От греческой пайдейи к римской humanitas 1 страница

ПАЙДЕЙЯ

Такой завет навеки положила я

Притоком грязным, свежей не испить воды.

Пускай безвластья избегают граждане

И самовластья. И еще советую

Не изгонять из города священный страх:

Кто из земных людей без страха праведен?

Ревнуя о стыде и благочестии

Спасительный оплот стране и городу

Вы обретете. Нет ему подобного

Ни в Скифских землях, ни в Пелоповых.

Пусть неподкупный, верный справедливости,

Достопочтенный, бдительною стражею

Над городом уснувшим этот суд стоит,

Своей державе.

Эсхил. Орестейя. М., 1961, с.165, 172.

Наиболее исчерпывающая характеристика эстетического значения антич­ной трагедии была дана Аристотелем в ее определении, которое содержится в знаменитом трактате философа «Поэтика». Определяя сущность трагедии, Аристотель пишет: «Трагедия есть подражание действию важному и закончен­ному, имеющему определенный объем, производимое речью, услащенной по-разному и в различных ее частях, производимое в действии, а не в повествовании, и совершающее посредством сострадания и страха очищение (katharsis) подобных страстей»[150].

Трагедия сыграла важную роль в формировании норм античного идеала и в очищении греческого «характера» от тех страстей, которые разрушали в человеке основу его добродетели и благой жизни – принцип середины.

Воспитание для всего, что считается

главным в жизни, служит прекрасным

объединяющим началом. Ибо то, что

другие считают своими достижениями, порождено на самом деле воспитанием.

Пифагор

Свое классическое завершение процесс формирования античной куль­турной традиции нашел в пайдейе – системе воспитания лучшего человека и образцового гражданина. По существу, все институты античной культуры сформировались в борьбе за пайдейю. Об этом писал автор наиболее ав­торитетного труда об античном воспитании Вернер Йегер: «Философия, наука и постоянно находившаяся с ними во вражде риторика, оказались теми носи­телями, которые передали духовное наследство греков остальным народам... наследие в том виде и с такими основаниями, которые возникли в борь­бе за Пайдейю... а это значит, что передали всю совокупность греческой культуры и образования. Таким путем Эллада добилась духовной победы в мире»[151].

Идея воспитания утвердилась в сознании греческих мыслителей как важнейший принцип культуры уже в период ранней классики, что было связано с особым отношением эллинов к своей мифологии, образы которой они всегда воспринимали как образец для подражания.

Определяющую роль в греческой системе воспитания играли две основных категории: парадигма (образец, который воспринимался одновременно как идеал и образ) и мимезис (подражание).

В ранний период приоритетную роль в воспитании гражданина полиса играли методы телесного, физического совершенствования человека, позднее в V-IV вв. до н.э. в центре внимания идеологов греческого воспитания оказываются вопросы, связанные, прежде всего, с культивированием у него высоких духовных качеств.

Вместе с тем, на всем протяжении классического периода для греческого воспитания было характерно стремление к гармоническому сочетанию средств физического и духовного совершенствования гражданина полиса, что было определено органической связью древнегреческой культуры с земледельческой цивилизацией. Занятие земледелием было для эллинов главным признаком, отличавшим их от варваров, а участок обработанной земли рассматривался ими, соответственно, как «территория» культуры и считался священным. Одной из важнейших функций воспитания при этом являлось воспитание у гражданина полиса не только почитания земледельческого труда, но и обязанности защитить обработанный участок земли и тем самым выступить в роли охранителя границы культуры [152].

Наиболее ранней формой пайдейи была т.н. земледельческая пайдейя. В ней воспитание человека уподоблялось процессу обработки земли. При этом арете истолковывалась прежде всего как добротность и прекрасная организованность человеческой жизни, которая предполагала ее соотнесенность с процессом и циклами земледельческого труда. Программным текстом, в котором дана развернутая характеристика этой формы пайдейи, считалась в Элладе поэма Гесиода «Труды и дни» (Земледельческая поэма). Ее содержание в значительной степени составляет своеобразный свод поучений о том, каким образом должна быть организована жизнь человека, занимающегося земледелием, и характеристика той системы ценностей, которой он должен при этом руководствоваться. Традиция, связанная с этой древнейшей формой пайдейи, сохранилась и в классический период в том виде, в каком она представлена учеником Сократа Ксенофонтом в его знаменитом сочинении «Домострой»[153].

