Law terms in English 1 страница

Шишкина Н.А.

Смирнова Е.В.

Пролог.

Как и многие неприятности в жизни Северуса Снейпа, эта началась с взрыва. Взрыва котла в кабинете зельеварения, если быть точнее. Но, в отличие от многих неприятностей, причиной которых чаще всего служили бездарные или же попросту нерадивые студенты, неспособные запомнить простейшей последовательности ингредиентов, виновницей конкретно этой оказалась гриффиндорская всезнайка, которую в глупости не обвинил бы и сам профессор Снейп.
Кабинет зельеварения был окутан клубами фиолетового дыма, наученные горьким опытом студенты сидели под партами, боясь оказаться под воздействием очередного неизвестного науке вещества. Профессор Снейп, не удовлетворившийся открывавшимся с преподавательского места видом, обозревал место событий с высоты собственного роста в непосредственной близости от эпицентра, а именно – котла Гермионы Грейнджер. Сама мисс Грейнджер пребывала в состоянии близком к шоку. Установил это зельевар на основании беглого осмотра: девушка стояла с открытым ртом, прижатыми к груди руками и взглядом, устремленным в бесконечность. Вывод о глубине шока был сделан исходя из того, что она не задавала вопросов. Вот уже больше минуты. Ни одного. Зельевар даже позволил себе надеяться, что изобретенный девушкой в результате воистину лонгботтовской рассеянности состав, лишил ее дара речи. Но тут она тонко и протяжно завизжала.
«Не в сказке живем», - мысленно вздохнул Снейп, прощаясь с мечтой о молчаливой Грейнджер.
Спасать гриффиндорку, вляпавшуюся вместе с вещами в слизкой лужицей растекавшуюся из котла жидкость, было лень. Тем более что ничего ядовитого получиться у нее не должно было. Но пришлось. А потом пришлось отправлять саму гриффиндорскую старосту, сидевших рядом с ней Поттера и Уизли, вымазавшихся в «зелье имени Гермионы Грейнджер» с ног до головы, Малфоя, жалующегося на плохое самочувствие и подозрительные пятна на мантии и Паркинсон, отказавшуюся оставлять блондина одного, в больничное крыло, выгонять оставшихся студентов и назначать главным козлом отпущения, то есть, пардон, объявлять победителем конкурса «Кто приберет класс без магии» Невилла Лонгботтома. И это все вместо того, чтобы тихо лишить Гриффиндор 50 баллов и просто всех разогнать.
Впрочем, в удовольствии снять с виновницы происшествия те самые 50 баллов, Снейп себе, конечно же, не отказал. Набрав из котла мисс Грейнджер образец сваренного ею вещества, зельевар покинул кабинет, на удивление мало пострадавший в результате происшествия.
Только вечером, снимая мантию, зельевар обнаружил, что и сам умудрился основательно испачкаться в желтоватой субстанции, проникшей сквозь пробирку на одежду на тело. Мантию он выбросил и, приняв душ, мысленно поставил точку в этой истории, решив, что раз за день ничего плохого с ним не произошло, то и опасаться нечего. Обычно последствия неудачных студенческих экспериментов проявлялись мгновенно в виде ослиных ушей, зеленых угрей и т.д. Засыпая, он вспомнил, как напугана была гриффиндорка, и улыбнулся: хоть раз раздражающая всезнайка получила по носу.

Глава 1.

