ко в ее быт­ность ви­це-премьером Украины, - со­об­ща­ет га­зе­та «Де­ло».

На тер­ра­се са­мой до­ро­гой гос­ти­ни­цы Ял­ты «Оре­ан­да» бы­ло не­обы­чай­но пус­то. Но тот, кто бы по­ду­мал, что все де­ло в фев­ральском меж­се­зонье, серьезно ошиб­ся бы. С тех пор как в СССР вы­шел фильм Со­ловьева «Асса», дейст­вие ко­то­ро­го про­ис­хо­дит имен­но в прек­рас­ной зим­ней Ял­те, при­ез­жать на бе­рег Чер­но­го мо­ря зи­мой ста­ло сво­е­об­раз­ной мо­дой у со­ветс­кой эли­ты. СССР дав­но нет, «но­вые рус­ские» на­учи­лись про­во­дить зим­ние вы­ход­ные в Кур­ше­ве­лях и Да­во­сах, а «но­вые ук­ра­ин­цы» по со­ветс­кой при­выч­ке на па­ру-трой­ку дней под­тя­ну­лись в Ял­ту. Гос­тей и в го­ро­де, и в са­мой гос­ти­ни­це «Оре­ан­да» был дос­та­точ­но, но служ­ба без­пе­ки премьер-ми­нист­ра пос­та­ра­лась сде­лать так, что­бы Вик­то­ра Фе­до­ро­ви­ча Яну­ше­ви­ча не из­во­ли­ли бес­по­ко­ить.

Виктор Фе­до­ро­вич си­дел в большом крес­ле и ди­вил­ся на ши­кар­ный ин­терьер рес­то­ра­на. Ему это бы­ло чуж­до и про­тив­но. До сих пор он не мог при­вык­нуть к рос­ко­ши, ко­то­рой ни­ког­да не знал. Вся его жизнь прош­ла сре­ди окур­ков, би­тых бу­ты­лок, ма­шин­но­го мас­ла, за­па­ха бен­зи­на, по­та и мо­чи, бе­то­на, сре­ди крас­ных пьяных рож и ог­ром­ных ку­ла­чищ, а тут… «сал­фет ва­шей ми­лос­ти», «аллю­ры, ве­лю­ры и ту­жу­ры»… А он ро­дил­ся в мес­те, ко­то­рое зо­вут Раздоловка, - са­мое по­мой­ное мес­то, в по­сел­ке Ена­ки­ево, са­мом гряз­ном мес­те ин­дуст­ри­ально­го Дон­бас­са. Мать по­мер­ла, ког­да ему бы­ло два го­да, отец от­дал Витьку ба­буш­ке, а сам в этом же до­ме за­жил с дру­гой те­тей.

Каждый день пос­ле ра­бо­ты ме­тал­лург Яну­ше­вич-стар­ший по­ку­пал свои «за­кон­ные пол-лит­ра бе­ленькой» и уст­ра­ивал­ся с друж­ка­ми тут же на ла­воч­ке. Ви­тя ра­но повз­рос­лел. Уже лет в шесть он знал, от­ку­да бе­рут­ся де­ти, и да­же па­ру раз ви­дел, как их де­ла­ют дя­ди и те­ти, гу­ля­ющие по кус­там пос­ле ки­но в клу­бе. Ба­буш­ка за ним не сле­ди­ла, и он рос дво­ро­вой шпа­ной, ко­то­рая жи­ла по сво­им за­ко­нам. Мно­го в Раз­до­лов­ке бы­ло и быв­ших уго­лов­ни­ков, ко­то­рые лю­би­ли рас­ска­зать ре­бя­там о «по­ня­ти­ях», по ко­то­рым жи­вут зо­ны. А па­цан­ва слу­ша­ла ав­то­ри­те­тов раз­ве­сив уши. Лет с де­ся­ти Ви­тек хо­дил со все­ми драться ра­йон на ра­йон, шко­ла на шко­лу, а по­том и прос­то бить вся­ких за­ез­жих ак­ку­рат­неньких «мальчи­ков со скри­поч­ка­ми». Пос­ле шко­лы Ви­тек по­шел в шах­терс­кий тех­ни­кум, как все ре­бя­та, и, на­вер­ное, стал бы обыч­ным шах­те­ром, как все, и спил­ся бы в со­рок лет, как все, ес­ли бы не неп­ри­ят­ный слу­чай. Как-то ве­че­ром гу­ля­ли с дру­гом в по­ис­ках дев­чо­нок, а нар­ва­лись на пьяно­го штри­ха, ко­то­рый сам же их об­ма­те­рил за то, что его толк­ну­ли пле­чом, наз­вал обид­ным сло­вом «коз­лы», а за это по по­ня­ти­ям на­до от­ве­чать… Да­ли ему па­ру раз по пе­че­ни, сня­ли ча­сы и ска­за­ли: «Слышь, дя­дя, завт­ра при­дешь сю­да за ча­са­ми и из­ви­нишься, ког­да трез­вый бу­дешь, по­ду­ма­ем, чем за ба­зар от­ве­тишь». А на сле­ду­ющий день штрих при­вел мен­тов… По­ня­тия есть по­ня­тия. Дру­жок был стар­ше Витьки, ес­ли он - глав­ный, то ему за гра­беж тру­бить лет пять-семь. А Ви­тек - ма­ло­ле­ток - да­дут го­да два, не больше, и то по­том скос­тят.