Ведущая роль в это время принадлежала эпической поэзии Гомера и Гесиода. Их произведения на протяжении веков исполнялись бродячими певцами – аэдами.

Не менее важную воспитательную роль играла и поэзия орфиков, тесно связанная культом Диониса и Элевсинскими мистериями. По свидетельству Фемистия, древнегреческого ритора, жившего в IV веке до н. э., обряды Орфея не были чужды земледелию. Миф, по которому он околдовывал и завораживал все, аллегорически намекает на то, что благодаря одомашненным плодам, которые доставляло земледелие, он одомашнил всю природу и образ жизни диких зверей, а также укротил и искоренил заключенное в душах звериное начало. Так, верили, что он завораживал диких зверей пением и совершал жертвоприношения и обряды, используя в качестве жертвенных даров плоды земледелия. Слава о нем обошла людей, и все приняли земледелие.

Пифагор, которого греки традиционно считали первым воспитателем, идейно был достаточно тесно связан с орфизмом. Он первым попытался придать греческому воспитанию характер системы, т.к. считал, что «…лишь одним воспитанием отличаются люди от животных, эллины от варваров, свободнорожденные от рабов, философы от профанов»[154]. Уже в древнем мире имя этого мудреца-философа и ученого было овеяно легендами. Великий историк античности Геродот утверждал, что те обряды, установление которых приписывалось Орфею, на самом деле являются египетскими и пифагорейскими. Пифагор «первым ввел в Элладе философию вообще» и познакомил греков с теми математическими знаниями, которые заимствовал у египтян, халдеев и финикийцев. Он выступал с «поучениями» перед детьми, юношами, женщинами и государственными деятелями.

Идея космоса-порядка была исходной в той системе воспитания, которую разработал он и его последователи. Первый историк античной философии Диоген Лаэртский утверждал, что «Пифагор первый назвал Вселенную космосом по порядку, который ему присущ»[155]. В основе пифагорейской системы воспитания лежала идея калокагатии, предполагавшей гармоническое развитие телесных и духовных качеств как выражение высшего достоинства человека. Считалось, что в результате обретения человеком калокагатийных качеств его жизнь становились моделью космического миропорядка, а он сам приобретал качество микрокосма. Телесное совершенство, согласно Пифагору, достигается путем «должной пропорции питья, еды, отдыха»[156]. Для исправления души используется чтение поэм Гомера и Гесиода. Особое внимание уделяется развитию памяти, так как «нет ничего важнее для знания, чем память». Пифагорейцы, учитывая символический характер языка мифа, считали необходимым способ «обучения через символы», так как только умение толковать символы способно сделать «ясными темные места» в мифах и сочинениях древних философов, а также в толкованиях пророчеств оракулов, благодаря чему в них обнаруживается «изумительный смысл», а философам при этом «внушается божественное наитие»[157].

Следуя этим предписаниям, человек наилучшим образом научается «следовать богу», то есть космосу, т.к. античные боги являются не чем иным, как персонификацией космоса.

Важное место в пифагорейской системе воспитания занимали этические аспекты. Пифагорейцы учили, что основой отношений между людьми должна быть дружба, исключающая соперничество и борьбу. Дружеские отношения должны регламентироваться строгими правилами. К хорошим нравам принадлежат любовь и забота. Любовь и добролюбие являются, по мнению сторонников пифагорейства, высшими качествами истинно человеческой жизни. По свидетельству Аристотеля, Пифагор был первым, кто попытался дать определение добродетели – важнейшей категории античной пайдейи, но сделал это неверно, так как «возводил добродетели к числам» и тем самым не исследовал добродетели как таковые[158].

Принципы и нормы пифагорейской системы воспитания были разработаны позднее, когда древняя пифагорейская школу уже прекратила свое существование (IV в. до н.э.). Они были обобщены и интерпретированы в мистическом духе философом Гиероклом в «Пифагорейских Золотых Стихах» (III в. до н. э.)[159].

С традиционным истолкованием арете как доблести и благородства была связана и древняя система воспитания, т.н. аристократическая пайдейя. Она опиралась на мифологическую традицию и практику Олимпийских игр.

