Сентябрь 2004 г

Лiкування ве­не­рич­них зах­во­рю­вань го­но­рея i си­фi­лiс з дот­ри­ман­ням всiєп кон­фi­ден­цiй­нос­тi. При­ват­на клi­нi­ка «iнтим».[40]

- В Ива­но-Фран­ковс­ке на премьер-ми­нист­ра, кан­ди­да­та в пре­зи­ден­ты В. Яну­ше­ви­ча со­вер­ше­но нападение, - со­об­ща­ет агентст­во «Рег­нум».

- Васенька, лю­би­мый мой, вставай, - неж­но вор­ко­ва­ла Ан­жел­ка, пог­ла­жи­вая сво­ей узенькой ла­дош­кой по гру­ди ми­ло­го дружка, - вста­вай, нас ждут ве­ли­кие де­ла.

- Ты ме­ня, как Сен-Си­мо­на его слу­га под­ни­мал, та­ки­ми же сло­ва­ми будишь, - не раз­мы­кая век, улыб­нул­ся Ва­си­лий.

- С той раз­ни­цей, ми­лый, что Сен-Си­мон зас­та­вил сво­его ла­кея го­во­рить ему по ут­рам та­кую ус­та­нов­ку на под­ви­ги, а я са­ма ве­рю, что у нас с то­бой все-все бу­дет хорошо, - ска­за­ла Ан­жел­ка и неж­но по­це­ло­ва­ла Ва­си­лия.

Ветерок из не зак­ры­той со вче­раш­не­го ве­че­ра бал­кон­ной две­ри ти­хо ко­лы­хал лег­кие бе­лые за­на­вес­ки. От близ­кой во­ды Днеп­ра ве­яло све­жестью и ка­ким-то ожи­да­ни­ем счастья, ка­кое бы­ва­ет только в мо­ло­дос­ти. А они оба бы­ли мо­ло­ды и влюб­ле­ны. Ва­си­лий и Ан­же­ли­ка.

- Который час? - при­под­ни­ма­ясь на лок­те, спро­сил Ва­си­лий.

- Уже десять, - от­ве­ти­ла Анжелка, - мать зво­ни­ла. Она сей­час за­ехать хо­чет. Так что при­дет­ся те­бе отс­ту­пать к се­бе.

У Ва­си Дру­жи­ни­на бы­ла своя съемная квар­ти­ра в Со­ло­менс­ком ра­йо­не Ки­ева, но Ан­жел­ка ни­ког­да и ни за что не же­ла­ла там ос­та­ваться на ночь.

- Мама не хо­чет и не раз­ре­ша­ет, что­бы я но­че­ва­ла не дома, - объясня­ла Анжелка, - ты же ее зна­ешь, она сто раз за ве­чер поз­во­нит, про­конт­ро­ли­ру­ет.

У са­мой Ан­жел­ки бы­ла пре­вос­ход­ная, сто мет­ров квад­рат­ных квар­тир­ка-сту­дио в пент­ха­усе на Кре­ща­ти­ке, ко­то­рую мать по­да­ри­ла ей на во­сем­над­ца­ти­ле­тие, а за­од­но и по слу­чаю пос­туп­ле­ния Ан­жел­ки в Ки­евс­кий уни­вер­си­тет.

- Васенька, Васюта, - умо­ля­юще про­ка­ню­чи­ла Анжелка, - ма­ма че­рез час за­явит­ся, так что со­би­рай­ся, ми­лый…

Вася знал, что мать Ан­жел­ки - зна­ме­ни­тая по­ли­ти­чес­кая тиг­ри­ца и биз­нес­ву­мэн Юлия Ти­мо­чен­ко, мяг­ко го­во­ря, не одоб­ря­ла сер­деч­но­го вы­бо­ра сво­ей до­че­ри. И по­это­му уязв­лен­ный Ва­си­лий то­же от­ве­чал сво­ей ус­лов­ной те­ще хо­лод­ным сдер­жан­ным анг­лийс­ким през­ре­ни­ем.

- Но ко­фе-то мы ус­пе­ем попить? - ло­вя под­ру­гу за ру­ку и прив­ле­кая ее к се­бе, по­ин­те­ре­со­вал­ся Василий. - Нам еще с то­бой, не за­будь, на съемки кли­па «Мо­ря Эльзи» в сту­дию к че­ты­рем, не за­бы­ла?

- А что я надену? - вы­дер­ги­вая ру­ку и эта­ким лу­ка­вым чер­тен­ком за­вер­тев­шись по ком­на­те, спро­си­ла Анжела. - Ду­бо­виц­кий обе­щал ме­ня на под­тан­цов­ке в кли­пе снять, я пач­ки и туф­ли ба­лет­ные возьму? А? - Ан­же­ла сде­ла­ла плие, вста­ла в пя­тую по­зи­цию и, руч­ка­ми сде­лав порт де бра, лас­ко­вым влюб­лен­ным взо­ром взгля­ну­ла на лю­би­мо­го.

- Анжелка, ни­ка­ких флир­тов с Ду­бо­виц­ким, я ревную, - Ва­ся изоб­ра­зил шут­ли­вый прис­туп ревности, - убью обо­их и по­том сам ру­ки на се­бя на­ло­жу.

- Дурашка, - ска­за­ла Анжелка, - я те­бя ни на ка­ких Ду­бо­виц­ких ни­ког­да не про­ме­няю.

И вдруг, спох­ва­тив­шись, что вре­мя не­умо­ли­мо убе­га­ет, Ан­жел­ка при­ня­лась тор­мо­шить его:

- Васютка, Ва­сенька, мать рас­сер­дит­ся, ты ме­ня прос­то подс­тав­ля­ешь, да­вай-да­вай, ми­лый, дуй в ван­ную, а я ко­фе сей­час сва­рю.

В больших зер­ка­лах Ан­жел­ки­ной ван­ной Ва­ся дол­го изу­чал свое ли­цо - неб­ри­тость под ла­тинс­ко­го ма­чо и по­зав­че­раш­ний за­сох­ший уже струп от пры­щи­ка на кры­ле гре­чес­ко­го но­са.

- А ты и прав­да ме­ня бы убил, ес­ли бы уви­дел с кем-нибудь? - спро­си­ла Ан­жел­ка, ти­хо подк­рав­шись сза­ди и неж­но об­няв ми­ло­го сво­ими тон­ки­ми, по-ба­лет­но­му гиб­ки­ми ручками. - Прав­да убил бы, а?

