Ясновидение

Дальновидение

Под дальновидением понимают получение экстрасенсом информации об удалённых объектах неизвестным науке способом. Приведу здесь случаи дальновидения, свидетелем которых я был сам.

В конце 80-х годов экстрасенсы Л. А. Корабельникова и К. Н. Николаев участвовали в поиске военнослужащего, исчезнувшего из части, находившейся на полевых учениях. Поиск проходил в два этапа. На первом этапе экстрасенсы, находясь в Москве и пользуясь фотографией пропавшего и географической картой, охватывающей территорию порядка 400 кв. км местности, удалённой от Москвы примерно на 1000 км, независимо друг от друга указали район площадью примерно 50 кв. км, где следует искать пропавшего (по их мнению, погибшего). На втором этапе Л. А. Корабельникова, выехав в штаб части, на топографической карте, охватывающей площадь местности несколько более 100 кв. км, после некоторых попыток и с «выходом» на местность отметила район площадью примерно 1 кв. км, в котором следует искать труп исчезнувшего. Спустя несколько месяцев (после окончания зимне-весенней распутицы) в этом районе был обнаружен идентифицированный с помощью солдатского медальона труп пропавшего военнослужащего.

Имеется ещё ряд наблюдений этого рода, оформленных документально. Приведу два из них: поиск пропавшего механизатора и поиск пропавшего офицера. Материал излагается в хронологической последовательности, без комментариев.

Слово "ясновидение" в буквальном своём значении ничего иного не выражает, кроме "ясного видения"; словом этим очень злоупотребляли и даже низвели его до того, что часто разумеют под ним обманы фокусников и шарлатанов. Но и в самом ограниченном своём смысле оно охватывает широкий ряд явлений, до такой степени различных по характеру, что нелегко дать такое определение этого слова, которое было бы одновременно и сжатым, и точным. Его называли "духовным зрением", но никакое другое название не могло бы ввести в такое заблуждение, как это, потому что в огромном большинстве случаев нет способности, связанной с ясновидением, которая имела бы малейшую претензию на такое высокое наименование.

Для целей нашего исследования мы можем определить ясновидение, как способность видеть то, что скрыто от обычного физического зрения. Следует также заранее заметить, что оно очень часто (хотя ни в коем случае не всегда) сопровождается так называемым яснослышанием, или способностью слышать то, что неслышно для обыкновенного физического уха; и мы будем намеренно употреблять общий термин ясновидение, как включающий в себя и эту вторую способность, чтобы избежать постоянного неуклюжего повторения двух длинных слов, когда одного совершенно достаточно.

Позвольте мне, прежде чем начать, выяснить два пункта. Во-первых, я пишу не для тех, кто не верит в то, что существует такое явление, как ясновидение, и не хочу убеждать тех, кто сомневается по этому поводу; в моём небольшом труде у меня нет на это и места; такие люди должны изучать те многочисленные книги, которые содержат описания случаев, или сами делать опыты в области магнетизма.

Я обращаюсь к более сведущим людям, которые знают, что ясновидение существует, и настолько заинтересованы самим предметом, что будут рады сведениям, касающимся его методов и возможностей; и я могу уверить их, что всё то, что я пишу, есть результат серьёзного изучения и опыта, и что хотя некоторые из способностей, которые я должен буду описать, могут показаться им новыми и удивительными, — я не привожу ни одной, примера которой не видел бы сам.

Во-вторых, хотя я буду стараться, насколько возможно, избегать технических выражений, — всё же, так как я главным образом пишу для тех, кто изучает Теософию, я буду позволять себе приводить иногда для краткости и без подробных объяснений обычные теософические термины, знакомство с которыми я несомненно могу предположить.

Если эта книжка попадёт в руки тех, для кого употребление этих терминов представляет некоторые затруднения, я могу только извиниться перед ними и отослать их для предварительных объяснений к любому руководству по Теософии, как например "Древняя мудрость" (Ancient Wisdom) Анни Безант, или её же — "Человек и его тела" (Man and his Bodies). Дело в том, что вся теософическая система так тесно связана, и её различные части находятся в такой зависимости друг от друга, что полное объяснение каждого употреблённого здесь термина может повлечь за собой целый трактат по Теософии в качестве предисловия даже к этому краткому исследованию ясновидения.

