Лекции VIII - IX 4 страница

Теперь в городе вообще не осталось хороших военачальников. В 405 г. произошла последняя битва, при Эгос-Потамах. Афиняне были разбиты, потеряли весь флот и армию. Это был конец. Спартанцы приступили к Афинам с моря и с суши, из Декелеи. Сначала народ решил скорее умереть, чем подчиниться врагу. Но в городе начался голод и афиняне смирились. (404 г.).

Лаконцы продиктовали тяжелые условия.

Уничтожались укрепления Афин: длинные стены, воздвигнутые Фемистоклом. Весь флот, кроме 12 кораблей, передавался спартанцам, и самое ужасное для Афин - уничтожалась демократия.

Спартанцы создали комиссию тридцати, во главе с Фераменом и Критием, сторонниками Спарты, которые должны были разработать новую, теперь аристократическую конституцию для Афин. А во избежание волнений в город введен был спартанский отряд. Но тридцать и не coбирались писать новую конституцию: вместо этого они узурпировали власть, за что их прозвали "Тридцать тиранов".

Тридцать тиранов управляли с возмутительной жестокостью: сначала они перебили всех сторонников демократии, затем просто зажиточных людей, чтобы конфисковать их имущество. Город был залит кровью. Говорят, философа Сократ говорил тогда, что поэты часто выводят в трагедиях обреченного на смерть героя, а мы, прибавлял он, обреченный на смерть хор. Но власть тридцати не продлилась доля го. Примерно через год афинянам удалось сбросить их иго. После этого была объявлена всеобщая амнистия и примирение. В Афинах вновь установлена была демократия, котторая продержалась до конца самостоятельного существования Афин. Но великой державой Афины быть перестали и навеки превратились просто в небольшой город со славным прошлым.

Почему же такое гибкое государство, как Афины, потерпело поражение от примитивной, малоподвижной Спарты?

Главной причиной обычно называют Сицилийскую катастрофу, от которой Афины уже не могли оправиться.

Второй причиной следует назвать недовольство союзников. Политика Перикла и Клеона вызвала в них ненависть и раздражение. При первой возможности они отложились, а без них пустела и афинская казна.

Третьей причиной было неожиданное вмешательство Персии, которое сразу склонило чашу весов в пользу Спарты.

Однако следует сказать, что уже на первом этапе войны, до Сицилийской экспедиций, Афины действовали не очень удачно. Нельзя отказаться от мысли, что демагоги типа Клеона оказали пагубное влияние на Афины. На последнем этапе войны демос действует, как капризный деспот, сам отменяя собственные приказания.

Пелопоннесская война предрешила дальнейшую судьбу не только Афин, но и всей Эллады.

Гегемония Спарты и ее конец. Возвышение Фив (404 - 361 гг. до н.э.)

Пелопонесская война велась за господство (гегемонию - по греческой терминологии) над Элладой. Вопрос этот был решен. Теперь власть над всей Греции принадлежала Спарте. Но спартанцы, которые всю жизнь стремились к гегемонии, теперь не знали, что с ней делать.

Во-первых, у Спарты не было никакого опыта управления народами. Поэтому они обращались с ними, как с илоитами, т.е. держались на одном лишь насилии и страхе. С подвластными городами они поступали так, как с Афинами, т.е. совершали там государственный переворот, ставили во главе несколько тиранов, которых выдавали за аристократическое правительство, а в помощь им вводили в город вооруженный спартанский отряд. Недовольных новым правлением убивали или изгоняли.

Во-вторых, весь строй Спарты рассчитан был на изоляцию. Для этого нужны были законы против иноземцев, закрытая граница, а, главное, железные деньги. Теперь же все это рухнуло. Спартанцы объезжали со своим флотом моря, в страну хлынуло персидское золото. Строй Ликурга пал. Земля стала продаваться и покупаться, в одних руках скапливались богатства, другие беднели. Стратеги на чужбине имели богатые дома и настоящие семьи, а вернувшись домой, ели черную похлебку. Лаконская простота стала одним лицемерием. "С тех пор, как они (т.е. спартанцы - Т.Б.) начали посылать свой флот в море и ходить с сухопутными войсками за пределы Пелопоннеса, стало ясно, что железных денег... не достаточно, ибо нужна была общепринятая монета и наемное войско.. Вследствие этого они вынуждены были обивать пороги у персов, налагать дань на островитян, выжимать деньги у эллинов" (Полибий).

