Память о том , что я здесь был – налицо . 6 страница

согласился Лемон

В ответ на это предложение Тесса только покачала головой.

– Нет, вам туда нельзя. Это очень… очень важная вещь, и я должна все сделать

сама.

По тому, как она прятала глаза и запиналась, было не так уж трудно догадаться:

она что-то знала, но не собиралась рассказывать своим спутникам. Нет, постойте, речь

шла не о Канаме, а о Лемоне – вот в чем дело. Несмотря на то, что сейчас он активно

сотрудничал с Митрилом и Тессой, он оставался сотрудником французской разведки. И

если это место таило в себе какую-то важную тайну – кто мог гарантировать, что

информация не попадет в чужие руки?

Лемону не потребовалось много времени, чтобы догадаться.

– Так-так. Вы не хотите, чтобы я знал?

Молчание Тессы было красноречивым.

– Но припомните – именно мы с Тенью рисковали своими головами, чтобы найти

этот секретный город. Не зная деталей, в потемках, мы послушно выполняли ваши

указания, рыская по Москве, как проклятые. Моя нога – результат этих трудов, и я даже

не знаю, жива ли Тень или нет! Даже после всего этого вы собираетесь скрываться от

меня?

– Я вам очень, очень благодарна. Но…

– Мое прошлое? Если вы имеете в виду DGSE, то я на сто процентов уже уволен из

ее славных рядов. С Хива Оа я ни разу не связывался с моим начальством.

– Вы ошибаетесь. Конечно, возможность утечки информации к вашей спецслужбе

меня беспокоит, но это далеко не главная проблема. Этот секрет не относится к

государственным тайнам какой-либо страны. Обращаться с ним неосторожно – все равно,

что играть судьбами людей всего земного шара.

– Вы преувеличиваете.

– Нисколько. Даже с самой критической точки зрения – ни грамма преувеличения.

Большинство людей не устояли бы перед соблазном немедленно использовать спящую

здесь тайну, если бы вдруг узнали о ней – так велика ее сила. Я могу рассказать Канаме.

Если узнает мистер Сагара – это тоже нестрашно. Эти двое и я – мы уже так глубоко

замешаны, так сильно связаны с этой тайной, что от этого не станет еще хуже. Но вы,

мистер Лемон… я не уверена, что вы сможете противостоять искушению.

Канаме поняла, что такая откровенность заставила Лемона слегка смутиться. Он

почесал в затылке.

– Ничего не понимаю. Выходит, мне лучше и не знать этой тайны, лучше оставить

ее вам?

– Это было бы логично и правильно… по крайней мере, вы понимаете ее важность.

Именно поэтому вам следует уйти вдвоем с Канаме. Согласны?

– Вы многого просите… Тогда, если вот так?..

Лемон вдруг вытащил из-за пояса пистолет.

– Эй!..

Канаме резко вздрогнула. Но француз лишь поставил оружие на предохранитель,

повернул рукоятью вперед и протянул Тессе.

– Возьмите. Если я попытаюсь сделать что-то неприличное, застрелите меня.

– Мистер Лемон, я вовсе не…

– Понимаете, я не уверен в том, что выберусь живым. Поэтому мне бы все же

хотелось знать… пожалуйста, прошу вас.

По омраченному лицу Тессы можно было понять, как непросто ей было принять

решение. Хотя по всему, что она знала о Лемоне, он выглядел очень хорошим человеком,

кто мог поручиться, что это все же не притворство? Что, если в последнюю минуту он без

предупреждения обернется совсем иной стороной?

Но, что бы она ни думала, в итоге Тесса тяжело вздохнула и осторожно взяла

протянутый пистолет.

– Хорошо. Но если я пойму, что вы что-то задумали, я так и сделаю.

– С-серьезно?.. – на лице Канаме было написано удивление. Тесса кивнула.

– Серьезно. Буду стрелять изо всех сил. Хотя не могу гарантировать, что попаду…

– Ничего себе.

