В Агарваэн

Лорд Вега и Леди Бастет[22] приказали свернуть на север. Настала ночь, но привала не делали. Горы, еле видные во тьме, приблизились. Милях в двух-трёх начинался обширный луг, а от него в глубь гор уходило узкое ущелье – перевал Агарваэн, - там было пролито много крови в былые времена, камень напитался и теперь при свете солнца и луны отсвечивал багрянцем. Так, по пути, рассказал нам Нильфред.

Перевал тянулся, постепенно сужаясь, и кончался нагромождением острых отвесных скал. В самом устье Агарваэн из горного массива выделялась острая коса, а на ней высилась башня и древние стены.

Крепость называлась Минас-каран, что в переводе с эльфийского означает «багровая крепость». В чёрно-багровых стенах выделялись огромные ворота.

Наверное, я снова заснула. Но проснулась уже за стенами Минас-каран от гула возбуждённых человеческих голосов.

Из-под капюшона я видела хмурые и недоумённые лица эльфов и людей. Я понимала их недоумение, ведь они мечтали увидеть спасителей, а видели лишь горстку усталых раненых путников, ну и пусть, что под предводительством магистров магии. И, конечно же, им были неприятны те двое, что закутаны в плащи с ног до головы.

Мы подъехали к большому и солидному трактиру.

– Эх, сейчас бы телячью ногу! – мечтательно прорычал Влад, облизнув белые усы. – Можно даже не приготовленную…

– Будет, могучий господин! Всенепременнейше будет вам телячья нога! И даже целый телёнок! Думаю, такой богатырь, как вы, ногой не насытится! – ответил тигру невесть откуда взявшийся пузатый человек. – Доброго дня, Ваше Магичество! Счастлив вас снова видеть в моём скромном заведении!

– И я рада видеть тебя живым и здоровым, мастер Гул[23], – вежливо сказала старушка, ловко, для своего возраста, соскакивая с жеребца. – Как идут дела в трактире?

– Кое-как свожу концы с концами…

– Ну, мастер Гул, – весело сказал Лорд Вега, похлопывая по шее свою каурую лошадку, – не прибедняйся. Лучше покажи нам наши комнаты. Этих путников расположи с наибольшим комфортом.

– О! – Трактирщик хлопнул себя по лбу. – Прошу простить мою нерасторопность. Следуйте за мной, господа!

Глинду и Гилдин повели в поводу всех лошадей в глубь двора, к коновязи.

Лорд Вега, держа под руку свою бабушку, толкнул тяжёлую, окованную железом дверь. Хозяин, неимоверным способом извернувшись, ухитрился оказаться впереди и повёл нас в глубь дома. Я так и сидела на спине Владислава, боясь, что рана вновь раскроется. Нильфред заботливо прижимая к себе Тоню, нёс её следом.

Трактирщик остановился по правую руку и толкнул её.

Дверь распахнулась, и мы оказались на пороге небольшой, очень уютной комнаты с низким потолком и округлым на верхней раме окном, закрытым тяжёлыми ставнями. По бревенчатым стенам бегали алые отблески пылавшего в камине огня, в кованых шандалах горели свечи. В дальнем углу два широких ложа, у камина стояли два деревянных стула и круглый стол, покрытый зелёным сукном.

– Располагайтесь, милости прошу. – Мастер Гул дружественно развёл руками. – Леди Бастет. Лорд Вега, прошу за мной, я покажу Вам ваши комнаты. Все четыре комнаты по правую руку в Вашем распоряжении. Я распоряжусь о бане. Скоро Вам принесут ужин, господа.

Трактирщик и маги скрылись из виду.

Влад подошёл к самой кровати, и я пересела на неё. Рана вновь закровоточила. Я тихо выругалась.

Нильфред, державший на руках всё ещё слабую Антонину, положил мою подругу на соседнее ложе. Пожелав всем крепкого сна, наши доблестные войны разошлись кто куда.

