Основы психотерапии 2 страница

— Как мы себя чувствуем, дорогая? — Она ждет моего ответа, подкладывая мне подушки за спину.

— Хорошо, — мягко говорю я и смотрю в сторону Лиама, но он стоит на балконе, глядя в темноту.

Она кладет мне на колени полотенце. — Тебя покормить? — Спрашивает женщина, потянувшись к чашке на подносе.

— Нет, я... могу сама, спасибо.

— Лиам, вам нужно приобрести столик на колесиках, как в больнице, — говорит она, протягивая мне миску.

Лиам поворачивается.

— Все прекрасно... на самом деле, — заверяю ее.

Суп очень вкусный. Курица с лапшой, и я уверена, что это домашняя пища. Я осознаю, что Лиам и женщина смотрят, как я ем, но мне все равно. Я съедаю все до последней капли, удивляясь, что ко мне вернулся аппетит. Я такая голодная, что думаю, смогла бы съесть еще одну чашку, но мои глаза уже начинают закрываться. Лиам тянется к миске, забирая ее из моих вялых пальцев. Я смутно слышу его разговор с этой женщиной.

Когда я снова открываю глаза, в комнате уже светло. Не знаю, утро сейчас или вечер.

Пожилой человек сидит в одном из кресел, положив ногу на ногу. Он что-то пишет.

Я смотрю на дверь и задаюсь вопросом, где Лиам.

— Ах... вы уже проснулись. — Он любезно улыбается и откладывает бумаги в сторону, вставая. — Я доктор Хайнс. — Он берет меня за руку, лежащую на животе. Капельницы больше нет.

— Я убрал капельницу пару часов назад. До тех пор, пока вы не будете нормально питаться и не начнете нормально усваивать пищу, придется потерпеть. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — шепчу я, и он отпускает мою руку, чтобы налить стакан воды из графина, стоящего на ночном столике. На этот раз моя рука не трясется, когда я держу стакан.

— Утром, когда проснулись и вставали с постели, вас не тошнило?

— Нет.

— А сейчас?

— Нет.

— Хорошо, — говорит он, улыбаясь.

Он ждет, пока я допью воду, а затем ставит стакан обратно на стол, прежде чем снова сесть, взять ручку и опять начать что-то писать.

— Вы можете вставать с постели, когда почувствуете себя лучше, но я хочу, чтобы вы как можно больше лежали следующие несколько недель, пока не восстановите силы. Я выпишу антигистаминный препарат, который поможет справиться с тошнотой и бессонницей. Следуйте инструкциям, которые вам дала доктор Лайл, пейте витамины, много отдыхайте, и тогда приступы утренней тошноты и рвоты пройдут. — Он снова улыбается мне.

— Спасибо.

— Всегда, пожалуйста, юная леди.

Я все еще немного смущена. — Почему я здесь, а не в больнице?

Мне кажется, что он пытается сдержать улыбку. — Мистер Джастис не хочет даже слышать об этом. А так как Энни бывшая медсестра, мы подумали, что вам будет лучше в привычной обстановке.

Энни? Кто такая Энни, и почему Лиам настаивает на моем пребывании здесь? Я закрываю глаза, все так запутано. Я хотела бы, чтобы кто-то объяснил мне, почему я здесь.

Где Лиам? Я хочу узнать, который час, но часы, всегда стоящие на ночном столике, отсутствует.

— Сколько сейчас времени?

Врач закрывает ручку, прежде чем посмотреть на меня. — Сейчас пять тридцать.

— Вечера? — Спрашиваю с удивлением.

Он смеется. — Да. Вы проспали двенадцать часов с момента последнего пробуждения.

Неудивительно, что я чувствую себя так хорошо. В последние три недели мне практически не удавалось поспать

— Какой день недели?

— Четверг.

— Что? — Я тихо ахнула. Был вторник, вторая половина дня, когда я пришла сюда, чтобы сказать Лиаму о ребенке. Я проспала почти сорок восемь часов подряд, за исключением короткого пробуждения этим утром.