- Я те­бя люб­лю, Ан­жел­ка, больше все­го на све­те люблю, - ти­хо и очень серьезно ска­зал Ва­си­лий. Они гля­де­ли друг дру­гу в гла­за че­рез от­ра­же­ние в ван­ном зер­ка­ле.

- Я те­бя люб­лю, Ан­жел­ка моя, а у нас, у Дру­жи­ни­ных, это фа­мильное, отец вон, кро­ме ма­мы мо­ей, ни­ко­го не лю­бил и ни­ко­го уже не по­лю­бит.

- И я те­бя люблю, - ти­хо ска­за­ла Ан­жел­ка, встав на цы­поч­ки и по­це­ло­вав Ва­сю.

С гроз­ной ма­мой Юли­ей Ва­ся столк­нул­ся вни­зу в вес­ти­бю­ле, ког­да вы­хо­дил из лиф­та.

Машинально ска­зал ей «здрасьте» и пос­пе­шил прош­мыг­нуть ми­мо двух рос­лых - ну, прям-та­ки из фильма «Лю­ди в чер­ном» - ох­ран­ни­ков ма­дам Ти­мо­чен­ко.

- Ты все с этим мос­ка­лен­ком таскаешься? - с по­ро­га, ни здрасьте, ни до сви­данья, на­ча­ла прес­со­вать ма­ман.

- А что? - изоб­ра­зив на ли­це не­вин­ное не­до­уме­ние, вскрик­ну­ла Ан­же­ла.

- Я это­го тво­его ко­та Ваську воз­ле лиф­та вни­зу повстречала, - стро­го гля­дя на дочь, ска­за­ла Тимоченко, - он от те­бя, как ка­кой- ни­будь по­ру­чик Ржевс­кий из бор­де­ля ут­ром с пох­мелья, вы­ка­ты­ва­ет­ся, ме­ня пе­ре­га­ром об­дал, мне дур­но ста­ло.

- Мама, он не пил. - Ан­жел­ка при­ня­лась про­дол­жать свои эк­зер­си­сы: все эти плие, бат­ма­ны, порт-де-бра и фу­эте.

- Ты мне еще поогрызайся! - по­вы­си­ла го­лос мать.

- Ну, чем я те­бе не угодила? - спро­си­ла дочь, про­дол­жая меж­ду тем выб­ра­сы­вать вбок и вверх длин­ную но­гу в вя­за­ных гольфах.

- Я те­бе повторяю, - с ус­та­лой нас­той­чи­востью ме­то­дич­но­го мо­ло­та пов­то­ри­ла Юлия Тимоченко, - брось это­го сво­его Ваську.

- Ваську? - пос­луш­но спро­си­ла донька.

- Я те­бе сей­час ре­ально по мор­де на­даю, ты ме­ня выведешь! - уже не на шут­ку ра­зоз­лив­шись, вски­пе­ла мать. - Я те­бе всю твою ро­жу изобью и в де­рев­ню Ху­то­роч­ки к баб­ке Прас­ковье на ле­то отп­рав­лю, уви­дишь у ме­ня Ла­зур­ный бе­рег и Кот-д-Азюр с Мо­на­ко и Ма­ли­бу!

Анжела вжа­ла го­ло­ву в пле­чи.

- Я не шу­чу, я те­бе на пол­ном серьезе заявляю, - гром­ко, да­же слиш­ком гром­ко ска­за­ла мать, - ос­тавь Ваську Дру­жи­ни­на, ме­ня он по-ли-ти-чес-ки не уст­ра­ива­ет, по­нят­но?

- Что зна­чит по-ли-ти-чес-ки? - по­жа­ла пле­ча­ми Анжела. - Я не по­ни­маю, ма­ма!

- Что тут непонятного! - всплес­нув ру­ка­ми, Юлия Ти­мо­чен­ко воз­де­ла очи к вы­со­ко­му по­тол­ку сту­дии, как ес­ли бы это бы­ли го­лу­бые не­бе­са Ис­па­нии, а са­ма она - свя­той Бри­гит­той или ка­ющей­ся Кле­мен­ти­ной Тобосской. - Мне не ну­жен зять-мос­каль, мне с Рос­си­ей ни­ка­ких родст­вен­ных свя­зей не на­до. Ме­ня там, кро­ме уго­лов­но­го су­да, ни­че­го хо­ро­ше­го не ждет. Ты что? Хо­чешь, что­бы нас с то­бой по­том раз­лу­чи­ли? Ты это­го хочешь? - в гла­зах ма­дам Юлии по­яви­лись не­ожи­дан­ные сле­зы.

- Мама, я не хочу, - бро­са­ясь к ма­те­ри и об­ни­мая ее, ти­хо ска­за­ла Анжела, - я не хо­чу, что­бы раз­лу­ча­ли.

- Вот, - уже не скры­вая слез, всхли­пы­вая, за­го­во­ри­ла Тимоченко, - ес­ли бы ты выш­ла за­муж за аме­ри­кан­ца, да ес­ли бы сра­зу там ро­ди­ла, то у ме­ня по­яви­лась бы лиш­няя юри­ди­чес­кая спа­си­тельная за­це­поч­ка, у ме­ня ведь здесь, ты да­же не зна­ешь, сколько у ме­ня здесь вра­гов, и каж­дый так и хо­чет, так и но­ро­вит ме­ня за­са­дить в тюрьму.

- А что? Раз­ве есть за что? - ис­пу­ган­но спро­си­ла Ан­же­ла.

- Ты еще глу­пенькая у меня, - пог­ла­жи­вая Ан­же­лу по спи­не, ска­за­ла Юлия, - у ме­ня мил­ли­он вра­гов здесь, а в Моск­ве и в Рос­сии у ме­ня три мил­ли­она вра­гов, так за­чем же ты ме­ня подс­тав­ля­ешь, до­неч­ка?

- Я те­бя подставляю? - ис­пу­ган­но изу­ми­лась Ан­же­ла.

- Подставляешь, - кив­ну­ла мать, - ес­ли бу­дешь и дальше кру­тить лю­бовь с мос­ка­лен­ком, то ты ме­ня и подс­тав­ля­ешь, и ли­ша­ешь ме­ня ре­зерв­но­го «шел­тер».

