МАРТА (Единение)

МАРТА (Война)

МАРТА (Молитва)

МАРТА (Труд)

МАРТА (Бог)

МАРТА (Смирение)

Как человек не может сам поднять себя, так не может че­ловек и восхвалить себя. Напротив, всякая попытка человека хвалить себя роняет его в глазах людей.

Не хвали и не брани себя пред людьми. Если будешь хва­тить, люди не поверят, если будешь хулить, они подумают о тебе еще хуже, чем ты сказал. И потому самое лучшее — ни­чего не говорить о себе.

Тот не смиренен, кто говорит про себя, что он смиренен. Тот, кто говорит, я ничего не знаю, — тот умен; кто говорит, я,учен, — тот болтун. Тот, кто молчит, — тот умнее и лучше всех.

Вамана Пурана

Персиянин Саади рассказывает, как он раз, сидя при отце своем, во всю ночь не закрывая глаз, читал священную книгу.Коран, в то время как все домашние крепко спали. В серединe ночи, рассказывает Саади, я, оторвавшись от книги, сказал отцу: «Никто не помолится и не послушает священной книги, а все спят как мертвые». — «И тебе бы лучше спать, — сказал отец, — чем осуждать людей».

Тот, кто хвалится, ничего не видит, кроме себя. Лучше бы ему быть слепым, чем видеть только себя.

Саади

Хотите, чтобы о вас хорошо говорили, не говорите о себе хорошего.

Паскаль

Мысль и ее выражение — слово — дело серьезное. Нехо­рошо играть мыслями и словами для оправдания своих по­ступков.

Тот, кто слушает то, что люди говорят про него, никогда не будет спокоен.

Льстец льстит только потому, что он невысокого мнения и о себе и о других.

Лабрюйер

————————

Если хотите доброй славы или хотя не худой славы, не только не хвалите сами себя, но и не позволяйте другим хва­лить себя.

Любовь к Богу есть любовь сама к себе — любовь к любви. Любовь эта есть высшее благо. Такая любовь не допускает возможности нелюбви к какому бы то ни было существу. Как только не любишь хоть одного человека, теряешь уже любовь к Богу и благо этой любви.

И один из них, законник, искушая его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях ут­верждается весь закон и пророки.

Матф. гл. 22, стр. 35—40 2

Откуда все бедствия и душевные муки? Только от привя­занности души к таким вещам, постоянное обладание кото­рыми невозможно, так как они подлежат бесконечным изме­нениям. Люди ведь боятся и страдают только за любимые ими предметы, и все оскорбления, подозрения, вражды — все только от этой любви к предметам, которыми человек никог­да не может обладать вполне.

Только любовь к предмету вечному и бесконечному дает нашей душе чистую радость; и вот к этому-то благу мы и должны стремиться всеми силами.

И потому высшее благо человека не только зависит от по­знания Бога, но и вполне в нем заключается. Что это так, ясно из того, что совершенство человека возрастает по степе­ни совершенства того предмета, который он любит больше всех других, и обратно. И потому ясно, что человек тем более будет совершенен и причастен к высшему блаженству, чем более он будет любить совершеннейшее существо, т.е. Бога, и чем более будет отдаваться этой любви. Потому и наше высшее благо и основа нашего блаженства — только в познании Бога и в любви к Нему.

Раз это признано, то очевидно, что средство достижения этой конечной цели человеческих стремлений могут и должны быть признаны заповедями Божиими, так как пользование этими средствами предписывается нам Самим Богом, по­скольку Он существует в нашей душе. А потому и правила пове­дения, ведущие к этой цели, могут быть названы Божескими заповедями или Божественным законом. Божественный же закон весь вполне заключается в одной высшей заповеди: лю­бить Бога как высшее благо, т.е. не из страха наказания и не из любви к другому предмету, а так, чтобы любовь к Нему была конечной целью, к которой были бы направлены все наши поступки.

Плотской человек не понимает этого, правило это пред­ставляется ему пустым, потому что он о Боге имеет только не­совершенное понятие и не видит в том высшем благе, которое ему предлагается, ничего осязательного, ничего приятно­го для чувств, ничего удовлетворяющего тело, источник его наслаждений, так как предлагаемое ему благо заключается только в отвлеченном мышлении, в разуме. Но те люди, кото­рые способны понять, что в человеке нет ничего выше разума и совершеннее чистой души, без сомнения, не могут так ду­мать.