Врач встает. — Ну, мисс Шоу, я ухожу. Вернусь завтра, чтобы осмотреть вас.

— Спасибо, доктор Хайнс.

Он улыбается, берет свою сумку и уходит, в дверях сталкиваясь с женщиной, которая приносила для меня суп, заходящей в комнату с подносом.

— Как насчет миски томатного супа?

Я сажусь повыше, облокачиваясь на спинку кровати.

— Звучит вкусно.

Она ставит поднос на постель, размещая его на моих коленях. Помимо супа на нем еще маленькие крекеры в форме рыбок, стакан молока, а также небольшая миска пудинга.

— Сейчас съешь столько, сколько сможешь, дорогая.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Хочешь принять душ после того, как поешь?

— Да, пожалуйста, — говорю я прямо перед тем, как отправить ложку очень вкусного супа в рот. Опять же, я уверена, что суп домашнего приготовления.

— Вы домработница Лиама?

— Да. Разве Лиам не сказал? — Она качает головой. — Ах, он такой, — она так говорит о Лиаме, что невольно заставляет меня улыбнуться. Я не смеялась с того самого дня, как покинула «Джастис Хаус».

— Меня зовут Энни, и я буду жить здесь в течение следующих нескольких недель, чтобы помогать тебе.

Я с трудом проглатываю молоко, которое только что отпила. Что?

— Давай, я приготовлю тебе вещи после душа.

У меня нет здесь никаких вещей, но мне кажется, что она говорит о полотенцах и о еще одной из футболок Лиама, так что я больше, чем удивлена, когда она возвращается из гардеробной Лиама с одним из моих платьев и халатом.

Мои брови поднимаются, я уже хочу задать вопрос, когда она останавливается на полпути в ванную, уловив мое недоумение.

— Я думаю, что госпожа Холли съездила в твою квартиру и упаковала некоторую твою одежду, дорогая.

— О, — тихо говорю. Теперь я действительно в шоке.

Я доедаю все, что было на подносе, и Энни убирает его в сторону, затем стоит рядом со мной, когда я встаю с кровати. Я чувствую слабость, но уже не так все печально. Энни идет вместе со мной в ванную. Когда она убеждается, что я могу оставаться в вертикальном положении самостоятельно, она уверяет меня, что будет прямо за дверью, если мне что-нибудь понадобится, и выходит из ванной.

Как же хорошо. Я стою под душем, позволяя ему успокоить боль в мышцах. Когда я выхожу, то нахожу свою косметичку, лежащую на полочке. Слава богу, Холли упаковала мою зубную щетку. Заплетаю влажные волосы в свободную косу и надеваю халат. Я чувствую себя виноватой, что так долго была в душе, зная, что у Энни, вероятно, есть дела поважнее, чем сидеть и ждать меня.

Выйдя из ванной, я останавливаюсь, увидев Лиама. Он стоит в дверях, поворачивается, его глаза скользят по мне, и мое тело реагирует на этот взгляд. Почему он всегда так чертовски хорошо выглядит? И это не только про лицо, а о нем в целом. Легкая грация, с которой он движется, его медленная, сексуальная походка, которая заставляет падать трусики женщин к его ногам, его смех, его улыбка, а эти глаза... ох, эти глаза.

Я смущаюсь, так как не завязала халат, и моя сорочка хорошо видна. Я быстро проскальзываю мимо, и когда снова смотрю него, то замечаю, что он все еще наблюдает за мной.

— Как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, спасибо. — Мой голос дрожит.

— Садись, Кэйтлин, нам нужно поговорить. — Он указывает жестом на одно из кресел.

Теплый ветерок манит меня выйти наружу на свежий воздух.

— Можем ли мы посидеть на балконе или, возможно, на крыше? — Мне нравится там, и я знаю, что Лиам использует то место для отдыха. Высота оказывает успокаивающее действие.