- Чего? - пе­респ­ро­си­ла Ан­же­ла.

- Глупая ты, - не удер­жа­лась Юлия, - ес­ли я здесь не уси­жу, ес­ли про­ва­люсь с вы­бо­ра­ми, ес­ли им­му­ни­те­та не бу­дет, то ме­ня за­са­дят. В тюрьму за­са­дят, ты это по­ни­ма­ешь?

Анжела мол­ча с ис­пу­гом гля­де­ла на мать и не­до­умен­но хло­па­ла длин­ны­ми рес­ни­ца­ми.

- У Ищен­ко же­на - аме­ри­кан­ка, Са­акаш­ви­ли сам на­по­ло­ви­ну аме­ри­ка­нец, за ни­ми, слу­чись что, мор­пе­хи США на вер­то­ле­тах при­ле­тят и их за­бе­рут, а я! - Гла­за ма­те­ри сно­ва на­пол­ни­лись слезами. - А я и ты в та­ком слу­чае что? На рас­тер­за­ние тол­пе?

Анжела вдруг то­же зап­ла­ка­ла:

- Мама! Не­уже­ли все так пло­хо?

- Пока не так плохо, - уже спо­кой­нее ска­за­ла Юлия, - но мо­жет статься, что бу­дет пло­хо. И что­бы та­ко­го не слу­чи­лось, ты долж­на не­мед­лен­но дать отс­тав­ку сво­ему Ва­си­лию и…

- И что еще? - всхли­пы­вая, спро­си­ла Ан­же­ла.

- И вый­ти за­муж за нор­мально­го парня, - под­ве­ла чер­ту мать, - за аме­ри­кан­ца.

Мамаша се­ла в крес­ло и зак­ры­ла гла­за. Двад­цать ми­нут, как Штир­лиц, она бу­дет спать, это­го дос­та­точ­но, что­бы сбро­сить ус­та­лость дня и сно­ва ид­ти в бой. Бой про­дол­жал­ся у Юлии Ти­мо­чен­ко всю жизнь, бой за вы­жи­ва­ние, за мес­то под солн­цем. И чем больше проб­лем она ус­пе­ва­ла ре­шить и чем больше вра­гов она по­беж­да­ла, тем больше но­вых проб­лем и но­вых вра­гов у нее воз­ни­ка­ло. В «глав­ной ук­ра­инс­кой на­ци­она­лист­ке» не бы­ло ни кап­ли ук­ра­инс­кой кро­ви. Мать - рус­ская, отец, по­лу­ар­мя­нин-по­лу­ев­рей, ос­та­вил ей в нас­ледст­во ар­мянс­кую фа­ми­лию Аг­ри­гян, с ко­то­рой ей приш­лось про­жить жес­то­кое детст­во. Она его не пом­ни­ла, он бро­сил их, ког­да ей бы­ло два го­да. Мать бес­ко­неч­но ра­бо­та­ла и бы­ла по­ме­ша­на на эко­но­мии, деньгах, бе­реж­ли­вос­ти: «У нас нет де­нег» - са­мая час­тая фра­за, ко­то­рую она слы­ша­ла в детст­ве. Собст­вен­но, все раз­го­во­ры ма­те­ри сво­ди­лись только к то­му, сколько что сто­ит и сколько еще нуж­но от­дать дол­гов со скуд­ной зарп­ла­ты. Собст­вен­но, по­это­му деньги ста­ли глав­ной цен­ностью жиз­ни и для до­че­ри. А еще она не­на­ви­де­ла му­жи­ков - это то­же на всю жизнь, оби­да на от­ца за мать и за се­бя. Юльке при­хо­ди­лось вык­ру­чи­ваться, ста­раться, хо­ро­шо учиться, са­мой пос­ту­пать в вуз, на эко­но­мис­та, поб­ли­же к деньгам. Она пла­ни­ро­ва­ла быть от­лич­ни­цей, расп­ре­де­литься на ка­кой-ни­будь за­вод и стать его ди­рек­то­ром че­рез мно­го лет, как ге­ро­иня фильма «Моск­ва сле­зам не ве­рит». Но пла­ны вне­зап­но из­ме­ни­лись, ког­да со­вер­шен­но слу­чай­но зас­ве­тил дру­гой ва­ри­ант. Ка­кой-то юно­ша ошиб­ся но­ме­ром, ста­ли бол­тать, встре­ти­лись, и он… У не­го бы­ла та­кая ма­ши­на, та­кие ве­щи, та­кие деньги… ко­то­рых Юля ни­ког­да не ви­де­ла. Па­па был сек­ре­та­рем Днеп­ро­пет­ровс­ко­го рай­ко­ма - большая шиш­ка! В со­ветс­кие вре­ме­на де­воч­ки не очень-то поз­во­ля­ли се­бе секс до свадьбы. Юно­ши из бо­га­тых се­мей не мог­ли се­бе поз­во­лить и прос­ти­ту­ток: уз­на­ют в КГБ - вы­го­нят от­ца с ра­бо­ты - и про­щай кра­си­вая жизнь. По­это­му, ког­да Юля рез­ко пош­ла на ин­тим, Са­ша Ти­мо­чен­ко был удив­лен и сра­жен. Его ра­дость, од­на­ко, бы­ла не­дол­гой. Че­рез ме­ся­чиш­ко Юля объяви­ла юно­ше, что она бе­ре­мен­на и в лю­бом слу­чае на­ме­ре­на ро­жать. Бро­сит, ду­ма­ла она, ро­жу и вы­жи­ву, как вы­жи­ла моя мать-оди­ноч­ка. А ес­ли не бро­сит - то я вы­тя­ну­ла счаст­ли­вый би­лет. «Риск - бла­го­род­ное де­ло» и «цель оп­рав­ды­ва­ет средст­ва», «все му­жи­ки - по­дон­ки, ко­то­ры­ми на­до пользо­ваться, по­ка они то­бой не вос­пользо­ва­лись» - вот три прин­ци­па, ко­то­ры­ми она ста­ла ру­ко­водст­во­ваться. Са­ша Ти­мо­чен­ко не бро­сил ее и да­же «как чест­ный че­ло­век» же­нил­ся. И Юля расп­ро­ща­лась с не­на­вист­ной фа­ми­ли­ей Аг­ри­гян и ста­ла прос­той Ти­мо­чен­ко. Как все, ро­див­ши­еся в бо­га­тых семьях, Са­ша при­вык ко все­му го­то­во­му, он не вы­зы­вал у мо­ло­дой же­ны ни­че­го, кро­ме през­ре­ния. Как мож­но ува­жать че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го са­ма же и об­ве­ла вок­руг пальца? За­то па­па но­во­го му­жа вы­зы­вал нас­то­ящее вос­хи­ще­ние: че­ло­век большой, со свя­зя­ми, ав­то­ри­тет­ный, нас­то­ящий му­жик, не то что Саш­ка-раз­маз­ня, мальчик-ма­жор. Бой­кая сно­ха, эта­кий мальчиш­ка в юб­ке, Юля то­же пон­ра­ви­лась свек­ру, ко­то­рый тя­же­ло взды­хал, гля­дя на не­уме­ху - сы­на-нас­лед­ни­ка.