Историк Полибий в приведенной выше цитате упоминает еще одно роковое последствие победы Спарты: лаконцы попали в полную материальную зависимость от персов. Персидский царь постепенно становился настоящим господином Эллады. И прежде всего он потребовал у Спарты платы за помощь в войне. И Спарта пошла на страшное предательство: в 387 г. до н.э. она заключила с Персией договор (так называемый Анталкидов, или Царский мир), по которому все малоазийские греческие городки, некогда состоявшие в Афинском Морском союзе, возвращались Персии.

Следствием этого было изменение отношения эллинов к Спарте. Некогда, до начала Пелопоннесской войны, спартанцами все восхищались. Фукидид сам родом афинянин, отмечал, что в начале войны все сочувствовали Спарте, считая, афинян алчными и властолюбивыми поработителями греков. Когда под звуки флейт спартанцы разрушали Длинные стены Афин, почти все греки воображали, что "день этот - начало свободы для Эллады" (Ксенофонт). Теперь на смену любви и восхищению пришла всеобщая ненависть. Но сбросить спартанское иго казалось невозможным. Еще до войны армия Спарты была грозной, теперь она снискала славу неодолимой. Кроме того, Лакедемон опирался на Персию, поэтому надежд на освобождение почти не было. А между тем дни великой Спарты были сочтены.

В Фивах, главном городе Беотии, спартанды совершили по своему обыкновению переворот, привели к власти тиранов и заняли фиванский кремль своим гарнизоном. Наиболее мужественные люди были изгнаны или бежали. Они собрались в Афинах, вошли в тайные переговоры со сторонниками в Фивах и мечтали освободить родину. Во главе заговора стал Пелопид. В 379 г. до н.э. в бурную, снежную ночь заговорщики пробрались в город. В то время их сторонник пригласил тиранов на пир. Переодевшись в женское платье, надев на голову венки, которые, бросали на лицо густую тень наподобие покрывала, заговорщики под видом гетер пробрались на пир. Там они обнажили спрятанные под платьем мечи и прикончили тиранов и их ближайших клевретов. Граждане проснулись, поднялась суматоха, засветились огни, забегали люди, но услышан имя Пелопида, все успокаивались. Многие вооружались и становились под его знамена.

Спартанцы сверху, с кремля, видели мелькающие oгни, слышали шум и крики. Если бы тогда они спустились и ударили на Пелопида, все было бы кончено. Заговорщиков было не более полусотни. Но они по свойственной, спартанцам медлительности отложили до завтра. А назавтра против них были уже все Фивы. Спартанцы были изгнаны из Фив.

Слух о подвиге фиванцев облетел всю Элладу. Беотийские города стали изгонять спартанцев и спешили объединиться вокруг Фив. В Фивах было установлено демократическое правление. Во главе нового государства стал Пелопид и его друг Эпаминонд. Эпаминонд был, по общему мнению всех греков, самым замечательным героем, которого родила Эллада. Знатнейший человек, потомок легендарных спартов{ Миф рассказывает, что Кадм, финикийский царевич, в поисках своей сестры Европы (см. лекцию 2) забрел в Беотию. Там он победил исполинского дракона и, по велению божества, посеял его зубы в землю. Из зубов дракона выросли люди, которых назвали спартами. Кадм и 5 спартов стали основателями Фив. }, он добровольно отказался от своих сословных привилегий и всего себя посвятил служению родине. В юности он не интересовался политикой, был учеником философа-пифагорейца, увлекался музыкой. Эпаминонд был совершенно равнодушен к деньгам и всю жизнь провел в бедности. "У Эпаминоида был один единственный, да и то поношенный плащ. Если его приходилось отдавать валяльщику, Эпаминонд сидел дома, так как он не имел на смену другого. При такой бедности он, однако, не принял большого денежного подарка, присланного персидским царем" (Элиан "Пестрые рассказы"). С Пелопидом его с ранней юности связывала самая тесная дружба. Однако при господстве тиранов Эпаминонд не покинул Фивы, подобно Пелопиду, считая, что оставлять родину в беде преступно..