— Нет, и здесь неплохо. — Он отступает назад, а я тяжело вздыхаю, проходя мимо него. Я скучала по его аромату. Воздух кажется очень напряженным между нами, и я кусаю губы, видя его взгляд.

Я сижу в одном из кресел рядом с небольшим столиком, наслаждаясь мягким бризом, который несет сладкий запах цветов. Лиам не присоединяется ко мне, и я, оглядываясь назад, вижу его со стаканом воды, которую он ставит на стол, пододвигая ко мне. Затем прислоняется к перилам балкона, вытягивая ноги.

— Спасибо, — бормочу я, чувствуя, что мое тело обмякло просто от одного взгляда на него.

— Я должен тебе сказать кое-что, Кэйтлин.

Я слегка хмурюсь от его тона. — Хорошо.

— Во-первых, ты переезжаешь сюда.

Что? О чем он говорит?

— Лиам...

— Я был бы тебе очень признателен, если бы ты выслушала меня до конца, пожалуйста. — Он поднимает бровь.

Я села, сложа руки. От одного его тона мне становится не по себе.

— Ты должна следовать предписанию врача, чтобы тебе стало лучше в течение следующих нескольких недель, и я хочу лично убедиться, что ты заботишься о себе. И что ты не окажешься в таком состоянии еще раз.

Мой рот открывается. Из его уст звучит так, будто я не знаю, как позаботиться о себе.

— Не смотри на меня так. Тебе, очевидно, нужен кто-то, кто будет заботиться о тебе и ребенке.

Ой!

— У тебя больше нет работы, а твоих сбережений надолго не хватит с такими счетами от врачей, не говоря уже о больничных счетах после рождения ребенка.

Я чуть не подавилась. Моих сбережений не хватит! — Ты просматривал мой банковский счет? — Как, черт возьми, он мог сделать это?

— Достаточно сказать, что я знаю, что ты долго не протянешь на свои деньги.

Я смотрю на него с недоверием. — Я могу найти работу, Лиам.

— И снова заболеть?

— Это всего лишь утренняя тошнота. — Я чувствую растущее напряжение и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он поднимает вопросы, на которые у меня нет ответов.

— Это моя обязанность заботиться о тебе, пока ты носишь моего ребенка. — В его голосе отчетливо слышен гнев, что я слышала раньше. — Кэйтлин, ты останешься здесь.

Я отворачиваюсь больше не в состоянии смотреть в его глаза. Я не хочу быть обязанной ему. Я не хочу быть здесь, потому что он считает это своим долгом.

Ты надеялась, Кэйт, что прощена? Я здесь по одной-единственной причине. Но независимо от того, что он чувствует ко мне, или что я думаю о сложившейся ситуации, я буду нуждаться в его помощи.

— Доктор Хайнс сказал, что мне станет лучше в течение нескольких недель. К тому времени уже будет практически второй триместр беременности, и доктор Лайл сказала, что утреннее недомогание обычно стихает к этому времени. — Я делаю глубокий вдох и смотрю на него. — Я согласна остаться до этого момента, но потом я вернусь обратно к себе. — Мой голос замолкает, когда глаза Лиама пристально вглядываются в меня. Он изучает меня минуту, затем скрещивает ноги. Мои глаза прикованы к выпуклости на его джинсах. Он всегда возбужден? Когда я поднимаю на него глаза, он ухмыляется. Я начинаю краснеть.

Он отталкивается от перил. — Не вижу смысла больше обсуждать этот вопрос. — Он возвращается в спальню.

Я раздражена. Высокомерная задница! Он не может...

Я сижу ошеломленная в течение нескольких минут, размышляя, что делать, а потом следую за ним. Он выходит из комнаты, и я останавливаюсь, дойдя до гостиной. Не найдя его, я шагаю на кухню, где нахожу Энни, которая что-то помешивает в миске.

— Тебе что-нибудь нужно, дорогая?

— Нет, спасибо, я ищу Лиама.

— Я думаю, что он пошел к себе в кабинет.

— Спасибо.

— Тебе накрывать обед в столовой с господином Лиамом или же в твоей комнате?

