Октябрь 2004 г

Вiзи, пас­пор­ти, гро­ма­дянст­во за три днi. Охо­рон­ний- ту­рис­тич­ний-де­тек­тив­не пiдп­риємство «Щит».[43]

Президент Рос­сии выс­ту­пил в пря­мом эфи­ре трех ук­ра­инс­ких ка­на­лов с под­держ­кой кан­ди­да­та Яну­ше­ви­ча.

К ге­не­ра­лу Ко­лее Ал­ла приш­ла вмес­те с Ни­ко­ла­ем. Сколько ни уго­ва­ри­вал он ее прос­то поз­во­нить, сос­лав­шись на не­го, как он, собст­вен­но, с ге­не­ра­лом и до­го­во­рил­ся, а все дев­чон­ка ро­бе­ла.

А ге­не­рал ока­зал­ся нест­раш­ный, угос­тил хо­ро­шим ко­фе и да­же дос­тал Ал­ле ма­те­ри­алы по «го­ло­до­мо­ру».

- Вот те­бе точ­ные циф­ры по­гиб­ших от го­ло­да в 1932-1933 го­дах. В 1932 го­ду ро­ди­лись семьсот во­семьде­сят две ты­ся­чи и умер­ли шестьсот шестьде­сят во­семь ты­сяч, в 1933 го­ду - со­от­ветст­вен­но трис­та пятьде­сят де­вять ты­сяч и один мил­ли­ард трис­та де­вять ты­сяч. Дан­ные не­пол­ны, я знаю, так как пло­хая ра­бо­та ЗАГ­Сов в тот пе­ри­од яв­ля­ет­ся дос­та­точ­но из­вест­ным фак­том. Не­сом­нен­но, в свод­ках ук­ра­инс­ко­го УН­ХУ был не­до­учет. Воз­мож­но, весьма зна­чи­тельный, но, ко­неч­но, речь идет о про­цен­тах, а не по­ряд­ках. Циф­ры го­во­рят о мно­гом. Для Ук­ра­ины двад­ца­тых-трид­ца­тых го­дов в бла­гоп­ри­ят­ных ус­ло­ви­ях, без вой­ны, го­ло­да, эпи­де­мий, бы­ло ха­рак­тер­но при­мер­но двук­рат­ное пре­вы­ше­ние рож­да­емос­ти над смерт­ностью. В 1932 го­ду еще сох­ра­ня­лось по­ло­жи­тельное сальдо меж­ду рож­да­емостью и смерт­ностью, но уже да­ле­ко не в двук­рат­ном раз­ме­ре, то есть пос­ледст­вия го­ло­да да­ва­ли о се­бе знать, а в 1933 го­ду смерт­ность бы­ла вы­ше рож­да­емос­ти поч­ти в 4 ра­за. Это го­во­рит о том, что в 1933 го­ду на Ук­ра­ину об­ру­ши­лась ка­кая-то ка­таст­ро­фа. Да­же по не­пол­ным дан­ным, умер­ли лиш­них мил­ли­он двес­ти ты­сяч че­ло­век, чем в нор­мальные го­ды. Уточ­нен­ные дан­ные, да­же ес­ли очень ста­раться, не пре­вы­сят двух мил­ли­онов че­ло­век по Ук­ра­ине. Все раз­го­во­ры о пя­ти-де­ся­ти и пят­над­ца­ти мил­ли­онах по­гиб­ших - чис­той во­ды вы­мы­сел.

- А не мог­ли в этих справ­ках спе­ци­ально не по­ка­зы­вать масш­та­бы бедствия? - спро­сил Ни­ко­лай.

- Исключено. Де­ло в том, что больше­ви­ки не счи­та­ли свои де­яния прес­туп­ле­ни­ем, они счи­та­ли, что от го­ло­да по­гиб­ли прос­то не­соз­на­тельные граж­да­не, са­ми не се­яв­шие хлеб. К то­му же Госп­лан - стро­гая ор­га­ни­за­ция, ему на ос­но­ве цифр этих на­до бы­ло всю эко­но­ми­ку пла­ни­ро­вать, за при­пис­ки или, на­обо­рот, сок­ры­тие цифр Ста­лин лю­дей сра­зу в Си­бирь ссы­лал. Нет, ник­то ни­че­го не пы­тал­ся фальси­фи­ци­ро­вать, это я вам как спецс­луж­бист за­яв­ляю, у ме­ня дан­ные всег­да точ­ные.

- То есть все-та­ки го­лод был, и масштабный! - за­дум­чи­во ска­за­ла Ал­ла.