Короче, по-па­цанс­ки пос­ту­пил Ви­тек - все на се­бя взял. За что и в зо­не бы­ла ему ува­жу­ха. Но больше он ту­да возв­ра­щаться не хо­тел - хва­ти­ло. По мо­ло­дос­ти ка­жет­ся - ерун­да, от­си­дел, и все. А вы­шел - на ра­бо­ту не уст­ро­иться, все вок­руг ко­со смот­рят. Сколько раз прок­ли­нал се­бя Вик­тор, уже ког­да на­чал де­лать карьеру, за эту бур­ную шальную мо­ло­дость! И вот сей­час, пи­шут ищен­ковс­кие га­зе­ты, раз­но­сят ба­буш­ки слу­хи, что си­дел, мол, Яну­ше­вич, за из­на­си­ло­ва­ние. Ка­кое там! Ему в Яна­ки­еве лю­бая ба­ба прос­то так да­ва­ла уже в во­сем­над­цать лет! По ду­рос­ти он си­дел, а не по из­на­си­ло­ва­нию. А еще осо­бен­но разд­ра­жа­ло, что вся­кая шваль ему ста­ла су­ди­мостью этой в мор­ду ты­кать. За­вел­ся как-то у его Зин­ки ка­кой-то но­вый ха­халь, Ви­тек, по­нят­ное де­ло, по­до­шел и ска­зал: «Уви­жу - мор­ду набью». А этот ему в от­вет: «А я вот сей­час пой­ду к участ­ко­во­му и ска­жу, что ты ме­ня уда­рил. Ко­му по­ве­рят, мне или те­бе - уго­лов­ни­ку? Еще раз ся­дешь». И приш­лось ведь отс­ту­питься от Зин­ки… В зо­ну точ­но не хо­те­лось, ведь за ре­ци­див больше да­ют. Но как уви­дел ха­ха­ля еще раз с Зин­кой, да ух­мы­лоч­ку его по­га­ненькую, да ру­ба­шеч­ку его бе­ленькую, не удер­жал­ся - и вма­зал. Раз все рав­но на­жа­лу­ет­ся участ­ко­во­му, то пусть уж жа­лу­ет­ся за де­ло… Сколько морд на­бил в жиз­ни Ви­тек, сколько ре­бер пе­ре­ло­мал, ес­ли за все си­деть - жиз­ни не хва­тит. Но тут дру­гой слу­чай, тут знал, гни­да, по­тер­пев­ший, мес­то его уяз­ви­мое, на­лич­ную су­ди­мость… И сел Ви­тек вто­рой раз. Прав­да, опять быст­ро вы­пус­ти­ли по ам­нис­тии. Но тре­тий раз точ­но нельзя - тут уж ни­ка­кой ам­нис­тии не бу­дет, упе­кут за что угод­но на де­сять лет - и про­щай жизнь. Объясня­ли ему и участ­ко­вый, и вос­пи­та­тель в зо­не, что жизнь-то еще впе­ре­ди, что мож­но еще за­но­во все на­чать. Уст­ро­ил­ся Витька на за­вод свар­щи­ком, по­том на ав­то­ба­зу - элект­ри­ком. По­том был смеш­ной слу­чай. В КПСС ста­ли звать ра­бо­чих. Там ведь кво­ты, на каж­до­го при­ня­то­го в пар­тию ин­же­не­ра долж­но при­хо­диться по три ра­бо­тя­ги. Ин­же­не­ры-то не мо­гут всту­пить, по кво­те мест не­ту, а ра­бо­чих - за­зы­ва­ют. Поз­ва­ли и Вик­то­ра. А он - су­ди­мый я, мол… Тут зав­гар и го­во­рит: «Де­ло поп­ра­ви­мо, су­ди­мос­ти твои сни­мем, я лет­чик, слу­жил в од­ном пол­ку с Ге­ро­ем Со­ветс­ко­го Со­юза, кос­мо­нав­том Бе­ре­го­вым, де­пу­та­том Вер­хов­но­го Со­ве­та СССР. Письмо ему на­пи­шешь - а я с ним до­го­во­рюсь…»