Я колеблюсь. — Я не знаю. — Я начинаю чувствовать, что мне нужно прилечь.

— Я уточню перед тем, как подавать обед.

— Спасибо, Энни. — Я иду в другой конец квартиры. Кабинет Лиама находится рядом с медиакомнатой, если я правильно помню.

Я тихонько стучу в закрытую дверь, ругая себя за то, что нервничаю, и за то, что мне необходимо прилечь. Но я знаю, что не могу позволить ему стращать меня и заставлять делать то, что он захочет. Мне нужно установить некоторые основные правила.

— Входи, Кэйтлин, — говорит он, приоткрывая дверь.

Он знал, что я иду за ним. Он играл со мной.

Я делаю шаг и осматриваюсь. Я уже была здесь, когда осматривала квартиру несколько недель назад. Я хотела придти сюда, чтобы все рассмотреть, но я уважала его личное пространство.

Это прекрасная комната с книжными полками, стоящими вдоль стен. Мои пальцы начинают чесаться от желания посмотреть каждую из них. Большой, кожаный диван стоит перед камином, и я могу представить себе холодные зимние дни, когда я сижу, свернувшись на этом диване с книгой в руках.

Однако в глаза также сразу бросается большой стол, где стоит компьютер. Похоже, что Лиам работает, так как на столе лежат документы.

Лиам закрывает за мной дверь. — Что я могу сделать для тебя, Кэйтлин?

Я смотрю на него, а затем шагаю, чтобы осмотреть ряд книг.

— Ты можешь начать называть меня Кэйт. — От моего внимания не ускользает и тот факт, что он ни разу не назвал меня «дорогая», за исключением того, когда саркастически поздравил меня с беременностью. Я снова смотрю на него.

Его брови взмыли вверх. — Это то, что ты хочешь обсудить со мной?

Я ненавижу его холодный, безразличный тон.

Я иду к следующему разделу книг и вижу интригующее название. Я тянусь на цыпочки, хватаясь за книги. Лайам вдруг оказывается позади меня, достает с полки книгу и протягивает ее мне. Его запах и близость вызывают всевозможные реакции в моем теле. Мышцы живота сжимаются, соски напрягаются, и начинает ныть между ног.

О, Боже!

Мое дыхание учащается, и я чувствую, что тонкие волоски на моей шее и руках встали дыбом. Закрыв глаза, глубоко вдыхаю, желая успокоить внезапно активированное либидо.

Я открываю книгу, создавая видимость интереса, хотя единственное, что интересует меня в этот момент, это то, как Лиам заключает меня в свои объятия. Закрыв книгу через пару минут, перехожу к следующему разделу, подальше от Лиама. Это чуть-чуть помогает.

— Зачем — мой голос звучит приглушенно — тебе офис здесь, когда у тебя есть офис внизу?

— Офис на первом этаже для бизнеса «Джастис Хаус», а этот — для моего личного бизнеса.

— Ох. — Я смотрю на него и вижу, как он хмурится. — Это красивый кабинет. Ты должен...

— Что ты хочешь, Кэйтлин? — Его голос звучит резко и нетерпеливо.

Я с трепетом поворачиваюсь к нему лицом. Зачем он должен быть настолько пугающим?

Я нервно глотаю. — Думаю, что нам нужно дополнительно обсудить... мое пребывание здесь.

— Нечего обсуждать, — огрызается он.

— Лиам, мы должны прийти к взаимопониманию. — Когда он ничего не отвечает, во мне просыпается надежда, что он, возможно, рассмотрит то, что я скажу. — Я согласна с тобой, что буду нуждаться в помощи, но нет никакой причины оставаться рядом с тобой после моего выздоровления. — Если бы я была искренней с ним с первого раза, я бы, возможно, уже жила с ним здесь.

Выражение его лица бесстрастно, он продолжает наблюдать за мной в тишине.

— После того, как ребенок родится, мне нужно будет искать квартиру, так что, я думаю, что будет лучше всего для всех заинтересованных сторон, если мы оставим наши жилищные условия, как они есть.

