Возрастные и половые вариации двигательных функций

М.Гуревич

КОМПОНЕНТЫ ПСИХОМОТОРИКИ¹

Приведенные в предыдущих главах анатомо-физиоло-гические данные являются основой для постановки изучения че­ловеческой психомоторики, ее вариаций и взаимоотношений с другими особенностями и функциями организма. Для научного изучения психомоторики прежде всего необходимо выделение отдельных компонентов, составляющих двигательный акт. Эти компоненты должны быть выделены таким образом, чтобы они были доступны экспериментально-клиническому изучению, в то же время они должны быть связаны с определенными анатомо-физиологическими механизмами, чем определялась бы их роль в общей структуре человеческой моторики. Компоненты долж­ны служить такими же опорными пунктами при исследовании моторики, как определенные антропологические пункты для со-матометрических целей. Сообразно с поставленными задачами нами выделен ряд моторных компонентов, которые локализуют­ся в определенных системах пока еще довольно условно и про-визорно (временно — примеч. ред.), тем более что правильное выполнение любой функции зависит от целости всего двигатель­ного аппарата и каждый компонент зависит от функции несколь­ких систем, хотя связан преимущественно с определенным ме­ханизмом. Итак, мы отличаем компоненты:

I. Экстрапирамидные: 1) тонус, 2) смена иннервации и де-нервации, 3) темп, 4) ритм, 5) автоматические движения (выра­зительные и защитные), 6) вспомогательные движения.

II. Пирамидные: 7) сила, энергия движений, 8) отчетливость выполнения² (отсутствие синкинезий).

III. Церебелярные и кортикоцеребелярные компоненты: 9) рав­новесие, соразмерность движений в пространстве (направление), 10) координация движений.

IV. Фронтальные: 11) двигательная активность, определяю­щая установку, перемены установки и последовательность дви­жений, 12) способность выработки формул, 13) способность со­хранения формул (энграммы), 14) способность к одновременным

¹ Гуревич М. Анатомо-физиологические основы психомоторики и ее со­отношения с телосложением и характером. М.—Л., 1930, стр. 81—95.

² Отчетливость является, впрочем, сложным компонентом, зависящим не только от пирамидной системы, но и от согласованности функций всех систем; недостаточная согласованность является причиной синкинезий.

движениям, 15) вторичные автоматизмы³. Рассмотрим каждый компонент в отдельности.

1. Тонус. Наибольшее значение для особенностей мускуль­ного тонуса имеет деятельность подкорковых экстрапирамидных механизмов. Конечно, следует иметь в виду, что тонус представ­ляет собой очень сложное явление, зависящее не только от стри-альных, мозжечковых и корковых влияний, но и от обмена ве­ществ в самой мышце. Мы здесь не будем останавливаться на соответствующей обширной литературе и довольно разноречи­вых данных, касающихся самой сущности тонуса. Схематически следует отличать: во-вперых, чисто мускульный тонус, незави­симый от нервной системы, а лишь от физико-химических свойств мышечного вещества: это Substanztonus Шульца или ав­тотонус Нуайона (Noiyons), во-вторых, нервный тонус, связан­ный с воздействием нервной системы; последний может быть, по-видимому, двоякого рода: а) пластический тонус (статотонус Гента), зависящий от экстрапирамидных влияний через вегета­тивную нервную систему (по Гунтеру (Hunter) эта иннервация влияет на мелкие волоконца мускулов, а по Генту—на сарко­плазму), пластический тонус не связан с движением, не сопро­вождается электрическим током действия;

б) контрактильный тонус (по Генту, кинетотонус, связанный с мускульными фибрилями) зависит от корковых влияний и со­провождается электрическим током действия.

Помимо резких патологических случаев имеются несомнен­но вариации мускульного тонуса конституционального характе­ра. У некоторых субъектов наблюдаются гипотония, дряблость мускулатуры. Уже выражение лица представляется в высшей степени характерным: верхние веки вследствие недостаточного тонуса опущены вниз и закрывают верхний край радужки; для компенсации такого птоза субъект поднимает брови лобными мускулами, вследствие чего кожа лба находится в сморщенном состоянии. Складки лица опущены вниз, нижняя губа отвисает. Такое лицо имеет вид усталый, неприветливый. Гипотония мышц

³ Вторичные автоматизмы лишь провизорно отнесены нами к фронталь­ным компонентам. Двигательная активность и особенно быстрота уста­новки и перестановки не являются чистым компонентом, эти свойства связаны не только с фронтальной, но и с экстрапирамидной системой и могут считаться поэтому фронто-экстрапирамидными компонентами. Способность к одновременным движениям и к выработке формул, а так­же память на формулы являются наиболее чистыми, фронтальными ком­понентами, связанными с психикой и являющимися показателем боль­шей или меньшей интеллектуализации двигательных функций.