Быть может Эпаминонд и после переворота Остался бы далек от политики, если бы не грозная опасность, которая нависла над Фивами. Спарта не могла оставить безнаказанным поступок фиванцев. Ведь их примеру могли последовать другие эллины. Поэтому решено было примерно наказать Фивы. Огромная спартанская армия вторглась в Беотию. Страх перед лаконцами был так велик, что все союзники рядом покинули фиванцев: афиняне не только отступились, но даже казнили граждан, державших сторону беотийцев, многие из беотийских городов покорились спартанцам. Фиванцы остались один на один с грозным врагом. Во главе армии стал Эпаминонд.

Противники встретились в 371 г. до н.э. у города Левктры. Эпаминонд в этой битве применил так называемый косой клин. Именно его тактика легла в основу знаменитой македонской фаланги, покорившей Александру мир. Спартанцы были разбиты и позорно бежали. Но Эпаминонд не довольствовался победой: он двинулся на самую Спарту. Пока он шел через Пелопоннес, народы восставали против Спарты и примыкали к нему. Во главе огромного войска Эпаминонд приблизился к Лакедемону.

Спарта не имела даже стен и спартиаты гордились этим: они говорили, что ни один враг не осмелился подойти к их городу. Они любили повторять, что еще ни одна лакедемонская женщина не видела дыма вражьего костра. Когда один афинянин, желая задеть спартанцев, сказал: "Много вас лежит в Аттике!" Спартанцы отвечали: "Зато ни один из вас - в Лаконии!" И вот теперь фиванцы у Спарты! Царил невообразимый переполох. "Город наполнили вопли и беспорядочные метания пожилых людей и женщин, которые... совершенно обезумели от крика неприятелей и вида их костров" (Плутарх). Периэки и илоты стали перебегать к врагу. В этот критический момент Спарту спасла случайность: река Еврот разлилась и вышла из берегов. Ввиду врага фиванцы не стали переходить реку в брод. Впрочем, видимо, Эпамиконд. более хотел устрашить город. Цель его была достигнута: весь Пелопоннес отложился от лаконецев, и Спарта после его похода навеки стала заурядным греческим городом, как и Афины.

Время после Левктр называют эпохой гегемонии Фив. Действительно, Эпаминонду удалось поднять родной город на необыкновенную высоту. Он стал в главе Пелопоннесса, даже создал собственный флот. Но именно слишком стремительное возвышение Фив и вызвало вражду прочих греков. Раньше они смотрели на фиванцев как на защитников от Спарты.

Но Спарта была не страшна более. И вот афиняне, бывшие союзники Фив, решили заключить союз со своими непримиримыми врагами спартанцами и выступить против Фив. Они надеялись, сокрушив Эпаминонда, снова стать господами Эллады. Объединенное афинское и спартанское войско встретилось с фиванцами при Мантинее в 362 г. Фиванцами командовал Эпаминонд. Во время битвы он был ранен. Главнокомандующий понял, что рана смертельна. Он велел отнести себя на возвышенное место, внимательно наблюдал за ходом битвы и руководил ею. Фиванцы победили. Враги бежали. Тогда Эпаминонд произнес: "Умирая, я оставляю двух бессмертных дочерей - Левктру и Мантинею". С этими словами он умер.

Эпаминонд умирал со счастливой улыбкой: он был уверен, что оставляет родину великой, нерушимой, могущественной. Но он ошибся. С его смертью кончилось и гегемония Фив. Они сошли со сцены, как Афины и Спарта. Причина была в том, что Фивы не были приспособлены для господства и держались только благодаря гению Эпаминонда. Но он умер, и звезда их закатилась.

И все же Эпаминонд был прав, говоря, что оставляет после себя бессмертных детей: ведь ему удалось навеки coкрушить могущество Спарты, чего не сумели достигнута Афины в пору своего могущества.

С этого времени история Греции представляет собой цепь непрерывных междоусобных войн. То одно, то другое государство побеждало, на несколько лет устанавливало свою гегемонию, а потом снова впадало в ничтожество. Это имело ужасные последствия: страна обезлюдела, толпы нищих, бродяг и разбойников скитались по дорогам, молодые мужчины уходили служить наемниками на Восток. Еще хуже было другое: вожди всех греческих государств были на содержании у Персии. Персидский царь щедро платил им, стравливал греков друг с другом и, казалось, недалек был день, когда Персия станет властительницей когда-то победившей ее Эллады. В такое ничтожество впала Греция всего за 150 лет.

Подчинение Греции Македонией

Но Греция не подчинилась Персии. Дело в том, что в международную игру вступила новая страна - Македония.