До V века воспитание эллина не замыкалось в специальных школах, а осуществлялось путем воздействия на граждан полиса практически музыкой, танцами, физическими упражнениями во время праздников и спортивных состязаний, которые поддерживались аристократической верхушкой полиса. Ведущая роль в нем принадлежала гимнастическим упражнениям (а в самый ранний период и военной подготовке), для них создавались особые сооружения – гимнасии. В них имелись залы и площадки для спортивных занятий, бега, бассейн; портики, окруженные колоннадами, предназначенные для прогулок и отдыха. Гимнастика была близка врачебному и мусическому искусству, связанному с музыкой, танцем, пением. При гимнасиях появились первые школы. В них обучали письму, счету, музыке. Учителями, как правило, были преподаватели гимнастики. В период высокой классики на базе гимнасий сложились высшие учебные заведения – академии, первой из которых была Платоновская академия в Афинах. Ее члены, которые постоянно жили при гимнасии, сочетали занятия философией с гимнастическими тренировками. При них появились и первые школы. Система ценностей, на которую ориентировалась эта форма пайдейи, нашла отражение в лирике Каллина и Тиртея и олимпийских одах Пиндара, а также в античной драматургии, изобразительном искусств. При этом античные поэты и художники опирались не только на практику олимпийских игр, но и на сюжеты из античной мифологии, в которых повествовалось об участии в Олимпийских состязаниях богов и героев Олимпа. К этому времени относится появление и самого термина «пайдейя»,который впервые упоминается в трагедии Эсхила «Семеро против Фив» и обозначает доблесть, достоинство – качества, присущие «всадникам» - воинам, выходцам из аристократических родов[160].

Проблемы воспитания занимают значительное место в учении Демокрита, последнего из великих натурфилософов греческой античности, который создал учение о взаимосвязи «неосознанной пайдейи природы» и «второй природы», или культуры.

Подражая природе (фюзис)[161], человек приобщается к деятельности мирового ума (Нус),которыйправит миром, человек получает возможность научиться многим умениями (искусствам) и создать «вторую природу». Оба эти процесса взаимосвязаны и открывают человеку путь к добродетели и духовному совершенствованию. Греки под термином «фюзис» (природа) понимали знание о том, что человек получает в процессе практической деятельности (техне). К наилучшим образом осуществленной техне эллины относили и сам космос, в силу чего он воспринимался ими как эстетический объект и парадигма (образец), с которым должна была соотноситься вся человеческая жизнь и деятельность.

Сохранившиеся свидетельства об учении Демокрита содержат его рассуждения о происхождении культуры, которое он связывает с переходом людей от первобытного – дикого состояния к цивилизованным формам жизни. Основу этого перехода предопределило, по мнению философа, то обстоятельство, что в борьбе за существование у людей сформировалась способность подражать природе. Подражая природе, люди научились различным умениям (искусствам): ткачеству, шитью одежды, строительству жилищ, наконец, «главнейшему из искусств» - земледелию; «даже боги, по мнению Демокрита, существуют, не по природе, а вследствие искусства и в силу некоторых законов…»[162]. Однако, «хорошими», «лучшими» люди становятся больше от упражнений, чем от природы. Отсюда та огромная роль, которую играет в жизни людей воспитание (пайдейя).

«Природа и воспитание подобны», что означает, что и у природы есть своя пайдейя. Воспитание же человека имеет целью коренную перестройку природы, которая дана человеку изначально. В человеке, как и в природе, существуют вещи, которые управляются разумным, божественным началом и неразумным – животным. Подобно тому, как мир движется от хаоса к космосу, так и человек должен постепенно выдавливать из себя дикое, звериное начало и организовывать себя по законам гармонии. В результате он создает «вторую природу» (культуру)[163]. По мнению Демокрита, основой воспитания «лучшего» человека должно стать не следование нормам традиционно понятой арете, а стремление к мудрости, которая предполагает соотнесение всех его решений, рассуждений и действий с некоей парадигмой (образцом), в качестве которой выступает у него Нус (божественный ум», Разум)[164].

Мудрость, которую Демокрит именует «Афиной Тритогенеей», достигается путем воспитания. Из нее вытекают три способности: «выносить прекрасные решения, безошибочно говорить и делать то, что следует»[165]. Мудрость – основа добродетели, т.к. лучшим, с точки зрения добродетели, будет тот, кто побуждается к ней «внутренним влечением и словесным убеждением, чем тот, кто – законом и силой». Мудрец должен повиноваться не законам, а жить свободно. Мудрому человеку вся земля открыта. Ибо для хорошей души отечество – весь мир.

Приведенные суждения Демокрита свидетельствуют о том, что благодаря своей гениальной интуиции он уже в эпоху, когда процесс духовного самосознания человека делал свои первые шаги, уловил необходимую связь между духовным развитием личности и человеческой свободой и с удивительной прозорливостью отметил, что в понимании этой связи и состоит та высшая мудрость, благодаря которой человек способен обрести единство с миром.