плечевого пояса и спины дает сгорбленную сутуловатую фигуру с отстающими лопатками и опущенными плечами. Походка таких людей вялая, вразвалку. Напротив, люди с хорошим тонусом мышц имеют подтянутый вид, энергичные черты лица, прямую посадку головы, развернутые плечи, выпяченную вперед грудь, подобранный живот, твердую походку. Несомненно индивидуаль­ные особенности мускульного тонуса находятся в связи с особен­ностями других функций человеческого организма и, в частности, связаны со свойствами вегетативного аппарата. Наличие кон­ституциональных различий мускульного тонуса дало повод Тандлеру различать гипотонические и гипертонические типы с переходны­ми случаями, относящимися к средней норме. Колебания тонуса у одного и того же субъекта связаны с рядом причин, причем тонус одних мышечных групп влияет на другие (Магнус и др.}.

Различные психические состояния также влияют на изме­нения тонуса, что особенно проявляется при маниакально-деп­рессивном психозе с его резкими психическими колебаниями, связанными с изменениями биотонуса. Таким образом психи­ческие влияния могут активировать и угнетать мышечный то­нус. Связь колебаний тонуса с конституциональными особенно­стями подтверждается исследованиями Левенштейна, который показал, что эти колебания различны у разных людей, но оди­наковы у близнецов; это касается как поперечно-полосатых мышц, так и гладких (по крайней мере автором это доказано для зрач­ковых реакций, в частности для зрачкового беспокойства).

2. Регуляция иннервации и денервации обусловливает свое­временность сокращения и расслабления мускулов, принимаю­щих участие в движениях: агонистов, антагонистов и синергис-тов⁴. Это по преимуществу функции подкорковых систем; в осо­бенности расслабление мускулов плохо поддается волевому влиянию и является автоматическим актом. При недостаточной или несвоевременной иннервации и денервации движения ли-

В начале движения синергисты и антагонисты сокращаются, давая уста­новку данной части тела для начаХа движения, затем очень скоро анта­гонист резко расслабляется, одновременно агонист энергично сокраща­ется и производит движение, медленное же сокращение синергистов, обеспечивающее устойчивость движущейся части тела, продолжается; затем антагонист сокращается и дает торможение, заканчивающее дви­жение. Характерно, что одна и та же мышца в различных движениях, действуя как протагонист, сокращается быстро, энергично (участие кор­ковых импульсов), действуя же как сиыергист, дает медленное длитель­ное сокращение (экстрапирамидное). В основе смены сокращений и рас­слаблений агониста и антагониста лежит явление реципрокной иннер­вации Шеррингтона.

шаются своей плавности, гибкости, пластичности. Так, при за­медлении денервации антагонистов затрудняется работа действу­ющего агониста, вследствие чего движения становятся тугими и могут не достигать своей цели; наоборот, понижение иннер­вации антагонистов влечет за собой недостаток торможения дей­ствующей мышцы в нужный момент, вследствие чего движение делается размашистым, и это отражается на его соразмерности. Расстройства иннервации и денервации, изменяющие торможе­ние, бывают очень значительны в патологических случаях и мо­гут быть причиной резких нарушений движения. Как мы упо­минали выше, регуляция иннервации и денервации связана со стриальными и церебелярными механизмами.

3. Темп движения. От темпа зависит количественное выраже­ние двигательной продукции в единицу времени. Эта функция связана, по-видимому, преимущественно со стриальными меха­низмами, вместе с тем необходимо, однако, признать влияние в смысле большего или меньшего активирования со стороны фрон­тальных систем. Темп движений представляет свои характерные особенности для каждого данного индивидуума и находится в зависимости от общего биотонуса, связанного с темпераментом. Вариации в этом отношении весьма значительны; как показы­вает опыт, для каждого индивидуума имеется свой излюбленный темп, кроме того, для отдельных частей тела имеются измененные темпы, относящиеся, по Леви, к основному темпу данного лица, как обертоны к тонам. В патологических условиях колебания темпа особенно резки при маниакально-депрессивном психозе в зави­симости от присущих этому заболеванию колебаний биотонуса.

Практически учитываемая быстрота движений зависит не только от свойственного индивидууму темпа, но, кроме того, яв­ляется сложным результатом быстроты смены иннервации и де­нервации, степени автоматизации деталей, быстроты установки и активирующего влияния высших моторных центров, связан­ного с учетом данной ситуации.