Когда мы остались одни, я хотела было расспросить подругу о Нильфреде, но она уже спал. Точнее, она и не просыпалась с самого прибытия, приятно устроившись в объятиях Северного эльфа.

Я усмехнулась, и сама утонула в спасительной темноте сна.

Проснулась я оттого, что постель была мокрой… от крови. Кровь текла из раненой ноги. Я чертыхнулась. Да ещё крылья затекли и врезались в спину жёсткими перьями.

– Тоня… Тонь! – позвала я.

– У?..

– Извини, что разбудила, но не могла бы ты срочно позвать Артёмку. Только он сможет мне помочь.

Антонина с секунду переваривала полученную информацию, но потом послушно поднялась и отправилась в заданном направлении.

Не прошло и двух минут, как появился заспанный Артём, Тоня и сонный Влад.

– Случилось чего? – недовольно спросил Тёма, взъерошивая свои светлые волосы, и сладко зевая.

– Слушай, ты ведь на медицинском учишься, зашей мне рану, или я сойду с ума.

Глаза парня округлились. Весь сон мигом выветрился.

– Чего? Я не могу! Мы это только на трупах делали! Но на тебе – ни за что!!!

– Артёмушка, надо. Ты должен! – я пристально посмотрела на него и дрогнула крыльями. – Либо ты, либо я сама.

Последний довод оказал волшебное действие. Парень знал, что я могу всё, если мне это надо. Но что из этого выйдет, не знал и сам Господь Бог.

Парень свёл брови и с умным видом сказал Тоне:

– Мне понадобиться горячая вода, нитки, игла, острый нож, бинты и вино, как антисептик.

Девушка побежала за всем выше обозначенным нашим молодым магом-медиком.

Да, кстати, я не упоминала, что Артемий – студент второго курса медицинского института. Будущий врач-патологоанатом.

Когда парень прощупывал мою ногу, в комнату зашёл трактирщик, держа в руках деревянный ушат, полный горячей воды. За ним стояла моя подруга с бутылью вина и чистыми простынями, предоставленными в наше распоряжение.

– Спасибо, хозяин, – кивнул ему медик.

– Может, ещё чего-нибудь нужно? – как-то робко осведомился мастер Гул, искоса поглядывая на мой опущенный капюшон.

– Нет, благодарю, у нас всё есть. Хотя… Завтрак через час. Если можно…

Хозяин поклонился и исчез.

– А может, я могу помочь? – Тоня заикалась, временами потирая плечо.

– Да, погуляй где-нибудь.

Девушка обиженно засопела, взглядом влепив Артёмке пощёчину, но, всё же развернувшись на пятках, вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Я вздохнула:

– Ну, какого заключение?

– Да так, давай глотни вина для храбрости и не напрягай ногу.

На ногу легла горячая тряпка с разбавленным там вином. Я с трудом сдержала крик, – рана вспыхнула, словно посыпанная солью, но боль быстро утихла. Я сделала большой глоток вина… по телу расползлось приятное тепло.

– Поля, ты меня слышишь? А ноге у тебя остался наконечник стрелы. Сейчас я его удалю. Ты готова.

На его вопрос последовал кивок.

Я почувствовала холодный и резкий огонь прямо по ране. Я дёрнулась, выгнулась на ложе и была поражена, что ничего не чувствую.

От шока я не чувствовала боли, но из меня фонтанчиком вытекала жизнь. Я, словно в тумане, видела лицо Артёмки – бледное, испуганное, какое-то далёкое. Почувствовала только, как его пальцы входят в открытую плоть и вынимают из меня источник боли – жуткий, окровавленный наконечник. Тут же его пальцы воспламенились, и медик приложил полыхающие пальцы к открытой ране.

Ярко-красное пламя начало бороться с алым фонтаном, и в комнате послышался шипящий звук. Потом распространился ужасный запах горящего мяса. Но мне сразу стало легче, потому что я поняла, что он прижёг кровоточащие сосуды и сохранил мне жизнь.

