Full Metal Panic! 1 страница

Послесловие

Эпилог

Пролог

Послесловие

Эпилог

Пролог

Сентябрь-декабрь 2006

Перевод с английского – Костин Тимофей

Перевод с японского – Brandi

Иллюстрации: Сики Додзи

Полагаясь только на себя

Стальная тревога!

«Tsuduku On My Own»

Автор: Гато Сёдзи

Оглавление

Глава первая: Визит и предсказание

Глава вторая: Жара

Глава третья: Держать удар!

Глава четвертая: Собирая обломки

Глава пятая: Треснувший арбалет

Свинцового цвета небо и тяжелый звук разбивающихся волн вдали. На пустынном кладбище, протянувшемся вдоль побережья на окраине Портсмута, неровные ряды надгробий уходили к горизонту. Тереза Тестаросса в одиночестве шла сквозь мертвую тишину. В ее руках были два букета красных роз. Ледяное дыхание Северной Атлантики обжигало ее щеки. Она помнила это место очень хорошо.

Где-то здесь. Да, вот тут...

Она остановилась напротив пары близко стоящих крестов. Вырезанные на них буквы складывались в имена ее отца и матери. Тесса склонилась и мягко положила букеты к подножиям крестов.

Сегодня исполнилось шесть лет. Если оглянуться, они казались бесконечными, и в то же время промелькнули в мгновение ока. Так много всего случилось с тех пор. Так много изменилось.

Она больше никогда не сможет вернуться к домашнему очагу. Она не сможет на людях проявить те знания, что так легко когда-то проявились в ее сознании. Едва ли она сможет снова легко улыбаться на улицах незнакомым людям. И невозможно повернуть назад. Маленькая девочка, рыдавшая на груди брата-близнеца, единственного во всем мире близкого человека, исчезла. Сумасшедшие колеса времени никогда не повернут вспять.

Итак, она решила бороться до конца. Сможет ли она спасти хоть что-то – кто смог бы сказать сейчас.

Мелодичный голос за ее спиной произнес:

– Какой сюрприз.

Из-за группы надгробных плит выступил юноша. Ветер трепал его серебряные волосы, а в глазах были спокойствие и мир. В руках Леонарда Тестаросса тоже покачивались два букета.

– Я вижу, ты все-таки пришла.

– Я тоже удивлена, – ответила она, хотя на лице ее удивления не было заметно.

– Это значит, ты еще вспоминаешь мать и отца.

– Вспоминаю. И в этом вся проблема.

Леонард невинно улыбнулся.

– Ты выросла, Тереза. Ты стала и сильнее, и прекраснее, чем раньше. Наверное, управление этой подводной игрушкой пошло тебе на пользу.

– Безусловно.

Пристально глядя на него, она заговорила:

– Несколько моих подчиненных погибли. Смогут ли они спать спокойно, если я не извлеку из случившегося урока?

– Честь требует отмщения? Но остаются ли честь и достоинство у мертвецов?

– Если это правда, тогда почему ты здесь?

– Я почувствовал, что должен поговорить с тобой. И, может быть, я смогу взять тебя с собой.

– Это невозможно. Потому что…

Серебряноволосая девушка медленно развязала шарф. Ледяной ветер подхватил его концы.

– …Ты теперь мой враг.

Секундой позже земля под ногами задрожала. За ее спиной возникло призрачное свечение. Из танца отражений проявился белоснежный бронеробот, грозно нависнув над ними. ARX-7 «Арбалет». Отключив режим ECS[1], «Арбалет» стоял, преклонив колено, ствол его орудия был нацелен точно на Леонарда.

В тот же миг Леонард сделал изящный жест правой рукой, как будто в фигуре вальса. Позади него вспыхнули и заплясали сполохи бесшумных молний. Из них соткалась громадная красная фигура бронеробота. Это был «Веном».

Два гиганта молча целились друг в друга. Зияющие пушечные дула застыли в неподвижной и грозной готовности. Ледяной ветер взвыл в стальных конструкциях.

Леонард улыбнулся.

– Понимаю. Ты тоже приготовилась покончить с этим. Тем не менее, давай пока отложим разговор. Не сегодня. Говоря твоими словами, не будем нарушать покой мертвых.