И прав­да, не под­вел зав­гар, че­рез ме­ся­ца три приш­ло от Бе­ре­го­во­го в мест­ный суд разг­ром­ное письмо. Дес­кать, что за ерун­да, па­рень рос без ро­ди­те­лей, ос­ту­пил­ся, но на­шел си­лы исп­ра­виться, стре­мит­ся в пар­тию, а его - не пус­ка­ют. Най­ди­те воз­мож­ность снять су­ди­мос­ти! Быст­ро пе­рес­мот­ре­ли де­ла. А че­го там пе­рес­мат­ри­вать? Ведь и в пер­вом, и вто­ром слу­чае все дер­жа­лось на по­ка­за­ни­ях сви­де­те­лей и по­тер­пев­ших - яс­но де­ло, мальца прос­то ого­во­ри­ли. По­это­му за от­сутст­ви­ем сос­та­ва прес­туп­ле­ния су­ди­мос­ти по­га­си­ли. Ка­кой тяж­кий груз сва­лил­ся с ду­ши у Вик­то­ра Фе­до­ро­ви­ча! С тех пор карьера его пош­ла как по мас­лу. Каж­дые нес­колько лет - но­вая долж­ность. Стал ди­рек­то­ром ав­то­ба­зы, за­тем ди­рек­то­ром ре­монт­но­го предп­ри­ятия, де­пу­та­том мест­но­го со­ве­та, к мо­мен­ту раз­ва­ла Со­юза всем транс­пор­том в Дон­бас­се он уже ко­ман­до­вал, ме­да­ли имел как от­лич­ник от­рас­ли. А что та­кое транс­порт в ин­дуст­ри­альном ре­ги­оне? Это ве­ны - по ко­то­рым бе­жит кровь. Так что и с преж­ни­ми ди­рек­то­ра­ми, и с но­вы­ми вла­дельца­ми предп­ри­ятий, и с пар­тэ­ли­той, и со «спортс­ме­на­ми» у Вик­то­ра Фе­до­ро­ви­ча бы­ли прек­рас­ные от­но­ше­ния. «До­нец­ких» на­зы­ва­ют бан­ди­та­ми, но это от нез­на­ния де­ла. Бан­ди­ты раз­ные бы­ва­ют: есть «си­ние» - уго­лов­ни­ки из ма­те­рой сре­ды, во­ры в за­ко­не, «по­ло­жен­цы» и «смот­ря­щие». Есть «афган­цы». А есть «спортс­ме­ны». Спор­тив­ная жизнь бок­се­ра или бор­ца на рин­ге за­кан­чи­ва­ет­ся в трид­цать лет, а дальше не ид­ти же ба­ран­ку кру­тить? На­до в биз­нес ид­ти, а биз­нес хо­тят кры­ше­вать «си­ние» или «афган­цы»… А «спортс­ме­ны» то­же не лы­ком ши­ты - в оби­ду се­бя не да­ва­ли. Бо­лее то­го, не только за­щи­ща­лись, но и са­ми ак­тив­но пред­ла­га­ли «кры­ши» дру­гим биз­нес­ме­нам. По­том ус­та­но­ви­ли свя­зи с та­ки­ми же око­лос­пор­тив­ны­ми груп­пи­ров­ка­ми из Рос­сии - чтоб лег­че бы­ло вмес­те про­ти­вос­то­ять «си­ним» во­рам и «афган­цам»… В До­нец­ке был фут­больный клуб «Шах­тер», вок­руг не­го груп­пи­ро­ва­лись «спортс­ме­ны», они взя­ли под конт­роль весь Дон­басс, ве­ли меж­ду со­бой раз­бор­ки и пе­рест­рел­ки, в ко­то­рые сам Вик­тор Фе­до­ро­вич не очень вни­кал. А вот ког­да его друг де­пу­тат обл­со­ве­та Ко­лес­ник поз­на­ко­мил его с Ри­на­том Ах­ма­то­вым - то­же сво­им дру­гом детст­ва - и предс­та­вил Ри­на­та как вла­дельца все­го в Дон­бас­се, то Вик­тор Фе­до­ро­вич от друж­бы не от­ка­зал­ся, бо­лее то­го, стал по­ли­ти­чес­ким ли­цом «до­нец­ких». Сна­ча­ла стал ви­це-гу­бер­на­то­ром, по­том гу­бер­на­то­ром, а по­том «до­нец­кие» ку­пи­ли ему и долж­ность премьер-ми­нист­ра. Не бы­ло ни­ко­го на всей Ук­ра­ине бо­га­че и вли­ятельнее их.