4. Ритм. Этот компонент, как имеющий отношение к распреде­лению движений во времени, связан преимущественно со стриаль-ной функцией не без участия, однако, активирующих высших фронтальных центров, а также сенсорных моментов. Ритмичность движений облегчает их автоматизацию и создание формул, так

,как гораздо легче связать воедино движения, расположенные во времени с известной правильностью, чем движения беспоря­дочные; к ритмическим движениям легче приспосабливаются рит­мически же протекающие функции организма, такие, как дыха­ние, сердцебиение и пр. Далее ритмические движения легче запоминаются, так как ритмичность есть организованность во

времени, организованные же явления всегда легче воспринимают­ся и сохраняются, чем хаотические, не дающие достаточно опорных пунктов для перцепции. Наконец, ритмические движения облег­чают коллективную работу, так как легче приспособляться к рит­мически организованным, чем к беспорядочным движениям своих соседей. Ритмически организованные элементы движения, давая экономию сил, повышают продуктивность и освобождают высшие центры от деталей для более высоких достижений. Ритмическая одаренность как моторный компонент, выражающийся в способ­ности ритмизировать движения, следует отличать от рецепторной функции восприятия ритма и интрапсихической музыкальной ритмичности. Наш сотрудник 3. Осипова различает в ритме: 1) сен­сорный компонент, 2) моторный компонент, 3) ретенцию, 4) рит­мическую активность, т. е. способность к творческому музыкаль­но-ритмическому построению (3-й и 4-й компоненты являются ин-трапсихическими). Конечно, эти способности связаны между собой, что до некоторой степени затрудняет изолированное исследова­ние ритмического двигательного компонента, подлежащего здесь нашему рассмотрению. Как показывают многочисленные иссле­дования, колебания моторно-ритмической способности бывают велики, являясь важным фактором общей моторной одаренности.

5. Автоматические движения. Правильность и своевременность функционирования защитных автоматических движений, которые несомненно связаны со стриальной локализацией⁵, имеют боль­шое значение для ориентировки субъектов в окружающей сре­де. Излишняя живость защитных движений может быть нецеле­сообразной, так как при резком уклонении от воображаемой опас­ности защитные движения могут поставить субъекта в другое, иногда более опасное положение; столь же нецелесообразной является и недостаточная живость защитных движений. К авто­матическим движениям принадлежат также выразительные, куда относятся в значительной мере мимика, жесты и пр.

6. Вспомогательные движения также относятся к автомати­ческим, но рассматриваются нами отдельно, так как они имеют особое значение при производстве различных двигательных ак­тов; вспомогательные движения* помогают основному двигатель­ному акту, стремясь придать не работающим в данный момент частям тела положение, благоприятное данному движению: ус­тановка соседних суставов, перенос центра тяжести, качание

⁵ Простые защитные движения (Abwehrreflexe) осуществляются даже ме-тамерной системой (Филимонов), более сложные защитные автоматиз­мы, связанные с эмоциями, несомненно являются функцией стриаль­ной системы (с участием thalami).

руками при ходьбе, установка мышц шеи и лица в связи с дви­жениями глаз и т. д. Все эти движения автоматического характера связаны с функцией экстрапирамидных систем. Их вариации несомненно имеют значение для правильного конструирования движений. Ослабление сопровождающих, так же как и защит­ных и выразительных, движений довольно резко отмечается в старческом возрасте, а также при заболеваниях подкоркового аппарата (например, при эпидемическом энцефалите).

7. Сила, энергия движений — функция по преимуществу дви­гательной центральной коры, но зависит, конечно, и от правильно­го функционирования других систем, а также от особенностей периферического аппарата (главным образом мускулов). Ослаб­ление силы может быть и при недостаточной функции экстра­пирамидной системы, но это зависит не столько от диссоциа­ции тонуса (Леви), сколько от частичного нарушения деятельно­сти тех же кортикальных импульсов через thalamus (Ферстер). Этот компонент представляет очень большие индивидуальные вариации, связанные как с конституциональными особенностя­ми, так и с навыками и упражнениями. Целесообразное приме­нение двигательной энергии зависит также от умения соизме­рять силу движения с данным сопротивлением; в этом отноше­нии имеют значение не только чисто двигательные моменты, но и сенсорные — экстра- и проприоцептивные, т. е. ощущения, по­лучаемые субъектом как от восприятия самого внешнего сопро­тивления, так и от восприятия внутренних признаков соверша­емой мускулами работы; все эти сенсорные данные, учитываясь в соответствующих механизмах (спинальных, мозжечковых, та-ламических), дают возможность правильной дозировки энергии в зависимости от поставленных движением целей. Вообще дви­гательная продуктивность в значительной мере зависит, конеч­но, также от правильного функционирования и сенсорных час­тей, выпадение которых ведет к расстройству движений, осо­бенно в смысле нарушения их соразмерности.