«Веном», все еще не опуская оружие, протянул правый манипулятор Леонарду. Легко и грациозно тот присел на стальную ладонь.

– Прощай, Тереза. И ты тоже, пилот.

«Веном» встал. Стараясь перекричать ветер, Тереза выкрикнула:

– Последний раз предупреждаю! Перестань помогать им!

– Тереза, тебе самой следовало бы расстаться с этими людьми.

– Я не могу этого сделать.

– Тогда позаботься о цветах. Положи их на могилы за меня.

«Веном» отступая назад, включил ECS. Взметнулся вихрь пыли. Замельтешила круговерть зеркальных бликов.

Враг ушел. Приглушенный гул его двигательной системы стих.

Тесса и «Арбалет» одиноко стояли среди пустынного кладбища.

– Командир. С вами все в порядке?

Мрачный голос пилота – Сагары Соске – глухо прозвучал из динамиков белого бронеробота.

Несколько надгробий поодаль оказались поваленными. Наверное, «Веном» повредил их, отступая. Тесса собрала брошенные цветы и едва слышно пробормотала:

– Все хорошо. Мы возвращаемся. Вызовите вертолет, пожалуйста.

Глава первая: Визит и предсказание.

[#990129_2342 IP:xx.xxx.xxx.115]

[#title/The Pacif and a certain city school]

[#name/none][2]

– Когда 24 числа прошлого месяца угнали этот лайнер, «Пацифик Хризалис», публика решила, что это никак не связано с похищением самолета в Сунан. В тот же день террористы взорвали Буша-младшего, так что говорили об этом событии недолго, но я ни за что не поверю, что такое беспардонное морское пиратство было лишь случайностью, и та же самая школа снова оказалась замешана в аналогичном случае безо всякой причины.

– Повсюду видишь заговоры? Это уже не новость. Забудь об этой чепухе.

– Пошел ты…

– Не стоит ругаться, мы все зашли сюда просто поболтать, верно? Странно, что ты воспринял это так серьезно. Ну да, необычно, что одна и та же школа дважды угодила под террористические атаки всего за восемь месяцев, но что из этого следует?

– Разве не очевидно? Это заговор старичков-педофилов из правительственных верхов соседней страны. Они пытались похитить наших аппетитных старшеклассниц, отправить их в бордель и там… (последующее поскипано)

– Так вот что собирались сделать с последней спасенной девчонкой из Сунан!

– Да кого она интересует?

– Правда? Фотка из газеты была нечеткая, но мне показалось, что она очень даже симпатичная.

– Да, грудь у нее что надо. У меня аж слюнки потекли.

– Тихо, «Эшелон[3]» на страже…

– Я слышал, в «Эшелон» недавно добавили «большие буфера», как ключевое слово для выслеживания террористов.

– А кто такой «Эшелон?

– Не мешай!

– В самом деле, мне кто-нибудь скажет, откуда взялась эта девчонка, и есть ли что-нибудь информативнее, чем газетные статейки? Я слышал, что ее папаша – большая шишка в ООН.

– Комиссар по вопросам окружающий среды Чидори. Но он не из самых важных чиновников. Куда как менее известен, чем комиссары по вопросам беженцев, о которых каждый день трезвонят по ТВ. Да и бюджет у его отдела мизерный. Ничего особенного он собой не представляет. Если бы кто-то хотел насолить ООН, есть гораздо более важные цели.

– Другими словами, можно сказать, эта цыпочка Чидори всего лишь пышногрудая симпатяшка?

– Скачайте-ка эту картинку.

– Извините, что вмешиваюсь в разговор. У меня есть знакомый, мы вместе учились в колледже, он работает репортером в одной газете. Когда мы недавно пьянствовали, вспоминая добрые старые деньки, он жаловался по поводу одной необычной истории. Похоже, что руководство его газеты спустило репортерам указания уважить права несчастных жертв терактов и перестать задавать лишние вопросы об этой школе. Одного из его коллег, который все же попытался вынюхивать, заслали в какую-то дыру в Таджикистане. Что-то в той школе странное творится.

– Ну, что-то там точно есть…

– Так я же и говорю! Северокорейские генералы жаждут молоденьких японских школьниц! Если те не даются, они возьмут «Тепходон[4]», и ка-ак… (вырезано цензурой)

– Помолчи лучше.