- Да, но не только в Ук­ра­ине. В СССР умер­ли от го­ло­да и его пос­ледст­вий не ме­нее двух мил­ли­онов восьми­сот ты­сяч че­ло­век. Не­уч­тен­ная смерт­ность в 1933 го­ду оце­ни­ва­лась ве­ли­чи­ной око­ло од­но­го мил­ли­она че­ло­век. Сколько не бы­ло уч­те­но смер­тей в 1932 го­ду, не­из­вест­но, но яв­но зна­чи­тельно меньше, чем в 1933 го­ду. По мо­ему мне­нию, смерт­ность от го­ло­да в 1932-1933 го­дах в це­лом в СССР сос­та­ви­ла че­ты­ре мил­ли­она че­ло­век. Так что раз­го­вор о том, что это был ге­но­цид имен­но ук­ра­инс­ко­го на­ро­да, яв­ля­ет­ся са­мой нас­то­ящей брех­ней! Ук­ра­ин­цы го­ло­да­ли, а все ос­тальные от пу­за, что ли, жра­ли? И глав­ное - да­вай­те срав­ним. Ког­да Ук­ра­ина выш­ла из СССР, в стра­не жи­ло сто пятьде­сят два мил­ли­она. А сей­час сто со­рок шесть мил­ли­онов. Ку­да де­лись шесть мил­ли­онов? Каж­дый год пос­лед­ние во­сем­над­цать лет нас ста­но­вит­ся на трис­та ты­сяч меньше в сред­нем. Идет вы­ми­ра­ние на­ции. Нас­то­ящий ге­но­цид. Умер­ли в три ра­за больше, чем во вре­мя «го­ло­до­мо­ра», только не­за­мет­но. Умер­ли от ни­ще­ты, от пло­хой ме­ди­цинс­кой по­мо­щи. А при Ста­ли­не на­се­ле­ние рос­ло каж­дый год, ук­ра­ин­цев больше ста­но­ви­лось, а не меньше… Так кто ге­но­цид-то осу­ществ­ля­ет? А? Но­вые влас­ти или Ста­лин?

- Спасибо… вы мне очень по­мог­ли с мо­им ма­те­ри­алом, ос­та­лось те­перь только по­нять сам ме­ха­низм воз­ник­но­ве­ния го­ло­да, по­че­му лю­ди пе­рес­та­ли се­ять? Не­уже­ли прос­то из жад­нос­ти, что­бы больше­ви­кам меньше дос­та­лось?

- Я не эко­но­мист, по­го­во­ри­те с кем-ни­будь дру­гим, мо­жет, они объяснят, - под­вел итог ге­не­рал Колея. - Но это все де­ло прош­лое, ме­ня же бу­ду­щее вол­ну­ет, что де­лать-то со­би­ра­етесь?

- В смысле? - не по­нял Ни­ко­лай.

- А вот что я те­бе ска­жу, Ко­ля, я ведь вы­со­ко си­жу и да­ле­ко гля­жу. Ты ду­ма­ешь, что вот, дес­кать, го­ло­со­ва­ние прой­дет. Вот, мо­жет быть, Яну­ше­вич по­бе­дит… так?

- Так.

- А я те­бе ска­жу, что, по мо­им раз­вед­дан­ным, все би­ле­ты на по­ез­да в Ки­ев на день го­ло­со­ва­ния из всех за­пад­ных ре­ги­онов уже ме­сяц как скуп­ле­ны! А еще за­ка­за­ны сот­ни ав­то­бу­сов во всех ав­то­пар­ках за­па­ден­щи­ны! При­кинь, сколько сто­ит это все!

- А за­чем? Я что-то не понимаю, - спро­си­ла Ал­ла.

- Хэ! А ес­ли я вам ска­жу, что, по мо­им раз­вед­дан­ным, в шта­бе «оран­же­вых» за­го­тов­ле­но око­ло по­лу­мил­ли­она оран­же­вых пла­щей и на­ки­док и еще од­на ты­ся­ча оран­же­вых па­ла­ток. Кон­сер­вы, ту­шен­ка, сгу­щен­ка, фла­ги, дуд­ки… Есть и ору­жие, меж­ду про­чим…

- К празд­ни­ку, что ли, готовятся? - не до­го­нял Ко­ля.

- Ага, бу­дет вам празд­ник! Да не­уже­ли не по­нят­но, дурьи ва­ши го­ло­вы, что со­вер­шен­но не­важ­но, как прой­дет го­ло­со­ва­ние, кто по­бе­дит и кто про­иг­ра­ет. Вы­бо­ры - это по­вод об­ви­нить власть в фальси­фи­ка­ци­ях и уст­ро­ить пе­ре­во­рот! Все уже за­го­тов­ле­но за­ра­нее!

- Так Ищен­ко не меньше на­ше­го фальси­фи­ци­ру­ет! На За­па­де все из­би­ра­тельные ко­мис­сии и вся власть под ним!

- Но только раз­ни­ца в том, что Ищен­ко о ва­ших фальси­фи­ка­ци­ях за­явит и пол­мил­ли­она че­ло­век на пло­ща­ди вы­ве­дет, а вы ни­че­го не за­яви­те, и лю­ди, пла­щи, фла­ги, па­лат­ки, дуд­ки у вас не го­то­вы!

- Но есть власть, в кон­це кон­цов, милиция, - сла­бо воз­ра­зи­ла Ал­ла.

- Никто не бу­дет стре­лять, все пе­ре­бе­гут на сто­ро­ну Ищен­ко, все всех пре­да­дут. Яну­ше­вич об­ре­чен. Как я и го­во­рил, в этот мо­мент по­вы­сят­ся ак­ции Куш­мы, и он зас­та­вит под­пи­сать сог­ла­ше­ния и при­нять за­ко­ны, сог­лас­но ко­то­рым у не­го бу­дут га­ран­тии бе­зо­пас­нос­ти, а пре­зи­дент бу­дет ли­шен час­ти пол­но­мо­чий в пользу премьера.