Македония была населена близкими к грекам племенами. Но страна долгое время считалась отсталой и дикой. Управлял Македонией царь, который возводил свой род к Гераклу. Возвышение страны началось при Филиппе, сыне Аминты (359 - 336 гг. до н.э.).

Для Филиппа Греция была тем же, чем для русских дворян начала XIX в. Париж. При его дворе говорили по- гречески, ставили греческие пьесы, царь приглашал к себе греческих ученых и философов. Хор льстецов уверял царя, что он настоящий эллин, истинный потомок Геракла.

Но Филипп был не только меценатом. Это был необычайно хитрый и ловкий политик. Он с напряженным вниманием следил за событиями в Греции. Филипп видел, в каком положении находится эта страна. И вот он стал сначала неуверенно и робко, а потом все более и более властно вмешиваться в греческие дела и междоусобные распри. Два обстоятельства давали ему силу.

В Македонии были рудники драгоценных металлов. Царь щедро прибегал к подкупу. Он часто говорил, что можно взять любой город, куда ведет хотя бы узенькая тропка, по которой может взобраться ослик с мешком золота. Филипп стал чеканить монету, и его "филиппики" ценились не меньше, чем персидские дарики { по имени персидского царя Дария }.

Вторым источником силы македонского царя была проведенная им военная реформа. В юности он был в Фивах, видел новый строй Эпаминонда, заимствовал и усовершенствовал его. Так была создана знаменитая македонская фаланга. Это был тесно сомкнутый (плечом к плечу) строй пехотинцев, образовывающий каре. В глубину фаланга насчитывала 20-30 рядов.

Древняя греческая фаланга была строем тяжеловооруженных воинов-гоплитов. Македонские фалангиты, напротив, были легко вооружены. Только первые ряды прикрывались щитами. Единственным оружием фалангитов было огромное, до 6 м в длину, копье, сарисса. Стоявший сзади держал его обеими руками и клал на плечо переднего. Тот, в свою очередь, брал копье двумя руками и клал на плечо переднего. Таким образом, каждую сариссу держало несколько человек. Фалангиты неслись вперед бегом. Их натиск был подобен лавине. Ни один враг не мог вьдержать лобовой удар фаланги. Этот строй принес Александру Македонскому власть над миром и считал непобедимым до встречи с римским легином. Коннице у македонцев отводилась вспомогательная роль: она прикрывала фалангитов с боков. Филипп был уверен, что созданный им строй непобедим и спокойно ждал своего часа.

Между тем в Греции происходило вот что. Наиболее умные и прозорливые люди видели, что страна катится в бездну. Одним из первых это понял Исократ (436 - 338 гг. до н.э.). Исократ родом был афинянин. Образованнейший человек, блестящий оратор, который за свою долгую жизнь видел и величие и падение Афин. Он родился еще при Перикле, пережил возвышение Спарты и ее крушение, великие победы Эпаминонда, и вот теперь стариком, видел гибель Эллады. Он обладал острым умом и его внутренний взор глубоко проникал в будущее.

Исократ понял, что для Греции главное - объединиться. Но он хорошо знал, что объединиться она сможет только против общего врага. Кто же был враг Греции? Исократ уверенно заявлял, что персидский царь. В самом деле, Персия была сейчас для греков еще опаснее, чем 150 лет назад, когда ее армия вторглась в Элладу. Ведь она открыто вершила судьбы страны. И вот Грецию спасет одно - общая война против Персии. Исократ поспешил дать этой войне и высокий религиозный смысл - она будет вестись для отмщения за эллинские святыни, сожженные и поруганные персами.

Война спасет греков от междоусобий, война накормит голодных и бездомных, война даст лишенным всего крестьянам новые земли. "Пусть одушевленное патриотической идеей воинство сделает Грецию обладательницей неисчерпаемых богатств Востока!.. Перенесем войну в Азию, а счастье Азии к себе!"

Но Исократ вовсе не призывал соотечественников к беззастенчивому грабежу. Он понимал, что такой призыв снизит идею войны в глазах эллинов. Он утверждал, что война осчастливит весь род человеческий, так как греков она спасет, а Восток приобщит к греческой культуре.