Закричав: «Кирилл! Кирилл!» – чтобы только не начать вопить от боли, я погрузилась в темноту.

ТЕМНОТА … Темнота окружала меня. Окутывала своими мягкими складками, убаюкивала, согревала. Но тут я поняла, что это не темнота дотрагивается до меня.

Я открыла глаза и увидела перед собой… Кирилла?!

Он гладил моё лицо кончиком своего крыла и тихо ронял слёзы.

Я лежала и смотрела на него. С момента нашей последней встречи, он изменился.

Наверное, стал немного выше и шире в плечах, хотя последнее было хорошо заметно. Крылья, кстати, тоже стали объёмнее. Да и носил он теперь не штаны и рубаху, а тунику и лёгкие сандалии.

Лицо же его так и осталось бесхитростно-добрым, только была в нём теперь какая-то искорка серьёзности. Глаза, как всегда, лучились мягким голубым светом, но в них читался опыт война и мудрость прожитого времени. Капающие слезинки горели бриллиантами в свете нимба.

Вся комната была погружена во мрак, разгоняемый сиянием нимбов и крыльев. Тони не было, камин не горел. А он сидел и смотрел на меня.

– Кирилл??? – неуверенно спросила я. – Это ты?

– Да, милая. Это действительно Архангел Кирилл, твой Небесный друг.

Я села и обняла его, он тоже прижал меня к себе. Я смеялась и плакала. Он молча вздрагивал, его лента полыхала кроваво-красным светом.

– Что ты тут делаешь? – спросила я. – Как оказался здесь?

– Я искал тебя, ты звала, а я искал, искал, искал и, наконец, нашёл.

Он умолк и смотрел на меня ласковыми, добрыми голубыми глазами.

Я удивилась самой себе, – моя радость была не такой, как раньше. Теперь она имела какой-то специфический «вкус». Никогда мне не было ещё так легко, хорошо и приятно.

Я прижалась щекой к его щеке, обхватила одной рукой его за голову, другой за плечи. Он прижал меня крепче и прикрыл крыльями.

Так мы и сидели молча, наслаждаясь теплом друг друга.

– Поль, а где мы? – спросил Архангел, держа меня за руку.

– Я сама ещё толком понять не смогла. Попали мы сюда в Иванов день. Как именно – Бог его знает. Потом видели единорога, и пошли его искать. А следом, словно обезумевшая карусель - пророчество, война и… в общем, мой сын остался в Зелёном замке, а я нахожусь здесь. Жутко волнуюсь за него, но сделать ничего не могу.

Кирюша внимательно слушал мой рассказ, временами изумлённо вскидывал брови вверх, но молчал. Когда я закончила, он сказал:

– Мда, загадочно. Но интересно. А что за война такая?

Я только и могла, что развести руками.

И тут мы, как по команде, схватились за головы и закричали:

– Караул!

Положение было более чем безвыходное.

Встала с постели, но тут же села. Швы на ноге тянули и болели, но до настоящего момента я не замечала этой боли. Я тихонько помянула матушку Артёма, но всё же пошла по комнате, шипя и прихрамывая.

Архангел Кирилл сидел, такой милый и родной.

– Слушай, золотко, – щёлкнул пальцами он, – а я в состоянии помочь.

Недоверчивый взгляд серых глаз пал на него.

– Совсем запамятовал рассказать последние Райские новости. Первое: у Степана и Серафимы родилось ещё двое пострелят – Денис и Оксана. Такие классные карапузы! Денису чуть меньше пяти, а Оксане всего три годика. А Стёпа снова готовится стать папой! Второе: Полина Ярославовна, впрочем, как и положено в Раю, начала молодеть. Её уже 60 лет. Встречая её, я всё сильнее убеждаюсь, что ты точная её копия. И третье: твой покорный слуга больше не просто Архангел, а старший в отряде Быстрого Божественного Возмездия (ББВ). У меня в группе девятнадцать первоклассных Архангелов, среди которых Сергий и Симеон. Вот, если только я смогу уладить кое-какие вопросы, то мы с радостью поможем вам в трудный час.

