Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Полоний




Офелия.

Полоний.

Офелия.

Полоний.

Офелия.

Полоний.

Офелия.

Полоний.

Офелия.

Клавдий.

Полоний.

Клавдий.

Полоний.

Клавдий.

Полоний.

Клавдий.

Здесь плакать иль смеяться?

 

 

Хочешь, смейся.

Но говорят, что Гамлет уже здесь.

Как будто бы его видали близко

От Эльсинора, будто бы тайком,

Покинув Виттенберг, вокруг он рыщет.

Подгнило что-то в Датском государстве,

Считает он, и носится с идеей:

Век расшатался – и скверней всего,

Что он рожден восстановить его.

 

Себя он мнит пределом совершенства,

Образчиком добра и благородства.

Он, лоботряс, ничтожество, бездельник!

И Данией он хочет управлять!

А может в целом мире справедливость,

И лад восстановить он хочет? Да,

Претензии, однако! На папашу

Он очень зол, хоть и похож, как капли

Дождя, упавшего с небес в апреле.

А если здесь он, может и убийство

Его рук дело? Станется с него!

 

 

Тем хуже. Нам тогда конец. Захочет

Он скрыть отцеубийство, и виновным

Предстанет кто-нибудь из нас иль все мы.

Поэтому и нужен нам король

Сегодня, здесь, сейчас, сию минуту,

Для блага подданых и блага государства.

Чем больше дело – тем нужнее жертва.

Для Дании я в жертву приношу…

 

Себя? Иль короля покойного

Уже принес ты в жертву? Гамлет –младший

Наверно принесет тебя. И всех нас…

Но если зверь другого зверя жрет,

Кто жертва здесь? Кто прав здесь, кто не прав?

И воздаянье или преступленье,

Тот суд, что мы вершим над ближним,

Не будучи достойны быть судьей?

Люблю – и зло свершаю, милосердье

Так часто обернуться может злом,

Из жалости я должен быть жесток.

Так зло творит добро? Добро бывает

Злом? Не знаю. Молчу. А дальше – тишина.

 

Где тишина? Офелия идет.

Чего ей нужно здесь? Я ухожу.

 

Уходит. Появляется Офелия.

Отец, отец…

 

О чем нам говорить?

 

И ты не спросишь ни о чем? Зачем

В покоях королевских я была?

 

Нет, не спрошу. Зачем мне знать? Скажи лишь,

Приехал Гамлет или нет? Тебе ли

Не знать об этом! Или ты боишься?

Чего? Того, что вместе вы свершили

Или того, что может он свершить

Со всеми нами, в том числе – с тобой?

Нет, нет, молчи – я знаю, ты невинна,

Ты не преступница, ты жертва. Гамлет

Молодой являлся тенью, говорят,

Он словно призрак бродит в Эльсиноре,

Где спрятаться нетрудно. Был он здесь?

 

 

Отец, как может быть он здесь?..

 

Не надо

«Может быть» или не быть. Он был иль не был,

Я знать хочу!

 

Но я того не знаю!

Он мне писал, что Виттенберг оставит,

И в Данию намерен возвратиться.

Он мне принес немало уверений

В своих сердечный чувствах.

 

В сердечных чувствах! Вот слова девицы,

Неискушенной в столь опасном деле.

 

Не знаю, мой родитель, что и думать.

 

А думать ты должна, что ты глупа,

Раз уверенья приняла за деньги.

А может быть тебя в Париж отправить

С Лаэртом? Он хранитель будет твой.

Пусть далеко Париж – но лучше смерти.

Подальше нужно быть, когда гроза

Приблизилась вплотную. Гром уж грянул.

Тебя спасти я должен. Это долг мой

Перед тобой, пред матерью твоей покойной,

Пред совестью моей. Поторопиться нужно

Нам всем, коль мы уже не опоздали,

И Гамлет не пришел по наши души.

По наши души и тела. Иль все же

Для дочери отцовский глаз надежней?

Здесь в Эльсиноре, в Датском королевстве

Тебе могу я быть пока защитой.

Но если Гамлет здесь – защита не тверда…

Так был он в Эльсиноре? Отвечай немедля!...