По су­ти, Юля за­ме­ни­ла ему сы­на, ста­ла оп­рав­ды­вать его на­деж­ды, на хо­ду рвать под­мет­ки. Как только Гор­ба­чев объявил пе­рест­рой­ку, при­ду­ма­ла Юля отк­рыть ви­де­оса­лон и за­ра­ба­ты­вать на по­ка­зе пор­нуш­ки и бо­еви­ков. Све­кор дал де­нег, и ско­ро весь Днеп­ро­пет­ровск пок­рыл­ся ви­де­оса­ло­на­ми. Ес­тест­вен­но, приш­лось де­литься с бан­ди­та­ми, но эти свя­зи то­же при­го­ди­лись. Ког­да све­кор по­нял, что дев­чон­ка - мо­ло­дец, он пред­ло­жил ей нас­то­ящее де­ло. «Кор­по­ра­цию» Ук­ра­инс­кий бен­зин» (КУБ). Биз­нес прос­той - он, па­па, до­го­ва­ри­ва­ет­ся, что­бы предп­ри­ятия об­лас­ти по­ку­па­ли бен­зин только у не­го, а она, доч­ка, ор­га­ни­зу­ет сам биз­нес: пос­тав­ки, дист­ри­бу­цию, а глав­ное - фи­нан­со­вые схе­мы. Че­рез год все сельхозп­редп­ри­ятия по­ку­па­ли только бен­зин КУ­Ба. Как это уда­лось? Глав­ное, иметь свя­зи и уметь пред­ло­жить от­кат ди­рек­то­ру сов­хо­за за то, что он по­ку­па­ет бен­зин только у этой фир­мы. А свя­зей у свек­ра бы­ло в из­быт­ке. Мо­ло­дую биз­нес-ле­ди за­ме­ти­ли серьезные фи­гу­ры из днеп­ро­пет­ровс­ко­го кла­на. А имен­но ме­тал­лург Пен­чук и гу­бер­на­тор Днеп­ро­пет­ров­щи­ны - Пав­ло Ла­за­рен­ко. Пен­чук поз­же ста­нет зя­тем пре­зи­ден­та Куш­мы, а Ла­за­рен­ко еще до Куш­мы ус­пе­ет по­бы­вать премьером Ук­ра­ины. А в то вре­мя все бы­ло еще не так масш­таб­но. Юля соз­да­ет фир­му «Еди­ные энер­го­сис­те­мы Ук­ра­ины» ЕЭСУ и те­перь уже мо­но­польно про­да­ет бен­зин всей об­лас­ти. Ба­ры­ши де­лят с Пав­ло. И тут Ла­за­рен­ко ста­но­вит­ся премьером, Куш­ма по­мог днеп­ро­пет­ровс­ко­му друж­ку. Все то же са­мое пов­то­ря­ет­ся в масш­та­бах стра­ны. Юля - мо­но­по­лист по про­да­же бен­зи­на в ря­де об­лас­тей, в се­ми об­лас­тях она конт­ро­ли­ру­ет га­зос­наб­же­ние. За­ни­ма­ет­ся по­куп­кой де­ше­во­го га­за у «Газп­ро­ма» и про­да­жей его по до­ро­гим це­нам - за гра­ни­цу. При этом га­ран­том выс­ту­па­ет пра­ви­тельство Ук­ра­ины. И ког­да Юля за­бы­ва­ет расп­ла­чи­ваться с «Газп­ро­мом», то деньги пла­тит за нее ук­ра­инс­кий бюд­жет. А еще бы­ло при­ду­ма­но расп­ла­чи­ваться с рус­ски­ми про­дук­ци­ей ук­ра­инс­ких предп­ри­ятий. Ес­тест­вен­но, бы­ло вы­год­но, что­бы про­дук­цию при­ни­ма­ли по вы­со­ким це­нам. Ку­пи­ли в Моск­ве со­от­ветст­ву­юще­го чи­нов­ни­ка - и пош­ла ра­бо­та! Юля ста­ла мил­ли­ар­де­ром… Ка­за­лось бы, ра­дуй­ся, но - од­на проб­ле­ма. Ес­ли раньше ей по­мо­гал тесть и по­мо­гал ра­ди сы­на и ми­нус си­ту­ации был в том, что при­хо­ди­лось тер­петь не­лю­би­мо­го му­жа, то те­перь, хоть с му­жем она и рас­ста­лась, на ее женс­кие пле­чи сва­лил­ся дру­гой му­жик - собст­вен­но сам Пав­ло. Не­уже­ли не мог най­ти се­бе в парт­не­ры ав­то­ри­тет­ный че­ло­век дру­гих ав­то­ри­тет­ных му­жи­ков? Нет, Пав­ло был ста­рым, жир­ным, разв­рат­ным, по­хот­ли­вым мер­зав­цем. Все льго­ты и при­ви­ле­гии Юли­ной фир­ме да­ва­лись имен­но за кра­си­вые гла­за, а так­же но­ги и все ос­тальное. Юля уте­ша­ла се­бя тем, что «цель оп­рав­ды­ва­ет средст­ва» и то, что она про­да­ла се­бя за мил­ли­ард, это меч­та чуть ли не каж­дой жен­щи­ны на пла­не­те. Бан­ки, ави­аком­па­нии - ее бо­гатст­во рас­тет, и вот у нее уже два мил­ли­ар­да. Но… Куш­ма под дав­ле­ни­ем оп­по­зи­ции сни­ма­ет про­во­ро­вав­ше­го­ся Пав­ло, и им обо­им гро­зит тюрьма.