Я не смогла сдержать столь бурно нахлынувших эмоций и поцеловала Кирюшу от избытка чувств.

На вкус его губы оказались сладкими, а на ощупь мягкими и тёплыми. Но не ангельской теплотой, а человеческой. В этом мире он такой же живой, как и я.

Я догадывалась, что за сей поступок меня могут довольно серьёзно покарать. Хотя, если разобраться, я никому ничего не должна. Мужа у меня нет, значит, я независима в своих поступках. Тем более, грешить буду с таким же святым, как и я…

Тихо кивнув ему в сторону кровати, я начала приближаться. Кирюша не противился. Он лёг на моё ложе и закрыл глаза. По его виду нельзя было сказать, что он взволнован происходящим, его выдавала лента; она прямо-таки искрилась красно-золотым светом.

Он не шевелился, даже не дрогнул. Я осторожно поднялась на постель, легла на него, обхватила бёдрами. Опираясь на напряжённые руки, скользнула по его лицу волосами. Решительно и как бы нетерпеливо наклонилась, коснулась губами его века, щеки, губ. Он улыбнулся, медленно, осторожно, нежно взял мои руки в свои. Я выпрямилась, ускользая от его пальцев. Кирилл пошевелился, но я решительным нажимом обеих рук остановила его и лёгкими, но настойчивыми движениями бёдер добилась ответа.

Архангел ответил. Я уже не избегала его тёплых рук, откинула голову, встряхнула крыльями. Его кожа была горячей, словно от лихорадки. Глаза, которые я увидела, когда он приблизил моё лицо к своему, были огромные и небесно-голубые, как июльское небо.

Покачиваясь, он утонул в сверкающем море, а оно взбурлило и зашумело, потеряв покой.

Когда я проснулась, занималась заря. Кирилл исчез, заботливо накрыв меня одеялом и оставив на моём ложе перо из своего крыла. Тоньки тоже не было, то ли уже, то ли ещё.

Я смотрела в просветляющуюся темноту, не находя покоя. Неужели я первая шагнула? И всё было так просто?

Я поднялась с постели и удивлённо посмотрела на ногу, – шрама не было, нога оказалась абсолютно здоровой. Любовь Архангела излечила меня!

Одевшись, но, отбросив в угол надоевший плащ, я подошла к камину и разожгла, встала на колени и принялась жарко молиться. Потом пододвинула стул к самому огню и села.

Смотря в огонь, мне невольно вспомнилось лицо моего Архангела, такое спокойное и милое. Я поняла, что чувствовала Антонина, когда смотрела на Артёма лет девять назад (тогда, я застукала их целующимися на диване).

От этих воспоминаний из глаз закапали крупные прозрачные слёзы. Они горели рубинами в трепетном свете камина.

На утро я была замкнута и молчалива. Никто не предпринял попытки разговорить меня. Никто даже не заглянул в комнату. Я смогла сидеть у огня, согнувшись, как большая, усталая птица.

Рассматривая языки пламени, пожирающие поленья, я невольно начала сравнивать моего крылатого друга и Константина.

Кирилл…

Он не оставлял меня в беде никогда! Помогал во время моего ангельства, моих скитаний, вызвался помочь сейчас. Он не раз помогал мудрым советом, добрым словом, ласковым упрёком.

Он такой добрый, милый, ласковый, улыбчивый. Светлый, чистый… Истинный Ангел!

А Константин…

И он не оставлял меня во время моего ангельства, но увы… Когда беда приходила в мой дом, его никогда не было рядом, очень часто он просто не понимал меня. Я часто плакала из-за его странностей, которые порой убивали моё сердце, резали, жгли, испепеляли. А он этого не понимал. Я беззаветно любила этого человека, а он не видел этого. Я страдала, а он не замечал. Я говорила, а он не слышал. Даже ребёнка я вынашивала одна, без него. Хотя в этом виновата только я. А в последнее время Костя всё больше не обращает на меня никакого внимания. Сейчас он хмур, суров, молчалив, иногда резок и груб. Видом напоминает… варвара. Тёмный, колючий, немного жутковатый.