Мне становится не по себе в его присутствии, и желание лечь усиливается.

— А как ты планируешь жить самостоятельно в финансовом плане? — Его голос звучит достаточно убедительно.

Я глубоко дышу. Теперь я понимаю, что у меня нет выбора.

— Ну, я думаю, что могла бы вернуться домой к моим родителям, — я вижу, как его лицо темнеет от злости, — только пока ребенок не родится. — С каждым сказанным словом я все больше понимаю, что мой голос звучит неубедительно.

— Исключено. Ты не заберешь у меня моего ребенка. — Лиам просто в бешенстве.

Я делаю шаг назад, чтобы не попасть ему под горячую руку. — Я бы никогда...

Он надвигается на меня и тянет в свои объятия. Я кричу от внезапности его действий, но его рука гладит мой живот.

— Это мой ребенок. Мой. — Утвердительно заявляет он. — С моей стороны не было никаких сомнений и колебаний, когда я впервые узнал что, ты беременна. — Его глаза пылают ярко-синим. Я дрожу в его руках, но не знаю почему, может, от того, что боюсь, а может, от возбуждения.

— Я буду полноценным отцом для этого ребенка, и ни ты, ни кто-либо другой не сможет забрать его у меня. Ты понимаешь?

Я знаю, что лучше не говорить ему, что ребенок может быть и «она».

— Я бы никогда не забрала у тебя ребенка, — шепчу я, глядя вниз, где моя рука лежит на его груди, на сердце, его медальон прижимается к моей ладони.

Лиам вдруг поднимает меня на руки. Я держусь за его плечи, когда он выходит из комнаты и несет меня обратно в спальню. Войдя, кладет на кровать. Не говоря ни слова и не смотря на меня, он поворачивается и выходит из комнаты.

Я просыпаюсь ночью и стараюсь удержать сон, который ускользает от меня. На тумбочке нет графина с водой, поэтому я решаюсь пройти на кухню.

В квартире темно и тихо. Войдя на кухню, решаю, что должна что-нибудь съесть. Я нахожу в холодильнике тарелку со свежими фруктами, сыром и холодной курицей. Я сижу на кухне и ем, все еще обдумывая сцену в кабинете.

Лиам сказал, что никогда не сомневался и верил, что ребенок его, когда узнал, что я беременна. Он мог обмануть меня. Я признаю, что его реакция, вероятно, была обусловлена шоком от услышанного, что он станет отцом. Он четко уверен, что хочет участвовать в жизни своего ребенка. И я очень рада, что мой ребенок будет знать его или ее отца, но Лиам должен понять, что не может контролировать мою жизнь в течение следующих семи месяцев.

По пути в спальню мне становится интересно, где он спит, но я не собираюсь открывать двери, ища его.

Я засыпаю мгновенно, как только моя голова ложится на подушку.

Глава 3

Я проснулась от яркого, утреннего, солнечного света и перевернулась на бок, чтобы посмотреть на время, обрадовавшись, что кто-то додумался вернуть часы обратно на тумбочку. Увидев который час, я понимаю, что Лиам сейчас на утреннем заседании, а я проспала еще двенадцать часов после последнего пробуждения.

Вот черт.

Я тянусь за второй подушкой, но вчера Энни поменяла постельное белье, так что я больше не чувствую пьянящий запах Лиама.

Мне не хочется вставать с постели. Теперь, когда я снова чувствую себя человеком, я понимаю, что мне нечем заняться, некуда пойти. Это не очень хорошее чувство, и что еще хуже, я знаю, что больше никогда не буду присутствовать внизу. Я не могу представить, чтобы Миранда промолчала о причине моего увольнения.