Ему казалось, что его ласкают нежные руки. Бархат, нет, шелк кожи увлекал в омут сладострастия, от нежного волшебства прикосновений хотелось застонать. Шелк скользил по телу, умело и привычно одаряя нежностью каждый участок разгоряченной кожи, руки незнакомки спускались все ниже и уже начали стягивать с него белье, когда он проснулся. Сначала было разочарование – всего лишь сон, но оно быстро сменилось удивлением и вновь нарастающей истомой – не сон. Он так истосковался по женским рукам, что даже привычная настороженность шпиона отступила перед требовательным голосом плоти. Ощущение нежных прикосновений не исчезло с пробуждением, а усилилось. И вот он, не открывая глаз, потянулся, чтобы прижать ласкающую его незнакомку к себе, но руки ухватили лишь простынь. Шелковую, прохладную простынь.
- Доброе утро, милый, - раздался бархатный глубокий голос, явно женский.
Северус Снейп открыл глаза. Опасности ждать было неоткуда, но за годы войны Снейп усвоил простую истину: опасность есть всегда. В комнате определенно никого не было, в этом он был уверен: можно обмануть зрение, можно остаться не услышанным, но чутье легиллемента не подводило его еще ни разу. Обмануть его могли лишь Дамблдор и Волдеморт, но первому было просто незачем вламываться в покои зельевара, второй же в силу занятости вопросом «как убить Гарри Поттера» к зельевару на чаек тоже зайти не должен был. А значит, комната была пуста. Зельевар почти расслабился (полностью он не расслаблялся никогда – привычка как-никак), решив, что голос ему почудился, но тут под его шелковые слизеринской расцветки боксеры скользнула все та же шелковистая соблазнительница. У самого уха раздался шепот:
- Милый, ты сегодня тааааакой…
Какой, Снейп выяснить не успел, так как, теряя терпение и вместе с ним последний и единственный из предметов одежды вскочил, выхватывая палочку одной рукой и прикрываясь другой.
- Какого Мерлина, кто здесь.
И тут его взгляд упал на собственные боксеры, которые нежно, да, да, именно нежно сжимала в «руках» простыня. Подавив желание ущипнуть себя, профессор протянул руку, ту, в которой палочки не было, и попытался отобрать у постельной принадлежности предмет своего гардероба. Но тут простыня потянулась ему навстречу и буквально запеленала его в уже далеко не такие нежные объятия.
- Северус, милый, иди ко мне, - томно прошептала она, все туже сжимая его, но при этом не переставая ласкать.
Снейп и не заметил, как оказался обездвиженным. К счастью, палочка все еще была в его руке. Высвободив руку из шелкового плена, он, задыхаясь прошептал: «Фините Инкантем». Но ничего не произошло. Взбесившийся кусок ткани все также продолжал удерживать его в плену.
«Так, попробуй думать логично», - посоветовал сам себе зельевар, приятно удивляясь, что вообще может думать, - «Раз «фините» не действует, значит, это не заклятие. На студенческие проделки тоже не похоже. Подобной магии в школе не учат».
И тут в сознании Мастера Зелий, продолжавшего отчаянную борьбу за выживание поразительно четко всплыли картины: взрывающийся котел, желтая субстанция в пробирке, снятая мантия, пропитавшаяся зельем брошена на кровать…
- Грейнджер, - взревел Снейп и удвоил усилия.
Накладывать Петрификус или пользоваться боевыми заклятиями на предмете, так плотно прилегающем к коже, было опасно. Бытовая магия на предмет, взывавший к совести и умолявший о ласке не действовала. И зельевар выбрал Империо. Покорная простыня вернув захваченный предмет гардероба, покорно отправилась на свое место и легла на кровать.
Спустя минуту одетый по всей форме и застегнутый на все пуговицы Снейп вылетел из подземелий и устремился в больничное крыло, где должна была находиться гриффиндорка. Каким образом он будет ее убивать, зельевар планировал решить на месте.