Не знаю. Ничего не знаю! И, наверное, не желаю знать!

Всё-таки я скучаю по Кириллу.

Я покрутила между пальцами белое перо, поднесла к лицу. Оно нежное, словно облако. И пахнет как Кирюша – ладаном и свежим ветром. Истинно Райский запах.

От этих дум меня отвлёк взрыв. Да, именно самый настоящий взрыв.

Земля под ногами всколыхнулась, была ослепительно яркая вспышка и, уж, потом грохнуло. Да так грохнуло, что аж приятно! Мне показалось, что горы рушатся, и в ужасе вылетела из окна. Но то, что я увидела, ни в какие ворота не лезло: башня была разнесена в каменную крошку.

В магической ауре, над остатками башни, парили Леди Бастет и юная волшебница. У Тони на лице было абсолютно глупое выражение. Магесса ей что-то говорила.

Меня сначала удивило, что ни один осколок не упал в город, но потом, присмотревшись, я заметила переливающийся купол, накрывающий всё, кроме того, что было башней.

Ну, а теперь и с развалинами творилось что-то неладное. Она восстанавливалась. Не прошло и трёх минут, как об инциденте ничего не напоминало, кроме встревоженных людей.

Однако вскоре стало заметно, что объектом всеобщего внимания является не погром, а… я? Они смотрели на меня.

На лицах людей и эльфов играли лучезарные улыбки. Они были рады видеть Ангела в пределах Минас-каран, их надежду и спасение.

Смутившись, я вновь спряталась в комнате. Главное, дать надежду, а остальное дело техники.

До самого вечера никто не трогал меня. Когда уже стемнело, в дверь робко постучали.

– Леди Ангел, не желаете ли присоединиться к обществу ваших друзей за ужином? – спросил маленький слуга, стоя в дверях.

Я кивнула и улыбнулась.

– Как тебя зовут, малыш? – я спросила это с необычайной нежностью, ведь этот маленький человек, а точнее хоббит, был так похож на моего сына.

– Лотнан[24], леди, – ответил он, краснея, – вам что-нибудь понадобиться?

– Знаешь, Лотнан, неплохо было бы раздобыть где-нибудь чистую одежду, да такую, чтобы я смогла её надеть, – я красноречиво похлопала крыльями, приведя слугу в неописуемый восторг. – Да ещё и скрипку. Как думаешь?

– С одеждой легко, а вот… Мда, со скрипкой вопрос, но для вас, леди Ангел, я готов хоть дракона принести, если бы они водились здесь!

– Будь другом, найди!

Хоббит кивнул и юркнул в темноту коридора. Не прошло и десяти минут, как он принёс довольно удобную и практичную одежду – чёрные штаны с широким кожаным ремнём, белую ситцевую рубаху с довольно объёмной дырой в области лопаток, да пару не плохих сапог из мягкой кожи.

В знак благодарности я выдернула одно перо из крыла и отдала его Лоту. Паренёк, поклонившись и спрятав его на груди, убежал.

Переодевшись и собрав волосы в тугой пучок, я, помолившись, вышла из комнаты.

Коридор вывел меня в обширную залу, в главное помещение трактира. Прямо напротив закрытого ставнями окна находилась двустворчатая входная дверь, по левую руку – стойка. Вдоль стойки выстроились высокие деревянные табуреты, сейчас пустующие. Справа в стене располагался камин. Перед этим камином стояли длинные столы, занимавшие середину помещения; вдоль стен и между окнами были расставлены столики поменьше, на два-три места. Вот за одним из длинных столов, как раз напротив камина, и устроилась наша весёлая и в меру пьяная компания. Исключением были только мы с Антониной. Когда я вошла, ребята приветствовали меня.

Я приблизилась к столу.