Введение Демокритом в учение о воспитании «лучшего человека» разумного начала не следует рассматривать как стремление к его рационализации, как это иногда истолковывается. На всех этапах развития античного общества продолжает доминировать эстетический, а не рационалистический тип мышления, сохраняется он и у Демокрита. В капитальном труде французского ученого А.-И. Марру, посвященном проблеме воспитания в античности (за послевоенный период он выдержал уже шесть переизданий, седьмое вышло на русском языке), дается следующая характеристика античной культуры: «Классическая культура есть по преимуществу эстетическое образование, художественное, литературное, но не научное. Гомер остался «воспитателем Греции, философам не удалось изгнать его за пределы Госу­дарства, они даже не стали пытаться, Евклид не смог занять его места. Посвящение в высшую ступень духовной жизни осуществляется поэзией, этим чудесным органом, чарующим души людей и тайными путями сообщающим их сердцу определенное интуитивное понятие о красоте, истине и благе бесконечно тонкий опыт, запутанный и сложный, далеко оставляющий за со­бой строгие доказательства и чистые понятия геометра: дух тонкости для гуманизма значит больше, чем дух геометрии»[166].

Ранний период развития греческой пайдейи завершается в V в. до н.э., когда в связи с кризисом традиционных ценностей обостряется интерес к проблемам воспитания. В этот период получает развитие т.н. медицинская пайдейя, виднейшим представителем которой был выдающийся античный врач Гиппократ. Процесс ее формирования начинается вV в. до н.э. «В своей тогдашней форме медицина вышла за границы простого ремесла и превратилась в ведущую культурную силу греческого народа… в это время она становилась постоянно необходимой частью общего образования (энциклопедической пайдейи)»[167].

Интерес к проблемам медицины в Греции существовал всегда, т.к. культ физического здоровья, характерный для Эллады, и постоянные занятия спортом способствовали ее распространению. Йегер приводит свидетельства о том, что в большинстве греческих городов имелись общественные врачи, выбиравшиеся народным собранием, которые снабжались лекарствами, хирургическими инструментами, которые поставляло им государство, и получали от него вознаграждение. Лечили же они больных бесплатно. Были частные врачи. Имелись общественные лечебницы, в них больных держали 20 дней.

О большом значении, которое предавалось в Элладе медицине, говорит и Платон. Так, в трактатах «Горгий» и «Государство» он соотносит врачебное и политическое искусства, т.к. оба они «определяются как познание Блага», хотя и подчинены ему. Философ отличает искусство медицины от простой «сноровки» врачевания, которая носит чисто практический характер.

В отличие от гимнастики вопросы медицины стали освящаться в специальной литературе, в которой важное место отводилось ее связям с натурфилософией. Их объединяла, как пишет В.Йегер, общая для природы и человека идея природы («фюзис»). Это было связано с тем, что особенностью греческой медицины было то, что все болезни и их лечение она связывала с природой человека, т. е. с его телом, которое представлялось греческим медикам аналогом мирового тела. «Когда речь идет о природе в целом (фюзис), то приоритет натурфилософии не вызывает сомнений»[168]. В трактате «Закон» Гиппократ сравнивает медицину с земледелием и характеризует ее воспитательное значение: «…зрелище того, что рождается из земли, показывает то же, что изучение медицины. Действительно, природа наша это есть поле, а наставления учителей – семена. Обучение, начатое с детства, соответствует благовременному сеянию, а место, приспособленное для учения, - окружающему воздуху, из которого обыкновенно заимствует себе пищу все, что рождается из земли. Трудолюбие – это есть земледелие. Время же все это укрепляет для полной зрелости»[169].

В трактате «О воздухах, водах и местностях» врач-философ говорит о неразрывной связи «природы» человека и земной природы. Земной природе присуща гармония. Нарушение ее человеком является причиной всех поражающих его болезней. Сохранение ее – залог его здоровья[170]. С этими представлениями Гиппократа связано его учение о исомойрии – равном и справедливом соотношении между основными элементами в организме человека и во всей природе, что обеспечивает здоровье и нормальное состояние организма»[171]. Невозможно постигнуть природу души и тела, не постигнув целого, утверждает Гиппократ. Отдавая должное глубине взглядов Гиппократа, Платон в диалоге «Федр» характеризовал его как врача с широким философским уклоном.