Тем не менее, прежде чем пытаться дать подробное объяснение ясновидения, нам необходимо будет посвятить немного времени кое-каким предварительным соображениям для того, чтобы лучше выяснить себе некоторые общие факты, касающиеся различных планов, на которых возможно упражнять ясновидение, и условий, делающих возможным это упражнение.

Теософическая литература постоянно доказывает нам, что все эти высшие способности скоро должны сделаться достоянием всего человечества, что способность ясновидения, например, находится потенциально в каждом, и что те, в которых она уже проявляется, просто в этом отношении немного опередили нас. Это утверждение совершенно правильно, и все же оно кажется и неясным, и неосновательным большинству людей, просто потому, что они смотрят на подобную способность, как на нечто совершенно непохожее на все то, что они до тех пор испытывали, и вполне уверены в том, что сами они, во всяком случае, далеки от ее развития.

Быть может, нам будет легче рассеять это ощущение нереальности, если мы попытаемся понять, что ясновидение, как и многие другие явления природы, есть, главным образом, вопрос вибраций, и на деле представляет собой лишь более широкое развитие сил, которыми мы все пользуемся каждый день всю свою жизнь. Мы все живем, окруженные обширным морем воздуха и эфира, причем последний проникает первый, как и всякую физическую материю; и преимущественно благодаря вибрациям в этом обширном море материи — впечатления извне доходят до нас. Это мы все знаем, но, быть может, многим из нас никогда не приходило в голову, что количество тех вибраций, на которые мы способны отвечать, в сущности бесконечно мало.

Среди чрезвычайно быстрых вибраций, действующих на эфир, известен небольшой ряд их, — очень небольшой ряд, — на который ретина человеческого глаза способна отвечать, и эти особые вибрации вызывают в нас ощущение, которое мы называем светом. Иначе говоря, мы способны видеть только те предметы, от которых этот специальный свет может исходить или отражаться.

Точно так же барабанная перепонка человеческого уха способна отвечать на определенный очень небольшой ряд сравнительно медленных вибраций, достаточно медленных, чтобы подействовать на окружающий нас воздух; и таким образом мы способны слышать только те звуки, которые производятся предметами, способными вибрировать с некоторой скоростью в этой специальной области.

Относительно обоих этих случаев наука прекрасно знает, что существует большое число вибраций выше и ниже этих двух групп, и что, следовательно, есть много света, которого мы не можем видеть, и много звуков, к которым ухо наше глухо. Что касается света, то действие этих высших и низших вибраций можно легко заметить по результатам, даваемым актиническими лучами на одном конце спектра и тепловыми лучами — на другом.

В действительности существуют вибрации всех возможных степеней скорости, наполняющие все обширное пространство, лежащее между медленными звуковыми волнами и быстрыми — световыми; но и это еще не все, потому что несомненно существуют вибрации более медленные, чем вибрации слуха, и бесконечное множество таких, которые быстрее вибраций, известных нам, как свет. Таким образом, мы начинаем понимать, что вибрации, с помощью которых мы видим и слышим, подобны двум маленьким группам небольшого количества струн, взятых из огромной арфы, величина которой бесконечна; и когда мы подумаем — как много мы смогли узнать и сколько мы сделали выводов с помощью этих небольших отрывков, мы смутно представим себе, какие возможности могли бы лежать перед нами, если бы мы были в состоянии пользоваться обширным и чудесным целым. В связи с этим нужно обратить внимание еще и на тот факт, что различные человеческие существа очень отличаются друг от друга (хотя и в сравнительно узких границах) по своей способности отвечать даже на те немногие вибрации, которые доступны нашим физическим чувствам. Я говорю не об остроте зрения или слуха, благодаря которой один человек может видеть более бледный предмет или слышать белее тихий звук, чем другой; дело идет здесь совсем не о силе зрения, а о пределах восприимчивости. Например, если вы возьмете хорошую сернисто-углеродную призму и с ее помощью отбросите отчетливый спектр на листе белой бумаги, а затем попросите нескольких человек отметить на бумаге крайние пределы спектра, как они их видят, — вы можете быть уверены в том, что зрительные способности у них окажутся различными. Некоторые увидят фиолетовый цвет гораздо дальше, чем другие; другие, быть может, увидят меньше фиолетового, чем большинство, но зато будут дальше видеть с красного конца. Быть может, найдутся немногие, которые увидят дальше обыкновенного с обоих концов, и это почти наверное будут так называемые сенситивные люди, отвечающие на гораздо большее количество вибраций, чем большинство людей нашего времени.