- А ведь в Ра­де большинст­во у Яну­ше­ви­ча.

- Сейчас - да, и то весьма приб­ли­зи­тельное, а че­рез ме­сяц все от не­го раз­бе­гут­ся…

* * *

Подарунки не да­ру­ють! Ни­ми об­си­па­ють! Пра­ви­ло «Артi­нi».[44]

- Ю. Ти­мо­чен­ко за­яви­ла о го­то­вя­щих­ся масш­таб­ных фальси­фи­ка­ци­ях на вы­бо­рах пре­зи­ден­та со сто­ро­ны дейст­ву­ющей власти, - со­об­ща­ет «5-й ка­нал».

На ду­ше у Ко­за­ка бы­ло как-то мут­но. Мут­но и про­тив­но, как бы­ва­ет, ког­да те­бе по­ру­ча­ют ка­кое-то важ­ное де­ло и те­бе при этом от ра­бо­ты ни­как не увильнуть, но ты сам при этом не ве­ришь, что ра­бо­та эта мо­жет быть сде­ла­на. Это все рав­но, как ес­ли не на­де­лен­ное умом, зна­ни­ями и ин­фор­ма­ци­ей на­чальство по­сы­ла­ет те­бя кровь из но­су до­быть неч­то не су­щест­ву­ющее в при­ро­де или ре­шить не­по­сильную сов­ре­мен­ной на­уке за­да­чу. От уп­ря­мо­го не­же­ла­ния на­чальства ви­деть оче­вид­ную для Ни­ко­лая бе­зыс­ход­ность сво­его по­ло­же­ния, да и от об­щей ца­ря­щей в шта­бе эй­фо­рии, по­рож­ден­ной, как те­перь ка­за­лось Ко­за­ку, уп­ря­мой сле­по­той его ше­фа, по­ощ­ря­емой и ле­ле­емой его не­чис­топ­лот­ным ок­ру­же­ни­ем, от этой уп­ря­мой сле­по­ты Яну­ше­ви­ча, с ка­кой тот ве­се­ло нес­ся к оче­вид­но­му для Ни­ко­лая по­ра­же­нию, в ду­ше его по­се­ли­лась тос­ка.

Козак и сам не был ду­ра­ком. От­че­го бы тог­да ге­не­рал Ко­лея стал с ним во­зиться! Пос­ле дол­гих раз­го­во­ров с тем же ге­не­ра­лом, а по­том и с Ал­лой Ли­совс­кой, ко­то­рая вез­ла из Моск­вы не­ис­ка­жен­ный взгляд на проб­ле­мы его ше­фа, Ко­зак со всей оче­вид­ностью те­перь ви­дел, как в шут­ку, в ви­де тос­та го­во­рят иног­да не­ко­то­рые ум­ные во­ен­ные: «всю бе­зыс­ход­ность по­ру­чен­но­го им де­ла»…

- Николай, не лезь не в свое дело, - мор­щась, слов­но от бо­ли в жи­во­те, от­ре­зал Яну­ше­вич, ког­да Ко­зак бы­ло по­пы­тал­ся за­вес­ти с ше­фом раз­го­вор на те­му перс­пек­тив ско­рых выборов. - Твое де­ло - обес­пе­чи­вать бе­зо­пас­ность, вот и за­ни­май­ся этим, а нас­чет по­ли­ти­ки, на ме­ня та­кие умы ра­бо­та­ют, ку­да те­бе! Так что не лезь, ку­да не на­до. Я вы­иг­раю, сто про­цен­тов. Вон на да­веш­них те­ле­де­ба­тах Ищен­ку на обе ло­пат­ки по­ло­жил. Каж­дый дол­жен сво­им де­лом заниматься, - на­зи­да­тельно по­учал Янушевич, - Ри­нат де­нег да­ет, Ан­на пи­аром ру­ко­во­дит, Ле­ви­нец с Клюк­ви­ным и Пруд­ни­ком ко­ор­ди­ни­ру­ют, а ты за бе­зо­пас­ность от­ве­ча­ешь, по­нял? Что ты ска­жешь, ес­ли Ри­нат Ах­ма­тов или Ан­на Гер­ман по­ле­зут в твои дела? - Яну­ше­вич с хит­ре­цой пог­ля­дел на Николая. - Те­бе не пон­ра­вит­ся, по­то­му как ты ска­жешь, в каж­дом де­ле спе­ци­алист ну­жен и ди­ле­тан­ту в серьезные воп­ро­сы, где есть спе­ци­фи­ка, лезть не след… И пра­вильно ска­жешь! Так че­го же ты, Мы­ко­ла, ле­зешь в по­ли­ти­ку? Твое де­ло - топ­ту­на­ми из на­руж­ки ру­ко­во­дить да прос­луш­ку глу­шить, что­бы я и мои лю­ди спо­кой­но ра­бо­та­ли, по­нял?

