В то время как население США составляет всего лишь 6,3% от 1 страница

Главная трагедия современного человека состоит в том, что не только смысл его индивидуального существования оказался све­денным к набору жестких императивов метапротестантской трудовой этики, но сама его жизнь стала изнурительным тру­дом, обессмысленным тоталитарной экономической системой (NB).

Деньги являются благом для народа, если государство не ут­рачивает над ними контроль. Но когда по каким-то причинам деньги концентрируются в руках частных лиц до уровня монопо­лии, а их ценность в сознании людей преодолевает границы соб­ственного функционального предназначения, становясь сверхценностью, они превращаются во всесокрушающее оружие, при по­мощи которого менялы подчиняют себе общество.

Именно поэтому за «открытием» «закрытого общества» все­гда следует «открытие» «закрытой» экономики.Через нацио­нальную олигархию транснациональная олигархия начинает интенсивно «выкачивать» из страны материальные ценности и ресурсы. Демократический режим в таких условиях является главным инструментом подобного перераспределения, благо­даря которому национальная олигархия получает значительные прибыли, а транснациональная — сверхприбыли. Таким обра­зом, можно констатировать, что Запад, осуществляя «демокра­тизацию» незападного мира, создает социально-политические ус­ловия своего проникновения в его финансово-экономическую систему для перераспределения в свою пользу материальных ценнос­тей и ресурсов, которыми она располагает.

На протяжении столетий. Вся история Запада убедительно сви­детельствует о том, что он никогда и ни при каких обстоятель­ствах не пойдет на уменьшение своего потребления ради выжива­ния незападных народов.

История Запада не дает никаких оснований для надежды на то, что его правящие круги предоставят незападным народами необходимые им ресурсы и материальные блага, которые запад­ные государства настойчиво и целеустремленно отбирали у них

Членами Совета по международным отношениям являются американцы, которым международные связи позволяют осуще­ствлять контроль над государствами либо непосредственно, либо используя подконтрольные организации и международные струк­туры, возглавляемые членами Совета, к примеру, такие как Ми­ровой банк или Международный валютный фонд.

Важным моментом является то, что факт создания данной структуры выявил новую тенденцию — отныне именно США, а не Великобритания (какэто было до Первой мировой войны) становятся инициаторами глобалистских проектов, а СМО — одной из ведущих организаций, занимающихся их разработкой и реализацией.

Указанные транснациональные олигархические группы — это несколько сотен закрытых, очень влиятельных в политическом и финансовом плане семейных династий, связанных между собой лич­ными взаимоотношениями, бизнес-интересами, брачными союза­ми, общими убеждениями (ценностями) и идентичной ментальностыо. В целом они представляют собой наиболее могущественную силу в мире. В их руках находятся основные финансовые, информа­ционные, политические, научные, военные и т.п. ресурсы планеты.

В этническом плане их ядро составляют англосаксы и ро-мано-германцы. В США они называются «либеральным истеб­лишментом восточного побережья» (the American Eastern Liberal Establishment), а в Европе «Черной аристократией» (European Black Nobility). Кроме того, в указанных американской и европейской группах транснациональных олигархов изначально присутствуют еврейские финансовые кланы и влиятельные ко­ролевские династии Азии.

Как утверждает бывший сотрудник британских спецслужб Джон Колеман, эти люди называют себя «Олимпийцами», так как считают свое могущество подобным могуществу богов. По его мнению, это сообщество состоит «из представителей неприкосно­венного правящего класса, в число которых входят королева Англии [94], королева Нидерландов, королева Дании и другие королевские семьи Европы. После смерти королевы Виктории, матриарха венецианс­ких Черных гвельфов[95], эти аристократы решили, что для получе­ния власти над всем миром представителям аристократии необхо­димо во всемирном масштабе «войти в долю» с неаристократичес­кими, но чрезвычайно сильными лидерами корпоративного бизнеса, и потому двери абсолютной власти были открыты для тех, кого королева Англии предпочитает называть «простолюдинами». По опыту моей работы в разведке я знаю, что главы иностранных государств называют эту всесильную группу «Магами» [96] [ 1 с. 216].

