Некоторые особенности словосложения и словопроизводства

Продуктивность словосложения является важной типологической чертой языков, что во многом подтверждается значением индекса словосложения, вычисленного Дж. Гринбергом (см.: Гринберг, 1963, 79— 80, 81). В германских языках словосложение более продуктив­но, нежели в романских и русском, хотя следует заметить, что уста­новление точных значений его индексов в отдельных германских языках сильно затрудняется наличием в них большого числа пере­ходных единиц между сложными словами и словосочетаниями (см. § 85). Таким образом, относительно однозначные наблюдения мож­но сделать лишь в отношении словосложения таких частей речи, как имя, прилагательное и наречие, что не представляет особого интереса, ибо ббльшая продуктивность словосложения в немецком и английском языках по сравнению с русским и романскими языка­ми может быть достаточно четко показана наличием в них особых моделей сложных слов и распространением протяженных (много­элементных) сложных слов, включающих более трех корней, а в немецком — порой и до четырех—пяти; например: Schweifinahtfugen-raum, Lautsprecherscheinwiderstand.

Соотношение продуктивности словосложения и аффиксации от­ражается также в степени развития так называемых полуаффиксов или (в традиции русистов) аффиксоидов. Полуаффиксы тем про­дуктивнее, чем продуктивнее словосложение, что объясняется их переходным положением между высокочастотными элементами сложного слова и истинными аффиксами. Поэтому полуаффиксы широко распространены в немецком и английском языках (напри­мер: нем. Michmann, Laubiverk, anspruchsvoll; англ, milkman, helpful), тогда как наличие их в русском вообще сомнительно. Приводимые в этом случае в качестве примеров префиксоидов единицы типа полу-, само-, лже-, скорее, напоминают элементы сложных слов, а их финальные гласные явно сходны с интерфиксами; например: полукровок, лжепророк. Что же касается так называемых суффиксо­идов типа -вод, -воз, то включающие их слова представляют собой явные сложения, где вторая основа усечена до корня; ср.: коновод, паровоз, водонос.

Известные различия существуют между русским и западными языками также в отношении распределения словообразовательных префиксов и постфиксов по частям речи. Прежде всего здесь следует напомнить хорошо известный факт высокой продуктивности в рус­ском языке как префиксации, так и постфиксации в слово­производстве всех основных частей речи. Правда, при этом многие глагольные префиксы и постфиксы находятся на границе словооб­разования и словоизменения, обеспечивая образование видовых пар типа рус. грузить—нагрузить, нагружать—нагрузить, но также и делать — сделать, бежать — прибежать, прыгать — прыгнуть, опи­сать—описывать и т.п. (см. также § 62).

В западных языках глагольные словообразовательные постфик­сы, как известно, за редкими исключениями, практически отсут­ствуют. Новые глагольные лексемы создаются здесь в основном с помощью префиксов. В то же время у имени примерно в равной мере распространены как словообразовательные постфиксы, так и префиксы, различающиеся функционально прежде всего своей спо­собностью обеспечивать транспозицию. Во всех языках эта функ­ция присуща именным и адъективным постфиксам (например: нем. Wecker, freundlich), различаясь лишь в количественном отношении. Для германских языков характерны также вербализирующие пре­фиксы, служащие образованию глаголов от других частей речи; ср. случаи типа нем. bemasten, entwassern, vergrofienr, англ, to befriend, to belittle.

Продуктивность и интенсивное семантическое развитие аффик­сальных слов в русском, обусловленные высокой продуктивностью словообразовательных аффиксов, естественнее всего относить на счет его преимущественно синтетического флективного строя. Вопрос о том, в какой мере высокое развитие русской аффиксации компенсирует меньшую продуктивность словосложения сравни­тельно с западными (особенно германскими) языками, не имеет од­нозначного ответа и нуждается в отдельном обсуждении.

Завершая рассмотрение словообразования с точки зрения типо­логии, следует заметить, что его относительно детальное описание, представленное в некоторых пособиях (например: Аракин, 1979; Зе-ленецкий, Монахов, 1983), отчасти затрудняет выработку обобщен­ного взгляда на данную область языка из-за перегруженности под­робностями, более уместными при обсуждении специфики одно­го, максимум двух языков. Намного важнее четкое осознание осо­бой, принципиально трансформационной природы словообразо­вания, обусловливающей его специфическое положение в общей системе языка, где оно коррелирует со всеми знаковыми уровнями, занимая тем самым по отношению к ним во многом центральное положение.

Со строевыми (типологическими) чертами языков средства сло­вообразования (его различные способы) коррелируют лишь весьма относительно. Бесспорно, что при высокой степени аналитизма языки тяготеют к конверсии, безаффиксному словопроизводству (которое все же следует отличать от конверсии), аналитическим лексемам, глагольной префиксации, тогда как для синтетических языков более характерна развитая постфиксация. Для таких спосо­бов словообразования, как трансфигурация и словосложение, свя­зи с той или иной грамматической техникой установить едва ли воз­можно. Отдельной проблемой является уточнение отношений меж­ду аналитическими лексемами и фразеологическими единицами, достаточно продуктивными не только в аналитических, но и в син­тетических языках.

Дата добавления: 2015-07-13