Янушевич с на­зи­да­тельным ви­дом пок­ру­тил пу­го­ви­цу на пид­жа­ке Ни­ко­лая. И этот жест вмес­те с обид­ным уда­ре­ни­ем на бук­ве «я» в сло­ве «по­нял» больно ре­за­ну­ли по са­мо­лю­бию Ко­за­ка.

- Понял, ва­ше превосходительство, - с яв­ным вы­зо­вом от­ве­тил Ко­зак и, от­хо­дя от ше­фа, внут­рен­не пос­лал его ко всем чер­тям.

- Че Ко­ля Ко­зак та­кой расстроенный? - участ­ли­во по­ин­те­ре­со­вал­ся Клюквин. - Я с ним в при­ем­ной столк­нул­ся, он со мной да­же не поз­до­ров­кал­ся.

- Лезет не в свои дела, - от­мах­нул­ся Янушевич, - пос­ле то­го как вы­бо­ры прой­дут, я его по­ме­няю.

- Ну, ког­да ты пре­зи­ден­том станешь, - кар­тин­но раз­ве­дя ру­ка­ми и вы­ра­зи­тельно ок­руг­лив гла­за, ска­зал Клюквин, - те­бе ино­го масш­та­ба осо­бис­ты пот­ре­бу­ют­ся, мы те­бе та­ких прив­ле­чем.

- Не хо­чу сглазить, - сплю­нув че­рез пле­чо, от­ве­тил Янушевич, - но пос­ле вче­раш­них те­ле­де­ба­тов у ме­ня сом­не­ний поч­ти нет.

- Я смот­рел, Витя, - улыб­нул­ся Клюквин, - а се­год­ня в га­зе­тах про это все жур­на­лю­ги пи­шут, что ты сво­его оп­по­нен­та пе­ре­иг­рал, осо­бен­но по эко­но­ми­ке.

- Да я и не сомневаюсь, - кив­нул Яну­ше­вич, жес­том по­ка­зы­вая, что этот воп­рос его бо­лее не волнует, - на­до бы уже об­су­дить, как бу­дем ра­бо­тать пер­вую пре­зи­дентс­кую стод­нев­ку.

- Да, Ви­тя, я за­тем до те­бя и приехал, - ме­няя тон с доб­ро­душ­но­го на де­ло­вой, вклю­чил­ся Клюквин, - на­до нес­колько кад­ро­вых воп­ро­сов ре­шить, у ме­ня есть хо­ро­шие лю­диш­ки на при­ме­те.

- Давай, - Яну­ше­вич уст­ро­ил­ся в крес­ле и вы­ра­зил го­тов­ность слушать, - из­ла­гай, нам те­перь мно­го ра­бо­ты предс­то­ит, не меньше, чем до вы­бо­ров.

* * *

Шампунь «Эльс» - вiд­хiд, за­хист, вiд­нов­лен­ня, га­ран­тiя ще бiльш ся­ючо­го кольору ва­ших во­лось![45]

- Лидеры дви­же­ния «По­ра» за­яви­ли, что не до­пус­тят фальси­фи­ка­ций со сто­ро­ны власти, - со­об­ща­ет агентст­во «Но­вый ре­ги­он».

Как только Ев­ге­ний Ва­сильевич вер­нул­ся в Ки­ев из Сим­фе­ро­по­ля, где в ре­ани­ма­ции под ка­пельни­ца­ми, все еще не при­хо­дя в соз­на­ние, ле­жа­ла Гал­ка Ма­хо­вец­кая, к не­му в офис прим­чал­ся сын Ва­ся. Прим­чал­ся не де­нег про­сить, а луч­ше бы он при­ехал де­нег про­сить! Но при­ве­ло Ва­сю его лич­ное го­ре, при­чи­ну ко­то­ро­му те­перь сын ис­кал и на­шел в от­це.

- Это все ты во всем ви­но­ват, ты! - кри­чал Ва­ся. Пла­кал и кри­чал. Кри­чал и пла­кал.

Евгений Ва­сильевич ни­ког­да не ви­дел сы­на та­ким. Да­же ког­да их с Ва­сей Ка­тя - же­на Ев­ге­ния Ва­сильеви­ча и мать Ва­сеч­ки, ког­да она по­гиб­ла, Ва­ся так не уби­вал­ся.

«Вот ведь бе­да какая, - ду­мал те­перь про се­бя Дружинин-старший, - на­до же, как Ваську лю­бовь скру­ти­ла!»

Но он тут же по­ду­мал и о том, что оба они, Дру­жи­ни­ны, су­дя по все­му, од­но­лю­бы. Вот Ев­ге­ний Ва­сильевич, кро­ме Ка­ти сво­ей, ни­ко­го бо­ле так не лю­бил и ни­ког­да уже не по­лю­бит. На­вер­ное, и сын его Ва­ся то­же та­кой. В от­ца. По­это­му и слов уте­ше­ния Васе, - мол, мо­лод еще, най­дет се­бе другую, - Ев­ге­ний Ва­сильевич го­во­рить не стал. Сам ведь сво­ей Ка­те за­ме­ны не на­шел, так за­чем же сы­на об­ма­ны­вать?