– Мне больше интересна фотография с этой штукой, напоминающей бронеробот М9, который снял школьник из иллюминатора в Сунан. Разве это не последняя модель БР?

– Этот снимок подделан. Даже в американской армии М9 все еще на стадии испытаний, они никак не могли использовать его для такой деликатной операции. Кроме того, молекулярный резак, который он держит, слишком велик, а расположение сенсоров на голове и антенна в форме лезвия на затылке совершенно не похожи на те машины, что они сейчас испытывают.

– Но, если мне не изменяет память, где-то появлялся подобный набросок командирской машины на базе линейного М9?

– А, помню его. Недавно вышла в продажу сборная модель масштаба 1 к 48 от «Италери». Ее название – ХМ9. Она основана на набросках, опубликованных Пентагоном. Правда, итальянцы часто ошибаются. Сейчас гораздо более точные модели делает «Тамия[5]».

– Помню-помню, та история с вымышленным «F-19».

– Маньяк-милитарист. Сгинь!

– Мой кузен учится в этой школе, и он рассказывал, что там творится что-то достаточно странное. Он ученик третьего класса старшей школы, и не принимал участия в тех событиях, но говорил, что вокруг этой девушки постоянно происходят неприятности. Несчастные случаи, драки, мелкие пожары и прочее. И руководство школы все это игнорирует.

– Ну, поговори об этом с психиатром. Так у этой девушки большая грудь?

– Заткнись.

– Это серьезный разговор. Отец Чидори расследовал проблему незаконной свалки опасных больничных отходов, например, вспомним то дело, когда использованные нестерилизованные иглы в мешках с надписью «биохазард[6]»обнаружились где-то в горах на Филиппинах. Говорят, что некоторые японские компании и правительство потихоньку выбрасывают опасный мусор в странах Юго-Восточной Азии. Вам не кажется, что отцу Чидори, который нажил много врагов еще тогда, когда работал в неправительственной «зеленой» организации, может кто-то угрожать?

– Угон самолета и захват пассажирского лайнера, и все ради его дочки? Это немного нелогично.

– Та девчонка – пришелец. Она принимает электромагнитные волны с планеты Вега, и распространяет запретные инопланетные технологии на Земле. Бронероботы и шапки-невидимки, все эти волшебные штуки появились с планеты Вега!

– Уфолог-маньяк. Убирайся!

– Как ни крути, но эта девушка – странная.

После шестого урока в спортзале средней школы Дзиндай состоялось общее собрание. Кандидаты в новый состав ученического совета выступали с трибуны, излагая свои предвыборные программы. Ученики же, собранные в зале, особенного энтузиазма не проявляли, и откровенно зевали.

– Я могу заявить вам, что люди, которые составляют сейчас основу ученического совета, защищают интересы только узкого круга школьных клубов и комитетов! Если меня выберут, я обеспечу более либеральный состав совета, и обещаю вам яркую школьную жизнь. Так что голосуйте за меня, Ямада Таро!

Редкие аплодисменты были наградой оратору. Ученик-очкарик второго года обучения пожал плечами, поклонился, затем торопливо спустился с трибуны.

– Спасибо. Следующим выступит Сугияма Рёичи, второй год обучения, класс номер пять, – объявили динамики нежным голосом секретаря школьного совета. Член музыкального клуба, с акустической гитарой через плечо, поднялся на сцену. Это был тот самый парень, который недавно поспорил с Соске в состязании по флирту за клубное помещение.

– Всем привет, как дела?! Меня зовут Сугияма, и я выставляю свою кандидатуру. Если меня выберут, я буду радовать вас концертами каждый месяц!

– Ура! Вот это да!

Школьники явно заинтересовались, и их лица оживились.

– Отлично! Сегодня я приготовил для всех вас песню. Слушайте!

Кандидат ударил по струнам, и с энтузиазмом запел.

Учителя выглядели несколько недовольными таким популизмом, но вмешиваться не стали. Между ученическим советом и учительским комитетом существовала договоренность о невмешательстве в содержание предвыборных речей и процедуру выборов, ради вящей демократичности. Но сказать, что учителя были довольны этим, было нельзя.

Чидори Канаме, слушавшая хвастовство кандидита-музыканта, стоя за кулисами, только вздохнула:

– Ему бы только покрасоваться на сцене, а там хоть трава не расти.