Что касается слуха, то и здесь можно подметить то же самое различие, взяв звук не слишком высокий для слуха, как бы на самой границе слышимости, и обнаружив, многие ли среди данного числа людей способны его услышать. Обычный пример подобного звука, — это писк летучей мыши, и опыт покажет, что летним вечером, когда воздух полон острыми, булавочными криками этих маленьких животных, очень многие будут абсолютно нечувствительны к ним и не в состоянии услышать ровно ничего.

Эти примеры ясно показывают, что не существует точно определенной границы для человеческой способности отвечать на эфирные и на воздушные вибрации, что у некоторых из нас эта способность уже сильнее, чем у других; и мы найдем также, что способность одного и того же человека в различных случаях бывает различна. Поэтому нам нетрудно будет представить себе, что человек может развить в себе эту способность и благодаря этому со временем научиться видеть многое, что невидимо для его братьев-людей, и слышать многое, что для них неслышно, — так как мы очень хорошо знаем, что огромное количество добавочных вибраций существует и просто как бы ожидает своего признания.

Опыты с рентгеновскими лучами дают нам пример тех поразительных результатов, которые получаются, когда даже очень немногие из этих добавочных вибраций становятся доступны человеку; прозрачность для этих лучей многих субстанций, которые до тех пор считались непрозрачными, сразу указывает нам по крайней мере на одну возможность объяснить такой элементарный вид ясновидения, как способность прочесть письмо, лежащее в закрытом ящике, или описать людей, находящихся в соседней квартире. Научиться видеть с помощью рентгеновских лучей в добавление к тем, которыми мы обычно пользуемся, будет совершенно достаточно для того, чтобы дать возможность каждому сделать магический фокус в этом роде.

До сих пор мы принимали во внимание только область чисто физических чувств человека; если же мы вспомним, что эфирное тело человека в сущности есть лишь более тонкая часть его физической оболочки, и что поэтому все его органы чувств заключают в себе большое количество эфирной материи различных степеней плотности, причем свойства этой материи до сих пор еще находятся у большинства из нас в скрытом состоянии, — то мы увидим, что если даже мы будем развиваться в одном лишь этом направлении, то уже и тогда перед нами раскроются различные и огромные возможности.

Но наряду с этим и помимо всего этого мы знаем, что человек обладает астральным и ментальным телом и что каждое из этих тел со временем может быть пробуждено к деятельности и начнет соответственно отвечать вибрациям материи своего плана, открывая таким образом перед "Ego" по мере того, как оно будет учиться действовать при помощи этих проводников, два совершенно новых и обширнейших мира знания и силы. Эти новые миры, которые все находятся вокруг нас и свободно проникают друг в друга, нельзя считать различными и несвязанными друг с другом по составу, но, скорее, переходящими один в другой, причем низший астральный образует прямое продолжение высшего физического, точно так же, как низший ментальный в свою очередь образует прямое продолжение высшего астрального. Мы не должны, думая о них, воображать себе какой-нибудь новый и странный вид материи, но просто представить себе обыкновенную физическую материю, которая так разрежена и действует так быстро, что вводит нас в совершенно новые условия и свойства.

Тогда нам легче будет понять возможность упорного и постепенного расширения наших чувств так, чтобы и зрением и слухом мы стали бы способны воспринимать гораздо более высокие и гораздо более низкие вибрации, чем обыкновенно. Большая группа этих добавочных вибраций будет все еще принадлежать физическому плану и просто даст нам возможность получать впечатления от эфирной части этого плана, которая в настоящее время для нас представляет собой закрытую книгу. Подобные впечатления все еще будут получаться через ретину глаза; конечно, они будут действовать больше на его эфирную, чем на его плотную материю, но тем не менее мы можем считать, что они действуют лишь на один орган, специализировавшийся для получения их, а не на всю поверхность эфирного тела.

Однако, бывают такие сверхнормальные случаи, когда другие части эфирного тела отвечают на эти добавочные вибрации так же охотно или даже охотнее, чем глаз. Эти причудливые случаи можно объяснить различно, но главным образом их можно считать следствием частичного астрального развития, так как оказывается, что сенситивные части тела почти неизменно соответствуют тому или другому из чакрамов или центров жизненности в астральном теле. И хотя эти центры (если астральное сознание не развито) могут еще и не действовать на своем собственном плане, но они уже достаточно сильны, чтобы возбуждать более живую деятельность в эфирной материи, которую они проникают.