Поэтому и выс­лу­ши­вал все об­ви­не­ния сы­на в свой ад­рес мол­ча.

- Это ты во всем ви­но­ват, что Ан­жел­ка от ме­ня ушла, - сот­ря­са­ясь ры­да­ни­ями, сквозь всхли­пы кри­чал Вася, - мать ее наст­ро­ила так из-за те­бя, по­то­му что ты за Яну­ше­ви­ча, а мать ее ведь в большой по­ли­ти­ке, она не мо­жет, что­бы доч­ка ее ока­за­лась в ста­не вра­га. Ты во всем ви­но­ват, ты!

Евгений Ва­сильевич мол­ча выс­лу­ши­вал об­ви­не­ния сы­на и воз­дер­жи­вал­ся от то­го, что­бы об­нять пла­чу­ще­го Ва­сю и как-то ус­по­ко­ить его, опа­са­ясь, что тем лишь только уси­лит его ис­те­ри­ку.

- Ты в тот раз да­же де­нег мне не дал на рек­ла­му мо­его но­во­го про­ек­та, ког­да мы с Ан­жел­кой к те­бе приезжали, - зло вы­па­лил Василий, - а ес­ли бы тог­да не по­жад­ни­чал, мы бы с ней сей­час в Моск­ве рек­ла­му Брум­гильды сни­ма­ли и мать Ан­жел­ку не под­го­во­ри­ла, мо­жет, тог­да.

- Слушай, Вася, - на­ру­шил мол­ча­ние Ев­ге­ний Васильевич, - а что, ес­ли я те­бе сей­час де­нег най­ду? Те­бе сколько на эту Брум­гильду на­до?

Но луч­ше бы он это­го не го­во­рил!

Василий, как ус­лы­шал про деньги на Брум­гильду, сра­зу взвил­ся, аж подп­рыг­нул в крес­ле: ага! Жа­ба те­бя тог­да за­ду­ши­ла пол­мил­ли­она гри­вен мне дать? А те­перь це­на воп­ро­са в пять раз больше, по­то­му как Брум­гильда уже во все хит-па­ра­ды прош­ла, и те­перь ей не та­кие про­мо­уте­ры и не с та­ки­ми деньга­ми нуж­ны, раньше на­до бы­ло тум­кать, раньше на­до бы­ло, а те­перь уж ни Брум­гильды и ни Ан­жел­ки…

Когда Ва­ся уехал, вот тог­да Ев­ге­ний Ва­сильевич и стал на­пи­ваться.

В опус­тев­шем без Га­лоч­ки офи­се Дру­жи­нин те­перь сам хо­зяй­ни­чал, и в ее, Гал­ки, за­вет­ном шкаф­чи­ке, где вер­ная его сек­ре­тар­ша хра­ни­ла предс­та­ви­тельские чай, ко­фе и са­хар, Ев­ге­ний Ва­сильевич об­на­ру­жил поч­ти пол­ную бу­тыл­ку вис­ки «Джон­ни Уокер», бу­тыл­ку джи­на «Биф Итер» и сильно по­ча­тую бу­тыль не­до­ро­го­го «Хен­не­си».

Начал с «Хен­не­си». И, очень быст­ро расп­ра­вив­шись с коньяком, пе­ре­шел на вис­ки. А уж вслед за «Джон­ни Уоке­ром» и анг­лийс­кий «Биф Итер» от­лич­но по­шел.

Ночь Ев­ге­ний Ва­сильевич про­вел в офи­се. А ут­ром, неб­ри­тый, в нес­ве­жей ру­баш­ке, без галс­ту­ка, пош­кан­ды­бал в ка­кую-то пив­ную пох­ме­ляться. И пил там уже с ал­ка­ша­ми, об­ра­до­вав­ши­ми­ся, что их ан­гел пос­лал им та­ко­го глу­по­го мос­ка­ля при деньгах, на счет ко­то­ро­го мож­но бы­ло над­раться дар­мо­вым пи­вом с вод­кой.

Следующую ночь Ев­ге­ний Ва­сильевич уже сов­сем не пом­нил се­бя. Был ка­кой-то ва­гон на стан­ции «Ки­ев-Сор­ти­ро­воч­ный», ка­кие-то про­вод­ни­цы, ка­кие-то кав­каз­цы с чер­ны­ми не­доб­ры­ми гла­за­ми. И нес­кон­ча­емая че­ре­да бу­ты­лок. Порт­вейн, пи­во, вод­ка… вод­ка, пи­во, порт­вейн.

Пришел в се­бя уже только на вто­рые сут­ки, ког­да деньги кон­чи­лись.

Без пид­жа­ка да бук­вально не в сво­ей ру­баш­ке - в чьей-то с чу­жо­го пле­ча тельняш­ке и в же­лез­но­до­рож­ном ки­те­ле с мо­ло­точ­ка­ми на пет­ли­цах… Ужас!

Хорошо еще, не в обезьянни­ке с уго­лов­ни­ка­ми оч­нул­ся - бог ми­ло­вал!

