Год (окончание). К концу 1992 года во мне всё более определялись личностные особенности, связанные с тем, что Юнг называл инфляция эго

К концу 1992 года во мне всё более определялись личностные особенности, связанные с тем, что Юнг называл инфляция эго. Проявлений её, как мне видится теперь, было достаточно. В частности, я скоро увидел ограниченность своих возможностей передавать полученный мною опыт средствами рационального языка. Вероятно, поэтому, первым наиболее очевидным из внешних симптомов «инфляции эго» было тяготение к преимущественной передаче его языком сказок, историй, притч, легенд и мифов. В какой-то период во мне появилось желание и самому придумывать такие истории, и я начал спонтанно сочинять их непосредственно во время проведения своих семинаров.

В 1996 году мне рассказывали, как один специалист, слушая диктофонную запись моих историй, анализировал их с позиции использования мною психотехнических приёмов воздействия на слушателей. Забавно, но он действительно находил в моём изложении то, чего там не должно было быть, так как, спонтанно возникая, эти истории и переводились на язык слов в том же, спонтанно возникшем, состоянии.

В сущности, я нередко встречал людей способных увидеть технику и там, где её не было. Самое удивительное заключалось в том, что они правы. Во-первых, масса психологических приёмов, техник стало таковыми после того, как они были отслежены в жизненной практике людей естественно, сообразно своей личности, их применяющих. А далее кто-то, описав их как стратегии, приёмы и техники, присвоил им определённые названия и под ними запустил в широкую практику. Конечно, он понимал, что, применяя таким образом созданные психотехники, как методики, трудно избежать искусственности и выхолащивания их первоначальной сути. А, во-вторых, желающие видеть спланированное воздействие, даже там, где его нет, всегда будут иметь веские основания сколь угодно долго обнаруживать психотехники в окружающем их мире, открывая их в массе жизненных проявлений. Так «психотехники» легко обнаружить во взаимоотношениях представителей животного мира (удав и кролик и т.д.), в воздействии на человека «белого безмолвия», гор, таёжных массивов, пустынь и степей, морей и океанов... Но вот что особенно интересно. Однажды количество, открытых таким образом техник, достигнет величины, начиная с которой появляется желание обнаружить и их автора. То есть любителей (не без причины) видеть во всём техники воздействия, когда-то их собственное развитие приведёт к тому же, к чему пришло множество людей, не имеющих этого пристрастия. Зная о подобной закономерности, я могу полагать, что восприятие жизни, свойственное первым – это реализация одного из множества сценариев, неспешно подводящих человека к постижению истинного «Я».

Одной из первых, появившихся таким образом, историй, используемых мною в практике, была история под названием «Странник».

Странник

Однажды вечером в единственную гостиницу небольшого провинциального городка вошёл человек с саквояжем. Опытным глазом администратор сразу определил, что гость прибыл издалека. Приезжий снял комнату и, сославшись на то, что очень устал и хочет побыть один, попросил не беспокоить его ближайшие четверо суток. Просьба несколько удивила прислугу гостиницы, но желание постояльца было выполнено. В течении четырёх дней и ночей он не покидал своего номера, и всё это время его никто не осмелился потревожить.

Когда, утром пятого дня, горничная вошла в комнату, то, что она увидела в ней, на какое-то время лишило её способности двигаться и говорить: одна из стен, от потолка до пола была разрисована красками. Рисунок, нанесённый на неё, представлял собой хаотичное нагромождение цветовых пятен. Глядя на эту «картину», легко создавалось впечатление, что художник создавал её, нанося мазки беспорядочно, наугад макая кисть в банки с красками различных цветов.

Придя в себя, горничная пригласила хозяина, и какое-то время они вместе смотрели на раскрашенную стену. Последовавший за тем гнев был справедливым, но недолгим, так как, ко всеобщему удивлению, гость сразу же согласился со всеми претензиями. Он, не торгуясь, заплатил названную сумму ущерба. А затем попросил ничего не изменять в комнате и никого в неё не селить в течении месяца. Сумма, которую он предложил за период её вынужденного бездействия, была столь внушительна, что хозяин принял его предложение. С тем странный постоялец и отбыл.

Прошла неделя, и хозяин гостиницы узнал, что его служащие приводят своих знакомых посмотреть рисунок на стене, и что есть много желающих увидеть его.

Он зашёл в номер и долго рассматривал разноцветные пятна. В какой-то момент ему увиделось, что они словно движутся в неспешном хороводе вокруг чего-то светлого и очень уютного. Неожиданно он вспомнил себя очень маленьким, и почувствовал, что всё то, что он видит перед собой, словно материнская колыбель, согревает и успокаивает его...

С этого дня доступ в удивительный номер был открыт всем желающим. Заплатив небольшую сумму, можно было в течении часа любоваться изображением. Принимая такое решение, владелец рассудил здраво: ведь он обещал не заселять номер, а о том, что нельзя приходить и смотреть на стену в нём, договорённости не было.

Прошёл месяц, в течении которого все жители городка не преминули побывать в гостинице. Трудно сказать, чего больше было в их желании взглянуть на картину: любопытства или интуитивного устремления увидеть нечто важное для себя.

По окончании срока договора, рисунок на стене сохранялся в неприкосновенности, а постояльцы вновь останавливались в этом номере.

В короткие промежутки, когда комната была свободна, в неё приходил сам хозяин. Он садился напротив рисунка и подолгу смотрел на него…

Выйдя из номера, он был необычно спокоен и светел...

Дата добавления: 2017-01-13