Что касается самих астральных чувств, то здесь условия деятельности совершенно иные. У астрального тела нет специальных органов чувств, факт, который, пожалуй, требует некоторых объяснений, так как многие изучающие предмет и старающиеся понять его физиологию, по-видимому, затрудняются примирить его со сделанным утверждением относительно полного проникновения физического тела астральной материей, правильного соответствия между обоими проводниками и тем, что каждый физический объект непременно имеет свой астральный дубликат.

Все эти утверждения верны и все же вполне возможно, что люди, которые в нормальном своем состоянии не видят астрально, могут ошибочно понять их.

Каждое состояние физической материи имеет свое соответствующее состояние астральной материи, находящееся с ним в постоянной связи и отделяющееся от него только при помощи очень значительного напряжения оккультной силы; но и тогда даже они только держатся в стороне одно от другого до тех пор, пока сила определенно действует в этом направлении. Но при всем том астральные частицы соединены между собой гораздо свободнее, чем соответствующие им физические частицы. В железной полосе, например, мы имеем массу физических молекул в твердом состоянии, иначе говоря, способных лишь на сравнительно небольшие перемены в их взаимном положении, хотя каждая из них вибрирует ко страшной быстротой в своей собственной сфере. Астральный дубликат этой полосы состоит из того, что мы часто называем плотной астральной материей, то есть из материи нижнего и наиболее плотного подплана астрала; но тем не менее ее частицы непрестанно и быстро меняют свое положение друг относительно друга, передвигаясь с легкостью частиц жидкости на физическом плане. Таким образом, нет прочной связи между каждой физической частицей и тем количеством астральной материи, которая в любой данный момент может оказаться ее дубликатом.

Это относится также и к астральному телу человека, которое для нашей цели мы на минуту можем рассматривать, как состоящее из двух частей — из более плотного соединения, занимающего точное положение физического тела, и из облака более редкой астральной материи, которое окружает это соединение. В обеих этих частях и между ними обеими непрестанно происходит уже описанное взаимно-проникающее круговое обращение частиц, так что наблюдающему движение молекул в астральном теле оно кажется похожим на движение частиц в воде, кипящей ключом.

Раз это так, то уже легко понять, что хотя каждый данный орган физического тела должен всегда иметь в качестве дубликата известное количество астральной материи, но орган этот не задерживает те же самые частицы больше, чем на несколько секунд, а, следовательно, здесь нет ничего, соответствующего специализации физической нервной материи в зрительные и слуховые нервы и т. д. Таким образом, хотя физический глаз или ухо несомненно всегда имеет свой дубликат из астральной материи, — эта специальная часть астральной материи не более (и не менее) способна отвечать на вибрации, вызывающие астральное зрение или астральный слух, чем любая другая часть проводника.

Никогда не нужно забывать, что, хотя мы для того, чтобы быть понятыми, постоянно будем говорить об "астральном зрении" или "астральном слухе", — под этими выражениями мы лишь подразумеваем способность отвечать на такие вибрации, которые доставляют сознанию человека, когда он действует в своем астральном теле, сведения того же характера, какие передаются ему с помощью его глаз и ушей, когда он находится в физическом теле. Но в совершенно иных астральных условиях специальные органы вовсе не необходимы для достижения этого результата; в каждой части астрального тела есть материя, которая способна так отвечать, и, следовательно, человек, действующий в этом проводнике, видит одинаково хорошо предметы, находящиеся сзади него, вверху или внизу, не поворачивая даже головы.

Однако, здесь ость еще и другой пункт, который едва ли справедливо будет совсем не принять во внимание, — это вопросе о "чакрамах", о которых упоминалось выше. Изучающие Теософию знакомы с идеей существования, как в астральном, так и в эфирном теле человека, известных центров силы, которые поочередно должны оживотворяться священным огненным змеем по мере того, как человек подвигается в своей эволюции. Хотя эти центры нельзя назвать органами в обычном смысле слова, так как нельзя сказать, что только с их помощью человек слышит или видит, как в физической жизни он это делает с помощью глаз и ушей, — однако, по-видимому, сила деятельности астральных чувств в большой степени зависит от их оживления, так как каждый из этих центров, развиваясь. дает всему астральному телу силу отвечать на целый ряд новых вибраций.