– Неужели? – спросил стоявший за ее спиной Сагара Соске. Он внимательно осмотрел зал, затем вполголоса проговорил в радиостанцию:

– Штаб – Альфе-1. Что-нибудь подозрительное?

– Это Альфа-1. Кажется, ничего подозрительного не замечено… – доложил ученик первого класса старшей школы, ответственный за безопасность в зале.

– «Кажется» – ответ неточный. Рапорт должен быть четким.

– Так точно.

– Оставаться наготове. Конец связи.

Соске выключил рацию, и Канаме покосилась на него.

– Зачем ты здесь шнырял перед собранием, а? И о чем это ты там шепчешься?

– Безопасность. Из-за выборов президента школьного совета. Нет гарантий, что кто-нибудь не замыслил убийство конкурента.

Ученический совет доверил Соске сомнительную должность помощника председателя по безопасности. Теперь он отвечал за порядок в школе, но, откровенно говоря, это просто была попытка удержать его хоть в каких-то рамках. Как бы то ни было, Соске серьезно относился к своим обязанностям, и выполнял их со всем возможным рвением, хотя частенько перегибал палку.

– Да, я хотел еще произвести досмотр личных вещей, и проверку металло-детектором всех школьников…

– Боже мой, опять ты за свое. Никто никого убивать не собирается, и ты подумал, сколько бы времени заняла проверка?

– Потому я и оказался от этой мысли.

– Даже и не знаю, научился ты чему-то или нет…

Прошло уже девять месяцев с тех пор, как Соске появился в этой школе. Впрочем, нельзя было не признать, что количество безобразий, которые он устраивал, со временем немного сократилось.

– Это моя последняя работа в старом составе ученического совета. Я должен постараться сделать все наилучшим образом, – он произнес это так прямо и откровенно, что Канаме перестала сердиться.

Канаме, которая была сейчас вице-председателем совета, не выставляла свою кандидатуру на выборы, потому что ей вскоре предстояло стать третьекурсницей и серьезно готовиться к выпускным экзаменам. По правилам, председатель и его помощник должны быть учениками первого класса высшей школы, работать в течение всего второго года, а затем уступать место новым кандидатам. Нынешний председатель был исключением из правил, он был уже третьекурсником и скоро собирался закончить школу.

Выступление члена музыкального клуба продолжалось. В его песне мотивы традиционной японской лирики смешались с меланхоличной мелодией, напоминающей песни Одзаки Ютака[7]. Слова были совершенно любительскими.

Те дни, что я провел с тобой,

Сияют дивным светом солнца.

Еще ясней твоя улыбка,

Но дни пройдут, и мы забудем

Печаль, размолвки и любовь…

В зале было холодно, сквозняки разносили сырой зимний воздух. Почему-то за кулисами было особенно зябко, несмотря на то, что совсем рядом, в зале, столпились несколько сотен юных горячих учеников.

– Не нравится мне эта песня, – вдруг пробормотал Соске. Поскольку для него было несвойственно высказывать мнение о таких вещах, Канаме сильно удивилась.

– Та, что он поет?

– Да. Она какая-то неприятная.

– Ты так думаешь? Ну, мне кажется, это обычная любовная попса.

– Но мне она не нравится.

– Ясно…

Может быть, сегодня он в плохом настроении?

Канаме подумала, и отступила на полшага, поближе к нему, но Соске вздохнул и сказал:

– Мне просто показалось. Не беспокойся.

– Ну… хорошо.

Выступление окончилось. Член музыкального клуба под аплодисменты сошел со сцены.

– Сколько еще осталось?

– Четверо, кажется. Мы еще немного задержимся, но это ничего.

Следующий кандидат, симпатичная школьница, направилась к трибуне. Она была первокурсницей, уже участвовала в работе ученического совета, и к тому же состояла в команде по плаванию. Похоже, она пыталась заработать очки на своей внешности, так как оделась в купальник, несмотря на то, что в зале было очень холодно. Ее привлекательные плечики слегка дрожали, стройные ножки покрылись гусиной кожей, а губы посинели.

– Э-э, ты не замерзнешь?

– Конечно, Чидори-сенпай! – ответила девушка, улыбнувшись и решительно сжав кулаки. Ее большие красивые глаза горели энтузиазмом.