***
Однако вместо запланированного акта убиения и торжественного сожжения мисс Гермионы Грейнджер – раздражающей всезнайки, лохматой заучки, подруги очкастого шрамоголового героя, Северус Снейп стал непосредственным участником не менее торжественного, но совершенно незапланированного акта спасения прекрасной дамы храбрым рыцарем из лап дракона.
В роли прекрасной дамы выступала означенная заучка, в роли злобного дракона – железная кровать, в роли рыцаря, предсказуемо, Снейп.
Ворвавшись в больничное крыло, зельевар услышал сдавленные всхлипы. Их издавала распятая на кровати девушка, чьи, как Снейп машинально отметил, весьма соблазнительные формы, скрывала лишь полупрозрачная ночная сорочка. Ее тонкие запястья и изящные лодыжки были скованы стальными тисками. Кровать, мерзко хохотала и подозрительно по-волдемортовски шипела, удерживая вырывающуюся девушку. Мисс Грейнджер, а это была именно она, всхлипывала, пытаясь освободиться. Судя по запекшейся на запястьях крови – уже давно, судя по отчаянию в глазах – безуспешно.
Зельевар навел палочку а кровать и, не размениваясь на глупости вроде попыток снять действие заклятия, вновь применил Империо. Но с кроватью, возомнившей себя не иначе как злобным драконом, справиться оказалось не так легко. Гремя металлом и дребезжа пружинами, она взвилась на дыбы и устремилась прочь от зельевара, попутно уклоняясь от луча проклятия. Снейп машинально захлопнул дверь и встал в боевую стойку, кровать, игнорируя такие мелочи как законы физики, неслась по потолку вскачь, прикованная к ней гриффиндорка обреченно закрыла глаза и даже уже не кричала… Во второй раз реакции зельевара не подвели: кровать покорным щенком заскулила и вернулась на свое место, освобождая девушку из стальных оков.
Гермиона осторожно встала с кровати и взглянула на Мастера Зелий.
-Ппрофессор Сссснейп, - пробормотала она слегка заикаясь, - спасибо. Если бы не вы…
Но зельевар не дал ей закончить:
- О нет, мисс Грейнджер, если бы не вы. ЧТО вы вчера намешали в котел, что получилась эта чертовщина? – злобно зашипел он, одновременно довольно галантно протягивая гриффиндорке покрывало с соседней кровати, чтобы та могла прикрыться. Прозрачность ее одеяния, под которым так легко угадывалась стройная и по-девичьи хрупкая фигурка смущала, - одевайтесь немедленно, я буду ждать вас за дверью.
Оставив гриффиндорку пораженно молчать, зельевар развернулся и вышел прочь.

***
А в это время Рональд Уизли, которого, как и Малфоя и Гарри Поттера, в отличие от Гермионы мадам Помфри в больничном крыле ночевать не оставила, решив, что они куда меньше подверглись воздействию неудачно сваренного зелья, спешил на завтрак. Растущий организм требовал пищи, и полностью игнорировал все, к достижению цели не относящееся. Завтрак был священным временем для Рона, никто и ничто не могло стать препятствием на его пути к столовой. Но неожиданно ноги отказались нести Рональда в нужном направлении, причем сей факт он осознал лишь болезненно приложившись затылком о каменный пол и узрев прямо над собой гнусно ржущего Малфоя.
- Что, Уизли, ходить разучился? - вкрадчиво поинтересовался блондин, - или без Грейнджер некому тебе подсказать в какой последовательности ноги переставлять?
Медленно садясь, Рон посмотрел вслед удаляющемуся Малфою и крепко сжал палочку. Но тут его ноги, а точнее кроссовки преподнесли ему новый сюрприз. Правый, более рваный, дернулся и раскрыл «пасть», отделив верх от подошвы. Рон, помянул Мерлина, Моргану, а также Перси, Билла и Фреда, которые носили сию раритетную обувь до него, и собрался было вернуться в комнату за другой парой. Но вот тут-то и произошло нечто, заставившее его замереть с открытым ртом и осесть обратно на пол, сжимая снятый кроссовок в руке. В общем-то ничего необычного для младшего из многочисленных сыновей Молли и Артура Уизли в порвавшемся кроссовке не было, если бы его шнурки не сложились в подобие поочередно подмигивающих глаз, а резиновая подошва, вполне человеческим голосом не прошамкала:
- Привет, хозяин.
Рон вскрикнул и отбросил кроссовок подальше. Но тот, к вящему ужасу рыжеволосого парня, побледневшего до такой степени, что веснушки исчезли с его лица, пополз обратно, вопрошая:
- Хозяяяяин, ну когда мы пойдем гулять?
Рон попятился, делать это сидя на полу было сложно, за мантией оставался белый след, а взывающий к совести хозяина, так давно не водившего его гулять, кроссовок все приближался, пока, наконец, не догнал пятящегося попой вперед Рона. Издав клич победителя, разношенный и потертый представитель ранее неизвестного класса кросовко-сапиенс-обыкновенус прыгнул на руки своему хозяину и по-кошачьи замурлыкал. Храбрый гриффиндорец тихо всхлипнул и провалился в блаженный обморок, где его полчаса спустя и застал герой магического мира Гарри Поттер.