«Ореанда» при­над­ле­жа­ла рус­ским, конк­рет­но - так на­зы­ва­емой «мос­ковс­кой луж­ни­ковс­кой груп­пи­ров­ке», то­же из быв­ших спортс­ме­нов, на­чи­нав­ших дви­же­ние от мос­ковс­ко­го ста­ди­она «Луж­ни­ки». Предс­та­ви­те­ли груп­пы си­де­ли в Го­су­дарст­вен­ной ду­ме Рос­сии, ру­ли­ли мос­ковс­ки­ми бан­ка­ми, тор­го­вы­ми цент­ра­ми и фут­больны­ми ко­ман­да­ми. Все сче­та брат­вы на­хо­ди­лись в при­бал­тийс­ких бан­ках, а дальше и кон­цы те­ря­лись в ка­ких-то оф­шо­рах. Груп­пи­ров­ка пус­ти­ла кор­ни и на Ук­ра­ине: па­ра рын­ков в Харько­ве, пя­ток гос­ти­ниц в Ки­еве, де­ся­ток энер­ге­ти­чес­ких ком­па­ний… А Ял­та при­над­ле­жа­ла им поч­ти це­ли­ком. Они изб­ра­ли сво­его мэ­ра, при­ва­ти­зи­ро­ва­ли зем­ли и гос­ти­ни­цы и на­ча­ли вкла­ды­вать деньги в вос­ста­нов­ле­ние бы­ло­го ку­рор­та. Из­вест­ная блат­ная по­го­вор­ка «Куп­лю «Вол­гу», пошью кос­тюм с от­ли­вом и - в Ял­ту!» вы­зы­ва­ла у «луж­ни­ков­цев» смут­ную уве­рен­ность, что на­род, оша­лев­ший от сво­бо­ды и съездив­ший в Тур­цию в че­тыр­над­ца­тый раз, в кон­це кон­цов вер­нет­ся к род­ным пе­на­там. Крым во­об­ще и Ял­та в част­нос­ти воз­ро­дят­ся.

Поэтому и вва­ли­ва­ли «луж­ни­ковс­кие» в Ял­ту де­нег больше, чем весь ук­ра­инс­кий го­су­дарст­вен­ный бюд­жет. Смот­ря­щим от «луж­ни­ковс­ких» на Ук­ра­ине был Макс Ку­ри­цын, в блат­ном ми­ре больше из­вест­ный под клич­ка­ми Макс Харьковс­кий или Макс Бес­но­ва­тый. В на­ча­ле де­вя­нос­тых он яв­лял со­бой клас­си­чес­ко­го ге­роя анек­до­тов про «но­вых рус­ских»: ма­ли­но­вый пид­жак, бол­ты на пальцах, пу­до­вая зо­ло­тая цепь на шее. «Сна­ча­ла бьет, по­том разговаривает», - го­во­ри­ли про Мак­са сре­ди брат­вы. Уди­ви­тельно во­об­ще, как ему уда­лось вы­жить в де­вя­нос­тые с его ха­рак­те­ром. Бы­ва­ло, в хо­ро­шем наст­ро­ении си­дя в рес­то­ра­не, он мог на­чать швы­ряться де­ся­ти­ты­ся­че­дол­ла­ро­вы­ми пач­ка­ми. Мог выб­ро­сить за ве­чер мил­ли­он и по­те­шаться, гля­дя, как по­се­ти­те­ли пол­за­ют под сто­ла­ми и рвут друг у дру­га из рук зе­ле­ные бу­маж­ки. В пло­хом наст­ро­ении, нап­ри­мер, про­иг­рав­шись в ка­зи­но, Макс мог на­чать вы­го­нять из за­ла всех по­се­ти­те­лей и до смер­ти из­бить ка­ко­го-ни­будь пре­пятст­ву­юще­го ему ох­ран­ни­ка. Но се­год­ня Мак­сим Ку­ри­цын был рес­пек­та­бельным биз­нес­ме­ном, ра­душ­ным хо­зя­ином, при­ни­ма­ющим вы­со­ко­пос­тав­лен­ных гос­тей. Выш­ко­лен­ные стро­гим Ку­ри­цы­ным офи­ци­ант­ки ря­да­ми сто­яли в рес­то­ра­не «Оре­ан­да», прав­да, на дос­та­точ­но большом рас­сто­янии, что­бы не ме­шать раз­го­во­ру, и го­то­вы бы­ли ле­теть навст­ре­чу каж­до­му взгля­ду гос­тей. Вик­тор Фе­до­ро­вич при­был на от­дых с са­мы­ми пре­дан­ны­ми людьми - Вла­ди­ми­ром Клюк­ви­ным, хо­зя­ином за­во­да в Дон­бас­се, про­из­во­дя­ще­го двад­цать про­цен­тов ми­ро­вых под­шип­ни­ков, и Эду­ар­дом Пруд­ни­ком, быв­шим спортс­ме­ном, а се­год­ня вла­дельцем те­ле­ка­на­лов - по­мощ­ни­ком Яну­ше­ви­ча по по­ли­ти­чес­ким воп­ро­сам.