Но кто же возглавит великий поход? Исократ долго тешил себя мыслью, что это будут, его. соотечественники- афиняне, самые образованные из всех эллинов. Но вскоре он к своему великому огорчению понял, что под началом афинян не станет сражаться ни один из греков. В Греции продолжали не любить афинян. Но не было в Элладе ни одного народа, который мог бы стать во главе общеэллинского войска: так далеко зашли взаимные междоусобицы и обиды. И Исократ пришел к печальной мысли, что нужно звать человека со стороны. Выбор его пал на Филиппа. Исократ оценил могущество македонского владыки и в горячих речах побуждал его стать новым Агамемноном для нового Троянского похода.

Исократ был окружен сторонниками и учениками. Они образовывали так называемую македонскую партию, которая все надежды возлагала на царя Филиппа. Им противостояла антимакедонская партия. Во главе ее стоял оратор Демосфен, тоже афинянин. В красноречии он не уступил Исократу и умел воодушевить народ. Демосфен любил и почитал родную ему афинскую демократию и не мог признать главой Элладу македонского деспота. Он прекрасно понимал, что представляет из себя на деле Филипп, которого Исократ рядит в одежды Геракла и Агамемнона. Он видел, что Филипп не спешит с походом на Восток, а прежде всего мечтает покорить ослабленную раздорами Элладу. Он призывал эллинов вспомнить о былой славе и отстоять свою свободу в борьбе с македонским варваром. "Единственная цель, к которой стремится Филипп, состоит в ограблении Эллады, в отнятии ее естественных богатств, торговых и стратегических пунктов. В качестве же средства для достижения своях гнусных намерений Филипп пользуется раздором и несогласием среди самих эллинов" - писал он.

В этом Демосфен оказался, к несчастью, прав. Филипп вел себя уже как хозяин Эллады. Демосфену, хотя он не был ни полководцем, ни настоящим политиком, только благодаря силе своего красноречия удалось создать антимакедонскую коалицию свободных городов, куда кроме Афин входили Фивы, Коринф и ряд других городов. В 338 г. в битве при Херонее встретились эллинское и македонское войско. Греки были разбиты. И разом с Филиппа соскочил весь его эллинский лоск. Царь плясал на трупах павших и пел песни!

Греция утратила свою самостоятельность. Вместо владычицы мира, как сулил ей Исократ, она стала вассалом Македонии. Глаза сторонников Филиппа открылись, но слишком поздно. Рассказывают, что Исократ принял яд, не пережив крушения всех своих надежд.

Следует, однако, заметить, что причины победы Филиппа кроются вовсе не в одном подкупе и грубой силе. Дело в том, что ему сочувствовали очень многие эллины. Его власть добровольно признал почти весь Пелопоннес. Историк Полибий говорит, что жителей полуострова снова стала притеснять Спарта, они устали от непрерывных кровопролитий и встретили македонца как спасителя. Они "призвали в Пелопоннес Филиппа... и дали возможность всем жителям Пелопоннесса вздохнуть привольно и вкусить свободы" (Полибий). Господство Филиппа, продолжает историк, неугодно было одним афинянам, но было безумием со стороны Демосфена думать, что выгоды его родного города совпадают с интересами всей Эллады. Тем более, что Афины никогда ничего не делали для Пелопоннеса и предали Эпанинонда.

Покорив Грецию, Филипп стал, следуя планам Исократа, готовиться к походу на Восток.

Походы Александра Македонского (ч.1) (336 - 330 г. до н.э.)

Но Филиппу не суждено было покорить Персию. В 336 г. до н.э. он погиб. Престол наследовал его юный сын Александр. Этот человек настолько поразил воображение современников - равно греков и варваров, - совершил столь блистательные подвиги, так неожиданно изменил все лицо тогдашнего мира, что необходимо рассказать о нем подробнее.

Отец Александра, Филипп, нам уже известен. Но особое влияние на мальчика оказала мать, а не отец. Ее звали Олимпиада. Олимпиада была женщиной умной, в то же время ее религиозность была страстной, экзальтированной; Во время ночных празднеств Диониса царица, как неистовая вакханка, с распущенными волосами, с двумя ручными змеями в руках носилась по улицам.

Александр родился в ту ночь, когда безумец Герострат сжег храм Дианы Эфесской, чтобы прославиться. Храм этот находился в Малой Азии и считался одним из семи чудес света. В ту ночь жрецы с зажженными факелами бегали по городу, били себя в грудь и горестно вопили, что родилось великое горе для Азии.