Глава 2.

Гермиона едва успевала угнаться за стремительно летящим в сторону подземелий Мастером Зелий. Босые ноги уже саднили от ударов о камни, мантия, трансфигурированная из покрывала вот-вот грозила распасться на составляющие – так сильно нервничала ее создательница. Еще бы, мало того, что вчера она совершенно непонятно как перепутала ингредиенты и, впервые в жизни, взорвала котел (да и вообще впервые в жизни испортила зелье), так еще и результат ее ошибки сегодня ее чуть не убил. А судя по тому, каким гневом горели глаза профессора Снейпа, ему тоже досталось. Правда, как утешала себя девушка, особой добротой профессор никогда не отличался, так что вполне могло оказаться, что единственной, кому не повезло, была она. Но утешение выходило слабое.
Неожиданно зельевар остановился, прошептал что-то неразборчивое стене и вошел прямо в нее. Гермиона замешкалась, не зная, что делать дальше. Она была умной девушкой, и понимала, что профессора сквозь стены не ходят, а значит, в стене была искусно замаскированная дверь, но, с другой стороны, биться лбом о стену на потеху зельевару ужасно не хотелось. Ее замешательство разрешил сам Снейп, а точнее его рука, высунувшаяся из стены, схватившая Гермиону за ворот мании и буквально втянувшая ее за собой. Прохождение сквозь стену оказалось неожиданно приятным – тело овеяло сначала теплом магии, а потом прохладой, после. Лишь сдавленное ругательство изданное голосом профессора, который подозрительно быстро отвел взгляд навело гриффиндорку на определенное подозрение. Гермиона с опаской взглянула на себя и с ужасом, медленно перераставшим в панику, обнаружила, что стоит посреди комнаты Мастера Зелий абсолютно обнаженной.
«Ого!» и «Мерлин помилуй!» были единственными мыслями, вертевшимися в голове зельевара, пока он боролся с искушением повернуться и вновь взглянуть на девушку. На потрясающую обнаженную девушку… А Гермиона в это время была готова умереть на месте или же провалиться сквозь пол от стыда.
- Мисс, Грейнджер, - голос зельевара не сулил ничего хорошего тщетно пытавшейся прикрыться девушке, - потрудитесь одеться и объяснить, какого Мерлина вы вообще разделись!
И этот голос, наконец, вернул гриффиндорке способность ясно мыслить, которой она всегда так гордилась. Решительно взмахнув палочкой, девушка наколдовала фантом, который, пусть и временно и только визуально, но должен был заменить ей одежды, исчезнувшие при прохождении через магическую преграду – трансфигурировать что-либо из предметов обстановки личных покоев профессора она не решилась. Кое-как отдышавшись и успокоившись она осмотрелась. Личные покои зельевара… Кстати, вопрос о том, почему он привел ее сюда, который задавать, конечно же не стоило, терзал любопытство девушки. Комната была обставлена со вкусом и радовала одновременно лаконичностью и уютом. Книжные стеллажи, полки, шкафы, стол, заваленный книгами и свитками – здесь хотелось остаться очень надолго. Гермиона не решилась подойти поближе и рассмотреть книги, хотя ей этого очень хотелось, но была уверена, что многие из этих изданий могли бы ее заинтересовать. В глубине комнаты, между двумя высокими стеллажами, до самого потолка заполненными толстыми томами, переплеты некоторых из которых слегка светились, словно преднамеренно привлекая к себе внимание, скрывалась еще одна дверь, по-видимому, ведущая в спальную.
- Ну если вы закончили осмотр моей комнаты, то, может быть, потрудитесь дать мне ответ? – голос профессора источал яд. Зельевар все еще стоял спиной и вопрос о том, каким образом он узнал, что девушка осматривает помещение, добавился к бесконечному списку, носящему название «Вопросы, которые Гермиона Грейнджер хотела бы задать, но всей ее гриффиндорской смелости на это никогда не хватит».
- На какой вопрос, профессор? – это даже не было попыткой потянуть время, она действительно забыла, на какой именно вопрос профессор ждет ответ.
Вознаграждением за рассеянность был испепеляющий взгляд повернувшегося к ней Снейпа, который быстро превратился в растерянный. Да, Гермиона могла поклясться, что выражение, промелькнувшее на лице зельевара за мгновение до того, как он вновь отвернулся к стене, было именно растерянностью, ну или удивлением.
«Мерлин, она что издевается?», - Северус Снейп был готов проклясть девушку, которая осталась обнаженной, но теперь, с абсолютно невинным видом озиралась по сторонам, да еще и пыталась вступить в диалог. Томительные секунды, во время которых он перебрал тысячи возможных вариантов – от наведенного на Грейнджер проклятия, до оборотного зелья и дурацкой шутки, привели профессора к правильному решению - гриффиндорка сотворила фантом, даже не подозревая, что некоторые легиллименты видят сквозь них. Данная особенность восприятия обычно служила на руку зельевару, но вот в данный момент явно осложняла ему жизнь. Мысленно возблагодарив все того же Мерлина за широкие мантии и прокляв девушку за соблазнительность форм, Снейп решил не раскрывать своего секрета, так как о его способности видеть сквозь фантомы не знали ни члены Ордена Феникса, ни Волдеморт, ни кто-либо вообще.
Собрав силу воли в кулак он повернулся и уверенно посмотрел гриффиндорке в глаза, не позволяя взгляду скользнуть ниже. Но даже сама мысль о том, что посреди его комнаты стоит обнаженная семнадцатилетняя девушка, делала его положение все более затруднительным. Стараясь дышать глубже и мысленно перечисляя ингредиенты зелья забвения, наверное, сложнейшего из существующих, он вновь обратился к девушке:
- Мисс Грейнджер, постарайтесь вспомнить, что именно вы добавляли в котел на предыдущем занятии?
Вежливый Снейп пугал даже больше, чем разъяренный. Пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что именно и в какой последовательности она делала, Гермиона, по старой привычке, принялась теребить край галстука – фантома. Представшая взгляду зельевара картина разорвала его самоконтроль в мелкие клочья. Но даже с этим он, наверное, смог бы справиться, если бы не одно но - именно в тот момент, когда девушка начала совершать движения рукой вверх-вниз в районе своей груди, вызывавшие очень определенные ассоциации, аналогичные движения начала ткань его собственного белья. Шелк скользил по возбужденной плоти, заставляя зельевара содрогаться от удовольствия. Это было ужасно и прекрасно одновременно. И это было определенно выше его сил.
Выругавшись он вылетел прочь из комнаты и, захлопнув за собой дверь спальной, начал раздеваться, стремясь избавиться от тех самых шелковых боксеров, которые и доставляли ему столь необычнее ощущения.