Чудом от­вя­зал­ся от ка­кой-то при­лип­шей к не­му вок­зальной дев­ки-си­няв­ки, от­дав ей пос­лед­нюю ме­лочь из кар­ма­на, и так как на мет­ро уже де­нег у Ев­ге­ния Ва­сильеви­ча не бы­ло… как, впро­чем, не бы­ло у не­го уже ни мо­бильно­го те­ле­фо­на, ни бу­маж­ни­ка с кре­дит­ка­ми - по­те­рял или про­пил… до офи­са сво­его до­би­рал­ся на трол­лей­бу­се, при­чем зай­цем.

В офис­ный центр его еще и ох­ра­на спер­ва пус­кать не хо­те­ла - та­ко­го неб­ри­то­го же­лез­но­до­рож­ни­ка в тельняш­ке. Хо­ро­шо еще, один из ох­ран­ни­ков пом­нил Дру­жи­ни­на в ли­цо и, приз­нав в неб­ри­том ал­ко­го­ли­ке ди­рек­то­ра из пятьсот пер­во­го офи­са с пя­то­го эта­жа, пус­тил-та­ки Ев­ге­ния Ва­сильеви­ча без клю­чей и до­ку­мен­тов, да­же вы­дав ему дуб­ли­ка­ты из сво­его сей­фа.

- Что? За­гу­ля­ли, Ев­ге­ний Васильевич? - с чис­то мужс­кой со­ли­дар­ностью в улыб­чи­вом взгля­де спро­сил стар­ший ох­ран­ник.

- Было дело, - не стал от­ри­цать Дру­жи­нин и, по­ка­чи­ва­ясь, нет­вер­дой по­ход­кой нап­ра­вил­ся к лиф­ту на пя­тый этаж в свой пятьсот пер­вый офис.

Очутившись в при­ем­ной, Ев­ге­ний Ва­сильевич за­пер за со­бой дверь на ключ, зал­пом вы­пил гра­фин теп­лой и нес­ве­жей во­ды, а по­том, за­ва­лив­шись с но­га­ми на ко­жа­ный ди­ван, про ко­то­рый сре­ди сот­руд­ни­ков его фир­мы хо­ди­ли не­ле­пые ле­ген­ды, он де, Дру­жи­нин, на этом ди­ва­не с сек­ре­тар­шей… Иди­оты! Ах, ка­кие все вок­руг скаб­рез­ные иди­оты, по­ду­мал Ев­ге­ний Ва­сильевич, вклю­чая лен­тяй­кой ви­сев­ший под по­тол­ком те­ле­ви­зор.

Показывали но­вос­ти.

Ищенко по­ка­зы­ва­ли… У не­го ка­кие-то ужас­ные гни­лост­ные на­рос­ты на ли­це… Кош­мар!

И тут Ев­ге­ний Ва­сильевич вдруг от­чет­ли­во вспом­нил, как вче­ра в ва­го­не в отс­той­ни­ке Ки­ев-Сор­ти­ро­воч­но­го уз­ла, ког­да пи­ли с эти­ми кав­каз­ца­ми и про­вод­ни­ца­ми, кто-то из ал­ка­шей то­же ска­зал: у Ищен­ко-де на ро­же - бо­бон… Точ­но! Го­во­ри­ли про это вче­ра, ког­да пи­ли порт­вейн с пи­вом. И еще эти хох­луш­ки-про­вод­ни­цы на­ча­ли это­го Ищен­ку жа­леть, вот, мол, бед­ненький, на­до бы за не­го те­перь го­ло­со­вать…

- Все! Те­перь вот просплюсь-высплюсь, - уже отк­лю­ча­ясь, ре­шил Дружинин, - а завт­ра с ут­ра на­чи­наю но­вую жизнь.

* * *

Стильнi по­ма­ран­че­вi галс­ту­ки, май­ки i ак­се­су­ари в ма­га­зи­нi чо­ло­вi­чоµ бi­лиз­ни на Хре­ща­тi­ке[46].

США и Ев­ро­со­юз за­яви­ли о ко­ман­ди­ро­ва­нии на Вос­точ­ную Ук­ра­ину ты­сяч наб­лю­да­те­лей с целью пре­дотв­ра­ще­ния фальси­фи­ка­ций дан­ных голосования, - со­об­ща­ет «Фи­га­ро».

И ут­ро не под­ве­ло. Са­мая не­ожи­дан­ная но­вость приш­ла из Одес­ско­го пор­та. Ту­да выг­ру­зи­ли кон­тей­не­ры с ту­шен­кой из Ка­на­ды от Ксенд­зю­ка, и во вре­мя рас­та­мож­ки у са­ни­тар­ных инс­пек­то­ров воз­ник­ли, мяг­ко го­во­ря, воп­ро­сы.

- Какое еще прос­ро­чен­ное сало? - кри­чал Дру­жи­нин в трубку. - Вы ко­му зво­ни­те во­об­ще? Да, я - Дру­жи­нин! Ну и что? Как это 44-го го­да про­дукт? Это­го не мо­жет быть! Это вы пу­та­ете! Сверьте еще раз нак­лад­ные! И пе­рез­во­ни­те с из­ви­не­ни­ями… Там на анг­лийс­ком циф­ры, мо­жет, что-то на­пу­та­ли, ког­да оформ­ля­ли…

Позвонил Ксенд­зю­ку в Ка­на­ду. Но ни в офи­се, ни на мо­бильном от­ве­та не бы­ло. «Вот, ведь, гад, то зво­нит не пе­рес­та­вая, а ког­да на­до, фиг его найдешь», - сер­дил­ся на дру­га Дру­жи­нин.