Сами эти «маги» являются в определенном смысле некой фантасмагорией. На первый взгляд может показаться, что они представляют собой сообщество людей, которые объединили с определенной целью свои капиталы. Однако на самом деле это капитал объединил этих людей в сообщество, с одной-единственной целью — для того чтобы они его оберегали и беспре­рывно увеличивали[97]. Не деньги служат этим людям, а эти люди всю свою жизнь служат деньгам, передавая по наследству ярмо служения своим детям и внукам. Можно сказать, что, создав соб­ственными руками идола, они принесли себя ему в жертву, тем самым вдохнув в него жизнь и наделив его волей. Теперь же, обретя колоссальное могущество, этот идол высасывает жизнь из миллиардов людей и всего живого на планете. Благодаря ак­сиологическому перевороту и последовавшему за ним разруше­нию традиционализма, деньги превратились в наивысшую цен­ность, некого плотоядного бога, которому человечество непре­рывно приносит в жертву себя и окружающий мир.

Осуществив колоссальную концентрацию денежных ресур­сов и дистанцировав их от производства материальных ценнос­тей, вышеупомянутые финансово-политические кланы созда­ли универсальное оружие самой мощной разрушительной силы — ссудный капитал, способный не только создавать из ни­чего прибавочную стоимость (т.е. делать из денег деньги), но уничтожать государства и порабощать целые народы.

Несмотря на то что ссудный капитал не создает материаль­ные ценности, возник он задолго до появления производствен­ного капитала. Впервые в рамках западной цивилизации он про­явил себя в качестве могущественной силы в итальянских сред­невековых городах-государствах под названием «фонди», в которых происходила невероятная для того времени аккумуля­ция денег. Вокруг них и структурировались первые сообщества западных олигархов.

На протяжении столетий олигархические династии, как не­кие жреческие касты, преданно служат своим богам — фондам. А так как деньги можно накапливать бесконечно, то для этих семей служение фондам становится смыслом жизни, причем на протяжении целого ряда поколений. Таким образом, эти родо­вые кланы становятся живым придатком фондов. Как говорит американский экономист и общественный деятель Линдон Ларуш: «Семья уже не владеет реально фондом. Фонд владеет се­мьей, как, например, в случае семьи Тюрн унд Таксис в Европе. Это фонд, а принц — всего лишь наследник фонда. Британская королевская семья является собранием фондов. Вы можете на­блюдать это во всем мире: корпорации, богатые семьи создают фонды. Например, семья Рокфеллеров. У нее нет больших де­нег. Есть миллионы, но не миллиарды. Миллиарды заключены в фондах. Таким образом, мы имеем здесь безжизненную кол­лекцию мертвых душ» [2, с. 28]. «Эти семейства, даже если уже прекратили свое существование биологически, продолжают су­ществовать в форме фондов их имени, как корпорация, кото­рая имеет своих «самовоспроизводящихся директоров» [2, с. 28].

Необходимо учитывать, что на протяжении столетий про­цесс служения фондам выработал определенную психологию служителей, которая отличается от психологии людей, не озна­комленных с таинством служения. В определенном смысле это люди одержимые и фанатичные. Их индивидуальные качества подобны качествам породистых сторожевых псов, специально выведенных для охраны хозяйского имущества. Главной особенностью их сознания является то, что они рассматривают мир как некий материал, средство для сохранения и беспрерывного увеличения фонда, которому они служат. Для них фонд это аб­солютная ценность, ради которой можно принести в жертву что угодно и кого угодно. Образно говоря, эти люди уже много столетий приносят Мир в жертву могущественной абстракции запад­ной цивилизации — деньгам.

Вот как характеризует их Джон Колеман: «Эти изящные, ис­тинные английские джентльмены крайне безжалостны — то, что они сделали в Индии, Судане, Египте, Иране, Ираке и Турции, будет повторено в каждой стране при Новом Мировом Поряд­ке — Едином Мировом Правительстве. Они используютлюбую нацию и ее богатства, чтобы обеспечить свой привилегирован­ный образ жизни. Богатства именно этого класса британской аристократии, сложно связанные и переплетенные с торговлей наркотиками, торговлей золотом, алмазами и оружием, коммер­цией и промышленностью, нефтью, средствами информации и развлекательной индустрией. Кроме рядовых лейбористов (но не их лидеров), большинство британских политических деяте­лей происходят из титулованных семей, ихтитулы наследствен­ны и передаются от отца к старшему сыну. Эта система гаранти­рует, что никакие «посторонние» не могут и мечтать о полити­ческой власти в Англии» [4 с. 200].