– Да, мисс Канаме… Я думала рассказать вам. Но, даже если я не сказала бы, мой

брат, раз уж он привез вас сюда, должен был…

– Что «должен был»?..

– Н-ничего. Если уж мы решили идти, нужно спешить. Сюда.

Неожиданное сотрудничество оказалось вполне продуктивным.

Они начали с того, что минут пять дергали и раскачивали во мраке неподъемный

стальной швеллер. Еще минут через десять они трудились, разбирая изрядную гору

битого кирпича и бетонных обломков. Наконец, швеллер подался, и последний пинок

заставил его с грохотом скатиться по ступенькам вниз.

Поначалу общение между Соске и Леонардом сводилось к минимуму. Простые

реплики типа: «двигай туда» или «тяни» – ничего больше.

Естественно, Соске ни на секунду не расслаблялся. Стоило противнику совершить

подозрительное движение, как его рука тянулась к ножнам. Он ни разу не повернулся

спиной, даже когда это было необходимо. Этот человек оставался смертельным врагом –

он ни на секунду не забывал об этом.

– Охо-хо, – Леонард выпрямился и похлопал в ладони, отряхивая известковую

пыль. Он не выглядел усталым – скорее всего, ему просто наскучила грубая физическая

работа.

– Кончай отлынивать.

Он лишь пожал плечами на упрек Соске и вернулся к перекладыванию тяжелых

обломков.

Нельзя сказать, что он работал плохо. Утонченный аристократ в белом воротничке,

гламурный интеллектуал, который выглядел так, будто видел лом только в кино – он

оказался на удивление сильным. Хотя картина, безусловно, вызывала странные чувства –

настолько он не вписывался в это место.

– Тереза ведь тоже здесь, верно? Волнуешься за нее? – неожиданно заговорил

Леонард. Очевидно, тупая физическая работа заставила его заскучать и попытаться хоть

как-то отвлечься.

Бросил вопрос наудачу? Нет, скорее всего, догадался сам, что его сестра тоже

находится среди этих руин. Хоть это и не выглядело, как попытка вытянуть информацию

о местонахождении Тессы, у Соске не было ни малейшей причины делиться

информацией, и он сделал морду кирпичом.

– Без понятия, о чем ты.

– Не думаю, что ты заявился в одиночку. Причина для того, чтобы попасть сюда

была именно у нее.

– Не знаю. А если бы и знал – не сказал бы.

– Еще бы, – кивнул Леонард, поднимая тяжелый кусок бетона с торчащими

арматурными прутьями. Уронив его назад, со ступеней, он бросил на противника

проницательный взгляд и добавил: – А если я скажу, что и Чидори Канаме поблизости?

Соске мгновенно замер с длинной секцией водопроводной трубы в руках.

– Ты привез ее сюда? В эти руины?

– Кончай отлынивать. Хе-хе.

Меленькая месть. Леонард довольно улыбнулся в полутьме. Но он ждал напрасно –

шпилька прошла мимо Соске. Тот молча повернулся и отбросил трубу. Леонард не

выдержал первым.

– Вертолет, который упал в шахту, взорвался и сгорел. Она была там.

– …Что?

– Что слышал. В результате вашей атаки там остались только угольки.

Соске заледенел. Мышцы сковало, словно трескучим морозом.

Но уже в следующее мгновение пришла спасительная мысль: неправда. Если бы

Канаме в самом деле погибла, Леонард не смог бы говорить таким легким тоном. Черт его

знает, может быть, ему совершенно безразлична гибель других людей, но едва ли все же

он стал бы так хихикать.

– Кажется, ты мне не веришь. Но это истинная правда. Я сам находился в его

трюме. Естественно, для моего бронеробота выбраться оттуда было несложно. Она была в

передней пассажирской кабине. Мне неизвестно, что с ней случилось потом.

– Врешь.

– Нисколько. Чидори Канаме действительно находилась на борту этого вертолета.

– Тогда почему ты так весел?

– Хороший вопрос. Так… пора, двигать. Попробуем.

– Давай.

Они ухватились за новую ржавую балку и потянули изо всех сил. Засыпанный

щебнем конец зашевелился и уступил. Балка загромыхала вниз.