Умылся.

Включил ко­фей­ник.

И вдруг, од­ним ра­зом, под ди­аф­раг­мой, или «под ло­жеч­кой», как го­во­ри­ли в детст­ве, у Дру­жи­ни­на ощу­ти­мо воз­ник­ла ка­кая-то страш­ная пу­га­ющая пус­то­та. По­че­му-то вдруг сна­ча­ла мелькну­ла мысль, что в Одес­се не ошиб­лись с до­ку­мен­та­ми. А по­том сра­зу же вто­рая мысль - да­же тень мыс­ли, ко­то­рая из это­го сле­до­ва­ла.

- Он что? - сам се­бя вслух спро­сил Дружинин. - Он что? Он ме­ня ки­нул на деньги, что ли? Ну не­уже­ли так вот прос­то ки­нул?

Вокруг нас­ту­пи­ла зве­ня­щая ти­ши­на, звук ули­цы, ки­пя­ще­го ко­фей­ни­ка, жур­ча­щей ра­ко­ви­ны в ту­але­те вдруг кто-то вык­лю­чил.

Полчаса пот­ре­бо­ва­лась, что­бы вер­ну­лась спо­соб­ность со­об­ра­жать.

За эти пол­ча­са Дру­жи­ни про­шел че­рез все ста­дии деп­рес­сии.

Сначала он от­ка­зы­вал­ся при­ни­мать слу­чив­ше­еся.

Этого прос­то не мо­жет быть! Это не­ре­ально.

Это сон, я сей­час прос­нусь, поз­во­ню и уз­наю, что все в по­ряд­ке.

Потом злость.

На Ксен­зю­ка, ко­то­рый пре­дал его, сво­его брат­ка, с ко­то­рым вмес­те под пу­ля­ми бы­ли… Он предс­та­вил се­бе, как бьет мор­ду, жир­ную отв­ра­ти­тельную мор­ду этой гни­де. До бо­ли сжал ку­ла­ки, скре­жет­нул зу­ба­ми и стал на­би­рать ка­надс­кий но­мер. Пос­ле седьмо­го гуд­ка Дру­жи­нин вдре­без­ги рас­ко­ло­тил труб­ку до­маш­не­го те­ле­фо­на.

Потом нас­ту­пи­ла апа­тия. Пле­вать на все. Прос­то сей­час лечь и уме­реть… Или, мо­жет, вклю­чить газ на кух­не?

Подсчитывать убыт­ки бы­ло бес­смыс­лен­но, они бы­ли аб­со­лют­ны­ми. Это был аут. Пол­ный аут. Бесп­рос­вет­ные дол­ги, про­да­жа все­го, что есть. А по­том, по­том всю жизнь быть ра­бом, что­бы от­ра­ба­ты­вать ос­тав­ши­еся дол­ги.

Дружинин был весь в ми­ну­се… Да­же ес­ли про­дать свою еще не до кон­ца про­пи­тую пе­чень с поч­ка­ми на пе­ре­сад­ку ор­га­нов, то ему уже ни­ког­да не рас­счи­таться с кре­ди­то­ра­ми, ни­ког­да.

Ему ста­ло страш­но.

А мо­жет, бе­жать? При­дет­ся скры­ваться где-то от кре­ди­то­ров. Уехать ку­да-ни­будь в Ин­дию и жить на 100 дол­ла­ров в ме­сяц, что­бы лет на 10 впе­ред хва­ти­ло. А Ва­ся? Он бу­дет всю жизнь прок­ли­нать от­ца-не­удач­ни­ка. А вдруг его сде­ла­ют ра­бом, что­бы он пла­тил по дол­гам от­ца? А вдруг его прос­то возьмут в за­лож­ни­ки и да­дут мне как-то знать, что убьют, ес­ли не вер­нусь…

А Си­пит­ный? Что с ним?

Вдруг в угол­ках глаз по­яви­лись сле­зы, впер­вые за мно­го лет, с мо­мент по­хо­рон же­ны. Сле­зы бес­си­лия. Он, здо­ро­вый му­жик, ни­че­го не мог сде­лать.

Еще пол­ча­са пот­ре­бо­ва­лось, что­бы при­нять стран­ное ре­ше­ние: «На ав­то­ма­те бу­ду полз­ти, на брю­хе бу­ду полз­ти, прос­то де­лать все, что дол­жен, а там - будь что бу­дет…»

Теперь нуж­но бы­ло ехать в Одес­су и что-то ре­шать с гру­зом мяс­ных кон­сер­вов. По­то­му что каж­дый час арен­ды складс­ких по­ме­ще­ний гро­зил но­вы­ми ге­омет­ри­чес­ки рас­ту­щи­ми убыт­ка­ми.