Премьер-министр вос­се­дал в большом крес­ле и не­до­вольно ко­вы­рял вил­кой в зу­бах, разг­ля­ды­вая ши­кар­ный ин­терьер гос­ти­ни­цы:

- Да, мля… Мы до­бы­ва­ем сталь, про­из­во­дим уголь, а по­том из это­го де­ла­ют вся­кое говно! - с фи­ло­софс­ким ви­дом ска­зал он.

- Виктор Фе­до­ро­вич, хо­зя­ин обидится, - кив­нул в сто­ро­ну под­хо­дя­ще­го к сто­лу Ку­ри­цы­на Пруд­ник.

- Ну, - ска­зал Яну­ше­вич, под­ни­мая стоп­ку водки, - за хо­зя­ина это­го до­ма! За те­бя, Мак­сим Ни­ко­ла­евич!

- Спасибо, Вик­тор Федорович! - мощ­ным ба­сом го­гот­нул Ку­ри­цын, са­дясь в кресло. - Очень при­ят­ны нам ва­ши сло­ва! Раз­ре­ши­те ала­вер­ды: за бу­ду­ще­го пре­зи­ден­та Ук­ра­ины! За вас, Вик­тор Фе­до­ро­вич!

Прудник и Клюк­вин энер­гич­но за­ки­ва­ли и чок­ну­лись.

- Ну, до это­го еще до­жить надо, - до­вольно улыб­нул­ся Яну­ше­вич, цеп­ляя с та­рел­ки блин с чер­ной ик­рой.

- Да ка­кие мо­гут быть воп­ро­сы! Все уже ре­ше­но! Мне вче­ра зво­нил Мед­ве­шук, ска­зал, что Куш­ма по­ру­чил ему за­ни­маться ва­шей кам­па­ни­ей.

Прудник вски­нул­ся:

- Этот инт­ри­ган нам при­ду­ма­ет кам­па­нию! С тех пор как он возг­ла­вил ад­ми­нист­ра­цию на­ше­го пре­зи­ден­та, его лисья хит­рость не зна­ет удер­жу. Без не­го обой­дем­ся!

- Упаси нас бог от та­ких помощничков! - подт­вер­дил Яну­ше­вич.

В раз­го­вор всту­пил и Клюк­вин:

- Нам глав­ное, чтоб ник­то не ме­шал. Ни от ко­го по­мо­щи не на­до. Все, что на­до, у нас есть: деньги, лю­ди, СМИ, власть. А че­го нет - то до­ку­пим.

- Что же, и от ме­ня по­мощь не примете? - лу­ка­во спро­сил Ку­ри­цын.

- Ты деньги-то по­бе­ре­ги! Вон в Ял­ту вкла­ды­вай, чтоб на­род ви­дел, что жизнь на­ла­жи­ва­ет­ся, вот бу­дет твоя луч­шая помощь! - от­ве­тил Яну­ше­вич.

- Да я не нас­чет де­нег, есть дру­гая за­дум­ка! При­ез­жа­ли вче­ра ко мне из Моск­вы пи­ар­щи­ки крем­левс­кие Пов­лонс­кий и Гельбах. Го­во­рят, да­вай, Макс, отк­ры­вай в Ки­еве «Рус­ский дом», большое предс­та­ви­тельство всех рус­ских ком­па­ний, с рес­то­ра­ном, клуб­ны­ми кар­та­ми. А мы, го­во­рит, к те­бе на отк­ры­тие пре­зи­ден­та Рос­сии при­ве­зем. А за­од­но он и Яну­ше­ви­ча под­дер­жит. Но не впря­мую, а прос­то они вмес­те лен­точ­ки бу­дут ре­зать. Так вот я и ин­те­ре­су­юсь, вкла­ды­вать мне баб­ки в этот «Рус­ский дом» или фиг с ним?

- Ну, ес­ли та­кое де­ло, то тог­да, ко­неч­но, на­до. Да­вай вкла­ды­вай, сим­во­ли­зи­руй, так ска­зать, рус­ско-укра­инс­кую дружбу… - от­ре­зал Янушевич. - Мне-то по фи­гу, пре­зи­дент рос­сийс­кий и так в мою под­держ­ку при­едет, уже до­го­во­ре­но, а вот ты лиш­ний раз с ним ря­дом пот­решься, те­бе польза бу­дет. Так что это не мне от те­бя по­мощь, а те­бе от ме­ня…

Курицын слег­ка ос­ка­лил­ся, но за­тем быст­ро при­ду­мал, как вык­ру­титься:

- Ну, нас­чет по­мо­щи, я же не про то. Мы же в этом «Рус­ском до­ме» весь рус­ский биз­нес со­бе­рем, что на Ук­ра­ине ра­бо­та­ет. Все пла­тить бу­дут за ва­шу кам­па­нию.

- Мы за се­бя са­ми зап­ла­тить можем, - воз­ра­зил Клюквин. - Глав­ное - не ме­ша­ли бы нам.