Артём и Костя, хлебавшие пиво из объёмистых кружек, дружно захлебнулись в густом тёмном напитке. Владислав, насторожёно поднял уши и удивлённо рыкнул.

– Ну, чего опять не так? – из-под рыжёй чёлки в парней сверкнули две серебряные молнии. – Что так уставились?

– Где твои шрамы? Лицо… оно совершенно чистое!

Я недоверчиво покосилась на парней, но всё же потрогала правый глаз. Опа! Привычные бороздочки исчезли, будто их там и не было никогда! Ай да Кирюша!

– Как это возможно? – прохрипел Константин.

– Понятия не имею, – соврала я, – поехали. Слуга сказал, что вы звали меня.

– Ага, выпить и поесть не желаешь? Да и у Артёма день Рождения сегодня. Забыла?

– Если честно, то да. Извини, с днём Рождения.

Я села за стол и отхлебнула из деревянной кружки, как Лотнан явился на пару с трактирщиком. В мгновение ока стол был накрыт. Горячий суп, холодное мясо, ежевичный пирог, постный хлеб, брусок масла и полкруга зрелого сыра – добрая простая еда. Как дома. Владик заполучил здоровую телячью ногу.

Мастер Гул покрутился у стола и попросил разрешения удалиться. А маленький слуга, хитро подмигнув, убежал, но вернулся через минуту с видавшей виды скрипкой.

Я удовлетворённо кивнула и осенила его крестным знаменем. Он, радостно взвизгнув, убежал.

Не успели мы съесть по первой ложке супа, как в зал вошла сияющая, в прямом смысле слова, Антонина.

– Привет всем! Как сами? – спросила она, но тут же удивлённо прошептала:

– Меня подводят глаза или с Полей что-то не так? Что с твоим лицом?

– Шрамы исчезли, не знаю как, в общём, проехали.

Тоня недоверчиво глянула на меня. Как любая женщина, она понимала, что просто так ничего не бывает. Но…

Она присоединилась к нашей трапезе.

Первый тост, естественно, был сказан за именинника. Хотя, сомневаюсь, что он был первым!

Всё время нашего застолья я наблюдала за Константином.

Сейчас я вдруг увидела, что он не такой идеальный, каким казался когда-то.

Вот он заговорил и его голос не казался теперь самым милым на свете. Вот он отмочил похабную шуточку в сторону моей подруги и засмеялся, хотя вряд ли это можно было назвать смехом. Мне стало слегка противно, – и этот человек был для меня идеалом?!

И только теперь я увидела изъяны его внешности – слишком острый нос, широкие небритые скулы, низкий лоб. Даже сидящий рядом именинник был более привлекательным, чем Костя. А опьяневший он казался совершенным чудовищем!

– Что такая хмурая. Давай поцелую! – пьяно покосился Брахм на меня.

– Отвали, голова с самого утра трещит. Сил нет.

– Ну, как знаешь, недотрога.

И он потянулся за пивом. Эти огромные волосатые ручищи. У… Мне стало не по себе, когда я вспомнила, что он является отцом моего ребёнка.

От этих мыслей меня оторвал Владислав.

– Поля, Поль, ты на связи?!

– А? Чего?

– Говорю, может, сыграешь. Скрипку-то нашли.

Я отрешённо кивнула, встала из-за стола и, проверив инструмент, сыграла маленькое лирическое отступление «Happy Birthday to You!», а уже потом заиграла то, что казалось мне наиболее совместимым с моими чувствами:

…Дай мне жить так, как я хочу,

Если нет, – убей! Мне здесь тесно.

Знаю я – я всего лишь гость,

На твоей земле мне нет места.

Здесь бродят тени,

Ими движет запах денег.

Боль других и холод

Греют им сердца.

Связь времён распалась,

И злодей, и светлый гений

Тесно сплелись в объятьях,

Их разлучить нельзя…

Я не сошёл с ума,

Мир так стар и мал,

Что его делить нет больше смысла.