Олимпиада, которая на первых порах руководила воспитанием сына, разумеется, не раз рассказывала об этом мальчику. Еще до своего посещения храма Аммона юный царь уверовал, что он человек не простой, что боги возвестили его рождение и окружили его появление на свет таинственными знамениями. Вдобавок, он считал, что происходит от Геракла и Ахиллеса, двух величайших героев Греции, и уверен был, что предстоит ему великое будущее.

Александр был очень красив, с ослепительно-белой кожей и золотыми кудрями. Филипп пригласил к сыну лучших наставников из Греции, в том числе знаменитого философа Аристотеля. Юный наследник престола был умен, эллински образован, обаятелен. Греки видели в нем свою надежду. Многие полагали, что он исправит зло, причиненное Филиппом.

В 20 лет Александр стал царем. Немедленно недовольные Филиппом города Греции восстали. Во главе возмущения стали Фивы и Афины. Царь двинулся на Грецию и стер Фивы с лица земли. Все были поражены зверской жестокостью человека, который казался эллином по духу. Афины готовились к смерти. Но гнев царя остыл так же быстро, как и возник. Афины получили неожиданное помилование. Такая порывистость составляла особенность характера Александра и юный царь почти гордился, что не знает меры ни в гневе, ни в милости. Усмирив Грецию, царь стал лихорадочно готовиться к походу на Восток. Он был его мечтой, целью, смыслом его жизни. Он полагал, что родился на свет для покорения Азии.

Александр набрал 30 - 40 тысяч войска. Перед отъездом он раздал все свое имущество друзьям. Когда его спрашивали, что же он оставляет себе, он отвечал: "Надежды!" В 334 г. Александр во главе войска переправился в Малую Азию. Персы знали о продвижении македонцев. Персидский царь Дарий созвал сатрапов на совещание. Грек Мемнон, служивший у царя, предлагал отступать и заманивать македонцев вглубь страны. Совет был хорош, но ему воспротивились сатрапы Малой Азии, желавшие отдавать свои земли врагу. Решено было даты битву при реке Граник, которую называли Ворота Азии! Враги заняли противоположные берега Граника.

Река была быстрая, берега круты и обрывисты. Вот почему советники говорили Александру, что безумие форсировать реку и взбираться по круче на глазах у врага. Но не слушая их, царь верхом на коне бросился в воду. За ним последовала конница. Македонцы с трудом взобрались на противоположный берег и были атакованы персами. Сам Александр едва не погиб. Его спас его друг Клит Черный, который вырвал царя у смерти.

Поступок Александра лишь на первый взгляд казался мальчишеским безумием. На самом деле смелой атакой конницы он отвлек врага и дал возможность спокойно переправиться пехоте. Пехота построилась в фалангу и ударила на персов. Битва окончилась быстротой и полной победой. Все приморские города передались Александру.

В одном из городов, Гордие, Александр увидел древнюю колесницу, дышло которой было прикреплено к ярму веревкой, совершенно задеревеневшей от времени. С колесницей связано было древнее пророчество: тот, кто развяжет узел, закрепляющий ярмо, станет царем всего мира. Услыхав это, Александр воодушевился и начал возиться с узлом. Но вскоре он понял, что задача ему не по силам. Тогда, выхватив меч, он одним ударом разрубил узел. Отсюда до сего дня существует поговорка: "Разрубить гордиев узел".

Следующая битва произошла при Иссе, между Сирией и Киликией, в 333 г. Дарий собрал огромное войско, около 600 тысяч. Он сам возглавил армию. Место он выбрал в горных теснинах. Правда, он не мог там развернуть все свое колоссальное войско, но вероятно, надеялся, что в узкой, пересеченной местности Александр не сумеет применить фалангу. Но он ошибся в расчетах. Несмотря на огромное численное преимущество Дарий был разбит и стремительно бежал с поля битвы.

В руки победителя попала походная палатка Дария. Сказочные богатства царя поразили Александра. "Когда Александр увидел всякого рода сосуды - кувшины, тазы, флаконы для притираний, все искусно сделанные из чистого золота, когда он услышал удивительный запах душистых трав и других благовоний, когда, наконец, он прошел в палатку, изумлявшую своими размерами, высотой, убранством лож и столов, - он посмотрел на своих друзей и сказал: "Вот это, по-видимому, и значит царствовать!" (Плутарх).