Именно это сообщество олигархов, которое возникло и су­ществует вокруг фондов, стоит за всеми социально-политичес­кими и финансово-экономическими катаклизмами, которые потрясали западный мир в течение последних столетий: война­ми, революциями, политическими, экономическими и финан­совыми кризами и т.п.

Возьмем в качестве яркого примера финансово-политичес­кий клан Ротшильдов. Один из биографов этой династии, граф Цезар Корти, в своей книге «Возвышение дома Ротшильдов» констатировал: «Каждый раз крушение какого-то государства приносило Ротшильдам новые богатства». [6, с. 282]. А вот что о них писал в своей работе Генрих Шнее: «Многие читатели с именем Ротшильда связывают понятие «деньги». Это, конечно, верно, так как Ротшильды в первую очередь были банки­рами, составившими себе огромное состояние и стремивши­мися к тому, чтобы постоянно увеличивать его. Но новейшие исследования показали, что они были и политиками, которые неоднократно и решительным образом влияли на политику своих стран, Европы в целом, правда, всегда в интересах сво­их миллионов.

Они помогали поддерживать и низвергать троны, предот­вращали войны, если это угрожало их займам: они снимали ми­нистров и назначали новых, угодных им. При помощи денег они правили парламентами и газетами, устраняли конкурирующие банки, даже если их основатели и владельцы были евреями, но, с другой стороны, сами принимали участие в открытии новых банков, в которых они хотели иметь определенное влияние. Для XIX века вполне справедливым было замечание прусского по­сла Арнима из Парижа: «Банкирский дом Ротшильда представ­ляет собой огромную финансовую мощь наших дней; лишь не­многие правительства могут сказать о себе, что они не опутаны золотыми цепями этого банка» [6, с. 282].

А вот как описывает положение Джеймса Ротшильда Ген­рих Гейне[98]: «Мне приходилось видеть людей, которые, прибли­жаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались воль­това столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорив, когда он заметил, что стоит на священной земле. Точно так же, как и Моисей, снимал свою обувь, так и какой-либо маклер или агент по обмену, отважившись переступить по­рог личного кабинета господина Ротшильда, прежде всего стя­гивал с себя свои сапоги, если не боялся при этом, что его ноги будут пахнуть еще хуже, и этот запах стеснит господина барона. Личный кабинет Джеймса и на самом деле представляется уди­вительным местом, вызывающим возвышенные мысли и чув­ства, как вид океана или неба, усеянного звездами: здесь можно почувствовать, как ничтожен человек и как велик Бог! А день­ги — это Бог в наше время, и Ротшильд — его пророк» [6, с. 241].

«Сегодня я видел, как один разодетый в золотую ливрею лакей шел с баронским ночным горшком по коридору. Какой-то биржевой спекулянт в это время стоял в коридоре. Перед столь важ­ным сосудом он даже снял шляпу. Я запомнил имя этого чело­века, потому что со временем он непременно станет миллионе­ром...»[99] [6, с. 296].

Таким образом, именно могущественная транснациональ­ная олигархия сейчас стоит за теми катастрофами, которые по­трясают мир, попавший в сферу влияния Запада. Как однажды заявил глава Международного валютного фонда Мишель Камдесю, имея в виду управляющих фондами с Уолл-стрит: «Мир в руках этих парней» [2, с. 249].

Фонды существуют в значительной мере благодаря разно­образным потрясениям, во время которых им проще, путем спекуляций и ростовщичества, увеличивать свои размеры. По­этому-то их «обслуживающий персонал» периодически орга­низует масштабные кризисы и катастрофы. Используя свои ка­питалы, они финансово, организационно и идейно подпиты­вают и укрепляют, а затем направляют радикально и агрессивно настроенные силы на слом тех порядков, которые мешают мак­симально эффективному ограблению мира. Это происходит как внутри отдельных стран, так и на уровне международных отношений.