Но и эти центры не имеют связанного с ними постоянного сочетания астральной материи. Это просто вихри в материи тела, вихри, через которые все частицы проходят поочередно, это те пункты, через которые высшая сила с более высоких планов передается астральному телу. Но и это описание дает очень неполное представление об их наружном виде; потому что на самом деле это — вихри четырех измерений, так что сила, которая проходит через них и служит причиной их существования, как будто ниоткуда не вливается в них. Но во всяком случае, раз все частицы поочередно проходят сквозь каждый из них, — будет ясно, что таким образом становится возможным для каждой из них в свою очередь — возбуждать во всех частях тела отзывчивость на известный ряд вибраций, так что все астральные чувства одинаково активны во всех частях тела.

Зрение деваканического или ментального плана опять-таки совсем иное; здесь мы уже не можем говорить об отдельных чувствах, как зрение или слух, но должны скорее предположить одно общее чувство, которое так совершенно отвечает на достигающие его вибрации, что когда какой-либо объект входит в область его видения, оно сразу постигает его вполне и как бы видит его, слышит и чувствует, и знает все, что можно знать о нем, одним мгновенным действием.

Но даже и эта чудесная способность отличается только по степени, а не по качеству от тех способностей, которыми мы владеем в настоящее время; на ментальном плане так же, как и на физическом, впечатления все еще передаются посредством вибраций, идущих от наблюдаемого объекта к наблюдающему.

На буддхическом плане мы встречаемся в первый раз с совершенно новым свойством, не имеющим ничего общего с теми, о которых мы говорили, так как здесь человек познает всякий объект с помощью совсем иного метода, в котором внешние вибрации не играют никакой роли. Объект становится частью его самого, и он изучает его изнутри, а не извне. Но с этим свойством обычное ясновидение не имеет ничего общего.

Полное или частичное развитие какого-либо из описанных свойств подойдет под наше определение ясновидения, как способности видеть то, что скрыто от обычного физического зрения. Но эти свойства могут быть развиваемы различными способами, и хорошо будет сказать несколько слов относительно этих способов.

Мы можем предположить, что если бы человек мог во время своей эволюции совершенно изолироваться от всех внешних влияний, кроме самых мягких, и с самого начала развиваться совершенно правильно и нормально, он мог бы, вероятно, так же правильно развить свои чувства. Его физические чувства постепенно стали бы расширяться до тех пор, пока не начали бы отвечать на все физические вибрации не только более плотной материи, но и эфирной; затем в последовательном порядке явились бы чувствительность к более плотной части астрального плана, а потом к более тонкой его части, пока наконец в свое время не пробудилась бы в свою очередь и деваканическая способность.

Но в действительной жизни такое правильное развитие едва ли когда-либо было возможно, и у многих людей бывают случайные проблески астрального сознания без всякого пробуждения эфирного зрения. Эта-то неправильность развития и есть одна из главных причин необыкновенной склонности человека ошибаться в деле ясновидения, склонности, которой можно избегнуть только пройдя долгий курс тщательного обучения у знающего Учителя.

Все, изучающие теософическую литературу, хорошо знают, что таких Учителей можно найти, что даже и в наш материалистический век остается в силе старое изречение: "когда ученик готов, готов и Учитель", или "если ученик способен войти в зал учения, он всегда найдет там Учителя". Они хорошо знают также, что только под таким руководством человек может безопасно и уверенно развить дремлющие в нем силы, так как им известно — до какой степени легко неопытному ясновидящему обмануться относительно значения и ценности, того, что он видит, или даже совершенно исказить то, что он видит, перенося свое видение в физическое сознание.

Но не следует думать, что даже у ученика, получающего правильные наставления относительно пользования своими оккультными силами, силы эти будут раскрываться именно в том правильном порядке, о котором упоминалось выше, как о возможном идеале. Если, например, его предшествовавшее развитие было совсем иное, это могло бы и не явиться для него наиболее легким и желательным путем. Но, во всяком случае, ученик находится в руках того, у кого есть все данные, чтобы быть его руководителем в духовном развитии, и он вполне удовлетворен тем, что путь, по которому его направляют, будет для него наилучшим путем.