– Отлично. Итак, о чем мы говорили? А, верно. О ней, – продолжил, нагибаясь за

очередным камнем, Леонард. – Она осталась в разбившемся вертолете, и я не стал спасать

ее. Вертолет взорвался и сгорел. Несмотря на это, она жива – я совершено уверен. Дело

именно в этом.

– Бредишь?

Соске не мог понять, на что намекает Леонард. Если Канаме в самом деле осталась

в разбившемся вертолета, как этот ненормальный может быть уверен в том, что девушка

осталась жива? Кроме того, зачем он все это рассказывает?

– Я уже проводил испытание раньше. Как раз перед твоей достопамятной битвой в

Гонконге. Тогда за ней охотился подосланный Гауроном убийца. Он настиг ее на крышах

Догензаки в Токио. Под холодным дождем. Я тоже был там и наблюдал, ничего не

предпринимая.

Соске промолчал, стиснув зубы.

– Подумай над этим. Умелый убийца, клеврет и выученик Гаурона и – простая

старшеклассница, пусть и весьма спортивная. Безусловно, ее ждала только смерть. Но она

выжила.

– Ей повезло.

– Ты прав. Ей повезло – невероятно повезло.

В словах Леонарда определенно скрывалась загадка.

– Убийца воспользовался пистолетом. Первая направленная в нее пуля прошла

мимо, и затвор – вот чудо – закусил гильзу. Воспользовавшись заминкой, она сбежала.

Соске впервые услышал об этом. Канаме никогда не рассказывала ему, что именно

произошло на крыше. Он знал, что там появился Леонард с малогабаритными

бронероботами типа «Аластор», знал, что случился короткий разговор. Ничего больше.

– Автоматические пистолеты редко, но заедают.

– Ты опять прав. Но когда ты намереваешься кого-то убить таким оружием, что ты

сделаешь первым делом?

Конечно. Вычистить, смазать, проверить функционирование оружия, осмотреть

патроны и отбраковать негодные. Осечка или задержка при первых выстрелах – неважно,

по какой цели – приведет к потере внезапности и к тому, что объект воспользуется

перерывам в стрельбе и отступит. Всякий, кто не хочет остаться с носом, тщательнейшим

образом готовится.

Естественно, убийца – тоже.

Первая пуля прошла мимо благодаря счастливой случайности, потом пистолет

заклинило.

– Эта девушка фантастически удачлива. Поистине невероятно, не правда ли?

– И только поэтому ты считаешь, что она выжила при падении вертолета?

Выглядит странно.

– Неужели? Тебе это должно быть известно лучше всех. Сколько раз она счастливо

избегала гибели? Буквально в последний миг? Вот что действительно странно. Вся ее

жизнь.

Соске хотелось бы поднять собеседника на смех. Но он не мог. Это была чистая

правда. С того момента, как они встретились, Канаме прошла через бессчетное множество

опасностей. Среди них были такие, что заставляли кровь застывать в жилах даже у такого

привычного к резне и убийствам человека, как сам Соске.

Все это была просто удача?

Нет, этого не может быть.

– Она никогда не сдается. Она продолжает драться. Поступает так, как велит

совесть и убеждения. Делает все, что может – как каждый бывалый солдат.

Конечно, Соске не собирался отрицать то, что люди называют «удачей». Он

прекрасно знал, что и сам жив только благодаря удаче. Вероятности со знаком плюс,

счастливому броску костей. Он не обольщался – даже такой умелый и опытный боец, как

он, может быть убит одной-единственной шальной пулей. Но кости не могут постоянно

выпадать шестеркой. Каждой удаче есть предел.

Не зря говорят: «человек предполагает, а бог – располагает». Удача находится

исключительно в ведении высших сил.

Если забыть о способностях Посвященной, Чидори Канаме останется ординарным

человеком. Чуть более сильным и стойким, чем большинство. Иногда с ней бывает

непросто справиться, но это тоже не такая уж большая редкость.

Леонард усмехнулся.