Политика и де­пу­татс­кая неп­ри­кос­но­вен­ность - луч­шая за­щи­та от тюрьмы. Они из­би­ра­ют­ся в Вер­хов­ную ра­ду по спис­кам тут же на ко­лен­ке сде­лан­но­го «изби­ра­тельно­го бло­ка» - «Гро­ма­да». Но са­мо­му Ла­за­рен­ко это не по­мо­га­ет, его во­ровст­во име­ло меж­ду­на­род­ный масш­таб, про­тив не­го име­ли зуб и на За­па­де. У се­бя до­ма - во­руй сколько хо­чешь, но нельзя во­ро­вать у За­па­да. Эту ис­ти­ну Пав­ло не по­нял и по­го­рел. Его арес­то­ва­ли в Швей­ца­рии, он вы­шел под за­лог и бе­жал в сво­бод­ную Аме­ри­ку, но и там его по­са­ди­ли. Юля по­те­ря­ла весь биз­нес, пош­ла к Куш­ме - поп­ла­ка­лась, пре­да­ла Ла­за­рен­ко, обе­ща­ла быть пос­луш­ной и да­же соз­да­ла но­вую проп­ре­зи­дентс­кую пар­тию - «Батьков­щи­на». За это Куш­ма наз­на­чил ее ви­це-премьером к сво­ему но­во­му премьер-ми­нист­ру Ищен­ко. Она от­ве­ча­ла за весь топ­лив­но-энер­ге­ти­чес­кий комп­лекс. И, мо­жет, и хо­те­ла бы она не во­ро­вать, но дол­ги, ко­то­рые ви­се­ли на ней пос­ле па­де­ния Пав­ло, бы­ли очень ве­ли­ки. Приш­лось вспом­нить ста­рое… Ой, как при­го­дил­ся ей опыт и уро­ки Пав­ла Ла­за­рен­ко. Дол­ги сво­ей фир­мы она тут же пок­ры­ла из каз­ны, ста­ла за­ни­маться конт­ра­бан­дой га­за в Ве­ли­коб­ри­та­нию и на Ближ­ний Вос­ток… Ну и… Чуть больше го­да прош­ло, а про­ку­ра­ту­ра за­ве­ла аж два уго­лов­ных де­ла и объяви­ла, что ей гро­зит аж де­сять лет тюрьмы! Да еще и рус­ские по­са­ди­ли сво­его чи­нов­ни­ка, че­рез ко­то­ро­го де­ла­лись за­че­ты с ук­ра­инс­ки­ми предп­ри­яти­ями. Ее вы­зы­ва­ют на доп­рос в Моск­ву, ее объявля­ют в ро­зыск в Ин­тер­пол! И где ис­кать спа­се­ния? Только в по­ли­ти­ке! Бла­го, Куш­ма, пог­ряз­ший в отс­тав­ках и скан­да­лах, в оче­ред­ной раз по­го­рел на де­ле об ис­чез­но­ве­нии жур­на­лис­та Га­га­лад­зе. Юля, ко­то­рую отп­ра­ви­ли в отс­тав­ку, объявля­ет Куш­ме вой­ну, зап­ле­та­ет ко­су и идет на ми­тин­ги и бар­ри­ка­ды. Но ее все рав­но арес­то­вы­ва­ют, в тюрьме быв­шая мил­ли­ар­дер­ша и га­зо­вая прин­цес­са про­ве­ла страш­ных со­рок два дня, ко­то­рые ни­ког­да в жиз­ни она не смо­жет за­быть. Ог­ром­ные взят­ки по­мог­ли вый­ти на сво­бо­ду. Ос­тав­ши­еся деньги при­хо­дит­ся бро­сать на но­вые вы­бо­ры - впе­ред, за вож­де­лен­ной де­пу­татс­кой неп­ри­кос­но­вен­ностью! И она ее по­лу­чи­ла, день и ночь выс­ту­пая на ми­тин­гах, кри­ча о том, ка­кой страш­ный кор­рум­пи­ро­ван­ный ре­жим у Куш­мы, как на­до ид­ти к «ци­ви­ли­зо­ван­ной Ук­ра­ине»! Блок Юлии Ти­мо­чен­ко про­шел в пар­ла­мент, а са­ма она тут же за­те­яла но­вую ак­цию «Вос­стань, Ук­ра­ина!» и го­то­ва бы­ла прек­ра­тить ее только в об­мен на прек­ра­ще­ние всех уго­лов­ных дел. Но Куш­ма не сда­вал­ся, в эфи­ре те­ле­ви­де­ния по­ка­за­ли, как ее зас­ня­ла скры­тая ка­ме­ра в мо­мент раз­го­во­ра о пе­ре­да­че взят­ки генп­ро­ку­ра­ту­ре. Куш­ма поп­ро­сил Рос­сию ак­ти­ви­зи­ро­вать уго­лов­ное де­ло по­тив нее, и ее опять выз­ва­ли на доп­рос в Моск­ву. Те­перь воп­рос сто­ял так: или она вмес­те с Ищен­ко смес­тит Куш­му, или Куш­ма по­са­дит ее. Она не мог­ла про­иг­рать, став­ка зна­чи­ла больше, чем жизнь. И по­это­му бар­ри­ка­ды, ми­тин­ги, пе­ре­го­во­ры с ут­ра до но­чи. И по­это­му так бе­сит ин­фан­тильная доч­ка, ко­то­рая, ви­ди­те ли, влю­би­лась! По­че­му-то ма­ма ни­ког­да не поз­во­ля­ла се­бе влюб­ляться, всег­да ис­пользо­ва­ла не­на­вист­ных му­жи­ков, да­же ког­да спа­ла с ни­ми, ма­ма все вре­мя ду­ма­ла о ней, о доч­ке, ее бу­ду­щем, а она, ду­ре­ха, ув­лек­лась мос­ка­лен­ком, за­быв про мать…

* * *

Нiжний крем вiд за­га­ру «Не­вея» ваш нiж­ний i на­дiй­ний су­пут­ник у щас­ли­вiй вiд­пуст­цi на ку­рор­тi.[41]

- Ю. Ищен­ко дос­тав­лен в авст­рийс­кую кли­ни­ку с пред­ва­ри­тельным ди­аг­но­зом «острое пи­ще­вое отравление», - со­об­ща­ет польское агентст­во «Пра­во»

Алла на этот раз не по­ле­те­ла, а по­еха­ла по­ез­дом с Ки­евс­ко­го вок­за­ла.

