Я решил его прощупать с другой стороны и посмотрел на Татьяну Николаевну

Я посмотрел на словоохотливого полковника и стал исследовать его. Возможности Александра Ивановича в постижении новизны определились слабо. Понятийная потенция была в рамках существующих схем.

- «Интересно»,- подумал я. - «Какую роль определил Генштаб Суптели и мне». Стало видно, что это организованный объект прикрытия главного центра.

- Мы решили сотрудничать со всеми одарёнными людьми и привлечь их на задачи космонавтики, - горячо декларировал Александр Иванович задание.

- «Сейчас начнёт перечислять фамилии Деева, Охатрина, Акимова, Докучаева, Ханцеверова», - подумал я. – «Эти очень подходили для легенды прикрытия, так как мутанты тайно «высосали» из них всё и теперь используют как фон для своих закулисных преступлений».

- Только что я приехал от Александра Александровича Деева. Очень впечатляющие разработки в его программе «Диагност», - продолжал Александр Иванович.

Я сдерживал смех. Стойло, в которое решили сгрудить всех «шатунов» и в их числе меня, смотрелось со стороны внушительно.

- Только не называйте нашу кафедру «кафедра космонавтики», здесь всё засекречено. Называйте её кафедрой №43, - доверил мне тайну Александр Иванович. – Вам известен Хатыбин?

- Да, Александр Иванович, это сподвижник микролептонной гипотезы Охатрина, - сделав серьёзный вид, ответил я.

- Всем вам мы думаем устроить соревнование. Только не обижайтесь. Вы все талантливые и нам поручено осуществить программу «Феникс», - гомонил полковник.

- Вам в Генштабе сказали проблему Ленского? Условием ставится прекращение истязания его и всех нас, - сказала она твёрдо.

- Я мало в это верю, но мы примем все меры, - Александр Иванович посмотрел на приглашённого из первого отдела Гусева Валерия Серафимовича.

- Все ваши проблемы будут решены, - вдруг спохватился Александр Иванович. – Вы получите звание доктора наук. У нас тут нет академиков, но мы не ниже их.

- Я уже почётный доктор, Александр Иванович и вообще не ставлю подобных целей. Звания ко мне приходят сами.

- Могу вас заверить, что все ваши проблемы будут решены разом, - засуетился он, словно боялся, что я не верю в могущество организаторов программы «Феникс».

- А почему вы не верите в насилие над Ленским? У него неоспоримые доказательства и даже медицинские заключения на насильственные поражения, - настаивала Татьяна Николаевна.

- Я вам расскажу, между нами, историю с двумя космонавтами. Одного мы запустили в паре. И вдруг с орбиты вести: у него отмечается поражение мышьяком, а у напарника всё нормально. Пробы воздуха тоже показали норму, а человек умирает. Пришлось сажать корабль на Землю. На Земле сразу всё прошло. Затем психологи установили, что когда-то он видел химический взрыв, и это отложилось у него в подсознании. В условиях невесомости параметры психики меняются.

- Со вторым космонавтом, - продолжал Александр Иванович, - была история, связанная с микроорганизмами. Ещё раньше он заразился гонореей. Излечился сам, а затем скрыл при обследовании его комиссией перед запуском. И вот там, на орбите, у него началась вспышка, обострение. Мочиться не может. Пришлось и этот корабль сажать на Землю.

Татьяна Николаевна возмущённо напряглась, и я её опередил:

- Вы говорите, что приборы не показали «наличие», а у нас показывают. Теперь психологам придётся лечить приборы. Во-вторых, условия у нас земные, а не физически изменённые. Так что, научным языком, ваше сравнение не сопоставимо, то есть некорректно. Там контроль показывает иллюзорное, здесь контроль показывает действительное.

Александр Иванович спохватился:

- Вы, Василий Васильевич, не обижайтесь. Гении все шизоидные и это никто не считает позором.

- Пока я не шизоид, к сожалению. На шизофреника прошел через кучу комиссий, но не вытянул, а, следовательно, ещё не гений.

Мне стало жаль запутавшегося полковника. Для прикрывающей легенды «Феникс» он подходил, но не для игр со мной. Впрочем, и в Генштабе у Александра Георгиевича Саноцкого и у Алексея Юрьевича Савина в оценках Суптели звучали серьёзные нотки, но такие, какими мы говорим о послушных детях.

- Что ты собираешься делать? – спросила за пропускным пунктом Татьяна.

- Легенду «феникс» используем. Повернём дурное дело положительной стороной. Для погашения слухов, распущенных СС о том, что у меня нет приборов, я получу здесь авторитетный протокол.

- Неужели ты рискнёшь здесь собрать многополярные генераторы? – изумилась Татьяна.

- Да. Они тоже опешат перед моим неожиданным ходом и растеряются. Вот здесь в этот момент растерянности и надежды заполучить меня целиком, ты разберёшь приборы до косточки. Однако в алчущем подсознании мутантов-шефов ты станешь врагом. Тебе они этого не простят. Подумай.

- Мне нечего думать. Я уже насмотрелась на своего отравленного ядами ребёнка, - твёрдо ответила Татьяна. – Я понимаю, что авторитетный протокол о фантастических возможностях многополярных видов энергии тебе сейчас крайне необходим. Авторитет твой растёт бурно и слухами мутантов будет выставление тебя аферистом.

- На подстраховку поставим руководителя космическими полётами «Буран» Игоря Петровича Волка. Ранг Игоря позволит смягчить возможную ярость.

Шла зима. Проводить лекции помогал майор Вильданов. Впрочем, все члены кафедры и сотрудники ВВА отнеслись ко мне сердечно. Я прочитал популярную лекцию в академии для всех. Огромный зал был переполнен.

Настала пора заняться подготовкой приборов. Даже в Генеральном штабе я не видел столько генералов. От всех их исходило глубокое благополучие. Будет ли война неизвестно, но сейчас они устроились авансом уютно,…

Чтобы набрать авторитетную комиссию мы с Гусевым вели переговоры. Заручились поддержкой генерал-майора Бобровского, который заведовал наукой в академии. Так у меня в лаборантах появились полковники. Помогали чётко и умело.

Кроме лекций, я на кафедре №43 проводил тренировки по меридианной энергетике организма.

- Так это же совсем другое дело, - сказал восхищённо Валерий Серафимович. У него успешно шла сердечная пульсация по меридианам, даже когда он упражнялся, сидя за столом.

Мне разрешено было разбирать на Вычислительном центре блоки. Материалами для первой ступени многополярности я был обеспечен. Блоки поляризации и фильтрации готовились тайно в Москве. Это была предосторожность.

Февраль превратился в кошмар. В гостинице академии нас травили газами беспощадно, обрабатывали электромагнитным излучением. Я отправлял Татьяну в Москву, видя, что она на грани смерти. Два раза в течение месяца у меня горлом шла кровь. Держался я из последнего.

- Неужели наши планы разгаданы? – удивилась Татьяна. – Валерий Серафимович и Савин сказали, что подключили Третье Управление, но ничего сделать не могут.

- Я, Татьяна, ни отступать, ни рассуждать не могу. Это бой. Выигрышем боя будет протокол. Это не просто протокол. Это комплексное свидетельство Военно-воздушной академии, Академии Наук, Звёздного. О таком шансе я даже не мечтал.

Дата добавления: 2015-06-28