Если же мы рассмотрим внимательно сущность этого бо­жественного закона, то мы увидим, во-первых, то, что закон этот всемирен, т.е. общ всем людям, так как он выведен из природы всех людей; во-вторых, что закон этот не нуждается в поддержке посредством каких бы то ни было исторических рассказов; так как, выводя закон этот исключительно из при­роды человека, мы найдем его в душе всякого человека, живу­щего ли в уединении или среди себе подобных. В-третьих, мы увидим и то, что этот природный божественный закон любви к Богу не требует от нас никаких богослужебных обрядов, т.е. такого рода действий, которые, будучи сами по себе безраз­личны, считаются хорошими только в силу признаваемого всеми предания; так как тот природный свет разума, который живет в нас, не требует от нас ничего такого, чего бы мы не были в состоянии понять и ясно представить себе, как хоро­шее в самом себе и как средство достигнуть блаженства. В-чет­вертых, мы увидим, наконец, и то, что наградой за исполне­ние божественного закона будет самый закон, т.е. знание Бога и чистая, свободная и непреходящая любовь к Нему. Наказанием же для нарушителей закона будет только лише­ние этих благ, рабство тела и души, всегда переменчивой и всегда смятенной.

Спиноза

Любовь к ближнему без любви к Богу — все равно что расте­ние без корней. Любовь к человеку без любви к Богу — это лю­бовь к тем, кто нас любит, кто нам приятен, кто красивый и веселый. Такая любовь часто из любви делается враждою. Когда же любишь ближнего оттого, что любишь Бога, то любишь и тех, кто не любит нас, кто неприятен нам, кто уродливый, гадкий телом. Эта любовь настоящая и твердая, и такая лю­бовь не ослабевает, а что дальше, то больше укрепляется и все больше и больше дает блага тому, кто испытывает ее.

Люди говорят: я не понимаю, что такое значит любить Бога. Но кто же понимает, что такое значит любить что бы и кого бы то ни было? Понимает это только тот, кто любит.

Если человек не знает, что такое значит любить искусст­во, науку, как объяснить ему это, если он не знает, что такое искусство, наука?

Как же объяснить человеку, что значит любить Бога, ког­да он не только не знает того, что такое Бог, но гордится тем, что не знает этого.

————————

Говорят, надо бояться Бога. Это неправда. Бога надо лю­бить. А как же любить того, кого боишься. Да кроме того, нельзя бояться Бога еще и оттого, что Бог есть любовь. Как же бояться любви? Не бояться Бога надо, а любить Его. А если будешь любить Бога и не будешь бояться Его, то не бу­дешь бояться ничего на свете.

Труд, упражнение своих сил есть необходимое условие жизни. Человек может заставить других делать то, что ему нужно, но не может освободить себя от телесной потребности работы. Если он не будет работать нужное и разумное, он будет работать ненужное и глупое.

Человек, как и всякое животное, так сотворен, что ему не­обходимо работать для того, чтобы не умереть от голода и хо­лода. И работа эта, чтобы прокормить себя и защитить от не­погоды, как для всякого животного, так и для человека, — не мученье, а радость. Но люди так устроили свою жизнь, что одни сами ничего не работают, а заставляют других за себя работать и скучают оттого, что не знают, что делать, и выду­мывают всякие глупости и гадости, чтобы занять себя, а дру­гие работают через силу и скучают работой, скучают оттого, что им приходится работать не на себя, а на других.

Нехорошо и тем и другим. Первым, неработающим, худо оттого, что они от праздности губят свои души, вторым же худо то, что они через силу тратят тело.

Но работающим все-таки лучше, чем неработающим. Душа дороже тела.

Если работа для вас главное, а плата вещь второстепен­ная, то вашим господином будет труд и его творец — Бог. Но если работа для вас вещь второстепенная, а главное плата, то вы рабы платы и творца ее — дьявола, и притом самого низ­кого и последнего из дьяволов.

Рёскин

Дьявол, ловя людей на свою уду, насаживает разные при­манки. Но для праздного человека не нужно никаких, он идет на голый крючок.