8. Отчетливость движений. Отчетливость выполнения двига­тельной функции зависит от точности пирамидной иннервации. Неотчетливая иннервация влечет за собой синкинезии, т. е. учас­тие ненужных для данного движения мышц. Такие излишние движения не оказывают помощи основному движению, а скорее затрудняют его и ненужным образом осложняют. Излишние дви­жения являются следствием недостаточной дифференцировки, недоразвития двигательного аппарата (главным образом корковых центров), вследствие чего получается расторможение подкорко­вых механизмов. Впрочем, механизмы синкинезии, по-видимому,

не всегда бывают одинаковы. Синкинезии могут быть следствием несовершенства самого проекта движения, формулируемого фронтальной частью коры, или же следствием иррадиации мотор­ного импульса на соседние двигательные элементы, или же, нако­нец, следствием неполной точности выполнения низшими центра­ми посылаемых им импульсов (извращение проекта движений). Иногда имеет, по-видимому, значение связанность моторных центров в определенные синергии на пути филогенетического развития: получаются лишние движения атавистического типа (например, оскаливание зубов при сильном ударе рукой). Син­кинезии могут наблюдаться и в норме, но в более резкой степе­ни их приходится констатировать при некоторых болезненных расстройствах (например, при двойном атетозе, торзионном спаз­ме и пр.), при некоторых формах двигательной недостаточности (форма Дюпре), а также у нормальных детей.

9. Соразмерность движения в смысле правильного располо­жения в пространстве. Сюда же относится способность сохра­нения направления движений как при локомоторной функции, так и при других актах, например при письме. Данный компо­нент представляется по преимуществу функцией мозжечковых систем (Пик); при этом, однако, имеет значение сенсорный мо­мент, особенно оптическая установка; следовательно, нельзя от­рицать влияние корковых механизмов (Шолль)'. Патологический недостаток соразмерности дает дисимметрию. Соразмерность дви­жений тесно связана с сохранением равновесия,, которое также основано на функции мозжечковых систем и связанных с ними вестибулярных и других сенсорных аппаратов.

10. Координация движений зависит от соразмерности и пра­вильности направления, своевременности иннервации и денер-вации. Координация включает как одну из необходимых пред­посылок пирамидно-обусловленную отчетливость выполнения двигательного импульса, но сама по себе гораздо сложнее, ею обусловливается точность выполнения не Отдельных элементов, а всего двигательного акта соответственно его энграмме. Понят­но, что координация в конечном счете зависит от правильного функционирования всех систем, начиная с мускулов. Данные Ферстера и Альтенбурга показали, что для координации имеет значение действие некоторых сенсорных периферических раз­дражений, действующих тормозяще на мускулы; такое тормо­жение выпадает при поражении задних корешков, Далее так на­зываемый рефлекс на растяжение (Dehnungsreflex), связанный с деятельностью самого мускула, действует усиливающе на цен­тральную иннервацию (механизм этого проприоцентивного реф-

лекса церебелярный). Таким образом координация, которой оп­ределяется точность движения, представляется очень сложным двигательным компонентом, основанным на функции многих си­стем, но с преимущественным участием фронтоцеребелярных механизмов. Координация имеет особенно большое значение при тонких дифференцированных двигательных актах, в частности при таких сложных движениях, как речь и письмо. Следует раз­личать статическую координацию, под которой нужно понимать регуляцию двигательных актов, удерживающих тело или его от­дельные сегменты в состоянии равновесия (например, при сто­янии на одной ноге), и динамическую координацию — регуля­цию движений в смысле их точности. В статической координа­ции имеют большое значение экстрапирамидные механизмы.

11. Двигательная-активность определяет приспособление всего двигательного аппарата к данной ситуации; этот компонент дает целесообразную установку и своевременную перемену установ­ки, следовательно, целесообразную последовательность движе­ний. Определяемая двигательной активностью быстрота установ­ки способствует приведению тела и его частей в положение, благоприятное в смысле исходного пункта для начала и произ­водства данного ряда движений. Способность к установке свя­зана со статическими и автоматическими функциями и автома­тизированными двигательными навыками и потому имеет боль­шое значение в смысле приспособления к рабочей обстановке. Особенно важно учитывать быстроту перехода от одной установ­ки к другой (Umstellung), что является одной из предпосылок моторной ловкости работающего. Неспособность к перемене ус­тановки ведет к персеверации и итерации, т. е. к повторным, раз установленным движениям, что очень часто наблюдается при патологических условиях, являясь следствием расторможения автоматизмов под влиянием ослабления фронтальных моторных функций. С другой стороны, слишком быстрая перемена уста­новки мешает длительной устойчивости двигательного акта. Не­обходим известный оптимум для концентрации на данной уста­новке, обеспечивающей продуктивность двигательного акта. Та­ким образом, двигательная активность зависит главным образом от фронтальных и экстрапирамидных механизмов.

12. Выработка формул движений. Этот компонент следует счи­тать функцией преимущественно высших лобных двигательных центров, которые помимо инициативы движений и активирующе­го действия на всю моторную систему дают движениям последо­вательность, непрерывность соответственно проектам движения; проекты же базируются на формулах движений (энграммах).

Создание двигательных формул имеет большое значение в обу­чении речи, письму, игре на музыкальных инструментах, при всякой работе, особенно при помощи различных машин и т. д. Простой пример: человек, никогда не ездивший на велосипеде, при первой попытке падает, так как у него нет соответствую­щей формулы производства необходимых движений; после ряда упражнений такая формула вырабатывается, и ее применение уже не представляет никаких затруднений. Выработка формул может быть более или менее быстрой и совершенной.