– Безусловно, я признаю за ней сильную волю и восхитительную энергичность. Но

ты не задумывался, откуда берется постоянно сопутствующая ей удача? А вдруг, ее

везение и есть ее главное дарование?

– Лукавая теория.

Если так, то в категорию везучих можно записать всех людей в мире, добравшихся

до срока, обозначенного как средняя продолжительность жизни. Все это – удача? То, что

они родились и попали в условия, позволившие прожить солидный срок, тоже означает,

что у них есть такое дарование? Но таких людей – сотни миллионов по всему миру.

– Нисколько. Для большинства выживание – случайно выпавший счастливый шанс.

Для нее – не удача, а неизбежность.

– Неизбежность?

– Она – точка конвергенции причинно-следственных связей. Можно сказать, что

она вносит возмущения в естественное состояние мира, а можно и наоборот – она сама

является таким возмущением. В настоящий момент она – причем без всякого моего

вмешательства – с неизбежностью приближается к встрече с завершающим свое

существование реликтом. Их силы объединятся, чтобы положить конец истории. Ее

судьба – стать краеугольным камнем 1 в основании нового мира, мира без прошлого,

настоящего и будущего.

– Не понимаю. Что ты сказал?

– Я говорю о омнисфере и Посвященных. Хаос, в который погрузился наш мир,

был рожден именно здесь.

Дежавю одолевало все сильнее и чаще.

Канаме знала, что уже брела по этому темному и узкому проходу бессчетное

множество раз. Болезненное шипение и негромкие ругательства Лемона, глухой кашель

Тессы – она уже слышала это раньше. Приходилось изо всех стискивать зубы, напрягая

волю, чтобы хоть как-то выдержать, не потеряться в этом калейдоскопе, хоть как-то

уцепиться за ускользающую реальность – происходящее здесь и сейчас. Наверное, именно

поэтому ее охватила тупая обессиливающая усталость, накапливающаяся в руках и ногах,

делающая каждый шаг тяжелее и медленнее.

– Что-то у меня странное творится с головой, – пробормотал Лемон, и его слова

повторились бесконечной цепочкой, отдаваясь в ушах неутихающим эхом.

– Вот же, она – эта дверь. Но у меня такое чувство, что она не приближается, а

удаляется все дальше и дальше. Теперь знаю, что испытывают альпинисты…

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Мы дойдем.

Голос Тессы тоже звучал измученно – она тоже едва стояла на ногах.

– Впереди – центр экспериментального полигона. Устройство, созданное

профессором Валовым и его командой, покоится там нетронутым.

– Выходит, наши глюки – эффекты от этого устройства?

– Да. Строго говоря, дело не в его нынешнем состоянии. Электричества здесь давно

нет, и, естественно, оно не функционирует.

– Воздействие неработающего устройства? Не понимаю.

– Объяснить это не так-то просто… но эти эффекты сохранились здесь из

прошлого, с тех самых событий. Отголоски психической волны, зародившейся в момент

его полномасштабного включения восемнадцать лет назад, до сих пор оказывают свое

воздействие.

– Из прошлого? Психическая волна?..

– Это та самая омнисфера, о которой я рассказывала. Здесь – эпицентр. Все

началось отсюда.

Медленно – очень медленно – трое разведчиков пробирались вперед. Они

миновали несколько массивных стальных дверей. Им повезло, что они не были заперты, а

усилий и веса Канаме и Тессы хватило для того, чтобы приоткрыть их.

Перед ними замаячило огромное пустое пространство. Зал, во много раз

превышающий размерами школьные спортзалы. Внутренние стены его были густо

1Имя Канаме можно передать и через кандзи 要 (канаме) – 1) кнопка, скрепляющая веер; 2) главное,

суть, ключ.

утыканы бессчетными аппаратами, напоминающими большие барабаны, плотно

прижатыми друг к другу – точно соты. По диаметру они были примерно равны колесу от

грузовика.