Нет, ты возьми себе

Всё, что на земле;

Мне оставь простор небесной выси…

Во всё время игры я, не отрываясь, смотрела на Константина.

– Супер, сто лет не слышала твоей игры, и она выше всех похвал! – Тоня зааплодировала. – А теперь, хотите, я могу показать, чему научилась сегодня у Леди Бастет.

– Не надо, – пьяно икнул Костя (ему уже явно хватит пива). – Ещё одного взрыва нам не хватает. А бабахнуло знатно!

– И вовсе не знатно! – обиженно закричала Тоня, вскакивая с места. - Тогда я ошиблась! Хотела кинуть огненный шар, а получился взрыв!

– Э, нет, сестра, – укоризненно погрозил её пальцем Тёма, тоже хорошо поддатый, – огонёк… ик… это моё! Играй, с чем хочешь, а мою стихию не тронь!

Он и Константин заржали и ещё выпили.

Мне стало надоедать всё это. Я поднялась, но Костя, изловчившись, схватил меня за руку и потянул к себе.

– Так быстро покидаешь меня, красотка? Не хочешь ли поцеловаться на прощание, перед сном?! – он притянул меня к себе, слегка помяв перья.

Извернувшись и потеряв пару перьев, я отскочила в сторону.

– Простите, Ваше пьяное Величество, но у меня что-то сегодня нет настроения. – Я сделала реверанс. – Может быть, когда вы протрезвеете, я соблаговолю удостоить вас такой чести. Пойдём, Владик, Тоня.

Но тигра на месте не оказалось. Скрылся под шумиху. Предатель!

Тонька встала и, даже не удостоив пьяных ребят взглядом, пошла за мной.

Ведь хуже нет зрелища, чем пьяные друзья! Хотя нет, хуже только пьяные родители, но, Слава Богу, таковых не имеется.

Уже в комнате я вытрясла из подруги, где она бродила всю прошлую ночь, и почему не пришла утром.

Оказывается, Нильфред, по свои длинные уши влюблённый в Антонину, пригласил её на ночную прогулку и там признался ей во всём. Всё банально, но «чертовски приятно» – так выразилась сама девушка. Ну, они погуляли, погуляли по стенам, а потом Нильф пригласил её к себе домой (он жил не в трактире, а в собственном доме). И как следовало ожидать, они неплохо развлекались до самого утра.

В этой части рассказа я ухмыльнулась. Мда, значит, не одной мне было приятно этой ночью.

В общем, на утро история повторилась, а потом она оставила своего кавалера отдыхать после бурно проведённой ночи, а сама полная сил как физических, так и магических, поспешила в башню к Леди Бастет.

Дальше, я всё знала. А взрыв случился из-за переизбытка сил, – так объяснила её Магесса.

Я тоже не стала скрывать случившегося в эту ночь и рассказала подлинную историю исчезновения шрамов и раны на ноге.

Под конец моего рассказа, Тонечка не могла скрыть удивления:

– Ни фига ж себе! Ну, ты дала! И что теперь?

– Наверное, это будет довольно странно звучать, но я больше не люблю Костю. Знаешь, я поняла, что всё это время только пыталась поддержать давно ушедшее чувство. А теперь нашёлся человек, который смог доказать мне это. Кирилл как будто снял с моих глаз розовые очки.

– С этим-то ясно. А что с Костей делать будешь? Как об этом ему скажешь?

– Перед самой битвой и не подумаю говорить! Вот после, – пожалуйста. Поговорю, объясню, обосную. А теперь давай спать. Следующие дни обещают быть трудными.

Я осенила подругу знаменем креста, сама перекрестилась, и мы обе уснула.

А за окном из низких свинцовых туч закапали первые капли дождя. Сначала робко постукивал по стёклам, по крыше, а потом, осмелев, ринулся сплошным потоком на землю. Те, кто видел это, поговаривали, что небо оплакивало события, которые должны произойти в ближайшем будущем.

Дата добавления: 2015-07-13