13. Способность сохранения энграмм — память на движения. Выработка формул и сохранение энграмм в связи с автоматизаци­ей отдельных рядов движений является предпосылкой для возмож­ности упражнения, тренировки, развития двигательных умений. Этот компонент следует считать функцией фронтальной коры.

14. Способность к одновременным движениям, имеющим раз­ную цель. Эта способность, являющаяся несомненно функцией высших моторных центров фронтальной коры, представляет очень важное достижение, указывающее на- высокую интеллектуали­зацию движений, связанную, с одной стороны, со способностью распределения внимания, а с другой — с наличием достаточно­го количества готовых формул и с автоматизацией двигатель­ных деталей. Способность к одновременным движениям являет­ся свойством вполне развитой двигательной системы, она дает экономию во времени и повышает общую продуктивность. Ва­риации этой способности несомненно очень ведики в зависи­мости от возраста и индивидуальности: дети мало способны к производству одновременных движений, равным образом в стар­ческом возрасте эта способность резко ослабляется, о чем будет подробно изложено в главе о возрастных двигательных вариа­циях; говорят, что Наполеон обладал этой способностью в очень высокой степени.

15. Вторичные автоматизмы (автоматизированный компонент движения). Вторичные автоматизмы отличагбтся от первичных тем, что последние имеют постоянную автоматическую установку, первые же происходят из сознательных движений и в каждый данный момент могут быть переведены в сознательные, т. е. руко­водимые активным вниманием. Локализация автоматизированных и автоматических движений, по-видимому, разная, последние несомненно подкорково-экстрапирамидного происхождения, от­носительно же первых вопрос не так ясен. Леви. считает, что и вторичные автоматизмы экстрапирамидны, но большинство ав­торов (Штерн, Ферстер, Якоб) с этим не согласны, так как при выпадении экстрапирамидного компонента в случаях соответст-

вующих заболеваний автоматизированные движения расстраива­ются не больше, чем сознательные. Таким образом, по-видимому, для вторичных автоматизмов мы должны предполагать корко­вую локализацию. Геншен высказал гипотезу, что автоматизи­рованные движения являются функцией моторных центров пра­вого полушария, в то время как сознательные движения пре­имущественно функции левого полушария. Как бы то ни было, вторичные автоматизмы имеют огромное значение в человечес­кой деятельности. Всякий сколько-нибудь сложный моторный акт в конечном счете состоит из сознательного (психически обус­ловленного), автоматизированного и автоматического компонен­тов. Если оставить в стороне последний как некую постоянную величину, сравнительно менее варьирующую вследствие своей связи с филогенетически более старыми системами, то харак­тер всякого сложного движения обусловливается пропорцией между первым и вторым компонентами, участие которых у раз­ных субъектов при разных обстоятельствах и в разных действи­ях различно. При этом преобладание сознательного психомотор­ного фактора не экономно, более утомительно, требует больше­го напряжения; преобладание же автоматизированного фактора менее утомительно и более экономно, но делает действие недо­статочно гибким в смысле приспособления к объекту; нужен не­кий оптимум соотношения обоих факторов, который эмпиричес­ки достигается повторением действия, выучкой, упражнениями. Благодаря автоматизации более простых элементов движения субъект в состоянии направить свои активные силы на более сложные действия, чем повышается продуктивность. Вместе с тем автоматизация движения помогает быстрее выработать его форму-. лу. Таким образом, вопрос об автоматизации движений в значи­тельной мере связывается с выработкой двигательных формул⁶.

⁶ Автоматизация движений является преимущественно человеческой спо­собностью, она слабо развита у высших обезьян. Даже локомоция у обе­зьян мало автоматизирована: прыгая с ветки на ветку, животное долж­но при каждом новом движении учитывать ситуацию, обращать все свое внимание на передвижение, вследствие чего автоматизация была бы даже при таких особенностях локомоции нецелесообразной. Движения пальцами рук, как будто очень похожие на человеческие, отличаются тем же недостатком автоматизации, что и лежит в основе внешней ко­мичности таких движений; например, обезьяны с очень серьезным ви­дом (т. е. с большим напряжением внимания) разворачивают конфету, человек же делает это автоматически, вовсе не обращая внимания на такой двигательный акт, может в это же время разговаривать и т. д. У ма­леньких детей также автоматизация недоразвита, и они тоже смешны своей серьезной деловитостью в движениях, которые с возрастом авто­матизируются.

Приведенная выше группировка- двигательных компонентов не является, конечно, исчерпывающей и не претендует на пол­ноту, однако эта группировка является предпосылкой для ана­лиза двигательных функций, без которой не было бы возможно­сти приступить к выработке методики исследования в целях де­тального изучения двигательных способностей и недостатков, т. е. моторной одаренности и ее вариаций.