Я поворачиваюсь на спину. Если я теперь живу здесь, что я буду делать? Просто сидеть весь день? О чем думает Лиам? Знаю: он боится, что я запрещу ему встречаться с ребенком. Но он не знает меня достаточно хорошо, я никогда так не поступлю ни с ним, ни с ребенком. Уверена, что Лиам будет замечательным отцом, он всегда будет рядом со своим сыном или дочерью. Но в качестве кого он представляет меня рядом с собой? Очевидно, что он все еще сердится на меня, до сих пор верит, что я его предала. То, как он посмотрел на меня прошлой ночью в кабинете, просто разбило мне сердце. Как он справится с моим присутствием в его жизни в течение следующих семи месяцев? А что будет после рождения ребенка?

Я сажусь на край кровати, потягиваясь. Как я смогу жить здесь бок о бок с Лиамом, жаждать его прикосновений и любить его? Это не изменилось.

Звонок мобильного отвлекает меня от тревожных мыслей. Увидев имя вызывающего абонента, принимаю звонок.

— Джули, мне так жаль, что я не звонила.

Она смеется, прерывая мои извинения. — Все нормально, Кэйт. Лиам держал нас в курсе.

Что? Что он делал?

— Он звонил нам последние два дня. Как ты чувствуешь себя сегодня?

— Я чувствую себя намного лучше. Только что проснулась и хочу есть!

Джулия снова смеется. Я все еще пытаюсь переварить тот факт, что Лиам звонил им.

— Лиам сказал, что ты остаешься с ним. — Я слышу невысказанный вопрос в ее голосе.

— Мне должно стать лучше в течение нескольких недель. Ты сможешь приехать? Мы можем перекусить здесь. — Мне нужно увидеть ее, поговорить с ней.

— Конечно, но у меня с собой еда только на одного.

— Отлично. Я что-нибудь придумаю.

— Тогда увидимся.

— Подожди! — Я не имею ни малейшего понятия, как пройти в квартиру Лиама, минуя его офис. — Позвони мне по пути сюда.

— Нет проблем. Пока.

Я осматриваю спальню. Должен же быть еще один вход в квартиру помимо пожарного выхода!

Я могу спокойно принять душ, а затем поискать Лиама.

Кто-то развесил мою одежду в гардеробе. Скорее всего, это сделала Энни, но не думаю, что без согласования с Лиамом.

И почему я в его спальне? У него есть другие спальни, почему бы не поселить меня в одной из них?

Я беру все необходимое и направляюсь в душ.

Оставив влажные волосы распущенными, чтобы они подсохли, я заканчиваю одеваться. Джинсы болтаются на мне. Я похудела. Очень сильно. И это просто замечательно, что у меня снова появился аппетит, и что еда теперь усваивается.

Интересно, моя потеря аппетита и бессонница в течение последних трех недель были непосредственно связаны с разрывом с Лиамом? А что произойдет, когда он попросит меня снова уйти? При этой мысли моя рука непроизвольно двигается в сторону живота.

В дверь ванной стучат.

— Да?

— Мисс Шоу, господин Лиам хотел бы видеть вас в своем кабинете.

Я слегка приоткрываю дверь: — Я приду, как только оденусь. Если вам несложно, передайте ему, пожалуйста.

— Конечно, дорогая.

— И Энни, пожалуйста, называйте меня Кэйт.

Она улыбается и кивает в знак согласия, я закрываю за ней дверь.

Натягиваю свою бледно-розовую, обтягивающую футболку и поглаживаю живот. Интересно, как скоро уже будет заметно? Мне нужно поискать в Google ответ на этот и другие вопросы. Вероятно, следует также посмотреть, что нужно ребенку.

Мои волосы почти высохли, и я собираю их в пучок.

Надеюсь, что Лиам не задержит меня надолго, я очень голодна. Я стала есть вдвое больше, чем нужно. Бреду босиком по коридору к нему в кабинет.

Когда подхожу ближе, то слышу голоса, доносящиеся из комнаты. Лиам не один. Я тихонько стучу в приоткрытую дверь.

— Входи, Кэйтлин.

Дверь распахнулась, и я с удивлением вижу Райана.

— Райан! Здравствуй.

— Кэйт, как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, спасибо. — Мой пульс учащается. Я чувствую пронзительный взгляд Лиама.