 

 

В зрительном зале раздаются одиночные хлопки. На сцену поднимается режиссер Андрей Альбертович (тот же актер, который играл Клавдия и Ричарда, одет в современную одежду).

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ (хлопает в ладоши, поднимаясь на сцену): Стоп, стоп, стоп! Спасибо, на сегодня прогон закончен. Прошу всех на сцену!

ПАВЕЛ (актёр, игравший Пола и Полония): Да ведь рано еще! У нас в театре…

 

 

В это время на сцене появляются Гертруда в средневековом платье и актёр, игравший Глена, в костюме Гамлета.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: То у вас в театре. Но раз вам понадобился режиссер из другого, то работать будем по моим правилам. Такой у меня вывих… Сегодня вечером важное мероприятие.

АЛЕНА (актриса, игравшая Хейли и Офелию): В вашем театре?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Нет, в соседнем. Давайте по сегодняшней репетиции.. Мы что играем?

ГЛЕБ (актёр, игравший Глена): Пьесу в пьесе.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Вот именно! Это современная английская пьеса. Действие первой части происходит в сегодняшней Англии, второй – в средневековой Дании. Вторую, якобы написал ваш герой (смотрит на Павла), такой себе квази-Шекспир, он же Пол, он же Полоний. Эти пьесы про то, про что, кстати, и все остальные - про добро и зло, любовь и проблему выбора.

ПАВЕЛ: Пьеса Пола - «Старый Гамлет» должна дать ответы на вопросы, поставленные в первой части?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Пол хорошую пьесу написал. А в настоящей литературе мир всегда предстает как вопрос и никогда как ответ.

РЕГИНА (актриса, игравшая Грейс и Гертруду): Мне кажется, что перевод несовершенен, герои то на «ты», то на «вы», а ведь в английском это одно слово - «You».

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: И у меня есть вопросы к переводчику, но нельзя українську пісню про рушник дословно перевести в русскую про полотенце. Возможно, какие-то детали упущены, но главные мысли доведены. Кстати, слово «патология» - от греческого «страдание».

ПАВЕЛ: Так что играть, в чём сверхзадача?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ваша задача так подать свои роли, чтобы было понятно, что это как бы один герой, но и не один. То есть один тип, но не один характер. Я понятно говорю?

РЕГИНА: Да понятно, только не просто – две роли в одном спектакле.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ну, знаете… на то вы и мастера сцены.

АЛЁНА: Андрей Альбертович, а какой жанр у нашего спектакля? Пародия на новую драму?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ни в коем случае. Жанр, тот же, что у жизни. Всего понемножку – то смеются, то за сердце хватаются, то стыдно, то страшно… Так, разбираем каждого в отдельности. Офелия – Хейли. У вас, Леночка, все прекрасно. Все хорошо, свежо. Даже неожиданно хорошо. Жаль, что вы в свое время в наш театр не поступили.

АЛЕНА: Не взяли.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ошиблись. Вы хорошо проживаете роль.

АЛЕНА: Какую из них?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Обе. Делайте пока так, как делаете. И с руками хорошо. У вас замечательные руки, выразительные, вы их не прячьте, они яркий рисунок дают!

Теперь Гертруда – Грейс. Вы когда последний раз были в Англии?

РЕГИНА: На выходных. Люблю, знаете ли, в Лондон слетать, в субботу оперу послушать.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ну, понятно, понятно, извините. А я вот бывал в Англии. Там улыбаются по-другому. У нас не разработаны мышцы лица, отвечающие за улыбку, может, поэтому советских на западе легко отличают. Тренироваться надо. Улыбайтесь, но не вымучено, естественней! Англичане всегда улыбаются в ответ на реплику, сдержанно, но улыбаются. Поработайте над этим. Вот смотрите – Леночка, другое поколение. Они теперь всегда улыбаются, у них везде смайлики. Вот и вам надо смайл шире!

