Компоненты неформальной нормативно-ценностной системы

Первый блок или уровень предписаний включает общие принципы и установления, которые отражают интересы сообщества в целом и разделяются практически каждым «обитателем» пенитенциарного учреждения.

Второй блок состоит из неписаных правил, которые поддерживаются большинством «тюремного населения» и не одобряются только лицами, занимающими маргинальные или низшие ступени иерархической лестницы в субкультуре.

Третий блок включает жесткие ролевые стандарты, нормы и ценности, которые характерны для так называемого элитарного слоя или лидеров преступной субкультуры («авторитеты», «смотрящие», «воры в законе»).

Четвертый блок фиксирует неписаные правила и модели поведения, значимые для незначительного меньшинства осужденных, например, членов групп асоциальной направленности.

Можно предложить следующую условную классификациюнорм:

· ограничительные или сдерживающие нормы прямого действия, направленные на сохранение функционально-ролевой структуры сообщества и минимизацию исправительного воздействия. Они строго регулируют систему взаимоотношений осужденных, занимающих полярные позиции в субкультуре. С их помощью блокируется сотрудничество с администрацией, ограничиваются контакты с органами самоуправления или же декларируются негативные оценки к действующим институтам условно досрочного освобождения. Эта группа норм содержит также целый ряд предписаний, регламентирующих сферу поведения индивидов, занимающих низшие статусы в структуре тюремной субкультуры (так называемые обиженные, опущенные, «петухи» и т.п.). Например, им строго запрещается общаться с элитарным слоем, занимать удобные места в общежитии, комнатах отдыха, столовой, просить у окружающих какие-либо предметы и др.;

· поощрительные нормы, нацеленные на усиление групповой сплоченности и формирование оппозиционных отношений к членам других групп. Они выражаются в вербальных требованиях типа: «Будь честным и справедливым» (в отношении к «своим»); «Помогай членам своей группы»; «Стойко переноси наказание»; «В любых ситуациях поддержи своих собратьев по заключению»; «Умей постоять за себя и других». Благодаря им стимулируются активные действия по сбору дефицитных ресурсов в так называемый «общий котел», оказывается посильная помощь и поддержка лицам, попадающим в экстремальные ситуации (ШИЗО, ПКТ). Указанные модели поведения разделяются большинством осужденных, хотя и вызывают среди просоциальной их части амбивалентные чувства, поскольку конечные результаты активности используют индивиды, занимающие высокие позиции в микросреде;

· имущественные нормы, ориентированные на оптимальное регулирование отношений в сфере распределения различных материальных ресурсов, проникающих в исправительное учреждение нелегальными путями. Их сфера действия обеспечивает защиту личной и групповой собственности осужденных, а также поддерживает минимальный уровень их жизнедеятельности, позволяющий несколько смягчить или хотя бы ослабить пресс ограниченных потребностей, вызванных изоляцией от общества. В вербальном плане они фиксируются в императивных высказываниях типа: «Поделись с ближними продуктами питания, сигаретами или одеждой»; «Не воруй у своих собратьев по заключению»; «Отдай долги, в строго установленные сроки» и т.д. Область применения вышеуказанных норм весьма обширна и они разделяются практически всеми осужденными, независимо от их групповой принадлежности;

· процессуальные нормы, призванные согласовывать поведение осужденных в острых ситуациях. Они объективируются в типичных вариантах реагирования участников конфликтов. В одних случаях ими являются материальное или моральное подкрепление поступков, согласующихся с общей линией внутригрупповой жизни. В других – скрытые формы агрессии, дискриминационные действия (оскорбления, угрозы) или же открытые физические способы принуждения (включая насилие) к общепринятым в субкультуре ценностям и шаблонам поведения;

· ритуальные или специфические нормы, регламентирующие порядок принятия в неформальные группировки вновь прибывших осужденных. С их помощью достигается также поддержание занимаемого положения и личного авторитета в стенах исправительного учреждения. Эти нормы фиксируются в своеобразных обычаях, традициях, символах или оформлении личного пространства осужденных: обыденном языке, татуировках, стиле одежды, художественном оформлении их среды обитания. Например, в местах лишения свободы публично не допускается поднимать упавшие на пол предметы личного туалета других осужденных, столовые принадлежности. В психологическом плане считается неприличным демонстрировать чувства сопереживания, слабости, нерешительности или же проявлять излишнюю настойчивость по отношению к окружающим, что называется «лезть в душу». Инструментальное назначение ритуальных норм заключается также в консервации и сохранении устойчивости криминальных ценностей, а также в интеграции профессиональных преступников, вокруг таких моделей поведения, которые дают дополнительные источники влияния на окружающих.