— Холли сообщила мне, мои поздравления. — Улыбается он.

— Спасибо, — бормочу я, глядя в сторону Лиама.

Вот черт.

Он одет в брюки и белую рубашку, рукава которой закатаны, выставляя на всеобщее обозрение сильные предплечья. Его галстук ослаблен на шее, он стоит небрежно, пытаясь выглядеть расслабленным, но я чувствую его напряжение.

— Кэйтлин, проходи и присаживайся, пожалуйста.

Почему я чувствую себя так некомфортно? Почему Райан здесь?

Когда подхожу к столу, Лиам жестом указывает на стул. Райан садится рядом со мной, а Лиам — за свой стол.

Что происходит? Долго ждать не приходится.

— Кэйтлин, я принял решение. — Он смотрит на меня, но по выражению его лица ничего не понятно. Я смотрю в его глаза, надеясь увидеть в них хоть что-то.

— Я долго думал и пришел к выводу, что лучшее, что мы можем сделать для нашего ребенка — пожениться.

Мои глаза расширяются, рот открывается. — Ты... шутишь. — Я искренне считаю, что он шутит.

Лиам откидывается на спинку стула и пристально смотрит на меня. Опершись на подлокотник кресла, он гладит нижнюю губу своим длинным пальцем.

Кожу на затылке начинает покалывать. Он не шутит.

— Ты серьезно, — констатирую я. Лиам наклоняет голову в сторону. Я смотрю на Райана, но он избегает зрительного контакта.

— Лиам, — мой голос звучит отчаянно, — мы не должны вступать в брак только ради того, чтобы растить ребенка вместе. Это безумная идея. — Я качаю головой. — Я не выйду за тебя.

Он встает. Его глаза похожи на голубые осколки льда, пока он движется вокруг стола. Наклонившись, он сжимает мою руку, притягивая меня к своим ногам.

— Райан, пожалуйста, дай нам минутку.

Я смотрю на Райана, который пытается побороть улыбку. Я не понимаю, что он находит таким забавным. Может быть, тот факт, что Лиам сошел с ума.

Лиам практически тащит меня из комнаты, и как только мы выходим в коридор, он прижимает меня к стене, ставя одну руку над головой.

Он прилагает немало усилий, чтобы не прижать мое тело к себе. Его аромат ошеломляет меня, опьяняет мои чувства, делает меня беспомощной. Тепло его тела и электрический заряд, появляющийся каждый раз, когда мы близки, напоминает мне, что он один-единственный, кто знает, как вернуть мое тело к жизни.

Мое дыхание учащается, когда он смотрит мне в глаза.

— Пожалуйста, Лиам, — я тихо умоляю его, в то время как воздух пульсирует между нами.

— Пожалуйста что? — Шепчет он.

Я отвожу свой взгляд от медальона на его груди, качаю головой.

— Кэйтлин, — начинает он тихо, — ты выйдешь за меня замуж.

Мой взгляд возвращается к нему. — Почему? — Спрашиваю я, заранее зная ответ.

Он удивлен, его брови приподнимаются. — Почему? — Повторяет он. — Потому что я так сказал.

Я забываю, как дышать, от его высокомерия или, может быть, от разочарования, точно не уверена. Стараюсь отойти от него, но он сразу же притягивает меня обратно, на этот раз прижимая к себе.

Я задыхаюсь в его объятьях, а он приближает свое лицо к моему.

— Ты спрашиваешь почему, дорогая? — Он задает вопрос сквозь стиснутые зубы. — Потому что я чувствую необходимость обеспечить свое присутствие в жизни моего ребенка. Потому что я не верю, что ты не сбежишь. И есть еще ряд причин! Особенно если учесть тот факт, что мне придется жениться на ком-то, кому я даже не могу доверять!

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, пытаясь не заплакать.

— Кэйт! — Он закрывает глаза. — Мне очень жаль, я не это имел в виду. — Он поднимает руку к моему лицу, а затем делает шаг назад, проводя пальцами по волосам.