- Ну, мое де­ло - предложить, - на­су­пил­ся Курицын. - Чем завт­ра ду­ма­ете за­няться?

- А в Мас­санд­ру съездим, в под­ва­лы, Да­ни­ла Ле­они­до­вич хвас­тал, что там ви­но пил сто­пя­ти­де­ся­ти­лет­нее. На­до поп­ро­бо­вать. Чем мы хуже? - от­ве­тил Яну­ше­вич.

В ря­дах офи­ци­ан­тов про­изош­ло ше­ве­ле­ние, выз­ван­ное тем, что рос­лый па­рень из ох­ра­ны нап­ра­вил­ся к сто­лу вы­со­ко­пос­тав­лен­ных гос­тей. Это был шеф ох­ра­ны Яну­ше­ви­ча Ни­ко­лай Ко­зак.

- Виктор Фе­до­ро­вич, пом­ни­те, я вам го­во­рил про Дру­жи­ни­на? Он как раз сей­час в Кры­му, в Ял­те. Мо­жет, приг­ла­си­те его к сто­лу? Я ему поз­во­ню - и он здесь че­рез двад­цать ми­нут бу­дет.

- А он зна­ет, что я уже здесь?

- Знает, ему кто-то до­ло­жил уже. Вот он и поз­во­нил мне.

- А, черт! От­дох­нуть спо­кой­но не да­дут. Но от­ка­зы­вать не­удоб­но, зво­ни, пусть едет.

Янушевич пос­мот­рел на гос­тей:

- Щас еще один при­едет по­мощь пред­ла­гать.

- Все хо­тят пос­та­вить на фа­во­ри­та, это понятно, - раз­вел ру­ка­ми Прудник, - бесп­ро­иг­рыш­ная став­ка.

Официанты при­нес­ли суп, со­лид­ные муж­чи­ны чок­ну­лись с тос­том «За нас и за Дон­басс!» и при­ня­лись за уху из све­жей чер­но­морс­кой ры­бы.

Дружинин по­явил­ся быст­рее, чем ожи­да­лось. Он во­шел в соп­ро­вож­де­нии Ко­за­ка и веж­ли­во поз­до­ро­вал­ся, по­дой­дя к сто­лу.

- Евгений Ва­сильевич Дружинин, - предс­та­вил гос­тя Ко­зак.

- Ну, он, как и мы, в предс­тав­ле­нии не нуж­да­ет­ся. Га­зе­ты чи­та­ем, те­ле­ви­зор смот­рим. Прав­да, лич­но еще не при­хо­ди­лось встре­чаться. Рад знакомству, - про­тя­нул ру­ку Ку­ри­цын, как буд­то Дру­жи­нин при­ехал к не­му.

На са­мом де­ле встре­чаться и об­щаться с Мак­сом Бес­но­ва­тым, ко­то­ро­го Дру­жи­нин счи­тал ту­пым бан­дю­га­ном, не до­би­тым в де­вя­нос­тые, со­вер­шен­но не вхо­ди­ло в его пла­ны. Он, не гля­дя на Ку­ри­цы­на, по­жал про­тя­ну­тую ру­ку и сел нап­ро­тив Яну­ше­ви­ча.

- Виктор Фе­до­ро­вич, не бу­ду за­ни­мать ва­ше вре­мя, я по по­во­ду ва­шей вы­бор­ной кам­па­нии…

Дружинин хо­тел про­из­вес­ти на Яну­ше­ви­ча впе­чат­ле­ние че­ло­ве­ка де­ло­во­го и конк­рет­но­го, не бол­та­юще­го лиш­не­го, по­это­му он ог­ля­нул­ся, как бы спра­ши­вая, всем ли здесь мож­но до­ве­рять, и про­дол­жил:

- Все уже зна­ют, что вы бу­де­те выд­ви­гаться в пре­зи­ден­ты и что единст­вен­ный ваш кон­ку­рент - это вы­иг­рав­ший вы­бо­ры в Вер­хов­ную Ра­ду - Ищен­ко. На чем он на­би­ра­ет оч­ки? На том, что кри­ти­ку­ет власть. Та­ким об­ра­зом, у лю­дей в го­ло­вах скла­ды­ва­ет­ся по­вест­ка дня, альтер­на­ти­ва, прос­той вы­бор: быть «за власть» или «про­тив влас­ти»? Да­вай­те бу­дем чест­ны­ми, в этой стра­не, где пре­зи­дент име­ет рей­тинг в пять про­цен­тов, где та­тарс­кие экст­ре­мис­ты мо­гут от­нять биз­нес у лю­бо­го, где по­ло­ви­на де­ву­шек ра­бо­та­ет прос­ти­тут­ка­ми в Моск­ве, а по­ло­ви­на му­жи­ков стро­ит да­чи «но­вым рус­ским» в Под­мос­ковье, быть на сто­ро­не влас­ти - зна­чит вер­но про­иг­рать! А быть про­тив та­кой влас­ти - вы­иг­рать. И Ищен­ко вы­иг­ра­ет эти вы­бо­ры, ес­ли бу­дет сох­ра­не­на по­вест­ка дня: «власть или оп­по­зи­ция».