Медицинская пайдейя явилась переходной формой к так называемой «великой пайдейе», которая стала классическим образцом древнегреческой системы воспитания «лучшего» человека и «образцового гражданина». Она была создана Сократом и Платоном в борьбе с софистами и развита Аристотелем.

Среднюю классику, к которой относится деятельность софистов, называют эпохой Греческого Просвещения. Ее культурное значение состояло в том, что в это время античный человек впервые с достаточной четкостью осмыс­ливает свое положение в мироздании и тем самым перестает рассматривать себя всего лишь как эманацию космоса. Наиболее последовательное выраже­ние это нашло в знаменитом определении человека, которое было дано ос­нователем движения софистов Протагором: «Человек есть мера всех ве­щей: существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют»[172].

Комментируя это определение, один из античных философов пишет, что Протагор таким образом утверждает, «что человек есть критерий всех дел... И вследствие этого он принимает только то, что является каждому от­дельному человеку, и таким образом вводит принцип относительности»[173]. В соответствии с такой установкой в центре внимания софистического понимания оказывается не тело человека, которое едино для макро- и микрокосмоса, а то, что специфично для человека: его речь и язык (логос), - благодаря которым он выражает все мно­гообразие своих представлений о мире.

Именно логос, понимаемый как язык, слово,занимает в системе софистического воспитания центральное место. Ее основу составила т.н. энциклопедическая пайдейя. [174]

Протагор, основатель и наиболее выдающийся представитель софистического движения, был создателем риторики – искусства слова. Традиция приписывает ему изречение: «Труд и работа, обучение, воспитание и мудрость образуют венец славы, который сплетается из цветов красноречия и возлагается на голову тем, кто его любит. Труден, правда, и язык, но его цветы богаты и всегда новы...»[175] Софистам принадлежит мысль о том, что слово и культура речи играют важнейшую роль в формировании у человека духовных качеств. Один из виднейших софистов Горгий, подтверждает верность древнего убеждения, что слово «формирует душу, как хочет». Он называет его великим властелином, совершающим чудеснейшие дела. Слово способно из­гонять страх и уничтожить печаль, вселить радость и пробудить сострадание. Другой представитель софистов, Продик, считал, что духовное воспитание следует начинать с обучения правильному употреблению имен (синонимике).

Софисты были первыми из греческих философов, которые выступили в роли профессиональных учителей мудрости и красноречия, некоторые из них за это получали плату, что, как правило, вызывало у других философов осуждение и даже презрение.

С течением времени риторика превратилась в один из главных (наряду с философией) институтов античной культуры. В классической Греции вместе с тем он не получил широкого распространения, хотя в период высокой и поздней классики ораторское мастерство ценилось высоко и дало таких прославленных мастеров слова, каким был афинский оратор Демосфен.

Утверждение риторики в качестве института культуры было связано с деятельностью Исократа – преподавателя красноречия в Афинах, составителя судебных речей, писателя и политического публициста IV в. до н. э. Ораторское искусство переходило в область художественной литературы. «Начиная с Исократа жанр публичного выступления приобретает то огромное значение, которое сохранится за ним в эллинистической и римской культуре и окажет немалое влияние на направленное обучение»[176].

В процессе преподавательской деятельности софистов образовались две группы знания, получившие позднее (в эпоху Средневековья) латинские наименования: trivium и quadrivium. В первую из них входили грамматика, диалектика, риторика, во вторую – геометрия, арифметика, астрономия и музыка. Одним из их крупных знатоков считался софист Продик.

Они образовали энциклопедическую пайдейю – систему общего образования, которая первоначально практиковалась софистами в частных школах, в которых обучались в основном представители состоятельных слоев полиса, т.к. обучение в них было платным.

Интерес к проблеме воспитания был постоянным на всем протяжении классического периода, но приобрел особое значение в V в. до н. э., когда развитие греческого полиса достигло своего расцвета, что потребовало пересмотра традиционных форм воспитания и приведения их в соответствие с новой социальной реальностью. Суть этих перемен состояла в том, что если в ранний период приоритетную роль в воспитании гражданина полиса играли проблемы и методы телесного, физического совершенствования человека, то в центре внимания идеологов греческого воспитания в V-IV вв. до н. э. оказываются вопросы, связанные, прежде всего, с культивированием у него высоких духовных качеств.

Решительными критиками софистического понимания воспитания выступили представители т.н. политической пайдейи, первым из которых был Сократ. Основу его теории воспитания составило учение о гражданских добродетелях [177].