Если исключить разного рода болезненные расстрой­ства, то и в пределах, близких к норме, вариации двигательных свойств представляют большое разнообразие в зависимости от врожденных качеств и от приобретенных навыков, обусловли­ваемых профессией, упражнениями и пр. При этом уже из по­вседневного опыта известно, что двигательная продуктивность бывает частичной, причем данному субъекту бывает трудно на­учиться одним движениям и сравнительно легко — другим. В от­ношении двигательных, как и всех остальных, свойств челове­ческого организма следует считаться с врожденной одареннос­тью и с приобретенными качествами; результатом того и другого является наблюдаемая нами способность к достижениям — дви­гательная продуктивность, которая в сущности только и может быть учтена как нечто, подлежащее непосредственному наблю­дению. Что касается одаренности, то ее степень может быть оп­ределена лишь косвенным путем — сравнением влияний упраж­нений на различных индивидуумов, сравнением достижений при приблизительно одинаковых внешних условиях и т. п. Таким "об­разом, достижения лишь с некоторой оговоркой могут служить мерилом одаренности.

При изучении двигательных вариаций прежде всего следу­ет иметь в виду порядок развития двигательных функций (воз­растные вариации). В этом смысле имеют значение:

1) последовательный рост и развитие внешних двигатель­ных аппаратов, т. е. скелета, суставов, мускулов, а также их из­нашиваемость, 2) постепенное развитие (и изнашиваемость) не­рвных двигательных механизмов. Последние наиболее сложны и имеют особенно важное значение, так как ими главным обра­зом определяются особенности и свойства движений.

В младенческом возрасте имеются лишь массовые недиф­ференцированные движения автоматического и защитного ха­рактера, причем в первые месяцы жизни преобладают палидар-

ные функции, в дальнейшем — стриальные. Сообразно с этим мы видим массовые двигательные реакции, иногда с характе­ром, напоминающим элементы лазания и обхватывания, элемен­тарные выразительные движения (недифференцированные ре­акции страха — Peiper), симптомы Бабинского и Моро, супина-ционное положение ног, которое лишь постепенно превращается в дорсальную и плантарную флексию, атетоидные движения и т. п. В первые месяцы жизни у ребенка преобладают обхва­тывающие и хватательные рефлексы, как у обезьян. По Моро, эти рефлексы имеют значение для маленьких обезьян, позволяя им автоматически держаться за прыгающую и лазающую по вет­вям мать. Вообще в первые месяцы жизни у ребенка преобла­дают примитивные двигательные реакции, которые у взрослых затормаживаются и выявляются 'лишь при патологических ус­ловиях; сюда относятся мезенцефалические рефлексы Магнуса (Lage und Bewegungsreflexe). К концу первого года имеют еще значение механизмы, свойственные четвероногим: Hockerstellung Ферстера, лазание и торзионное движение туловищем при вста­вании (Шальтенбранд). В дальнейшем эти атавистические дви­жения тормозятся развивающимися высшими центрами, но при болезненных условиях они могут растормаживаться и выявляться даже в более позднем возрасте.

Локомоторные функции развиваются лишь к началу второго года; до этого времени, помимо недоразвития нервных аппара­тов, мускульная система нижних конечностей и даже их вес срав­нительно с весом всего тела слишком недостаточны для под­держания статики, поэтому ползание (прелокомоторные функ­ции) предшествует хождению. В возрасте 1— 2 лет отмечаются неуклюжесть и неустойчивость движений, зависящие от недо­статочной дифференцировки и отсутствия необходимой регуля­ции тонуса. У детей этого возраста налаживаются выразитель­ные и защитные движения и начинают появляться обиходные движения. Таким образом, стриальные функции в их статичес­ких и кинетических проявлениях достигают значительного раз­вития, пирамидные же функции развиты еще очень слабо, дви­жения крайне неточны, наблюдается масса синкинезий. Поло­жение тела характеризуется наличием некоторого лордоза. Дети 3—7 лет, напротив, отличаются подвижностью и грациозностью, у них хорошо развита способность к передвижениям и вырази­тельным движениям; однако двигательное богатство детей этого возраста бывает лишь при свободных движениях и совершает­ся за счет точности. Стоит заставить ребенка производить точ­ные движения, как он сразу начинает утомляться и стремится бежать к играм, где движения свободны. Неспособность к точ-ости зависит от недоразвития корковых механизмов и от недо-татка выработки формул движения. Таким образом, в этом воз-1асте преобладает выразительная, изобразительная и обиходная Еоторика. Кажущаяся двигательная неутомимость ребенка свя-ана с тем обстоятельством, что он не производит продуктив-:ых рабочих движений, требующих преодоления сопротивления: точности, а следовательно, и большой затраты энергии. Как же упоминалось, при обиходных, а тем более выразительных и зобразителъных движениях, почти не связанных с сопротивле-:ием, движения совершаются естественно, т. е. начинаются, про-одят и заканчиваются соответственно физиологическим и меха-ическим свойствам двигательного аппарата в соответствующем емпе и ритме с плавными, мягкими и нерезкими переходами т сокращения отдельных мускульных групп к расслаблениям и братно. Отсюда грациозность детских движений. В частности, емп, ритм, иннервация и денервация движений и другие стри-льные функции уже хорошо развиты- в этом возрасте; начина-эт развиваться и корковые механизмы, уменьшается количество инкинезий, но сила движений довольно слаба; фронтальные и ортико-церебелярные механизмы еще не обеспечивают ни пос-едовательности и непрерывности движений, ни их точности; [меется также преобладание более примитивных абдукционных инергий над аддукционными.