Вот что пишет по этому поводу Боб Фриссел: «Посмотри­те, как тайное правительство контролирует военные ситуации. Вы не можете проиграть, если обе стороны ваши. Вначале вы создаете условия, ведущие к войне, затем ведете закулисную игру, определяя, кому достанется победа, а потом предлагаете «решение» проблемы. Безусловно, поскольку вы сами создали эту проблему, ее решение предназначено для укрепления ры­чагов контроля. После Первой мировой войны нам предложи­ли в качестве «решения проблемы» Лигу Наций. Она не оп­равдала себя, поэтому были созданы условия для того, чтобы Вторая мировая война стала неизбежной. Потом как «реше­ние проблемы» появилась Организация Объединенных Наций. Любое «решение» продвигает нас все ближе и ближе к Новому Мировому Порядку, к Единому Мировому Правительству. До­гадайтесь сами, кто стоит у руля. Они контролируют инфляцию и дефляцию мировых валют посредством центральной банковской системы. Возьмем Федеральный резерв. Он явля­ется не более «федеральным», чем Федеральный экспресс -это частная корпорация, «дар», преподнесенный нам между­народными банкирами в обмен на право манипулировать на­шей экономикой и нашей страной. Подумайте о заявлении барона Ротшильда: «Дайте мне контроль над национальной валютой, и меня не будет интересовать, кто создает законы этой страны». Согласно видеофильму «Свобода в равновесии», пер­вый аргумент в пользу центрального управления финансами зиждется на потенциальной способности центрального банка поддерживать стабильность экономики. И все же после при­нятия Акта федерального резерва в 1913 году нас постигло кру­шение биржи в 1929 году. Великая депрессия, девять спадов, а национальный долг вырос от одного миллиарда долларов до более чем четырех триллионов» [7]!

Но вместе с этим олигархические семьи фондов всегда ос­таются в тени событий. Им не нужна известность и популяр­ность, так как главным условием эффективности их действий является секретность. Они всегда стоят за спинами королей, революционных вождей, кровавых диктаторов, президентов и т.п. Их мало кто знает в лицо. Они незаметные по своей при­роде люди. Именно поэтому данное сообщество транснацио­нальных олигархов иногда называют «тайным правитель­ством».

По мнению Боба Фриссела: «Тайное правительство» в ос­новном состоит из самых богатых в мире людей. Их около двух тысяч, но они уже долгое время контролируют наше так назы­ваемое правительство. Они определяют, кого и когда должны избрать на определенный пост. Они решают, будет ли вестись война и когда она закончится. Они контролируют мировые за­пасы продовольствия, рост и спад инфляции мировых валют. Все это определяется упомянутой группой лиц» [7].

Об этом же пишет и профессор Э. Саттон: «Наивно считать Дэвида Рокфеллера всемогущим диктатором или семью Рокфел­леров всесильной монархией. Это ловушка для опрометчивых. Наш мир значительно сложнее. Мы рассматриваем не отдель­ную семью, а сообщество власть имущих. Оно, может быть, на­считывает несколько тысяч членов, которые коллективно стре­мятся повернуть мир, а не только Соединенные Штаты, к дос­тижению их собственных корпоративных целей» [8, с. 35].

Значительную информацию про «тайное правительство» или, как его еще называют — Мировое Правительство, предоставляет книга бывшего члена Совета по международным от­ношениям и одного из разработчиков концепции «Нового ми­рового порядка» Кэрролла Квигли «Трагедия и надежда» (1966). По словам доктора К. Квигли, существует скрытая надгосударственная «сеть» глобального управления мировыми процессами. Целью этой разветвленной организации является дости­жение «глобального общества» под руководством Мирового Правительства. По свидетельству К. Квигли, эта структура яв­ляется настолько могущественной, что противодействовать ей практически невозможно. Саму эту «сеть» доктор К. Квигли отождествлял с «международными банкирами», людьми, ко­торые отличаются от обычных банкиров тем, что придержива­ются космополитических убеждений, вхожи в правительства и занимаются в основном вопросами их долгов, т. е. они осу­ществляют финансовый контроль над политическими процес­сами, сохраняя при этом полную секретность своей деятель­ности.