Македония была богатой страной, но она казалась нищей по сравнению с Персией. Сам Александр воспитывался в умеренности и строгости. Его наставник строго следил, чтобы мальчик не истратил лишней капли дорогих благовоний {Благовония - ароматические масла, которые привозились с Востока. Они ценились в древности очень высоко и использовались как крем и духи одновременно. Существовали благовония для тела и для волос. }, он обыскивал: его одежду, чтобы узнать, не положила ли ему мать какого-нибудь лакомства. Александр привык весь день проводить на солнце, занимаясь спортом. И вот теперь эта необыкновенная роскошь его поразила. Он буквально купался в драгоценных благовониях, посылал домой груды золота. Великолепие Азии его захватило.

После победы при Иссе Александр овладел всей Финикией. Замечательно, что все города, кроме Тира, добровольно сдались македонцу. В то время в горах "царь из-за своего воспитателя Лисимаха подверг себя серьезной опасности. Этот Лисимах повсюду сопровождал Александра... Когда воины Александра приблизились к горам, они оставили коней и двинулись дальше пешком. Все ушли далеко вперед, но царь не решался покинуть уставшего Лисимаха, тем более что наступал вечер и враги были близко. Ободряя старика и идя с ним рядом, Александр с немногими воинами незаметно отстал от войска и, когда стало темно и очень холодно, остановился на ночлег в месте суровом и опасном. Вдали там и сям виднелись костры, разведенные неприятелем. Александр, который в беде всегда умел собственным примером одобрить македонян, рассчитывая на быстроту своих ног, побежал к ближайшему костру. Двух варваров, сидевших возле огня, царь, поразил мечом, затем, выхватив из костра головню, он вернулся к своим" (Плутарх).

Оттуда Александр двинулся на. Египет. Там он встречен был как освободитель, так как египтяне тяготились персидским гнетом. Покорив эту богатейшую страну, Александр задумал паломничество к храму Аммона, верховного бога египтян. Храм этот очень чтили и местные греки, которые звали его святилищем Зевса. Дело это было непростое. Путь лежал через безводные пески. Многие пытались удержать царя, по тщетно. Упрямый Александр поставил на своем.

Совершенно обессиленные, достигли македонцы храма Аммона. И тут оказалось, что поход к Аммону отнюдь не блажь, но столь же продуманная акция, как атака конницы у Граника. Жрец вышел навстречу царю и провозгласил его владыкой Египта, фараоном. Фараон, по египетским представлениям, был сыном бога Аммона. А потому жрец назвал Александра сыном Аммона, по-гречески Зевса. Это было официальным освящением власти царя. Отныне для жителей Азии Александр был не захватчиком с Запада, а законным владыкой, которого усыновил Аммон. Ha caмoro Александра слова жреца произвели огромное впечатление. То ли он сам уверовал в то, что он сын Зевса, то ли захотел отныне выдавать себя за существо сверхъестественное. Но об этом позже.

Теперь Александр владел уже Малой Азией, Финикией, Египтом. К нему явились послы от Дария. Царь персов предлагал Александру половину царства, и 10 тысяч талантов выкупа. Парменион, старый полководец, соратник Филиппа, восклинул: "Я согласился бы, будь я Александром". "И я согласился, будь я Парменионом!" - отвечал царь и отослал посольство с решительным отказом.

Александр прошел Палестину, Финикию и Вавилонию. Теперь он был в самом сердце Персидской державы. Оба войска встретились на огромной равнине у Гавгамел. Античные авторы передают, что войска у персов было около миллиона. Ночью Александр вместе с приближенными совершал обход. "Вся равнина... была освещена огнями варварского войска, из лагеря персов доносился неясный гул, подобный шуму безбрежного моря" (Плутарх). Даже бывалые военачальники Александра содрогнулись. Но сам он был уверен в победе.

Битва оказалась куда менее трудной, чем при Гранине и Иссе. Персы бежали после первого натиска. Но Дарию опять удалось ускользнуть. А пока он был на свободе, война не могла кончится. Победив царя, Александр вторгся в Персиду. Он захватил Сузы, а затем столицу империи - Персеполь. Вся та роскошь, которую доселе видел царь, меркла перед тем, что открылось ему в Персеполе, в царском дворце. Александр вывез оттуда 40 тысяч талантов чеканной монеты, а драгоценности увозили на 10 тысячах повозок и на 5 тысячах верблюдов. Во дворце Александр провел 4 месяца, в непрерывных пирах и веселии.

Дата добавления: 2017-01-14