Я чувствую внезапное желание утешить его, что раздражает меня. Его слова больно ранили меня, но я знаю, что ему тоже больно. Я делаю глубокий вдох. Он считает, что я предала его, и он боится. Боится, что может потерять ребенка, которого уже отчаянно любит.

Он снова делает шаг ко мне, его голос мягкий и убедительный: — Кэйтлин, это лучше всего подходит для нашего ребенка — брак по расчету. Это дает ему шанс расти с двумя родителями. Невинный ребенок заслуживает того, чтобы иметь стабильность и безопасность.

— Родители-одиночки тоже дают это своим детям, — парирую я.

— Не вариант, в данном случае, — огрызается он.

Я стараюсь избегать его пристального взгляда, рука бессознательно движется к животу. Я хочу самого лучшего для моего ребенка, но, если я сделаю это, как я смогу защитить мое сердце? Я собираюсь с мыслями и делаю глубокий вдох. Как я могу выйти замуж за Лиама? Я люблю его, но он меня не любит. Нужен ли ребенку такой брак, где один из родителей не доверяет другому? Разве это способствует счастливой атмосфере в семье? Как все это может казаться хорошей семейной жизнью для ребенка?

— Мы не должны вступать в брак, чтобы сделать все возможное для нашего ребенка. — Я кладу свою руку на его грудь, когда вижу, что Лиам заметно напряжен. — Я останусь здесь так долго, как ты захочешь.

Он делает шаг назад, моя рука опускается.

— Не убедительно. — Его глаза внимательно рассматривают меня, и я начинаю нервничать.

— Ты не оставляешь мне выбора, Кэйтлин.

— Что? Что ты имеешь в виду? — Нервничаю, не зная, что он собирается сказать.

— Райан уже подготовил документы, а я их подписал. Это обращение в суд для полной опеки над моим ребенком.

Я качаю головой, не в силах говорить.

Он смотрит на меня сверху вниз, он непреклонен.

Я чувствую страх, подобного которому никогда не испытывала. А потом — гнев. — Ты — безжалостный ублюдок! — Мои руки сжимаются в кулаки.

Лиам ухмыляется. — Да. Когда это необходимо.

Мое дыхание учащается, но уже не от его близости. Я в бешенстве. Я хочу плюнуть ему в лицо.

— Что ты предпочитаешь, Кэйтлин?

Я смотрю на него, наши глаза встречаются в молчаливой схватке. Страх возвращается с новой силой, когда понимаю, что с его связями, его деньгами и отсутствием таковых у меня, он сможет отсудить у меня ребенка.

Он наклоняет голову в слегка насмешливой манере и шагает по направлению к двери кабинета.

— Да, — прошипела я. Я настолько зла, что могу не справиться с эмоциями.

Он оглядывается назад и поднимает бровь. Моей первой задачей в качестве его жены будет сбрить эту бровь, пока он спит.

— Ты уверена? Я бы не хотел заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, дорогая.

— Ты, подонок...

Он сразу же подходит ко мне, прижимает меня спиной к стене, грубо удерживая мои руки над головой одной рукой, а другой сжимает мой подбородок. Его рот накрывает мой в карающем поцелуе, его язык заставляет мои губы раскрыться, затем проникает внутрь и терзает мой с яростной решимостью.

Внутри меня просыпается желание, я сгораю от нетерпения. Мое тело стремится стать ближе к нему. Он рычит, что еще больше подстрекает желание.

Когда он поднимает голову, мы оба тяжело дышим. Я поднимаю глаза, ожидая увидеть ухмылку или удовлетворение, но вместо этого вижу его растерянный взгляд и брови, приподнятые в недоумении. Он рывком отпускает мой подбородок.

— Отпусти меня, — требую я.

Он держит меня еще мгновение, затем отпускает и делает шаг назад.

Мы входим в кабинет, Райан разговаривает по телефону. — Встретимся внизу на обеде через час, малышка.

Дата добавления: 2017-01-14