Управление мировыми процессами, по мнению доктора К. Квигли, находится в руках финансовых династий Европы и Америки, которые осуществляют се, используя международные финансовые структуры. Основным методом достижения влас­ти, который используется ими, — это предоставление денег под большие проценты правительствам и монархам в тяжелые вре­мена. Пример этому — национальный долг США, который сей­час достиг почти пяти триллионов долларов. Любой пенни из него — долг Федеральной резервной системе, корпорации, ко­торая состоит из тринадцати частных банков (!) [9].

Одновременно с катастрофами транснациональная олигар­хия создает центры военно-политической и финансово-эконо­мической силы, определяющие на конкретном временном от­резке истории процессы мировой политики и экономики. В свя­зи с этим смена каждой фазы развития западной цивилизации сопровождалась пространственным перемещением центра миро­вой финансово-экономической и военно-политической силы, кото­рый оказывался в стране пребывания основных фондов того вре­мени. При этом каждое такое перемещение увеличивало масш­таб влияния этих центров силы пропорционально денежным накоплениям фондов и влиянию транснациональной олигархии. Мо­гущество итальянских городов-государств уступало влиянию Нидерландских Соединенных Провинций, которое, в свою оче­редь, было значительно меньшим по сравнению с могуществом Британской империи. Сама Британская империя по своему раз­маху не может сравниться с масштабом мирового господства Соединенных Штатов. А США являются лишь прототипом глобальной, всепланетарнойсоциально-политической и финансо­во-экономической системы, которую сейчас создает трансна­циональная олигархия.

Таким образом, в определенном смысле развитие западной цивилизации это не что иное, как процесс увеличения финансовых накоплений фондов (аккумулирующих ресурсы планеты) и усиле­ние политико-экономического могущества транснациональной олигархии.

Глобализация или иначе Новый Мировой Порядок[100], — это та фаза развития Запада, при которой фонды, прямо или опос­редствованно, должны овладеть всеми материальными ценно­стями Земли, а сообщество транснациональных олигархов, слу­жащее этим фондам, чтобы обеспечить это, должно обрести аб­солютную власть над миром.

Данная стратегическая цель фондов не случайна. Она выте­кает из их природы.

Вот как характеризует ее Л. Ларуш: «Фонд в первую очередь основан на ростовщичестве. Это — чистая рента. Фонд — это не более чем финансовая корпорация, которая обычно имеет ка­кое-то освобождение от налогов — расходы на благодетельность и т.п. Лицо фонда определяется его самовоспроизводящимися директорами, его доверенными лицами. Это как передача живым людям своего интеллекта чужеродным мертвецам. Все фон­ды функционируют на основании специальных соглашений, ко­торым люди обязаны служить. Главная цель фонда — увекове­чить себя путем самовоспроизведения на основе ростовщиче­ства. Подобного рода фонды играют доминирующую роль в европейском и американском обществе. Право на ббльшую часть финансовой собственности принадлежит этим фондам. Теперь эти фонды извлекают свою прибыль из ренты в самых различных формах. Они инвестируют в ценные бумаги. Они инвестируют в торговлю ради извлечения торговой прибыли, подобно международным пищевым, зерновым картелям. Фон­ды идут только на минимальный риск. Они одалживают свои деньги предпринимателям, которые берут риск на себя. Они являются финансовой силой, стоящей за банками, страховыми компаниями и т.п. В результате всего этого они контролируют большинство людей в экономической жизни. Кроме того, они также занимаются благотворительностью: они раздают дотации, с помощью которых контролируют образование, науку, культу­ру и искусство. <...> Они контролируют прессу, основную часть прессы. Действительно, мы имеем общество, в котором люди говорят: правительство делает это, правительство делает то. Нет! А вы посмотрите, кто стоит за правительством и вынуждает де­лать те или иные шаги. Существует вот эта форма паразитирования на теле общества. Они, фонды — подобны раку» [5, с. 28].

По своей природе фонд неуязвим и практически вечен. Он не имеет ничего такого, что можно было бы разорить или раз­бомбить. Он не имеет ничего такого, что можно отобрать, так как капитал фонда фрагментирован, рассредоточен и надежно спрятан. Капитал фонда — это тайна тайн. В какой он форме и где он находится, в семье, которая ему служит, знают лишь из­бранные. Финансово фонд принимает участие во всех возмож­ных наиболее выгодных экономических проектах, но только до тех пор, пока это безопасно, пока это несет сверхприбыли. Фонд никогда не рискует, так как никогда ничего не создает, он лишь экспроприирует созданное другими.