РЕГИНА: Что шире?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Смайл, смайл шире, Регина! Вы зачем приехали в этот центр здоровья и семьи? Вы приехали гулять, а не на последнее прощание с режиссёром. Вы же не знаете, что кто-то умрет или кого-то убьют. Вы добрая, циничная, но добрая! Вы же всем добра хотите. Как Мефистофель навыворот: вы часть той силы, что хочет всем добра, а получается… с точностью до наоборот. (Обращаясь ко всем) Теперь о деталях: в них не только дьявол кроется, но и успех… Мне в вашей игре не хватает подробностей. Мы же Англию играем! Ну не были вы там, так фильмы английские посмотрите, в них играют ваши коллеги.

Теперь конкретно. Врач Глен и администратор Пол… Глеб, ты все время ходишь, как японский турист, задрав голову. А вы, Павел, наоборот, как следопыт, в пол смотрите и бледнолицых вычисляете.

ПАВЕЛ: А куда я смотреть должен?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Чаще друг на друга смотрите! Поменяйте позу лица. Вы же отец и сын, у вас конфликт, но вы должны сделать одно дело, коль оказались на подводной лодке. Тут не Маяковский: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха - Что такое хорошо и что такое плохо». Это другая история: резать - не резать, это же быть или не быть! Глеб, ты играешь врача... Врачи не смотрят в глаза, они смотрят на глаза. До диалога с отцом ты так и должен на всех смотреть. А вот отцу – в глаза! И потом, ты не уверен, что он согласится, ты убеждать должен, а не читать свою речь, как стихотворение в школе. Где твои сомнения? Прообраз врача ведь – Гамлет, он же мучится сомнениями, а тебе все ясно, как пламенному революционеру. Тебе только дай всех расчленить, на запчасти разобрать... А вдруг ты не прав?.. Все Гамлеты – хирурги, но не все хирурги – Гамлеты.

ГЛЕБ: А разве мой Гамлет сомневается? Шекспировский мучится, а этот…

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Конечно, сомневается! И этот тоже! Он же гуманист, который берет в руки оружие! И от этого сразу перестает быть гуманистом. Он концентрация человеческих противоречий. До шекспировского Гамлета это может и не доходит, а до Гамлета Пола – вполне. И это заставляет его сомневаться и страдать. Гамлет – это сомнение, а не решение.

ГЛЕБ: Извините, Андрей Альбертович, но я с вами не согласен. Он же говорит, я не Гамлет, мне наплевать на сомнения и связь времён.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Он это говорит, но при этом сом-не-ва-ется! Глеб, доверьтесь мне, артист – это инструмент, на котором режиссёр должен сыграть пьесу, написанную автором.

ГЛЕБ: Андрей Альбертович, у вас музыкальное образование, по какому классу, скрипки или фортепиано?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: А, это вы к тому, что … «вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя»… Так у меня образование по классу флейты, поэтому на вас я сыграю не хуже, чем на ней.

Так, что еще? Какие ко мне замечания? Вы же меня со стороны видите. Ну, извините мою причуду – не ставлю я спектакли, в которых не играю. Как вам мой Клавдий сегодня?

РЕГИНА: Мне ваш Клавдий кажется слишком мрачным. Он же любит Гертруду, а вы нет. Ну когда-то он ее любил. Было бы интересней, если бы у него чувство сохранилось и проявлялось в наших отношениях.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Регина, вы весь текст читали или только свою роль? Если драматург написал одно, как я буду играть другое?

РЕГИНА: Так на конфликте интересней. И там, где я Грейс, а вы Ричард, мне тоже не хватает вашей теплоты, особенно вначале.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: В Англии любые отношения – это прежде всего контракт, в отличие от нас, где любой контракт – это прежде всего отношения. Ричард и Грейс – не исключение. Но я подумаю, подогрею себя в следующий раз. У кого ещё замечания?

ГЛЕБ: А вот мне Клавдий нравится. Мне в Ричарде, в режиссере, не хватает злости. Он ведь подлец?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Да какой он подлец! Искал вдохновения, ввязался в историю, нелепо помер. А вообще он творческий человек, ищущий. Ему не столько Хейли нужна, как сам процесс ухаживания. Может, он больше боится, что она скажет «да», чем «нет»? А, с другой стороны, ему ранг не позволяет от нее «нет» услышать… Ричард - образ сложный. Миром правят не убеждения, а вожделения. Жизненный опыт необходим. Спасибо за замечание, подумаю и об этом. Вопросов нет? Завтра репетиция в одиннадцать. Нет, извините, завтра нужно будет отдохнуть, выспаться. Давайте в час. Все.