- Что-то ле­тал­ка от­ка­зы­вать стала, - по­жа­ло­ва­лась она главному, - бо­яться я что-то ста­ла.

- Это у те­бя от­то­го, что ты влюбилась, - ска­за­ла при­сутст­во­вав­шая при раз­го­во­ре Лен­ка Ас­ла­нян.

«Может, Лен­ка и права», - про се­бя ду­ма­ла Ли­совс­кая, ког­да по­езд ли­хо, на ско­рос­ти про­ехал На­ро-Фо­минск. В ку­пе, на ее ле­вой ниж­ней пол­ке, ле­жал отк­ры­тый но­ут­бук. Но что-то не ра­бо­та­лось. И ког­да по­езд со свис­том про­ле­тел Ма­ло­ярос­ла­вец, Ал­ла взя­ла мо­бильный те­ле­фон, ре­шив поз­во­нить Ни­ко­лаю.

- Встретишь? - спро­си­ла она его.

- Встречу, - от­ве­тил Ни­ко­лай.

Николай встре­тил с ро­за­ми. Кра­си­вой Ал­ле и до это­го час­то да­ри­ли цве­ты, но ей ни­ког­да не бы­ло так при­ят­но по­лу­чать их, как те­перь.

- Спасибо, ми­лый, это мои любимые, - ска­за­ла Ал­ла, це­луя Ни­ко­лая в щеку, - а по­че­му неб­рит?

- Извини, до­ро­гая, но столько ра­бо­ты, се­год­ня еще не ло­жи­лись, ночь на ногах, - с ви­но­ва­тым ви­дом от­ве­тил Ко­зак.

- Тебе на­до серьезно по­го­во­рить с тво­им Янушевичем, - ска­за­ла Алла, - ина­че я рис­кую уже че­рез пол­го­да иметь в тво­ем ли­це не вы­со­ко­пос­тав­лен­но­го лю­бов­ни­ка, а прос­то­го без­ра­бот­но­го. А мне не ну­жен лю­бов­ник без по­ло­же­ния, я де­вуш­ка ра­ци­ональная и праг­ма­тич­ная.

- Хорошо, - сог­ла­сил­ся Николай, - я и сам, ес­ли чест­но, уже соз­рел для серьезно­го раз­го­во­ра с ше­фом, так что твои до­во­ды только до­ба­ви­ли кап­лю на ча­шу ве­сов.

- Ну, вот и хорошо, - улыб­ну­лась Ал­ла.

* * *

Пластиковi зву­ко­пог­ли­нальнi вiк­на «Кварц» i сан­тех­нi­ка вiд кра­щих фiнських фiрм пос­та­чальни­кiв в ма­га­зи­нi бу­дi­вельних то­ва­рiв «Мi­нi­макс».[42]

- Эксперты из ЕС и СНГ на бри­фин­ге для жур­на­лис­тов в Ки­еве предс­ка­за­ли ре­во­лю­цию в Ук­ра­ине.

Звонил Си­пи­тый, ска­зал, что их мест­ная про­ку­ра­ту­ра в воз­буж­де­нии де­ла об из­на­си­ло­ва­нии Га­лоч­ки Ма­хо­вец­кой от­ка­за­ла.

- Наши мест­ные мен­ты с вра­ча­ми «Ско­рой по­мо­щи» на­пи­са­ли, что у нее па­то­ло­ги­чес­кий пост­менст­ру­альный синд­ром, по­это­му и кровотечение, - ска­зал Си­пи­тый.

- Чего-чего? Ка­кой синдром? - пе­ре­бил его Дру­жи­нин.

- Месячные у нее, мол, с па­то­ло­ги­ей, с отк­ло­не­ни­ями, по­то­му и пос­то­ян­ное кровотечение, - то­же в разд­ра­же­нии за­орал в труб­ку Сипитый, - а си­ня­ки и сса­ди­ны у нее по­то­му, мол, что ку­паться по­лез­ла в не­по­ло­жен­ном мес­те и со ска­лы в во­ду упа­ла и о кам­ни по­ко­ря­ба­лась.

- Ага, а они к ней в больни­цу хо­ди­ли? Ее расспрашивали? - в воз­му­ще­нии кри­чал Ев­ге­ний Васильевич. - Они ви­да­ли, ка­кая она ле­жит?

- Слушай, не да­ви на меня, - сба­вив тон, ска­зал Сипитый, - тут мен­ты все на сто­ро­не та­тар, ты бы ви­дел на­ших участ­ко­вых, все бы по­нял.

- Плохо это все, - упав­шим го­ло­сом ска­зал Дружинин. - Ес­ли Гал­ка ин­ва­лид­кой ос­та­нет­ся, я се­бе это­го не про­щу, это ж я ее в ко­ман­ди­ров­ку пос­лал.

- Ты еще погоди, - не без зло­радст­ва за­ме­тил Сипитый, - ес­ли де­лу бы да­ли ход, как мне мой участ­ко­вый ска­зал, ме­ня бы как пер­во­го по­доз­ре­ва­емо­го бы в СИ­ЗО оп­ре­де­ли­ли, а с те­бя то­же под­пис­ку взя­ли бы о не­вы­ез­де, будь спок, так что это еще, мо­жет, и к луч­ше­му.

Надо мо­лит­ву за здо­ровье Гал­ки­но за­ка­зать, ре­шил Дру­жи­нин и дви­нул­ся пря­ми­ком к Вла­ди­мирс­ко­му со­бо­ру, ко­то­рый вид­нел­ся не­по­да­ле­ку. Раз сто Дру­жи­нин бы­вал в Ки­еве, а в зна­ме­ни­тый со­бор, рас­пи­сан­ный Вас­не­цо­вым, так и не за­шел пос­мот­реть. Все ду­мал - ус­пею еще. А тут как раз нуж­да и зас­та­ви­ла!

Перекрестившись у вхо­да, Дру­жи­нин хо­тел уже бы­ло вой­ти в храм, как по­чувст­во­вал, что его кто-то дер­жит за ру­кав.