У ученика есть еще другое огромное преимущество, именно то, что какие бы способности он не приобрел, они находятся вполне в его власти, и он может ими в полной мере и постоянно пользоваться, когда они ему нужны для его теософической работы; между тем как у человека, не проходящего школу обучения, подобные силы часто проявляются частично и случайно и, по-видимому приходят и уходят как бы по своей доброй воле.

Нам могут справедливо возразить, что если установлено, что способность ясновидения есть одна из сторон оккультного развития человека и, таким образом, как бы признак известного прогресса в этом направлении, то странно, что ею часто обладают первобытные народы, или невежественные и некультурные люди нашей расы, люди, которые явно совсем неразвиты, с какой бы точки зрения на них ни смотреть. Несомненно, это поражает с первого взгляда; но дело в том, что сенситивность дикаря или грубого и вульгарного европейского невежды, в сущности вовсе не то же самое, что способность его правильно тренированного брата, и достигается она совсем не тем путем.

Точное и подробное объяснение этой разницы завело бы нас в слишком темные технические подробности, но, быть может в общих чертах различие это будет понятнее на примере, взятом из нашей области ясновидения, близко соприкасающейся с плотным физическим планом. Эфирный двойник человека очень тесно связан с его нервной системой, и всякое воздействие на один из них очень быстро отражается на другом. При спорадическом появлении эфирного зрения у дикаря, в Центральной ли Африке, или в Западной Европе, — замечено, что соответствующее нервное возбуждение лежит почти всецело в симпатической системе, и что все вместе находится вне контроля человека и есть скорее нечто вроде массивного ощущения, смутно принадлежащего всему эфирному телу, а не точное и определенное восприятие чувств, переданное через специальный орган.

В позднейших расах и при более высоком развитии, когда силы человека, главным образом, идут на эволюцию умственных способностей, эта смутная сенситивность обыкновенно исчезает; но еще позднее, когда начинает раскрываться духовный человек, он снова приобретает свою силу ясновидения. Но на этот раз — это способность определенная и точная, находящаяся под контролем человеческой воли и действующая через посредство определенного органа чувств; и достойно замечания, что всякое симпатическое нервное возбуждение лежит теперь,почти исключительно в системе спинного мозга.

Случайные проблески ясновидения бывают иногда и у высоко культурного и духовно развитого человека, даже если он, быть может, никогда и не слыхал о возможности развития подобной способности. В этом случае подобные проблески обыкновенно указывают на то, что этот человек приближается к той ступени своей эволюции, когда эти силы начнут проявляться естественно, и появление их должно служить ему новым побудительным стимулом в борьбе за поддержание высокого знамени нравственной чистоты и духовного равновесия, без которых ясновидение является проклятием, а не благословением для своего обладателя.

Между людьми совершенно невосприимчивыми и такими, которые в совершенстве обладают силой ясновидения, есть много переходных ступеней. Одна из них, на которую стоит мимоходом обратить внимание, это та ступень, на которой человек хотя и не имеет способности ясновидения в обычной жизни, но обнаруживает эту способность более или менее совершенно под влиянием внушения (гипнотизма и магнетизма). В этих случаях психическая природа уже сенситивна, но сознание еще не способно функционировать в этом направлении среди разнообразных рассеяний физической жизни. Для того, чтобы пользоваться высшими способностями, которые только едва-едва начинают проявляться, сознание должно быть освобождено с помощью временного устранения внешних чувств в гипнотическом (магнетическом) трансе. Но, конечно, даже и в подобном трансе есть бесчисленные степени ясности, начиная от обыкновенного пациента, который совершенно ничего не воспринимает, до человека, сила зрения которого находится всецело под контролем оператора и может быть направлена куда он хочет, и кончая такими, более подвинутыми людьми, сознание которых, едва пробудившись, совершенно ускользает от власти магнетизера и парит в областях высшего видения, где его уже нельзя достигнуть.

Следующий шаг на там же пути, это когда нет уже необходимости в таком полном подавлениями физических влияний, как при гипнотическом трансе, но способность сверхнормального зрения, которой все еще нет в бодрственном состоянии, начинает действовать, когда тело сковано обыкновенным сном. На этой ступени развития стояли многие пророки и ясновидцы; мы читаем о том, как "Бог предупреждал их во сне", или как они в молчаливые ночные часы общались с существами, стоящими гораздо выше их.