Посредине пустынного зала возвышалось крупное куполообразное сооружение,

похожее на обрезанный снизу сферический газовый резервуар из тех, что встречаются в

Японии. На его внешних стенах, подобно сводам зала, теснились сотни барабанообразных

аппаратов.

– Что… что это за место?.. – спросил Лемон, и в его голосе почему-то звучала

тревога.

Опытная площадка полигона даже у обычного, неподготовленного человека

вызывала довольно противоречивые ощущения. Общие очертания напоминали

нейтринные камеры, которые можно видеть на фотографиях из исследовательских

лабораторий. Но ее поистине невероятные размеры, глубина, на которой она была

расположена – все это говорило о том, что назначение этой опытной установки было не

столь простым. Одна мысль о том, какое огромное, невообразимое количество

строительных материалов, бюджетных средств и труда было затрачено для ее сооружения,

заставляла понять всю величественность и даже дерзость замыслов создателей этого

грандиозного сооружения. Количество перешло в качество – эта экспериментальная

камера, даже будучи внешне подобной своим младшим собратьям, выглядела

ненормальной и эксцентричной.

Она создавала ощущение не столько экспериментальной научно-исследовательской

установки, сколько разрушенного в глубокой древности еретического храма или капища.

Взгляд Канаме остановился на одном из барабанов. Он вывалился из своего

обветшавшего гнезда в своде и теперь лежал на полу, подкатившись к входному порталу.

Внутри виднелось переплетение электрических проводов, какие-то печатные платы и

цепи. Вероятно, барабан представлял собой некий электронный усилитель, заменявший

собой человеческий мозг.

Но постойте, в то время еще не существовало элементной базы для создания

подобных компактных электронных усилителей. Создать их было невозможно, если не…

– Мисс Канаме, вас беспокоит содержимое этих барабанов?

– Н-не может же быть…

– Не думаю, что там содержались человеческие мозги, как вам показалось, –

усталый голос Тессы был еле слышен. – Вероятнее всего, они использовали головной мозг

иных высокоразвитых млекопитающих. Профессор Валов занимался исследованием

интеллекта дельфинов. Вероятно, большинство подопытных, то есть жертв – именно они.

– Какое зверство…

Даже один или два таких подопытных образца вызывали бы ужас и отвращение, но

в этом зале их были многие тысячи, заключенные в одинаковые барабаны. Канаме

почувствовала тошноту.

Теперь стало понятно, в чем дело. Эти руины – продукт злобного безумия.

Даже если жертвы не были людьми, подобная бесчеловечная жестокость просто не

имела права на существование.

– Это ТАРОС?

– Да. Установка, созданная профессором Валовым, первый в мире ТАРОС. Правда,

он называл его «ментально-коммуникационным устройством». Современные ТАРОСы,

установленные на «Лаэватейне» и «Туатха де Данаан», используют новейшие

твердотельные логические элементы. Ал и Дана, действуя в качестве усилителей, дают

возможность взаимодействовать с омнисферой – транслировать и усиливать импульсы.

– Но в те времена, когда строили это устройство, таких электронных

вычислительных устройств не было, и они использовали в качестве усилителя живой

мозг…

– Вы правы. Сохранение церебральных тканей в живом состоянии потребовало

очень разветвленной и сложной системы снабжениях их питательным раствором, а для

управления их нейро-активностью были созданы многочисленные препараты,

изготовлявшиеся на химическом производстве Янска-11. Для обеспечения секретности,

все исследования и производство были собраны в одном месте – в этом закрытом городе.

Сюда собрали множество талантливых ученых изо всех стран восточного блока.

Большинство из них не владело полной информацией о проекте, занимаясь лишь своими

участками исследований и экспериментов. Секретность была очень плотной, и, чтобы

узнать об этом, потребовалось много времени. Только рискованное предприятие мистера

Лемона дало нам, наконец, возможность собрать все кусочки головоломки.

– Тесса, а действительно нужно было идти на такие героические меры? Пусть это и

секретный город, неужели из всех этих ученых не нашлось никого, кто бы что-то

рассказал?

– Никого не осталось. Все обитатели города погибли или сошли с ума. За одну

ночь.