На нем по­вис ма­ленький дед с кра­си­вой большой бе­лой бо­ро­дой.

- Вы, мо­ло­дой че­ло­век, ка­кой ве­ры?

- Как это? Пра­вос­лав­ный! Кре­ще­ный я.

- Вы рус­ский? Из Моск­вы?

- Да!

- Не хо­ди­те в этот со­бор, он вре­мен­но ис­по­га­нен рас­кольни­ка­ми!

- Как это ис­по­га­нен?

- Нельзя в нем по­ка мо­литься. Храм зах­ва­ти­ла рас­кольничья сек­та Фи­ла­ре­та, ко­то­рый Де­ни­сен­ко.

- Я в этом не раз­би­ра­юсь… А где тог­да мо­литься?

- В Ки­ево-Пе­черс­кой лав­ре, нап­ри­мер, она еще не зах­ва­че­на рас­кольни­ка­ми.

- А что, бу­дет зах­ва­че­на?

- Да вы что, с лу­ны сва­ли­лись? Не зна­ете, что тво­рит­ся?

Дружинин по­до­шел к ма­ши­не.

- Вы в лавру? - спро­сил де­док.

- Да! Са­ми же по­со­ве­то­ва­ли!

- Захватите ме­ня с со­бой, а я вам все рас­ска­жу!

Дедок ока­зал­ся и впрямь ка­ким-то быв­шим про­фес­со­ром фи­ло­со­фии, изг­нан­ным из Ки­евс­ко­го уни­вер­си­те­та за то, что при­люд­но нас­ме­хал­ся над «ве­ли­ким ук­ра­инс­ким фи­ло­со­фом - Ско­во­ро­дой». Се­год­ня пен­си­онер за­ни­мал­ся мис­си­онерст­вом, разъяснял при­ез­жим ту­рис­там и по­лом­ни­кам, что тво­рит­ся с цер­ковью в Ук­ра­ине. На­чал де­док из­да­ле­ка:

- После Ба­ты­ева на­шест­вия, со вре­ме­ни вхож­де­ния Ма­лой Ру­си в Ве­ли­кое кня­жест­во Ли­товс­кое, офи­ци­альным язы­ком ко­то­ро­го был рус­ский, ре­ли­ги­ей - пра­вос­ла­вие, ни­ка­ких при­тес­не­ний пра­вос­ла­вию не бы­ло. По­во­рот ли­товс­кой вер­хуш­ки в ка­то­ли­чест­во, ес­тест­вен­но, при­вел к на­саж­де­нию ка­то­ли­циз­ма. Тем из рус­ских, кто ста­но­вил­ся ка­то­ли­ком, да­ва­лись все­воз­мож­ные при­ви­ле­гии, дво­рянст­ву жа­ло­ва­лись усадьбы и про­чее. Но про­цесс этот шел мед­лен­но, ос­нов­ная мас­са прос­то­го на­ро­да ка­то­ли­чест­во не при­ни­ма­ла. Собст­вен­но, да­же сей­час ка­то­ли­чес­ких хра­мов да­же в За­пад­ной Ук­ра­ине до­вольно ма­ло. Бо­лее то­го, пра­вос­лав­ные объеди­ня­лись в братст­ва, стре­ми­лись все­ми си­ла­ми за­щи­тить пра­вильную ве­ру. Мож­но по­чи­тать ис­то­ри­ков, есть мно­го скан­дальных и тра­ги­чес­ких мо­мен­тов, свя­зан­ных с по­пыт­ка­ми рас­ко­лоть пра­вос­лав­ных и на­са­дить ка­то­ли­чест­во. Де­ло чуть сдви­ну­лось с мерт­вой точ­ки пос­ле Фло­рен­тийс­кой унии 1438 го­да, ког­да мит­ро­по­лит Ки­евс­кий Иси­дор ушел под Па­пу.

- Что за уния такая? - за­ин­те­ре­со­вал­ся Дру­жи­нин.

- Сама уния бы­ла при­ду­ма­на Па­пой, пы­тав­шим­ся спе­ку­ли­ро­вать на тя­же­лом по­ло­же­нии Конс­тан­ти­но­польско­го пат­ри­ар­ха. Как всег­да ему обе­ща­лась по­мощь в борьбе с не­вер­ны­ми, с тур­ка­ми, в слу­чае, ес­ли он уй­дет под Рим. Ес­тест­вен­но, ни­ка­кой по­мо­щи не бы­ло. Конс­тан­ти­но­поль был взят тур­ка­ми, а итальянцы-ге­ну­эз­цы да­же ока­зы­ва­ли тур­кам по­мощь. Уния не бы­ла приз­на­на большинст­вом пра­вос­лав­ных епис­ко­пов, но в чис­ле пре­да­те­лей ока­зал­ся мит­ро­по­лит Ки­евс­кий - Иси­дор. В Моск­ве но­во­яв­лен­но­го кар­ди­на­ла арес­то­ва­ли, но он бе­жал из-под стра­жи и кон­чил свою жизнь где-то за гра­ни­цей. Тем не ме­нее уни­атст­во на­ча­ло на­саж­даться ли­товс­кой, а за­тем и польской вер­хуш­кой сре­ди пра­вос­лав­ных. Это бы­ло лег­че, чем на­саж­дать ка­то­ли­чест­во. По­то­му что уни­атст­во пред­по­ла­га­ло сох­ра­не­ние об­ря­до­вой сто­ро­ны, единст­вен­ное ус­ло­вие - под­чи­не­ние Па­пе римс­ко­му. Фор­пос­том соп­ро­тив­ле­ния на­саж­де­нию уни­атст­ва ста­ла зна­ме­ни­тая Свя­то-Успенс­кая По­ча­евс­кая Лав­ра. Соп­ро­тив­ле­ние ус­пеш­но про­дол­жа­лось до двад­ца­то­го ве­ка. Ес­тест­вен­но, что авст­ро-венг­ры, при­ду­мав­шие «Укра­ину», на­саж­да­ли и уни­атст­во, пог­ро­мы в пер­вую оче­редь ка­са­лись пра­вос­лав­ных хра­мов, ду­хо­венст­ва. Не больше­ви­ки пер­вы­ми ста­ли гро­мить хра­мы и уби­вать свя­щен­ни­ков в двад­ца­том ве­ке, это де­ла­ли в Пер­вую ми­ро­вую вой­ну прос­ве­щен­ные ев­ро­пей­цы и их на­тас­кан­ные псы, но­во­ис­пе­чен­ные «укра­ин­цы».