В период отбывания наказания осужденный вынужден строить свои взаимоотношения в уникальном, образно говоря, комбинированном нормативном пространстве, состоящем из противоречивых предписаний (дуализм норм). С одной стороны ему необходимо соблюдать формальные требования, чтобы оградить себя от необоснованных претензий со стороны персонала, с другой – следовать в «фарватере» ННЦС, поскольку только таким образом можно завоевать самоуважение «собратьев по заключению» или поднять свой статус в криминальной субкультуре. Одновременное достижение указанных целей оказывается, как правило, проблематичным при синхронном выполнении заведомо несогласуемых (с точки зрения большинства осужденных) нормативно-ценностных систем и правил поведения. Подобная ситуация заведомо может расцениваться как психологически конфликтная, требующая своего разрешения.

В ряде острых ситуаций ННЦС является своеобразным психологическим барьером, ограждающим индивида от необоснованных действий или оскорблений относительно его положения со стороны окружающих. К ней апеллируют и используют в качестве веского аргумента при разрешении повседневных конфликтов, возникающих в среде осужденных. Обращение к общепринятым среди осужденных нормам также может использоваться ими для оправдания совершенных действий в глазах персонала пенитенциарного учреждения и самого себя.

В то же время имеется немало причин, обусловливающих и негативное отношение к ряду положений ННЦС со стороны не менее значительной части осужденных. Главные из них связаны с тем, что повседневная реализация нормативных моделей предполагает безусловную психологическую готовность индивида подчиняться кому-либо и поступаться своими принципами. Например, исполнять поручения лидеров малых групп, прислуживать им, сносить обиды и оскорбления, демонстрировать готовность к агрессии, отказывать нуждающимся в помощи или же проявлять несвойственную активность, где она неуместна.

Чтобы заставить «непокорных лиц» следовать неписаным стандартам ролевого поведения, в ННЦС имеются соответствующие неформальные санкции. Они выступают в качестве механизмов тотальной контроля за системой неформальных взаимоотношений. Например, с их помощью выражается определенная оценка поведения осужденного в тех или иных ситуациях.Наблюдения свидетельствуют, что в рамках субкультуры имеется немало жестких и циничных по форме способов влияния, при помощи которых можно эффективно корректировать поведение, отклоняющееся от внутригрупповых стандартов, обеспечивая тем самым согласованность действий. Наиболее широко используемыми являются:

· вербальное давление (угрозы, «приклеивание ярлыков», шантаж);

· агрессивное физическое воздействие (нанесение телесных повреждений, совершение гомосексуальных актов);

· публичное или групповое осмеяние или порицание поступков.

Выступая в качестве социально-психологического механизма контроля поведения тех или иных категорий осужденных, неформальные санкции обеспечивают единообразие и согласование их совместных действий, а также поддерживают на должном уровне устойчивость групповых структур.

Принятие окончательного решения о назначении тех или иных санкций в отношении «нарушителя» является исключительной прерогативой неформальных лидеров. Остальные члены сообщества лишены такой возможности и вынуждены играть роль простых статистов «теневого правосудия при разрешении конфликтов». Если же они самостоятельно пытаются нарушать подобную монополию на власть, то сами рискуют попасть в категорию нарушителей.

Применение соответствующих санкций в отношении нарушителя зависит не только от серьезности его поступка (допустимых границ отклонений от неписаных правил), но и занимаемого положения в субкультуре. Например, к высокостатусным осужденным («авторитетам», «ворам в законе», «смотрящи м») проявляется большая терпимость и лояльность, чем к субъектам, положение которых оценивается как проблематичное или откровенно низкое («опущенные», «изолированные», и др.).