Присутствующие ве­ли се­бя по-раз­но­му. Ко­зак ло­вил каж­дое сло­во и сог­лас­но ки­вал го­ло­вой. Яну­ше­вич по-бычьи наг­нул го­ло­ву и смор­щил лоб, Ку­ри­цын прос­то та­ра­щил гла­за, а Пруд­ник ух­мы­лял­ся во всю ро­жу. Оп­ре­де­лить, ка­кое впе­чат­ле­ние про­из­во­дит его речь, Дру­жи­нин зат­руд­нял­ся и по­это­му ре­шил вык­ла­ды­вать все до кон­ца.

- Виктор Фе­до­ро­вич, ес­ли альтер­на­ти­ва «власть или оп­по­зи­ция» ос­та­нет­ся, то, что­бы вы­иг­рать, на­до быть на сто­ро­не оп­по­зи­ции. Ес­ли про­цесс не ос­та­но­вить, его на­до возг­ла­вить. Я ду­маю, что луч­шим хо­дом, луч­шим на­ча­лом ва­шей из­би­ра­тельной кам­па­нии бу­дет ва­ша отс­тав­ка с пос­та премьер-ми­нист­ра! Су­ди­те са­ми: вы тут же ста­но­ви­тесь глав­ным оп­по­зи­ци­оне­ром, про Ищен­ко все за­бы­ва­ют! Куш­ма сроч­но ищет дру­го­го кан­ди­да­та, выс­тав­ля­ет ка­ко­го-ни­будь кар­тон­но­го кло­уна, ко­то­рый при под­держ­ке Куш­мы на­бе­рет пят­над­цать про­цен­тов, не бо­лее. Вы на­бе­ре­те со­рок про­цен­тов за счет Вос­точ­ной Ук­ра­ины, Ищен­ко - трид­цать про­цен­тов за счет За­пад­ной, еще де­сять про­цен­тов возьмет ком­му­нист. Во вто­ром ту­ре куш­мовс­кий кан­ди­дат и ком­му­нист под­дер­жи­ва­ют вас, и вы спо­кой­но вы­иг­ры­ва­ете у Ищен­ко! Все как по но­там! Глав­ное, пой­ми­те, под­держ­ка Куш­мы вам сей­час ни­че­го не да­ет. Она в ми­нус только идет. На­хож­де­ние во влас­ти ва­ше то­же идет в ми­нус - от­ветст­вен­ность за все. А как глав­ный оп­по­зи­ци­онер вы на­би­ра­ете вес - Ищен­ко бу­дет не ин­те­ре­сен, все бу­дут ста­вить на вас.

Дружинин за­мол­чал, а ос­тальные ус­та­ви­лись на Яну­ше­ви­ча, что­бы по­нять, как оце­нить ска­зан­ное.

Сам Яну­ше­вич на­ко­нец под­нял го­ло­ву и ска­зал:

- Спасибо… э…

- Евгений Васильевич, - подс­ка­зал Ко­зак.

- Да, Ев­ге­ний Васильевич, - Яну­ше­вич взгля­нул на помощников. - Что ду­ма­ете?

- Я думаю, - на­чал Клюквин, - что Ев­ге­ний Ва­сильевич пре­уве­ли­чи­ва­ет опас­ность Ищен­ко. Трюк, ко­то­рый он пред­ла­га­ет, выг­ля­дит ин­те­рес­но, но я ду­маю, мы в си­лах по­бе­дить в пер­вом ту­ре и без этих фо­ку­сов.

Дружинин был го­тов к та­ко­му воз­ра­же­нию:

- Без фо­ку­сов ни у ко­го ни­ког­да не по­лу­ча­лось. Ук­ра­ина - это ок­ра­ина Рос­сии, сю­да все до­хо­дит мед­лен­но, бу­дем чест­ны­ми. Здесь до сих пор еще СССР сох­ра­нил­ся. По­это­му на­до пользо­ваться на­шим опы­том. Ког­да в 1995 го­ду у Ельци­на был рей­тинг во­семь про­цен­тов, как у ва­ше­го Куш­мы, раз­ве он по­шел один на один про­тив Зю­га­но­ва? Спе­ци­ально был при­ду­ман Ле­бедь, ко­то­рый по­том, во вто­ром ту­ре, слил Ельци­ну го­ло­са. Это же эле­мен­тар­но!

- Вы, ко­неч­но, извините, - вме­шал­ся Прудник, - но сколько вре­ме­ни вы ра­бо­та­ете в Ук­ра­ине?