***
А в это время надежда магического мира и, по совместительству, ночной кошмар главного злодея магического мира, гордый обладатель плаща невидимки, носитель множества титулов, как то: мальчик-который-выжил, мальчик-который-выжил-еще-раз и мальчик-который-способен-достать-профессора-снейпа-за-максимально-короткое-время Гарри Поттер мелкими перебежками, затравленно озираясь по сторонам, двигался по коридору в сторону большого зала, изредка взывая:
- Роооон! Роооон!
Увидев в углу предмет своих длительных поисков, Гарри бросился к рыжему парню, как раз начавшему медленно приходить в себя, и потряс его за плечо:
- Рон, чтоб тебя гиппогриф задрал, где ты пропадал?
- Тут лежал, - с несвойственным представителям славной семьи Уизли философским спокойствием ответил тот.
- Зачем?
Данный вопрос ввел юного Уизли в крайнюю задумчивость. Признаваться, что лежал в обмороке, так как испугался собственного ботинка, было глупо, тем более что сейчас обувь никаких признаков жизни не проявляла, а придумывать правдоподобные оправдания, в особенности быстро, Рон не умел никогда. Поэтому он выбрал излюбленный метод Гермионы – задал ответный вопрос:
- А что случилось то?
- Не здесь, - зашипел на него Гарри, и, схватив за руку, потащил обратно в гриффиндорскую башню, все дальше и дальше от вожделенной столовой.
Когда они оказались в комнате Гермионы – самом, с точки зрения Поттера, надежном месте, он, наконец, остановился, и, взглянув другу в глаза, заявил:
- На замок напали, Рон! Волдеморт использует новую тактику.
После утренних событий это почти не удивляло. И все же, с учетом того, что в замок не пребывали авроры, студентов не эвакуировали, линии обороны не строились – да вообще ничего не происходило, все было как обычно, даже более, чем обычно (об инциденте с кроссовкой не вспоминаем), поверить в это было сложно, и потому Рон поинтересовался:
- С чего ты взял?
- Вещи, Рон, они взбесились. Утром на меня напала мантия, а потом за мной гонялся учебник по трансфигурации, а еще…, - но тут мальчик-который-выжил смутился, - не важно. Вещи оживают, Рон.
Уровень оптимизма во взгляде Рональда Уизли на жизнь резко возрос. «Ну подумаешь, Волдеморт. Это не так страшно», - решил он, уверившись, что лично на него белая горячка еще не напала.
- Я уверен, это Волдеморт так пытается до меня добраться, - заговорщическим шепотом сообщил ему Поттер.
Оба гриффиндорца замерли, озираясь по сторонам, и тут, в дополнение к драматичности момента, из сумки Рона, небрежно брошенной им на пол, послышались странные скребущиеся звуки. Гарри крепко сжал палочку, полный решимости расквитаться с врагами раз и навсегда. Рон приготовился вновь упасть в обморок, но палочку тоже достал. Медленно, стараясь не шуметь и не делать резких движений – все как учил Хмури, они начали окружать подозрительный объект, то есть сумку, с двух сторон. Рон заходил с тыла, держась ближе к двери, чтобы в случае чего обеспечить отступление, ну или, по обстановке, броситься за помощью, Гарри храбро шел лицом на врага. Правда вопрос, где именно у сумки лицо казался Рональду невыясненным, но место у двери было притягательнее, потому «лицом врага» была выбрана наиболее удаленная от выхода сторона сумки. Секунды тянулись томительно медленно, словно растекаясь по сознанию, Гарри, в лучших традициях магловского кино начал отсчет, показывая пальцами: три, два, один…Они прыгнули, синхронно, но «нечто» из сумки успело раньше.
- АААААА! – кричал Уизли, бросившись к двери.
- ЫЫЫЫЫЫ, - полузадушено выл Поттер, пытаясь оторвать от лица напавшее на него чудовише.
- Ыхххххх, - шуршало выпрыгнувшее из сумки нечто.
Атмосфера накалялась. Накалялась. Накалялась… Пока дверь, в которую собирался выйти Рон, не вошла внутрь и не огрела рыжего гриффиндорца по лбу…