Фонд — единственно возможная организационная струк­тура, способная к беспредельному накоплению денежных ре­сурсов. Любая экономическая структура подобной возможнос­ти лишена, так как по мере усиления градуированной системы подоходного налога, наступает момент, когда получение при­былей не дает своим хозяевам никакого дохода, все забирают налоги. Только фонд, как «бесприбыльная» организация, спо­собен преодолеть ограничительный барьер современной налоговой системы, аккумулируя практически безграничные финан­совые средства. Примером этого может быть Фонд Рокфелле­ра. В 1913 году, за два с половиной месяца до того, как XVI по­правка к конституции США (о подоходных налогах) обретает силу закона, Рокфеллер-старший инкорпорирует свой фонд в качестве филантропической «бесприбыльной» организации и начинает интенсивно «перекачивать» в нее доходы своей фи­нансово-экономической империи. Кроме этого, как уже было сказано выше, фонды имеют право вкладывать свои средства в любое выгодное предприятие и при этом не платить налоги на получаемые прибыли. Так, в финансовом отчете Фонда Рокфел­лера за 1998 год[101] говорится, что его вклады к концу года состав­ляли 3,3 млрд.дол. США, а доходы с вкладов — 13 %, т.е. 429 млн.в год. Допустим, административные расходы Фонда составля­ют 10 % от дохода, в таком случае в распоряжении этой органи­зации остается около 400 млн.долларов в год на «филантропи­ческую» деятельность. Сумма внушительная и, что самое инте­ресное, почти бесконтрольно может быть потрачена на что угодно. А ведь это только один фонд из тысяч других, подобных ему.

Кроме всего прочего, фонды активно действуют в так назы­ваемых офшорах. «4 тысячи «хеджированных»[102] фондов, «игра­ющих» по всему миру и располагающих капиталом от 400 до 500 млрд.дол.» занимаются крупномасштабными валютными спекуляциями, не облагаясь при этом налогами [10].

Любой фонд стоит над финансово-экономическими и со­циально-политическими процессами. Он лишь эффективно ис­пользует объекты этих процессов: банки, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, месторождения природ­ных ископаемых и энергоносителей и даже целые народы. Та­ким образом, совокупность фондов — это широкомасштабная, паразитирующая система, существующая благодаря тому, что поглощает ресурсы финансово-экономических и социально-поли­тических систем мира. Причем чем больше поглощают фонды, тем большим становится их глобальное влияние.

МАСОНСТВО, ПАРАМАСОНСТВО И МОНДИАЛИЗМ

«Чтобы найти ключ ко всем революциям, начиная от убий­ства Карла 1 до убийства Людовика XVI, — писал современник французской революции Ломбар де Ландр, автор «Les Societes Secretes en Allemagne» (изд. 1819 года), — приходится всегда прежде всего обращаться к таинственным масонским брат­ствам... Красная фригийская шапочка, которая в 1793 году ста­ла эмблемою якобинцев, была также головным убором британ­ских индепендентов при возвышении Кромвеля».

Неоспоримым фактом является то, что последние три-че­тыре столетия в масонских ложах, а также нелегальных и полу­легальных политических организациях Европы, руководимых масонами, вызревал широкомасштабный бунт против традици­онных европейских порядков и ценностей, завершившийся их тотальным разрушением. Фактически масонство создало среду, в которой разнообразные загнанные в подполье маргиналы с радикальным мировоззрением получили возможность вырабо­тать цельную идеологию, программу действий и приобрести организационные навыки политической борьбы. Именно в ней воспитывались философы «нового мира» и революционеры всех оттенков, готовые воплотить эту философию в жизнь.

Своеобразным прологом к революциям, мятежам и загово­рам, потрясшим Европу, были десятилетия интенсивной про­паганды радикальных идей, направленных против королевских династий (а затем монархии как таковой) и христианской цер­кви, целенаправленная дискредитация которой постепенно пе­реросла в полное отрицание самого христианства. Во главе этой широкомасштабной деятельности стояли масонские ложи, ак­тивно распространяющие свою идеологию.