Европеец восхваляет перед китайцем преимущество ма­шинного производства: «Оно освобождает человека от труда». Но труд есть благо. Освобождение от труда было бы великим бедствием, отвечает китаец.

Всякий ручной труд облагораживает человека. Не обучать сына ручному труду — все равно что приготовлять его к грабежу.

Талмуд

————————

Без упражнения своих мускулов не может жить животное, не может жить и человек.

Для того же, чтобы упражнение это удовлетворяло, радо­вало, надо упражнять его на полезное, и лучше всего на слу­жение другим. Это лучшее его употребление.

Молитва — это напоминание себе своего отношения к бесконечному, к Богу.

Жизнь путает, раздражает нас, рассеивает наши мысли. От этого-то и бывает так полезна для души молитва. Молит­ва — это крепительное лекарство, оно возвращает нам мир и мужество. Она напоминает нам наши грехи, нашу обязан­ность прощения всех, она говорит нам: «Ты любим — люби; ты получил — давай; ты должен умереть — делай свое дело; побеждай гнев великодушием, зло добром. Что нужды до ложного суждения людей о тебе. Ты не обязан ни угождать им, ни иметь успех. Делай, что должно; пусть будет, что будет. Твой свидетель — твоя совесть, а твоя совесть — это Бог, Ко­торый говорит в тебе. Вспоминай и освежай в себе все это — в этом молитва».

Амиель

Знай, что мы молимся Богу и выражаем пред ним свои желания не потому, чтобы Его воля подлежала изменению, но потому, что, обращаясь к Нему, мы тем самым признаем Его, а признавая Его власть, душа наша очищается и возвы­шается.

Талмуд

Молитва обращается к личному Богу не потому, что Бог личен (я даже знаю наверно, что он не личен, потому что лич­ность есть ограниченность, а Бог беспределен), а потому, что я — личное существо.

У меня зеленое стеклышко на глазу, и я все вижу зеле­ным; не могу не видеть мира зеленым, хотя и знаю, что он не гаков.

Молитва — это выяснение своего отношения к началу всего; это выяснение своей связи с людьми, своих обязанностей к ним, как к детям одного с нами Отца, сведение счетов с самим собою по всем своим действиям и обсуждение своего темного прошлого для того, чтобы уберечься в будущем от ошибок прошедшего.

Талмуд

Хорошо молиться в определенное время. Но если не мо­жешь собраться с мыслями, лучше не молись, не повторяй слова одним языком.

Хороша и нужна молитва в уединении, но нужнее всего мо­литва среди шума людского, когда ты взволнован, увлечен, раздражен. Вспомнить в такие минуты о своей душе и о Боге — в этом самая нужная и лучшая молитва.

————————

Не думай, что можно угодить Богу молитвой, а не пови­новением Ему. Молитва — это только напоминание себе о том, что ты такое и в чем твое дело жизни.

Война и христианство несовместимы.

Стоит человеку сказать себе про дурное дело, что хотя я и знаю, что это дело дурно, нельзя не делать его, — стоит чело­веку сказать себе это, и он будет делать самые ужасные дела и не только думать, что дела эти можно делать, но будет еще и гордиться ими. Одно из таких ужасных дел — война.

Вооруженный мир и война если и будут когда-либо уничто­жены, то никак не царями, не сильными мира. Война слишком выгодна для них. Война прекратится только тогда, когда те, кто больше всего страдают от войны, поймут, что их судьба в их же руках, и для своего освобождения от бедствий войны употребят самое простое и естественное средство: переста­нут повиноваться тем, кто вовлекает их в войну, делает их сол­датами.

По Хардюэну

Тем, которые, не понимая нашей веры, хотят, чтобы мы взяли в руки оружие и убивали людей ради общего дела, мы можем ответить: «Ваши жрецы, приставленные к вашим идо­лам и вашим храмам, блюдут свои руки чистыми для того, чтобы жертвы, которые они приносят вашим богам, соверша­лись бы руками чистыми, не оскверненными кровью и убий­ством. Какая бы ни началась война, вы никогда не зачисляете их в войско. Если этот обычай разумен, то не гораздо ли еще разумнее то, чтобы мы, христиане, соблюдали свои руки чис­тыми от всякого осквернения».