***
Как выяснилось несколькими секундами спустя, вошла совсем не дверь, а ее хозяйка, точнее хозяйка комнаты – Гермиона Грейнджер. Девушка, уже наученная горьким опытом, не задавая вопросов, так как вразумительный ответ на них все равно получать удавалось достаточно редко, наложила заживляющие чары на разбитый лоб Рона, а также Ступефай на атаковавший Гарри предмет. Предметом оказался шерстяной носок, подаренный младшему сыну на Рождество заботливой Молли Уизли, переливавшийся всеми цветами радуги и умильно строящий глазки (да, у носка были глазки, вывязанные Молли, видимо, в порыве удивительного вдохновения, нежно голубым цветом) Гарри, который все еще продолжал удерживать его на расстоянии вытянутой руки от лица. Лица, надо сказать, крайне удивленного, даже ошарашенного.
- Гермиона, - робко проблеял Гарри, - а ты ничего не забыла?
Девушка поспешно осмотрела себя, убеждаясь, что наколдованный фантом, который она обновила повторно пройдя через магическую дверь Снейпа, никуда не исчез, и отрицательно покачала головой.
- А ты давно так ходишь?
- Как ТАК, Гарри, что с тобой? Я у профессора Снейпа была, это все мое вчерашнее зелье. На меня кровать напала, а он меня спас.
- Ага. Кровать Снейпа, напала…Понял, - промямлил ошарашенный еще больше Поттер, хватая Рона за руку и утягивая его прочь из спальни подруги, которая, по его мнению, определенно сошла с ума, иначе каким бы образом она оказалось в постели Снейпа, да и с чего бы вдруг стала разгуливать по замку абсолютно обнаженной? Оставалась лишь маленькая надежда на то, что все это происки Волдеморта…
Проводив недоуменным взглядом мальчика-который-обладал-способностями-легиллимента-но-даже-не-подозревал-о-некоторых-их-особенностях, поспешно покинувшего ее комнату, Гермиона направилась в ванную, чтобы переодеться и вернуться к занятиям. Ей еще о многом нужно было подумать. Например о том, почему профессор Снейп, который так настаивал на объяснениях, неожиданно сбежал из комнаты и вернулся лишь пятнадцать минут спустя, после чего ни на чем не настаивал, а лишь выгнал ее, потребовав вернуться вечером «в более пристойном виде». Чем ему не угодил сотворенный ей вполне правдоподобный фантом, Гермиона тоже не поняла, но это было не так и важно.
Забравшись в ванную, девушка закрыла глаза и блаженно расслабилась. Жизнь вновь казалась ей прекрасной. «Ах, какой же смелый профессор Снейп», - подумала она засыпая.