– К-ак?.. Что же случилось?

– Инцидент произошел во время полномасштабного испытательного запуска.

ТАРОС вышел из-под контроля, пошел вразнос и испустил волну необычайно мощного

психического излучения. Никем ранее не изученный поражающий фактор этой волны

нанес страшный ущерб рассудку всех людей, находившихся в радиусе тридцати

километров от эпицентра. Позже вы увидите последствия – в руинах на поверхности.

Обезумевшие люди убивали друг друга и кончали самоубийством. Даже в отдаленных

селениях было множество людей, погибших от психического шока.

Канаме не видела улиц мертвого города, но у нее хватило воображения

представить, что здесь творилось. Наверняка, это был настоящий ад.

– Телепатическая версия Чернобыля, – пробормотал доселе молча слушавший

Лемон.

– Вы правы. Кроме того, психические волны, которые вырвались из омнисферы,

различаются по своим свойствам. Волна, прогрессивно убывающая во времени и

пространстве, называется иота-излучением. Именно оно ответственно за пси-заражение

жителей Янска-11, но зона поражения не распространилась далее упомянутого радиуса.

Кроме него, возникло тау-излучение. К его особенностям можно отнести то, что оно

распространяется практически мгновенно и без существенного ослабления в

пространстве. На обычных людей оно не оказывает заметного влияния, за исключением

дежавю. Как ни жаль, но эффекты тау-излучения этим не ограничились. Полагаю, что

облучению подверглась вся наша планета.

– И никто не заметил?..

– Никто. Ее невозможно было уловить существующими физическими приборами, а

на людей она практически не оказала влияния. За одним небольшим исключением. Как

можно предположить, период, в который обезумевший ТАРОС изливал эти волны в

пространство, был коротким. Это случилось примерно восемнадцать лет назад, двадцать

четвертого декабря 1981 года в 11:50 по Гринвичу. На протяжении трех минут. Именно в

это время те люди, которые оказались исключением, подверглись воздействию тау-

излучения. Знаете, кто были эти люди?

– Наверное… наверное, это были мы.

Лемон вопросительно наклонил голову. Но на лице Канаме не было удивления. Из

ее груди только вырвался глубокий вздох.

Тяжелый и безнадежный вздох.

Вздох по всем грехам человечества.

Выслушав рассказ Тессы, Канаме, наконец, поняла.

Моя тайна. Наша тайна.

– …Новорожденные. В тот самый миг, когда появились на свет.

– Да. Это были мы.

Она все еще помнила. В начальной школе им задавали сочинение «Какие события

происходили в тот день, когда я родился». Канаме спросила свою мать, и та написала

время: 24 декабря, токийское время 20:50. По Гринвичу это будет 1:50.

Мама.

Что стоило тебе родить меня на одну минуту раньше?..

Тесса продолжала:

– Мы до сих пор не имеем полного представления о механизме воздействия тау-

волны на новорожденных. Физиолог Элис Миллер доказала, что в момент рождения

ребенка в его подкорковых узлах и затылочной доле большого мозга происходит некая

специфическая нейронная активность. Правда, у нас нет заслуживающих доверия

экспериментальных подтверждений. Не так-то просто получить согласие рожениц на

подобные эксперименты.

– Еще бы. Какая мать согласится, чтобы в головку ее ребенка втыкали электроды

еще до того, как он появился на свет.

– Появляются все более совершенные диагностические приборы, думаю, и эту

проблему можно решить. Нужно просто, чтобы роды происходили в камере специального

ядерного магнитно-резонансного томографа. Если получится так, что в будущем вы

родите ребенка, наверное, я попрошу вас позволить мне провести эксперимент.

– Еще чего… почему бы тебе над своим собственным не поэкспериментировать?!

– Потому что я останусь одинокой на всю жизнь.

– Что за кислая физиономия? Хочешь сказать, это я виновата?

– Вовсе нет. Но, ведь и верно!.. Мисс Канаме, если вы ненадолго одолжите мне

мистера Сагару, я проведу эксперимент самостоятельно.