Когда поступки выходят за рамки нормативного пространства или же разрушают целостность группы, незамедлительно включается в действие механизм насильственного принуждения нарушителя к существующим стандартам поведения. В этих случаях игнорируются и занимаемый статус, и наличие смягчающих обстоятельств, и субъективные мотивировки, оправдывающие совершение того или иного поступка. Вступает в силу принцип, согласно которому «всякая вина – виновата», даже если ее можно оправдать и нарушитель должен быть соответствующим образом наказан.

Даже в таких, казалось бы, маловероятных ситуациях, когда ему удается чудом избежать «справедливого возмездия», то он все равно рискует испытать косвенные по форме и отсроченные по времени действия санкции.

Это также дополняется переживаниями, связанные с тягостным ожиданием разоблачения или страхом расплаты за совершенные действия. В таких условиях резко возрастает возможность совершения побегов, суицидальных и иных чрезвычайных поступков.

Устойчивость ННЦС обеспечивается детальной регламентацией (неформальной) повседневной жизни населения пенитенциарных учреждений, когда любое новшество воспринимается как возможный источник опасности, преемственностью криминальных традиций, обычаев и стандартов поведения.

Само наличиеавтономного нормативного пространствас многочисленными и противоречивыми неформальными предписаниями,является мощнымкриминогенным и конфликтогенным фактором,осложняющим обстановку в стенах ИУ. Корпоративность взаимодействия и консервативность криминальных моделей поведения формируют жесткую зависимость осужденного от ННЦС системы, порождая группоцентризм и «примитивизм» их мышления.

В условиях изоляции следование общепринятым правилам и достижение идентификации со значимой группой являются более важными «стимуляторами», в отличие от стремления изменить свое поведение в лучшую сторону. Неукоснительное соблюдение ННЦС может служить благовидным предлогом для отвержения позитивных социальных ценностей и очевидных правил поведения. Так, во имя достижения материальных и моральных привилегий не принимаются в расчет общечеловеческие категории доброты, сострадания, сочувствия и т.д.

Есть основания полагать, что принятие ННЦС способствует развитию своеобразного синдрома «чужого превосходства» (зависимости от мнения лиц, которым максимально доверяешь), не обязательно персонифицированного в конкретных носителях.

Такое состояние как бы витает в самой атмосфере повседневной жизни обитателей ИУ, заставляя подавлять «инакомыслие» и сдерживать их просоциальные установки.

Разборы конфликтов подтверждают, что даже в тех случаях, когда члены неформальных групп и хотели бы отвергнуть ставшие неприемлемыми для них стандарты поведения и перестроить свое отношение, они вынуждены отказаться вскоре от подобных попыток, поскольку личная цена за это оказывается слишком высокой.

Практика показывает, что ННЦС нередко «дополняет» нормы, уточняет и комментирует на межличностном или групповом уровне имеющиеся пробелы официального законодательства. Она динамично реагирует на происходящие в обществе социальные, правовые и экономические изменения. Например, в современных условиях влияние неформальных лидеров не столько активно утверждается, сколько признается со стороны асоциальных категорий осужденных.

Есть основания полагать, что «сила напора» ННЦС зависит от условий отбывания наказания, а также степени ее усвоения осужденными.

Таким образом, чем интенсивнее выражены условия изоляции (от ИК общего к особому виду режима), тем ригористичнее и жестче их влияние на личность осужденного. Чем глубже усвоены осужденными нормы и шаблоны поведения, тем фанатичнее будет следование им, а также выше вероятность образования в сообществе солидарной оппозиции по отношению к официальным требованиям, программам исправления и администрации.

С другой стороны, чем детальнее и «разумнее» будет урегулирован с правовой точки зрения порядок исполнении наказания, тем ограниченнее диапазон влияния ННЦС на поведение осужденных. Заметим, что ННЦС существенно ограничивает возможности развития открытых конструктивных отношений между осужденными и персоналом, которые могли бы основываться на требованиях законодательства и общечеловеческих ценностях.

1.4. Психологическая и социальная работа с осужденными, отбывающими наказание в ИУ [33]

Дата добавления: 2015-06-28