Дедок за­ка­тил гла­за, под­нял па­лец вверх и вдох­но­вен­но про­дол­жил:

- Святой Лав­рен­тий Чер­ни­говс­кий за­ве­щал: «Пом­ни­те на­ши род­ные сло­ва - Русь и Рус­ский. И обя­за­тельно нуж­но знать, пом­нить и не за­бы­вать, что бы­ло кре­ще­ние Ру­си, а не кре­ще­ние Ук­ра­ины. Ки­ев без Ве­ли­кой Рос­сии и в от­дельнос­ти от Рос­сии не­мыс­лим ни в ка­ком слу­чае. По­ля­ков по­нуж­да­ли за­во­евы­вать Русь. Пра­вос­лав­ных при­тес­ня­ли со всех сто­рон. Очень не нра­ви­лись сло­ва: Русь и Рус­ский, по­это­му наз­ва­ли за­во­еван­ные по­ля­ка­ми рус­ские зем­ли сна­ча­ла Ма­ло­рос­си­ей. По­том опом­ни­лись, что здесь есть сло­во «рос», и пе­рез­ва­ли «окра­иной». Сло­во «окра­ина» - по­зор­ное и уни­зи­тельное сло­во! Ка­кая «окра­ина»? Че­го и по­че­му ок­ра­ина, ког­да за этой ок­ра­иной на­хо­дят­ся дру­гие стра­ны и го­су­дарст­ва? И поз­же уза­ко­ни­ли нам сло­во «Укра­ина» и «укра­ин­цы», что­бы охот­но за­бы­ли свое наз­ва­ние «рус­ский» и нав­сег­да от­рек­лись от свя­той и пра­вос­лав­ной Ру­си».

- Ну, это вы, ба­тя, не ко мне, я и так рус­ский, что ме­ня агитировать? - прер­вал его речь Дру­жи­нин.

- Русским се­бя на­зы­ва­ете, а что тво­рит­ся тут, не зна­ете! Пос­ле 1991 го­да аг­рес­сия со сто­ро­ны уни­атов при­ня­ла чу­до­вищ­ные масш­та­бы. На За­пад­ной Ук­ра­ине, с мол­ча­ли­во­го сог­ла­сия влас­тей, из­би­ва­лись свя­щен­ни­ки, оск­вер­ня­лись хра­мы, большая часть хра­мов бы­ла зах­ва­че­на и пе­ре­де­ла­на в уни­атс­кие. И это не в Сред­не­ве­ковье, не сто лет на­зад, а бук­вально сей­час. Зах­ва­ты хра­мов про­дол­жа­ют­ся. Но да­же сей­час чис­ло уни­атс­ких и ка­то­ли­чес­ких при­хо­дов в пять раз меньше, чем чис­ло при­хо­дов пра­вос­лав­ных.

- Да вы мне про это­го… Фи­ла­ре­та хо­те­ли рассказать… - опять прер­вал Дру­жи­нин сло­во­охот­ли­во­го проповедника. - Этот-то от­ку­да взял­ся?

- Филарет был мит­ро­по­ли­том Ки­евс­ким и при­над­ле­жал к Рус­ской пра­вос­лав­ной церк­ви Мос­ковс­ко­го пат­ри­ар­ха­та. Ког­да умер преж­ний Пат­ри­арх Всея Ру­си Пи­мен, Фи­ла­рет це­лил на его мес­то, но его не выб­ра­ли, а выб­ра­ли ны­неш­не­го пат­ри­ар­ха - Алек­сия Вто­ро­го. И вот Фи­ла­рет объявил са­мос­то­ятельную Ук­ра­инс­кую цер­ковь и ушел в рас­кол. Ду­мал, что вся Ук­ра­ина за ним пой­дет. Но за ним не пе­реш­ло ни од­но­го мо­на­ха! Аб­со­лют­ное большинст­во епис­ко­пов и свя­щен­ни­ков за ним не пош­ли! Его при­хо­ды в большинст­ве слу­чае фик­тив­ны, ре­ально этих но­вых ки­евс­ких «пра­вос­лав­ных» ме­нее од­но­го про­цен­та, за­то им ре­гу­ляр­но пе­ре­да­ют­ся хра­мы, при­чем са­мые луч­шие. Нап­ри­мер, Вла­ди­мирс­кий со­бор, в ко­то­рый я вас се­год­ня не пус­тил.

- На ка­ком ос­но­ва­нии им пе­ре­да­ют храмы-то? - спро­сил Дру­жи­нин.

- Это яв­но не «тре­бо­ва­ние на­ро­да», ко­то­рый ос­та­ет­ся пра­вос­лав­ным и ло­яльным Мос­ковс­кой пат­ри­ар­хии, это на­саж­де­ние альтер­на­тив­ной кон­фес­сии властью. При этом влас­тям не­важ­но, что на­саж­дать, лишь бы не «мос­ковс­кое пра­вос­ла­вие». Са­мое опас­ное - да­же не Фи­ла­рет, Ук­ра­ина ста­ла стра­ной, в ко­то­рой, как ниг­де в ми­ре, гос­подст­ву­ют все­воз­мож­ные сек­ты, в том чис­ле то­та­ли­тар­ные. Им да­ли во­лю только для то­го, что­бы они от­би­ва­ли паст­ву у пра­вос­лав­ной церк­ви. Но да­же при всем этом по­дав­ля­ющее большинст­во ве­ру­ющих мо­лит­ся в ка­но­ни­чес­ких пра­вос­лав­ных хра­мах, по­чи­та­ет ис­тин­ные свя­ты­ни Ки­ево-Пе­черс­кой лав­ры, а не но­вых «укра­ино­языч­ных» рас­кольни­ков.

- Приехали, - объявил Дру­жи­нин, за­со­вы­вая в кар­ман курт­ки дед­ка сто­дол­ла­ро­вую бумажку, - спа­си­бо за ин­те­рес­ный рас­сказ, дальше я сам.

И он во­шел в во­ро­та Ки­ево-Пе­черс­кой лав­ры.

Глава пятнадцатая

Дата добавления: 2015-06-27