- Какое это име­ет значение? - ра­зоз­лил­ся Дружинин. - Мож­но по­ду­мать, ка­кой-ни­будь дед Опа­нас, ко­то­рый жи­вет тут всю жизнь, при­ду­ма­ет вам луч­шую стра­те­гию вы­бор­ной кам­па­нии?!

- И все же на­до знать мест­ную специфику, - по­вы­сил го­лос Пруд­ник.

Неожиданно Яну­ше­вич про­из­нес:

- Я по­ду­маю над ва­шим пред­ло­же­ни­ем. Это все, Ев­ге­ний Ва­сильевич, что вы хо­те­ли ска­зать?

- В об­щем, да.

- Ну, я по­со­ве­ту­юсь тут.

Дружинин по­нял, что ауди­ен­ция окон­че­на, и отод­ви­нул стул.

- Спасибо, что выс­лу­ша­ли. На­де­юсь, что ока­жусь по­ле­зен. У ме­ня еще есть идеи… Хо­ро­шо, не бу­ду вам мешать. - Он мах­нул ру­кой и дви­нул­ся к вы­хо­ду.

Козак дог­нал его, шеп­нул: «По­дож­ди, уз­наю ре­ак­цию, будь не­по­да­ле­ку» - и быст­ро мет­нул­ся к сто­лу.

Первым мол­ча­ние на­ру­шил Ку­ри­цын:

- Во, мля, а вы го­во­ри­те - деньги пред­ла­гать при­дет! Аф­га­нец хре­нов!

- Этот еще ху­же! Со­ве­ты да­ет, де­нег да­же жалеет, - воз­му­тил­ся Прудник, - ты ви­дал, че он го­во­рит, что про­иг­рыш не­из­бе­жен.

- Да, не­из­бе­жен, ес­ли вся­кий мос­каль со сво­ими со­ве­та­ми бу­дет лезть. У нас од­на проб­ле­ма в кам­па­нии - по­мощ­ни­ки добровольные! - про­дол­жил мысль Клюк­вин.

- А что он про Ук­ра­ину ска­зал? Нет, вы слы­ша­ли?

Козак по­нял, что ес­ли Яну­ше­вич бу­дет мол­чать, а этих ре­бят не ос­та­но­вить, то че­рез пять ми­нут Дру­жи­ни­на объявят са­мым глав­ным вра­гом ро­да че­ло­ве­чес­ко­го, и ре­шил прер­вать на­чи­на­юще­еся груп­по­вое из­на­си­ло­ва­ние в от­сутст­вие жерт­вы.

- Нехорошо по­лу­чи­лось, Вик­тор Фе­до­ро­вич, мы едим, а его да­же за стол не по­са­ди­ли. А ведь че­ло­век-то ува­жа­емый, только в Кры­му здесь двад­цать мил­ли­онов дол­ла­ров ин­вес­ти­ру­ет. Для чер­но­быльцев пан­си­онат с но­вей­шим обо­ру­до­ва­ни­ем стро­ит… Да и в Рос­сии у не­го свя­зи в са­мом пре­зи­дентс­ком ок­ру­же­нии…

- У Вик­то­ра Фе­до­ро­ви­ча то­же свя­зи в пре­зи­дентс­ком окружении, - хо­хот­нул Курицын. - Оби­де­ли са­мо­го Же­ню Дру­жи­ни­на! На­до же. А че, он, в на­ту­ре, хер­ню бо­та­ет? Он Вик­тор Фе­до­ро­ви­ча сво­им пред­ло­же­ни­ем не оби­дел, что ли?

- Я в по­ли­ти­ке не раз­би­ра­юсь, но с людьми на­до по-человечески, - бурк­нул Ко­зак.

- А не раз­би­ра­ешься, так и молчи! - вдруг гарк­нул Янушевич. - А то…

Козак не дал ему про­дол­жить:

- Я, Вик­тор Фе­до­ро­вич, пой­ду зай­мусь сво­ими пря­мы­ми обя­зан­нос­тя­ми.

Николай вы­шел на ули­цу и по­шел к на­бе­реж­ной. Там воз­ле большой пальмы его ждал Дру­жи­нин.

- Ну что? Пло­хо? Я сам ви­жу, что пло­хо…

- Да не го­то­вы они восп­ри­нять все, но… Жизнь их на­учит. И еще в сле­ду­ющий раз да­вай я те­бе дам па­ру со­ве­тов пе­ред раз­го­во­ром. Не на­до, нап­ри­мер, на Ук­ра­ину на­ез­жать та­ки­ми сло­ва­ми про то, что все див­чи­ны прос­ти­тут­ка­ми в Моск­ве ра­бо­та­ют, и еще…

- А что, бу­дет сле­ду­ющий раз?

- Будет, это я те­бе обе­щаю!

Глава десятая

Дата добавления: 2015-06-27