Их подробную характеристику дал Платон в диалоге «Протагор», который традиционно рассматривается как изложение основных, принципиальных положений культурологической концепции Сократа, которую Платон воспринял и развил. Вслед за Сократом он считал, что г ражданских добродетелей четыре: мудрость, справедливость, рассудительность, благочестие. Следование им дает возможность приобщиться к благой, счастливой жизни. Для этого нужно:

1. Соблюдать во всем меру – основу добродетели.

2. Соблюдать справедливость (ее основа – следование закону, установлен­ному между людьми).

3. Быть храбрым (основа храбрости – знание того, как справляться с опасностями умно и неустрашимо[178].

Эти добродетели являются одновременно и политическими техне,т.к. «руководство государством должно сочетаться с заботой о душе»[179]. Платон сопоставляет традиционные телесные добродетели – здоровье, силу, красоту – с добродетелями души – храбростью, благочестием, умеренностью и справедливостью. Все они, утверждает философ, составляют симметрию вселенной.

Учение Сократа о гражданских добродетелях, истолкованных одновременно как политические техне, легло в основу платоновской великой пайдейи. Основное кредо всей системы воспитания, созданной Платоном, состоит в том, что Государственный закон (политическая техне) должен быть положен в основание всех норм жизни полиса. Его история, система, политическая организация, деятельность всех его институтов, образ жизни граждан, - все должно быть приведено в соответствие с принципом гражданской добродетели. Воспитательные функции государства должны носить приоритетный характер по отношению ко всем другим его функциям и быть строго регламентированы. Разрабатывать закон должны люди высокой культуры. Политическая техне может быть создана только с помощью высшего (философского) знания и выражать объективную истину, поэтому политическая техне может быть результативной только в обществе высокой духовной культуры (civitas), которая невозможна без поддержки государства. Члены полиса, руководствуясь законом, основу которого составляет идея добродетели, должны образовать не только единое гражданское, но и духовное сообщество.

Платон, руководствуясь этой идеей, создает в своем диалоге «Государство» учение об идеальном государстве, которое предстает как конкретное воплощение той идеальной модели мирового космоса, которая была создана им в диалоге «Тимей». «Осуществление такого строя вполне возможно, и о невозможном мы не говорим. А что это трудно, признаем и мы», - утверждает Платон в диалоге «Государство»[180]. Организацию и руководство подобным государством должны осуществлять «выдающиеся в философии» люди, а его защиту – особым образом воспитанная категория «лучших» граждан-воинов, которых Платон называет стражами. В силу своего воспитания они будут лишены амбиций людей высокой культуры, создателей политических техне, каждый из которых всегда стремиться действовать согласно своему истолковании истины и морали и поэтому неизбежно будет вступать в конфликт с интересами государства.

«Государство» Платона – это не трактат о государстве, а изложение взглядов великого философа на систему воспитания «лучших» граждан, стражей, властителей, женщин, молодежи. Это, прежде всего, произведение о формировании человека, способного создать идеальное государство[181]. Политическая техне Платона включает в себя его учения о благе, о законе, о знании, о добродетели, об искусстве, о философии, а также детально разработанную систему воспитания и образования.

Основу воспитания эллина должна составить, по мнению Платона, идея Блага,являющегося высшей целью всех человеческихустремлений, так как только в стремлении достичь благой жизни человек приобщается к истинно прекрасному. Высшее благо включает в себя сумму благ,но не внешних, а лишь тех, которые име­ют отношение к счастью.

В своем учении о Благе Платон детально разрабатывает идеи своего учителя Сократа. Ученик Сократа Ксенофонт в своих «Воспоминаниях о Сократе» называет четыре основных вида благ,имеющих, по мнению Сокра­та, отношение к счастью людей. Во-первых, это здоровье и телесные силы. Эти блага достигаются посредством гимнастических упражнений, которые укрепляют тело и душу и сообщают им гармонию и красоту. Во- вторых, ду­ховное здоровье, которое достигается развитием умственных способностей и всех способностей души, благодаря чему человек приобщается к нравс­твенно-прекрасному. В-третьих, занятия искусствами и наукой, но только в той мере, в какой они полезны для сохранения телесного и духовного здо­ровья. В-четвертых, ценным благом является дружба с «хорошими людь­ми», такого рода дружба есть самое благое и прекрасное в отношениях между людьми.

Дата добавления: 2017-01-14