Вот, к примеру, как оценивал Декларацию прав человека и гражданина 1789 году очевидец французской революции, аббат Баррюэль в своих четырехтомных «Мемуарах по истории якобинизма»: «Согласно первому закону, принятому этими зако­нодателями, провозглашалось, что все люди равны и свободны; что всей полнотой суверенитета обладает нация; что закон есть не что иное, как выражение общей воли. Еще за полвека до них то же самое заявляли в своих учениях Монтескье, д'Аржансон, Жан-Жак Руссо и Вольтер. Точно так же все софисты в своих лицеях, все адепты франкмасонства в своих ложах, все иллю­минаты в своих притонах сделали подобные принципы горды­ни и мятежа основой своих тайных замыслов. Таким образом, все эти разрушительные идеи лишь перекочевали из их школ и обществ, открытых и тайных, на первую страницу революци­онного свода законов» [11]. Кроме того, Баррюэль привел име­на многих видных деятелей революции, имевших масонское прошлое. Свою концепцию он построил на широком круге ис­точников, благодаря чему ее адекватность не вызывала никако­го сомнения. «Мемуары» вызвали большой международный ре­зонанс, были переведены практически на все европейские язы­ки.

Сорок лет спустя протестант Эккерт, в свою очередь, печатно обвинил масонство в несомненной причастности к револю­ции 1830 года. Затем по прошествии еще тридцати лет Дешан и Клодио Жаннэ с документами в руках показали, что террор 1793 года, революции 1830 и 1848 годов, наконец, революция 14 сентября и коммуна — все эт. е. дело рук масонства.

«Масонство самим своим существованием способствовало подрыву основ, — писал французский историк А. Лантуан в сво­ей книге «История французского масонства» (1935). — Люди, собираясь вместе, пусть даже для вполне безобидной деятель­ности, меняют свои взгляды... Вот почему не стоит утверждать, что масонство не имело никакого отношения к движению умов, -вызвавшему народное восстание 1789 года. Но его невольная вина ничуть не больше, чем вина светского общества, салонов и читален».

На организованных французским Институтом масонских исследований коллоквиуме в честь 200-летия масонской орга­низации Великий Восток (1973), французский историк А. Собуль, возглавляющий «классическое» направление в изучении «Великой французской революции», выступил с докладом, имевшим программное значение для освещения масонской те­матики в историографии его школы. Критикуя тех, кто отводит масонам первостепенную роль в организации французской ре­волюции, ему все-таки пришлось признать, что масонские ложи были своего рода школами новых форм политической культу­ры, где просвещенная буржуазия и либеральное дворянство от­рабатывали навыки публичного выступления, дискуссии, вы­боров и других демократических процедур, необходимые для парламентской и представительной системы. Там же, по его сло­вам, происходило объединение на принципах равноправия ро­довой аристократии и высших слоев буржуазии — именно та­кой, далекий от «подлинного равенства» идеал нашел в даль­нейшем отражение в политической программе либерального крыла революционеров. В самом же начале революции, при формировании «патриотической партии», ее организаторы использовали для координации движения свои масонские связи, как, впрочем, и связи личные, родственные, деловые, а также возникшие благодаря членству в других общественных ассоци­ациях.

Английский историк М. Джейкоб, чье исследование участия масонских организаций в европейских революциях вышло в 1991 году, критикуя сторонников «теории масонского заговора», тем не менее был вынужден признать, что результаты их иссле­дований выявили тот факт, что именно деятельность масонства была направлена на интенсивную пропаганду идеологии Про­свещения, разрушившей идейные основы традиционной соци­ально-политической организации Европы и подорвавшей духов­ный авторитет церкви. Иными словами, в академических кругах Европы признан тот факт, что именно благодаря масонским орга­низациям произошло проникновение «просветительских» цен­ностей в массовое сознание и повседневную общественную прак­тику европейских государств, а масонские ложи были своего рода школами, где будущие революционеры получали представление об ином, «более совершенном» устройстве государства и обще­ства.

Дата добавления: 2017-01-14