От первого до второго (7—10 лет) детства ребенок научает-я пользоваться своим двигательным аппаратом и вырабатыва-т в то же время личные особенности мимики и жестов; движе-еия становятся экспрессивными, и только при аффекте высту-иют старые массовые движения (стриопалйдарные). Вместе с "совершенствованием двигательного аппарата ко времени вто-юго детства (10—13 лет) несколько уменьшается богатство дви-кений, но налаживаются мелкие точные движения⁷ вследствие юстепенного развития корковых компонентов, причем, однако, ютается неспособность к длительной установке на продуктив-[ую работу вследствие все еще «недостаточного развития фрон-

В этом возрасте аддукционные синергии выравниваются с абдукцион-ными. Преобладание правых конечностей (у правшей) наступает, по-видимому, в разное время. Балдвин, Дике, Штир (Baldwin, Dix, Sticr) счи­тают, что это выявляется уже на 2-м году. Бранн (Втапп) доказывает, что до 14 лет отмечается функциональная равноценность обеих рук, это можно констатировать при таких опытах, когда испытуемому предлага­ют выполнять новые для него необычные движения.

тальных механизмов. Известная гармония, достигнутая во вре­мя второго детства, снова нарушается в большей или меньшей степени в пубертатном возрасте, когда происходит перестройка моторного аппарата. В это время замечается снова богатство движений, но без детской грации, нарушается умение владеть движениями и соразмерять их; получается неловкость, углова­тость, избыточные гримасы, недостаток координации движений, нарушение торможения. По мнению Гомбургера, это происходит потому, что в этом возрасте центральные органы отстают от ро­ста периферического двигательного аппарата, вследствие чего происходит освобождение примитивных механизмов, которые пе­ред этим уже подверглись регулировке со стороны высших цен­тров. В связи с этим двигательный облик у подростков является нередко отличающимся неуклюжестью движений. Подросток пло­хо соизмеряется с препятствиями, у него нет экономии движе­ний, он спотыкается о собственные ноги, нелепо размахивает руками и пр. Такой моторный кризис соответствует кризису в телосложении и психике, свойственному подростку. Пертурба­ции, связанные с временной дисгармонией отдельных компо­нентов вследствие быстрого и неравномерного развития соот­ветствующих систем, усложняются заострением моторных про­порций, отчасти в связи с глубокими изменениями эндокринного аппарата, влияющими на биотонус и на вазомоториум. Контрас­ты, связанные с полярными колебаниями в эту пору, характе­ризуют в одинаковой мере как моторный, так и психический облик подростка. При этом подчеркиваются свойственные дан­ному индивидууму конституциональные особенности, заостряются полюсы различных пропорций, проявляемые у разных подрост­ков в разной мере и в разных комбинациях в зависимости от их конституциональных свойств. Замедление и эксплозивность моторных функций, возбуждение и угнетение, стремление к де­ятельности и торможение, инфантильная подвижность и паре-тическая слабость — все эти полюсы описанных нами моторных пропорций находятся у подростка в состоянии особенно выра­женного заострения. Таким образом, несмотря на фактический рост и развитие моторного аппарата, вследствие неравномерности этого роста, расстройства соотношения отдельных двигательных механизмов и нарушения пропорций и вследствие резких коле­баний между полюсами соответствующих пропорций, получаются явления функциональной недостаточности, объективно снижаю­щие на некоторое время двигательные способности субъекта.

Лишь у взрослого налаживается окончательно моторный об­лик, достигаются экономия движений, установка продуктивности