– Но ты же вся дрожишь!

– Нет, это от волнения, потому что я собираюсь принять на себя ответственность за будущее ученического совета! Я совершенно уверена, что меня выберут!

– Понятно. Ну, тогда удачи тебе.

– Спасибо! Вот увидите, я обязательно выиграю! – воскликнула она и шлепнула себя обеими руками по щекам, воодушевляясь. Затем она энергично запрыгнула на сцену.

– Всем привет! Меня зовут Моригава Юи, и я борюсь за место председателя в ученическом совете! Сначала я немного смущалась, но, поскольку я состою в клубе по плаванию, то подумала, что мне стоит одеться именно так!

Из зала раздались радостные крики, и там явно началось веселье. Канаме смотрела на это с некоторым удивлением, а Соске заметил:

– Кажется, я видел ее на школьном фестивале.

Действительно, ее выступление было весьма похоже на то, которое Канаме наблюдала во время конкурса «Мисс Дзиндай» на фестивале культуры.

– Что ты говоришь?! Зоркий же у тебя глаз, как я погляжу!

Соске быстро принял безразличный вид и снова потянулся за рацией.

Когда они закончили подсчет голосов, пробило уже шесть часов.

За окном комнаты ученического совета стемнело. Уставший ученик второго года обучения из состава избирательного комитета громко зачитал результаты выборов. Канаме, остальные члены совета, и учительница, которая им помогала, внимательно слушали.

– …Такасаки Каору – 157 голосов. Сугияма Рёичи – 214 голосов. И… наконец, Моригава Юи – 249 голосов. 128 бюллетеней – недействительны.

Член правления школьного комитета прервал его.

– Очень хорошо. Таким образом, пятьдесят четвертым председателем ученического совета станет ученица первого года обучения Моригава Юи. Вице председателем будет первокурсник Сасаки Хироми, секретарем избран первокурсник Согата Каси, казначеем назначен первокурсник Курата Хироси, а аудитором станет второкурсница Микихара Рён.

– Хорошо!

– Всем спасибо за хорошую работу.

– Усердно поработали, молодцы.

Все присутствующие вежливо похлопали. Избранные в новый состав ученического совета школьники и раньше занимали в нем разные должности, но, поскольку, теперь они были кандидатами, участвовать в собрании не могли.

– Отлично, на этом закончим, – с облегчением сказала наблюдающий учитель –Кагуразака Эри, затем взглянула на председателя ученического совета, сидевшего в своем кресле во главе стола. – Что же, все прошло так, как вы планировали, Хаясимидзу?

Пятьдесят третий по счету председатель ученического совета, Хаясимидзу Ацунобу, пожал плечами. Это был высокий, бледный молодой человек с проницательным взглядом. Его удлиненные глаза скрывались за элегантными очками, а кончик носа смотрел прямо вниз.

– Мои предположения, и то, за кого проголосовали учащиеся, не имеют между собой ничего общего, Кагуразака-сэнсей. Это были демократические выборы. Как всегда, – ответил он спокойным голосом.

Всем было хорошо известно, что Хаясимидзу, который обладал намного лучшими способностями вести переговоры и использовать свое влияние, чем многие из политиков, руководящих страной, рекомендовал Моригаву Юи на пост председателя. Выход в купальнике, конечно, был эффектным, но факт оставался фактом, большинство школьников проголосовало за нее по рекомендации Хаясимидзу.

В определении направлений деятельности ученического совета и его политики, управлении бюджетом ему тоже не было равных.

Фактически у каждого ученика школы остались прекрасные воспоминания о тех двух годах, которые он проработал председателем совета. Он улучшил инвентарь и помещения всех школьных клубов по интересам, увеличил количество чемпионатов по всем видам игр с мячом, атлетических фестивалей, концертов самодеятельности, и отменил множество ограничений, которые мешали школьникам с блеском провести фестиваль культуры. Он пополнил библиотеку музыкальными журналами и журналами мод, увеличил количество и разнообразие продаваемой в обеденный перерыв выпечки, открыл проход в помещения под крышей, закрытые раньше. Он также добился открытия спортзала, спортплощадок и бассейна не только для уроков физкультуры и клубов, но и для всех желающих в дни здоровья.

Его достижения нельзя было не признать впечатляющими.