Большинство культурных людей высших рас развито до некоторой степени в этом направлении, то есть чувства их астральных тел вполне деятельны и прекрасно могут получать впечатления от предметов и существ соответствующего плана. Но для того, чтобы это имело хотя бы сколько-нибудь полезное значение для их здешней физической жизни, обыкновенно необходимы два новых условия: во-первых, нужно, чтобы "Ego" пробудилось к реальностям астрального плана, разбило бы стену, которую образовали вокруг него собственные его бодрствования мысли, и оглянулось бы вокруг себя, чтобы наблюдать и учиться; и во-вторых, чтобы сознание сохранялось по возвращении "Ego" в его физическое тело и позволяло бы ему запечатлевать в физическом мозгу воспоминание о том, что оно видело или узнало.

Если первое условие есть налицо, то второе уже не так важно, раз "Ego", то есть истинный человек, способен пользоваться знаниями, получаемыми на этом плане, хотя бы у него и не было удовлетворения — перенести какое-либо воспоминание о них в свою здешнюю бодрственную жизнь.

Ученики часто спрашивают — как эта способность ясновидения впервые проявится в них самих, как они узнают, что достигли ступени, на которой начинают уже брезжить ее первые слабые признаки. Но невозможно дать на этот вопрос такой ответ, который был бы применим ко всем, так как случаи сильно разнятся между собой.

Некоторые люди начинают сразу, как бы внезапно окунувшись в это, и под влиянием какого-нибудь необычного стимула получают способность на один только раз — увидеть какое-нибудь поразительное видение; в подобных случаях, так как опыт уже больше не повторяется, человек, имевший видение, начинает думать, что он был жертвой галлюцинации. Другие начинают с того, что иногда становятся восприимчивыми к блестящей окраске и к вибрациям человеческой ауры. Некоторые все чаще и чаще начинают замечать за собой, что они видят и слышат нечто такое, к чему окружающие их слепы и глухи. Есть такие, которые видят лица, пейзажи или цветные облака, проносящиеся перед их глазам и в темноте перед сном. И, кажется, самый обычный из всех случаев, это — когда начинают вспоминать все с большей и большей ясностью виденное и слышанное на других планах во время сна.

Подготовив таким образом до некоторой степени нашу почву, мы можем продолжать рассматривать разнообразные явления ясновидения.

Они и по характеру и по степени так сильно различаются между собой, что нелегко остановиться на наиболее удовлетворительной их классификации. Мы могли бы, например, распределить их по роду зрения, которым пользовался ясновидящий, то есть — было ли то зрение деваканическое, астральное или эфирное. Мы могли бы разделить их по отношению к способностям ясновидящего, принимая в соображение: действовало ли его зрение регулярно, находясь под его контролем, или проявлялось случайно и независимо от его воли; мог ли он проявлять его только под влиянием гипнотизма, или эта помощь не была ему необходима; мог ли он пользоваться своей способностью в бодрственном состоянии физического тела, или же она проявлялась только тогда, когда он временно был разобщен с этим телом — во сне или в трансе.

Все эти различия имеют значение и, идя дальше, мы должны будем все их принять в соображение, но, быть может, наилучшей классификацией будет классификация, ближе всего подходящая к той, которую принял Синнетт в своей книге "Rationale of Mesmerism"; книгу эту, между прочим, все изучающие ясновидение, должны были бы прочесть.

Поэтому, рассматривая эти явления, мы будем сообразоваться с характером зрения больше, чем с планом, на котором это зрение проявляется; таким образом, мы можем сгруппировать примеры ясновидения под следующими заголовками.

1. Простое ясновидение, иначе говоря — простое раскрытие зрения; обладатель такого раскрытого зрения получает возможность видеть те астральные и эфирные существа, которые случайно находятся вокруг него, но не может наблюдать ни отдаленные места, ни сцены, принадлежащие какому-нибудь иному времени, кроме настоящего.

2. Ясновидение в пространстве — способность видеть сцены или события, отдаленные от видящего в пространстве, и либо слишком далекие для обычного наблюдения, либо скрытые заслоняющиими их предметами.

3. Ясновидение во времени, то есть — способность видеть предметы или события, отдаленные от видящего во времени или, другими словами, способность глядеть в прошлое и в будущее.

Дата добавления: 2015-06-27