на принципе максимума результатов при минимуме затраты сил, вместе с чем соответственно улучшается техника движений (Гом-бургер). Устанавливаются гармоническая совокупность движе­ний, характерная для каждого посадка, темп, ритм, мера, ис­пользование мимики, что затем уже мало меняется в среднем возрасте. Усовершенствуются и субкортикальная статика, и кор­ковая динамика, путем упражнений автоматизируются привыч­ные движения, что является основой субъективной уверенности при их производстве. Автоматизация движений менее ответствен­ных, более простых и обыденных дает возможность освободить функцию высших двигательных центров для более сложных и ответственных двигательных актов. Вместе с тем развивается способность к производству одновременных рядов движений, что зависит от наличия большого числа выработанных готовых фор­мул, и связано также с усовершенствованием функции интра-психической активности («объем внимания»). На место утерян­ной детской грации становятся намеренные навыки (вот почему так много грациозных детей и так мало грациозных взрослых); грация взрослых, если она и бывает, представляет из себя сур­рогат — это так называемая изобразительная моторика Гомбур-гера, проявляющаяся, как уже упоминалось, в танцах и т. п. Ко­нечно, и у взрослых, несмотря на указанную стабилизацию, с возрастом наступают само собою некоторые изменения мотор­ных функций, причем меньшая подвижность и гибкость более старшего возраста компенсируются большим влиянием навыков, наличием большего числа готовых формул и пр. Психотехни­ческие исследования (Kemble и др.) показывают, что молодые люди лучше выполняют работу определенного типа, но если тре­буется длительное обучение, то оптимум достигается в более зре­лом возрасте. Быстрота работы с возрастом понижается, точность же повышается. Берлинер (Berliner) нашел, что максимум ско­рости в работе относится к 20—21 году.

В старческом возрасте происходят оскудение двигательных функций, обеднение мимики, жестов, выразительных движений, а также потеря способности к одновременным движениям. Дви­жения становятся однообразными, теряется способность выраба­тывать формулы новых движений, изменяется цоходка (мелкие шаги), а также положение тела (Haltung), почерк (микрография) и пр. Такое оскудение двигательного аппарата усугубляется из­менениями со стороны мышц и сосудов, меньшей гибкостью су­ставов и т. д. Все же и здесь главную роль играет одряхление мозговой ткани и особенно подкорковых узлов, на что указывают бедность мимики, выразительных и сопровождающих движений,

а также изменения статики (наклонность к кифозу). Таким об­разом, экстрапирамидная система, преобладая в детстве и, следовательно, раньше начиная свою деятельность, раньше ее и заканчивает сравнительно с корой. Корковая психомоторная деятельность дольше сохраняется, но частичные выпадения ав­томатического компонента движений затрудняют и деятельность высших центров, загромождая их работой, которая в нормаль­ных условиях должна производиться автоматически; вследствие этого теряется способность производить одновременные ряды движений, способность, приобретаемая на высоте развития дви­гательного аппарата, пока все его компоненты находятся в пол­ном порядке.

Все сказанное о моторике взрослых относится преимуще­ственно к мужчинам. У женщин возрастные различия устанав­ливаются несколько иначе; в переходном возрасте меньше не­ловкости, угловатости, но больше неустойчивости: неровная по­ходка, стремление ходить по две, по три. Грациозность и подвижность детского возраста дольше сохраняются, в связи с этим женщины более неутомимы в обиходных движениях, на­пример во время уборки помещений, где не требуется большой точности движений, но нужна подвижность и частая смена поз. В таких работах они гораздо неутомимее и продуктивнее, чем мужчины того же возраста. Напротив, при работе более точной и связанной с определенной установкой и затратой энергии на преодолевание сопротивлений женщины менее состоятельны. Мужчина сразу берет определенную установку, равномерно дли­тельно работает, женщины обнаруживают неравномерность, за­медление, ускорение, остановки, пропуски и в конечном счете скорее утомляются; лишь в производстве самых мелких работ, требующих ручной умелости, они обнаруживают большую ско­рость и продуктивность. В смысле походки у женщин шаги ко­роче, меньше твердости, нет прямого держания туловища. При сидении женщины держат ноги прижатыми одна к другой или симметрично расставленными, мужчины скрещивают их или кла­дут ногу на ногу. Далее у женщины отмечается больше движе­ний аддукционных, пронационных и сгибательных, между тем как у мужчин преобладают абдукция, супинация, выпрямление, т. е. движения от тела. (Приводятся данные, что поза мужчин в Помпее и Мессине, как обнаружено при раскопках, разверну­тая, сопротивляющаяся, у женщин — согнутая.) Меньшая сила рук сказывается даже на почерке: при письме женщины вдвое меньше надавливают, чем мужчины, но они пишут быстрее, буквы у женщин получаются тоньше, красивее и расположены болеекосо (Шнейдемюлль). Мимика у женщин менее определенная, жесты грациознее и округленнее. Таким образом у женщин от­мечается несомненно некоторое преобладание экстрапирамид­ных механизмов за счет кортикальных. Нужно, однако, иметь в виду, что некоторые особенности женской моторики и статики находятся также в большой зависимости от особенностей тело­сложения, большей ширины таза (что особенно влияет на ста­тику), а также от меньшей силы мышц. В пожилом же возрасте у женщин вырабатывается более определенно однообразное дви­гательное клише, походка матроны, медленные и однообразные манеры и жесты. В старческом возрасте, как и в детском, осо­бенности полов мало выявляются.

Возрастные отличия несомненно зависят от порядка разви­тия и увядания отдельных систем нервно-двигательного аппа­рата, что в значительной мере зависит также от индивидуаль­ных конституциональных особенностей и от внешних, в частно­сти профессиональных, влияний.

Дата добавления: 2017-01-14