– Я намереваюсь спокойно передать обязанности преемнику и освободить время для занятий и завершения учебы.

Кагуразака Эри улыбнулась.

– Я так и думала. Что ж, ваше имя, как выдающегося председателя, останется в истории школы. Что вы об этом думаете?

– Это честь для меня. Если это действительно случится, я упомяну вас, как своего учителя в автобиографии, которую напишу на склоне лет, – ответил Хаясимидзу в своей обычной манере. Как всегда, трудно было понять, шутит он, или серьезен.

– Благодарю. Но не стоит насмехаться над взрослым обществом, верно? Пусть даже и так тонко.

– Я приму это к сведению.

– Прекрасно, тогда мы вывесим результаты выборов на доске объявлений. Спасибо всем за хорошую работу, – сказала она в завершение и покинула комнату. Члены избирательного комитета и помогавшие им другие ученики тоже разошлись по домам. Собравшись, Канаме спросила Хаясимидзу:

– Все закончено, не так ли?

– Ты тоже отлично потрудилась, Чидори.

– Спасибо. Также, как и вы, – она улыбнулась.

Канаме, которая с первого же семестра первого года учебы находилась под присмотром Хаясимидзу, частенько с ним ругалась, потом выручала тут и там ученический совет, в конце концов, закончила в роли вице-председателя. Сейчас она вдруг почувствовала, как сильно изменится ее школьная жизнь с этого момента. Очередной этап миновал. Легкая печать охватила ее.

– Сагара, я также хочу поблагодарить и тебя.

– Не за что, господин Председатель, – ответил Соске, став по стойке смирно.

– Господин Председатель, хм? Но как же ты станешь меня называть на следующей неделе, интересно? Я снова стану обычным учеником 3-го класса старшей школы, – поинтересовался Хаясимидзу, на что Соске ответил без колебаний:

– «Предыдущий Господин Председатель». А на следующий год, надеюсь, вы разрешите мне называть вас «Господин Председатель в отставке».

Хаясимидзу огорченно улыбнулся.

– Чтобы оправдать эту честь, похоже, мне придется вести себя соответственно в моей дальнейшей жизни. Однако пока что можешь называть меня просто «сэр».

– Так точно.

Когда они разговаривали, Канаме всегда чувствовала себя немного лишней. Их отношения отличались от обычной дружбы, или же связей между начальником и подчиненным. Наверное, лучшим словом было бы «расположение». Существовало что-то, что сближало людей, чей склад характера, воспитание, жизненные ценности и поведение были столь различны – главным же было то, что они понимали друг друга.

И уважали друг друга.

Если бы, неважно каким образом, любой из них потерял это уважение, тогда, в тот же миг, их отношения закончились бы.

Отношения между Соске и Хаясимидзу были схожи с теми, что связывали его с Курцем Вебером, Мелиссой Мао, Андреем Сергеевичем Калининым, и некоторыми другими коллегами из Митрила. Они отличалось от его взаимоотношений с одноклассниками, такими как Кадзама Синдзи, Онодера Кейтаро, Токива Киоко или учительницей Кагуразака Эри. Конечно же, нельзя было сказать, что он остерегался их или смотрел на них свысока, но положиться на них полностью он тоже не мог. Он рассматривал их как друзей, но он не доверял им всецело. В чрезвычайной ситуации он не рассчитывал бы на Синдзи, Киоко или остальных, в том числе и потому, что не хотел бы подвергнуть их опасности.

Однако Хаясимидзу Соске доверял. На него можно было положиться. Хаясимидзу платил ему той же монетой. Канаме была уверена в этом из-за всех тех странных инцидентов, которые творились в школе за прошедшие девять месяцев. Да, встретить человека, подобного Хаясимидзу, в обычной школе было довольно необычно.

«Должно быть, главное в нем то, что он верный товарищ…» – неуверенно подумала она.

Если это так, тогда кем же была она сама?

– Чидори?

– Что? – Канаме очнулась, услышав голос Соске.

– О чем ты задумалась?

– А, ни о чем.… Кстати, Хаясимидзу-сенпай, я слышала ваш разговор с Кагуразака-сэнсей, но действительно ли вы собираетесь идти в политику?