Да ка­ки­ми там уже убыт­ка­ми те­перь!

Просто за де­лом не так страш­но. Ес­ли что-то де­ла­ешь, то уже меньше бо­ишься.

В Одес­су Дру­жи­нин взял с со­бой и Си­пи­то­го.

Все рав­но там в Кры­му в Бах­чи­са­рае, пос­ле всех пог­ро­мов Во­лодьке де­лать не­че­го - раз­ве только са­мо­му се­бе на зад­ни­цу прик­лю­че­ний ис­кать?

Прибыв в Одес­су, сра­зу вы­еха­ли в порт.

- Пропустить ва­ши прос­ро­чен­ные кон­сер­вы мы не можем, - ска­зал глав­ный са­ни­тар­ный врач, по­хо­жий на ар­тис­та Мор­гу­но­ва в ро­ли Бывалого, - су­щест­ву­ют са­ни­тар­ные нор­мы на сро­ки год­нос­ти про­дук­тов пи­та­ния, а здесь да­же уму не­пос­ти­жи­мо, от­ку­да они только взя­лись эти кон­сер­вы «Lyard»? Это же пос­тав­ки ленд-ли­за 1944-1945 го­дов? Вы по чем их там в Ка­на­де бра­ли?

- По це­не но­вых бра­ли, вот пла­теж­ки и вот счет-фактура, - от­ве­тил Дру­жи­нин, кла­дя на стол до­ку­мен­ты.

- Ну, все рав­но, вы по­лу­ча­тель гру­за, вы не­се­те ответственность, - ска­зал Бывалый-Моргунов, - отп­рав­ляй­те груз на­зад, мы не мо­жем дер­жать на пир­се ва­ши кон­тей­не­ры.

В раз­го­вор еще вме­шал­ся и ком­мер­чес­кий ди­рек­тор пор­та, прям под стать Мор­гу­но­ву, очень на­по­ми­нав­ший ар­тис­та Пу­гов­ки­на в ро­ли Яш­ки-Артил­ле­рис­та из «Свадьбы в Малиновке», - за­би­рай­те ва­ши кон­тей­не­ры к чер­то­вой ма­те­ри, каж­дый лиш­ний час прос­тоя сто бак­сов за один кон­тей­нер, по­нят­но?

Дружинин был в от­ча­янии. Хо­тел прос­то в мор­ду дать этим пор­то­вым кры­сам.

Но хо­ро­шо, что он взял с со­бой Вов­ку Си­пи­то­го, хлад­нок­ро­вие дру­га и спас­ло си­ту­ацию.

- Пойдем-ка, вый­дем-ка, поговорим-посоветуемся, - об­няв дру­га за та­лию, ска­зал Си­пи­тый, ви­дя, что Ев­ге­ний уже в по­лу­об­мо­роч­ном сос­то­янии и не от­ве­ча­ет ни за се­бя, ни за свои сло­ва и поступки. - Мы с при­яте­лем сей­час тайм-аут возьмем, - ска­зал Си­пи­тый Мор­гу­но­ву с Пу­гов­ки­ным, вы­во­дя Ев­ге­ния Дру­жи­ни­на.

- Стой тут и ни­ку­да не уходи, - ска­зал Си­пи­тый другу, - я сей­час все в пять ми­нут без те­бя ре­шу.

И ре­шил.

- Какова бы­ла це­на вопроса? - спро­сил по­том Дру­жи­нин, ког­да уже на ут­ро они с Си­пи­тым, за­кон­чив пог­руз­ку кон­тей­не­ров, про­во­жа­ли груз из пор­та.

- Это уже мое де­ло, друг, - хлоп­нув Дру­жи­ни­на по плечу, - от­ве­тил Сипитый, - бу­дешь мне нем­но­го дол­жен по­том.

- Да, по­том, бу­ду дол­жен, а сей­час од­но только хо­чу…

- Выпить?

- Нет, най­ти и каз­нить га­ди­ну, Ксен­зю­ка, не за се­бя, а за то, что про­дал, пре­дал аф­ганс­кое братст­во, друж­бу, нас, ре­бят, ко­то­рые по­гиб­ли…

- Нет, брат, сна­ча­ла мы с то­бой все-та­ки выпьем. За де­ло на­до с умом браться… А Ксен­зю­ка каз­нить всег­да ус­пе­ем… Я те­бе по­мо­гу ему уши от­ре­зать…

- Договорились, брат… - очень серьезно от­ве­тил Дру­жи­нин.

И всю до­ро­гу на­зад, в ку­пе по­ез­да Одес­са - Ки­ев, они пи­ли «Ми­ровс­кую на бруньках» и, за­ку­сы­вая кон­сер­ви­ро­ван­ным са­лом Lyard со­рок чет­вер­то­го го­да, взя­то­го с со­бой в ка­чест­ве «то­вар­но­го об­раз­ца», они пе­ли свои ста­рые аф­ганс­кие пес­ни…

«Будет дем­бель, друг, и у нас с то­бой, до­мой, до­мой, до­мой, до­мой по­ве­зет нас са­мо­лет…»

Глава шестнадцатая

Дата добавления: 2015-06-27