Глава 3.

А профессор Снейп, тем временем, спешил на занятие. Временная проблема, созданная мисс Грейнджер сильно отвлекала – выйти из собственной комнаты ему помешала не только навязчиво стоящая перед глазами картина с обнаженной гриффиндоркой, но и собственный ковер, который вцепился ему в ноги с громким отчаянным воплем: «Не уходииииии!». Если бы Снейп был более сердобольным, он бы расплакался от жалости к несчастному коврику, вещавшему о тяжкой доле и одиночестве, о том, как ужасно, когда все вытирают о тебя ноги и топчут нежную душу. Но профессор предпочел ограничиться заклятием глубокого сна, мгновенно прекратившим причитания.
В результате, на урок он опоздал, и, как выяснилось, был в этом не одинок. Перед кабинетом столпились семикурсники гриффиндора и слизерина почти в полном составе. Почти, так как отсутствовали те, кто доставлял профессору неприятностей в десяток раз больше, чем все остальные ученики Хогвартса вместе взятые, а именно: Поттер, Малфой, Уизли, Лонгботтом и Грейнджер. Вопрос почему студенты не заходят в класс застрял у Снейпа в горле, так как на него при попытке приблизиться грозно зарычала дверь кабинета зельеварения.
- Ты не пройдешь! - объявляла дверь замогильным голосом, норовя укусить каждого, кто подходил на опасно близкое расстояние.
- Пропусти, - приказал профессор.
- Ты не пройдешь, - вновь заявила дверь, а потом, окончательно всех ошарашив, начала с пафосом декламировать:

Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,
Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,
Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.
БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН:
Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ
И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.
ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,
И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.
ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.