Когда мы нашими увещаниями поощряем народы к нена­рушению союзов и условий мира, мы гораздо полезнее влас­тителям, чем их воины. Мы истинно участвуем в трудах, имеющих целью общественное благо, когда к нашим увеща­ниям мы присоединяем еще размышления и упражнения, по­учающие людей освобождению от похотей. Да, мы более всех других воюем за благо императора. Правда, мы не служим под его знаменами и не будем служить, если бы он и заставил нас, но мы сражаемся за него добрыми делами.

Ориген (писатель первой половины III века)

Иисус положил основание новому обществу. До него на принадлежали одному или многим господам, как стада принадлежат своим хозяевам. Князья и сильные мира давили народ всей тяжестью своей гордости и корыстолюбия. Иисус кладет конец этому неустройству, поднимает согбенные головы, освобождает рабов. Он научает их тому, что, будучи равными перед Богом, люди свободны, что никто не может иметь сам по себе власти над своими братьями, что равенство и свобода, божественные законы человеческого рода, ненарушимы; что власть не может быть правом; что в общественном устройстве она есть должность, служение, некоторого рода рабство, свободно принятое на себя ввиду общего блага. Таково общество, которое устанавливает Иисус. Это ли мы видим в мире? Это ли учение царствует на земле? Слуги или господа — князья народов в нашем мире? В продолжение 19 веков поколение за поколением передают друг другу учение Христа и говорят, что верят в него, а что же изменилось в мире? Народы, задавленные и страдающие, все ждут обещанного освобождения, и не оттого, чтобы слово Христа было неверно или недействительно, но оттого, что народы или не по­дняли, что осуществление учения должно совершиться их собственными усилиями, их твердой волей, или, заснувши в своем унижении, не сделали того одного, что дает победу, не готовы умереть за истину. Но они проснутся. Уже что-то ше­велится среди них; они слышат голос, который говорит: спа­сение близко.

Ламенэ

————————

Человек вообще, и в особенности христианин, обязан не участвовать в войне и в приготовлениях к ней ни лично, ни деньгами, ни рассуждениями о ней.

То, что дает жизнь, едино во всем.

Все живое боится мучения, все живое боится смерти; пой­ми самого себя во всяком живом существе, не мучай и не уби­вай, не причиняй страданий и смерти.

Все живое хочет того же, чего и ты, все живое дорожит своей жизнью; пойми же самого себя во всяком живом суще­стве.

Буддийская мудрость [Дхаммапада]

Все, что ты видишь, все, в чем есть божественное и чело­веческое, — все это едино: мы — члены одного великого тела. Природа создала нас родными, произведя нас на свет из одного и того же материала и для одной и той же цели. Она заложила в нас взаимную любовь и сделала нас общительны­ми, дружелюбными; утвердила в нас стремление к справедли­вости и чувство долга; по его установлению, губить хуже, чем гибнуть; по ее велению, рука должна быть всегда готова на помощь. Мы рождены для единения. Наш союз подобен ка­менному своду, который рухнул бы, если бы камни не опира­лись друг на друга.

Сенека

Счастие свое человек находит только в служении ближ­ним, и благодаря этому служению он становится един с осно­вой жизни мира.

Единство свое с человеком я живо сознаю и чувствую. Такое же единство я чувствую (хотя и слабее) между собой и животным. Еще слабее я чувствую его с насекомыми, с расте­ниями, и сознание этого единства совершенно исчезает у меня по отношению к микроскопическим и телескопическим существам. Но то, что у меня нет чувственного органа для по­знания этого единства, не доказывает того, чтобы оно не су­ществовало.

Путь жизни — один, и все мы рано или поздно сойдемся, на этом пути. Знание этого пути слишком ясно заложено в наше сердце, слишком широка и заметна эта дорога для того, чтобы не попасть на нее. В конце дороги этой — Бог, и Он зовет нас к Себе, и как больно смотреть на людей, когда они идут мимо этой дороги, дорогою смерти. Путь жизни широк, но многие не знают его и идут дорогою смерти.

По Гоголю

————————

Отгоняй от себя все то, что мешает тебе чувствовать твою связь со всем живым.

Дата добавления: 2017-01-14