– Сдурела?! Что ты несешь?..

– Вам жалко?

– К-конечно!.. Да и вообще, с чего ты взяла, что мы с ним…

– Шучу. Не напрягайтесь так.

– Ах, ты!.. – взвилась Канаме, но ее осторожно прервал Лемон, с интересом

выслушивавший пикировку.

– Э-э-э, мы, кажется, говорили о каких-то очень серьезных вещах, но…

– А, точно.

– Простите, мы отвлеклись, – извинилась Тесса.

За разговором они приблизились к громадному куполу, расположенному в центре

зала. Судя по всему, Тесса искала проход вовнутрь. Она повела спутников по кругу, вдоль

усеянной барабанами циркульной стенки.

– Итак… дети, родившиеся в этот промежуток времени, оказались

инициированными тау-волной. Именно их называют «посвященными» или «слышащими

шепот». Конечно, мы не могли получить такое громадное количество информации за этот

короткий момент. Полагаю, мы приобрели способность принимать через омнисферу некое

пси-излучение из будущего.

– Из будущего?

– Именно так. Омнисфера способна инвертировать и транслировать информацию

сквозь время. Нельзя сказать, что мы стали банками неизвестных науке данных в момент

рождения. Запечатление, импринтинг дал нам возможность принимать пси-волны,

несущие эту информацию из будущего. Только возможность, которую еще предстояло

реализовать. Получается, это было что-то вроде пароля доступа. И когда ребенок

подрастает и его интеллект развивается, он, при определенных условиях, может научиться

принимать некие загадочные электромагнитные волны.

Тесса помолчала.

– Такова ситуация. Согласно метрическим записям, за эти три минуты в мире

родились 174 ребенка. Отсутствие точной фиксации в малоразвитых странах, где нет

системы здравоохранения, может значительно увеличить это число. Примерная оценка

дает более 350 человек. Тем не менее, Посвященных, чьи способности подтверждены, не

более десяти человек – всего лишь горсточка.

– Почему?

– Возраст, в котором просыпаются способности Посвященного, для каждого из них

зависит от индивидуальных различий. Помимо времени рождения, существуют и иные

условия, необходимые для появления полноценного Посвященного. Так же сильно

отличаются их «специализации». Если вспомнить, насколько разными рождаются люди,

то это не так уж удивительно, как и то, что некоторые дети оказались не затронуты

эффектами тау-излучения, несмотря на время своего рождения. В настоящий момент

количество полноценных Посвященных составляет не более трех процентов – и это опять

же не удивительно. В любом случае – мы лишь антенны, связные терминалы,

принимающие поступающую из будущего техническую информацию.

– Невероятная история, – пробормотал ошеломленный Лемон. Его лицо выглядело

осунувшимся и бледным, и явно не только от ранения. – Техническая информация из

будущего. Получается, что наши новые оружейные технологии появились на основе этой

информации?

– Вы правы. «Черные технологии» – те, что не должны были существовать –

именно из них родились бронероботы. И это были лишь первые из них.

В голосе Тессы не было слышно ни упрека жестокой судьбе, ни тоски – вообще

никаких интонаций. В гулкой пустой темноте, где уже десятки лет не появлялось ни

единой живой души, кроме троих разведчиков, от стенок вернулось безучастное эхо.

– Судя по всему, воздействие «черных технологий» на ход мировой истории начало

проявляться с середины восьмидесятых годов. Имеются сведения о том, что некоторые из

детей-посвященных, такие же, как мы, демонстрировали таинственные способности,

начиная с трехлетнего возраста. Мой отец, когда он был еще жив, оказался одним из тех,

кто заметил это явление и начал его изучать.

– Восьмидесятые? Тогда, выходит, что нынешний мир…

– Конечно. Наш с вами мир подвергается влиянию «черных технологий» уже

пятнадцать лет. Нетрудно представить, как серьезно он изменился. Взрывное развитие

квантовых эллиптических компьютерных технологий, прорыв в энергетике с появлением

Дата добавления: 2017-01-14