Издевательства над Данте Мастер Зелий, чей день и так сложно было назвать приятным, не выдержал – дверь разлетелась в мелкие щепки. Кто-то закричал, одна из разукрашенных девиц, кажется, Браун, упала в обморок. Профессор только усмехнулся, порадовавшись, что содеянного не видела мисс Грейнджер, уж она-то наверняка грудью встала бы на защиту несчастной двери.
«Мерлин, опять Грейнджер», - застонал он мысленно при воспоминании о груди гриффиндорки. - «Кстати, а где все-таки Грейнджер? Стоп. Вот только не хватало о ней беспокоиться».
Впрочем, размышлял о природе собственных волнений за лохматую причину собственных же неприятностей профессор очень недолго. Разогнав студентов, которым абсолютно не нужно было знать о столь удачном зелье, по поводу использования которого уже возникло несколько прелюбопытнейших идей, он шагнул в развороченный ударной волной дверной проем, уже догадываясь, что он увидит в кабинете.
Реальность превзошла все ожидания. Когда пыль от взрыва осела, его взгляду предстала картина, созерцать которую он мог бы вечно. В центре разгромленного кабинете зельеварения возвышалась непрестанно движущаяся пирамида из столов и стульев, вершина которой уходила к самому потолку. Ожившие предметы мебели карабкались друг по другу, скалили деревянные клыки – гвозди, рычали, как свора злобных псов, пытаясь добраться до висящего на люстре Невилла Лонгботтома, который, подтягивая жирные телеса пытался забраться все выше, при этом жалобно стоная сквозь плотно сжатые губы. Сжаты они были потому, что держащийся за люстру обеими руками студент, во рту держал отвратительнейшую темно-зеленую жабу, которая то ли сдохла, то ли просто была в обмороке.
Спасать Лонгботтома, проведшего взаперти со взбесившейся мебелью почти сутки, не хотелось, но пришлось. Лишь после того, как все предметы были усмирены, а наиболее злобные уничтожены, жалкий отпрыск славной семьи Лонгботтом соизволил покинуть свое убежище, буквально свалившись зельевару на голову, после чего был со всей тщательностью обруган, а затем отправлен в больничное крыло пить настойку валерианы и успокоительные зелья. Сам же профессор, отдышавшись, отправился на поиски Гермионы Грейнджер.

***
Староста Гриффиндора Гермиона Грейнджер проснулась в почти остывшей ванне от деликатного покашливания:
- Кхм, кхм, девочка, - обратился к ней приятный голос, который сложно было назвать высоким или низким, мужским или женским, тихим или громким, - тебе не кажется, что ты урок пропустила?
Гриффиндорка вскочила, поскользнулась и упала обратно в ванную, больно ударившись локтем о бортик. На краю ванной стоял учебник, именно он с ней и разговаривал.
- Ну что ты, не надо так расстраиваться, - утешила ее книга, слегка шевеля страницами при произнесении слов, - хочешь, я тебе расскажу тему?
Голос стал неуверенно заискивающим, почти просящим. Гермиона задумалась о том, что, скорее всего, учебникам не хватает внимания, они содержат так много знаний, но имеют так мало возможностей поделиться ими, ведь если она их еще иногда читает, хотя и отдает предпочтение книгам из библиотеки, раскрывающим темы более подробно, то многие вообще не открывают, оставляя пылиться на полках. От жалости к учебнику у девушки на глаза навернулись слезы, она решительно кивнула и устроилась поудобнее, принявшись слушать объяснение, неожиданно оказавшееся очень увлекательным. Наконец-то, Гермиона нашла того, кто с удовольствием отвечал на ее многочисленные вопросы, количество которых не иссякало. Они разговаривали, спорили, обсудив, наверное, пять или шесть тем, вместо одной, получая от процесса взаимное удовольствие.
Именно за этим занятием и застал девушку профессор Снейп, перерывший весь Хогвартс, перепугавший вопросами о старосте с десяток гриффиндорских первокурсников и взорвавший третью дверь за день (перовой была дверь кабинета зельеварения, второй – ведущая в комнату Гермионы).

Дата добавления: 2017-01-13