– Ха! Конечно, нет, – Хаясимидзу покачал головой. – Есть большая разница между ответственностью за тысячу человек и за сотню миллионов. Хотя в средней школе я подумывал о подобном варианте. С тех пор многое изменилось.

– И что это значит?

– Меня всегда интересовали люди. Люди, которые совершенно не похожи на политиков и им подобных.

Перед глазами Канаме вдруг возникла фотография любимой девушки Хаясимидзу, которую он потерял…

– Думаю, в колледже я попробую заняться чем-нибудь другим. Есть несколько институтов, которые меня интересуют, но в одном из них преподает профессор, написавший книгу, которая произвела на меня сильное впечатление. Я собираюсь поступить именно туда. На всякий случай я собираюсь сдать экзамены и в другой вуз, но не думаю, что это будет слишком сложно. Если только я не попаду под машину в день экзамена.

Слушая его, Канаме ни на секунду не усомнилась, что он поступит именно туда, куда пожелает.

– Вот только я немного завидую вам. Освободившись от должности председателя, вы получите много свободного времени для учебы. Мне бы тоже не помешало как следует подготовиться к экзаменам…

– Правда? Но когда речь идет о точных науках и математике, я могу лишь позавидовать твоим успехам.

– Э-э, ну да… – Канаме в растерянности замолчала.

– Я видел результаты твоих тестов за последний семестр. Я также просматривал задачи для экзаменов второго курса. Самые сложные вопросы были отсеяны, но даже у меня не получилось бы добиться такого великолепного результата.

В тоне Хаясимидзу не было ни зависти, ни сарказма. Канаме очень хорошо знала, что он был далеко не тем человеком, который позволил бы себе руководствоваться столь низменными мотивами. По его манере разговора было ясно, что он спросил для того, чтобы увидеть ее реакцию.

– Простите, я не… не могу сказать…

Должно быть, он все понял по затравленному выражению в ее глазах, и по тому, как напрягся вдруг Соске. С несколько виноватым видом Хаясимидзу отвел глаза и махнул рукой.

– Ну, в любом случае, тебе следует ценить такие способности.

– Э… хорошо. Вы правы, сенпай… – принужденно засмеялась она, и взъерошила волосы на затылке. – Ну, мне пора домой. Соске, ты идешь?

– Да, нужно идти.

– Постой, Сагара. Я бы хотел поговорить с тобой кое о чем, – Хаясимидзу остановил Соске, когда тот уже собирался выйти из комнаты.

– В чем дело?

– Небольшой разговор. Можешь ненадолго задержаться? – спросил он, взглянув на остальных членов избирательного комитета. Те обменялись взглядами, пробормотали: «Ну, неплохо поработали», и ушли. Взгляд Хаясимидзу остановился на оставшейся Канаме.

Она догадалась, что мешает.

– Да, да, я поняла – это мужской разговор. Тогда я подожду тебя в холле, Соске, – дипломатично пожав плечами, сказала Канаме.

– Вас понял, – выпалил Соске.

– Прости, Чидори.

Оставив их наедине, Канаме вышла из комнаты ученического совета.

Подождав немного, Хаясимидзу негромко спросил:

– Думаешь, она может услышать нас?

– Нет, – ответил Соске, прислушавшись.

– Давай на всякий случай поднимемся на крышу.

Хаясимидзу поднялся со своего кресла во главе стола и взял связку ключей, висящих в углу комнаты.

Они вышли из комнаты. Подсчет голосов занял немало времени, и в темной, пустынной школе не осталось ни души. Ледяные зимние сквозняки струились вдоль коридоров. Молча поднявшись по ступенькам, они оказались на крыше южного здания. Щелчок дверного замка отчетливо прозвучал в тишине.

Звезды сверкали в морозном зимнем небе. Давно уже стемнело. Только приглушенные звуки машин, сновавших мимо по магистральным улицам, доносились до них.

Остановившись рядом с натужно хрипящим кондиционером, Хаясимидзу проговорил:

– Сагара.

Его длинные волосы шевелились в воздушном потоке компрессора.

– То, что я собираюсь сказать тебе – вмешательство не в свое дело. Но я бы хотел, чтобы ты расценивал это просто как совет друга, пусть он и не полностью в курсе дела.

– Хорошо.

Бывший председатель ученического совета помолчал, а потом, будто переступив через Рубикон, произнес:

Дата добавления: 2017-01-14