ДИКАЯ ПЕСНЯ 25 страница

* * *

Соврали грубо простыни. И ухватив труп (а минуты назад - человека) руками, толстыми перчатками до локтя, и стараясь не посмотреть на битые до кровавой каши головы и лица, схватили за ноги и за руки. Механически, бездумно, резво, и… Вот первый, вот второй, вот третий труп, и… Только надо не смотреть на них, не чувствовать, и ни о чем не думать. Схватил, и сразу бросил в черноту мешка. А мешок - навсегда в клематорий. Дальше – только печь. И тот вначале серовато – белый, а уж после черно – копотный дымок.

Бросили людей, как в дальний Космос. И никаких известий - уже никому. Пропали без вести, и точка. Ни сообщений в прессе, ни весточки родным…

Скрип пластиковой “молнии” – застежки замогильным скрежетом в ушах. Обрывочки, осколки мыслей, белесой полосочкм света и бледные ошметочки сознания. И снова – тешина и чернота… Вынырк, и вот снова через морок, через сон - скрежет полозьев в тряском и битом фургоне. Скрип древней труповозки на разбитой в хлам сырой, проселочной, среднерусской дороге. А дальше…

Дальше – только тишина…

* * *

ВМЕСТО ЭПИЛОГА. ИЛИ ЭПИТАФИИ

- Ну, вот мы и дома. – сказал с улыбкой всем троим Джон Картер, и ласково похлопал по плечу Ли Маня. – И кто в конце концов же оказался прав? – усмехнулся весело майор ВВС США.

- И ничего такого… - встрял в разговор Сафронов. – Обыкновенное пространственно – временное искривление и парадокс, вызванный образованием антиматерии, произошедший в результате ускорения элементарных частиц… - начинал он снова теоретизировать. – Так, cогласно Теории Относительности Альберта Эйнштейна… - добавил он глубокомысленно, но неожиданно осекся. Посмотрел на всех с горьковатою улыбкой и как – то очень пристально. И с болью и грустью И он замолчал.

И все замолчали…

Так они смотрели друг на друга. И смотрели с изумлением на лица. Без порезов, без царапин и без сломанных носов.

- Чудо… Это чудо… - говорили они и не верили. Смотрели пристально с боков. И прямо друг на друга. И не видели метин недавней беды… А потом смотрели и смотрели долго вниз.

И вот они – вмеcте?.. И вот они – живы?.. Только вот рукою не достать ни до кого… Не достать карандаш из стакна на столике. И не взять листа бумаги… А еще им как – то странно – странно – странно во всем теле. И еще - легко – легко – легко. Так легко, что хочеся взлететь, и… И… И даже непонятно – непонятно…

Вот и Ли, и старый Джон, Сафронов и Марыся. Перед ними, словно за стеклом иллюминатора, как когда – то за толстенным, суперпрочным стеклом в бездонной, черной космической мгле проплывала голубая и песчано - желтая, коричневатая и снежно белая, и с разрывами - белесая, словно - бы слоено - ватная, облачная атмосферная толщь и твердь земная там, внизу под этой белой пеленой и под ее дырявыми разрывами. А через них ослепительно синеет безмерный, бездонный океанский и морской простор. Цепи темных гор и зелень амазонской сельвы. Вот ниточки и ленты рек. Блики солнца в озерах и заливах. Полумесяцы атоллов, и снова над планетой гигантскими спиралями закрученные облачные вихри, огромные, гигантскими, небесными улитками, распластавшиеся на тысячи верст над Землей.

Так они смотели вниз, припоминая иногда мудренные слова Сафронова, немного улыбаясь и радуясь встречк, но почему – то до сих пор в нее не верили.

Дата добавления: 2015-06-28