ПАВЕЛ: Андрей Альбертович, а нельзя сейчас финальный монолог пройти? Я не знаю, что с ним делать.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ой, сказал герой… Давайте завтра. Сейчас мы его все равно проработать не успеем. Всем спасибо, все свободны.

 

Актеры расходятся.

Регина, задержитесь на минутку!

 

Регина возвращается.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Так на когда он нас пригласил?

РЕГИНА: На семь.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: А куда ехать?

РЕГИНА: Это за городом, но не далеко. По идее успеваем.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Давай так: я буду стоять не возле театра, а на квартал ниже.

РЕГИНА: Хорошо, я подъеду. Только ты стой за перекрестком, а то там знак «Остановка запрещена» Через полчаса я буду.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Вы, будете.

РЕГИНА: У нас что, официальная обстановка, все еще на «вы»?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Да нет, но мы же говорили, что ты возьмешь с собой Алену?

РЕГИНА: А, вон в чем дело. (Пауза. Тон Регины меняется). Я думала, ты пошутил.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: А почему бы и нет? Давай побалуем девочку кулинарными изысками твоего приятеля? Что он нам обещал? Фуа-гра?

РЕГИНА: Гуся по-гамбургски.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Хорошо, что гусь, а не петух. Шучу.

РЕГИНА: То-то я смотрю, ты ей про руки дифирамбы поешь! И хвост распустил.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Да ладно, перестань, при чем тут руки. Просто посидим, поговорим, в компании веселее будет.

РЕГИНА: А что ты собираешься ей рассказывать? О чем ты будешь с ней говорить? Она же молоденькая девочка.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Это моё дело, что я ей буду рассказывать. Позови ее.

РЕГИНА: А если она не захочет?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Почему она не захочет? Что тут такого?

РЕГИНА: Вообще-то нас звали вдвоем.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: А придем втроем. Нам что, гуся на троих не хватит?

РЕГИНА: Ну, знаешь… А впрочем... Поделюсь. И гусем тоже. Хотя какой ты гусь! Лебедь натуральная... Как у тебя, кстати, с сердцем?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ему не хочется покоя. Как, впрочем, и почкам, делиться которыми я не собираюсь… Не опаздывайте, барышни.

РЕГИНА: Ты пьесу хоть прочитал? Он же будет спрашивать, обидится.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ну почему никто не любит театр бескорыстно...

Ладно, прочитаю в машине.

РЕГИНА: Там же темно.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ты читала? Вот и расскажешь по дороге, про что там.

РЕГИНА: Про повара.

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Ну да, он же ресторатор…

РЕГИНА: Я пошла?

АНДРЕЙ АЛЬБЕРТОВИЧ: Только спустись не на квартал, а на два, там стоять удобнее.

 

 

Расходятся в разные кулисы.

 

 

Выходит актер Павел в костюме Полония. Выносит двумя пальцами, как в цирке штангу, один из тренажёров, садится на него, вздыхает, крутит головой, осматривает всю сцену. Встаёт с тренажёра, достаёт из-под камзола лист бумаги, читает.

 

 

Каким докучным, тусклым и ненужным

Мне кажется все, что ни есть на свете!

Мы черви в суете своих сомнений

И страхов, в жажде истину открыть,

Нас создал Бог такими. Но сомненье

В нас поселил, чтобы нам дать отличье

От червяка. Так сомневайтесь, люди!

Вы пробовали? Пробовал и я.

Не очень сладко. Червь мучной счастливей.

И все-таки где истина? В сомненьи.

В сомненьи истина, а в истине…

Вино? Вино из истины. Смешно?

Так смейтесь… Всяких благ вам, и прощайте.

 

 

На сцене медленно гаснет свет.

Всё громче и громче звучит песня Битлз “Can’t buy me love”.

 

Июнь 2012г

г.Одесса

 

Телефоны автора в Одессе: +38(048)718-06-03, 786-91-69, +050-316-34-30

E-mail: [email protected]

www.dramaturg.com.ua




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-28; Просмотров: 374; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.01 сек.