Агрессия и урегулирование социальных отношений в коллективе

Проблемы агрессии и ее урегулирования в обществе постоянно занимают специалистов в области наук о поведении. Этологи – не исключение из этого правила. Именно они в последние годы наиболее активно занимаются поиском общих механизмов поддержания социального равновесия в группе. Важнейшим вопросом является анализ поведенческих взаимодействий, происходящих сразу после конфликтов. В частности, этологи, применяя эволюционный подход, пытаются ответить на вопрос, почему люди примиряются.

Существуют две основные гипотезы на этот счет. Одна из них, предполагает, что первый сигнал заинтересованности имеет своей целью сообщить партнеру, что конфликт окончен, агрессор больше не представляет реальной угрозы. Вторая гипотеза – восстановление социальных отношений. Она предполагает, более сложные мыслительные процессы в основе этого явления. Ведь вероятность дружественных контактов после конфликта в значительной степени зависит от качества социальных отношений в данной паре.

Анализом пост-конфликтного поведения, много занимались приматологии. Оказалось, что вскоре после конфликта родственные особи чаще демонстрируют поведение примирения друг с другом, чем не родственные. Это естественно, ведь социальные связи родственников или друзей более прочны по сравнению с нейтральными членами группы. Поэтому мелкие ссоры или конфликты не приводят к распаду этих связей. А вот нейтральные соплеменники склонны реагировать на конфликты более серьезным образом.

Дружественные пост-конфликтные контакты и ритуальные просьбы о прощении – единственный шанс восстановить социальные связи в этом случае. Там, где социальные отношения более жесткие и альянсы с родственниками – первейшая жизненная необходимость при конкуренции на внутригрупповом уровне, практикуется преимущественное примирение с родственниками. А вот у тех видов, где равные внутригрупповые связи и иерархические отношения менее жесткие, упор делается на сохранение связей с неродственными членами группы.

Традиционные работы по агрессии в детских коллективах за последние несколько десятилетий существенно пополнились данными о способах разрешения конфликтов. Основные сведения были получены путем опросов или при наблюдении за детьми в ситуации эксперимента (например, ограниченный доступ к привлекательному предмету). Однако чтобы понять общие закономерности пост-конфликтного поведения у детей, необходимо вести наблюдения в естественном окружении (в группе знакомых сверстников). Здесь этологические подходы оказались очень продуктивными.

Давайте рассмотрим варианты пост-конфликтного поведения детей из разных стран. Материалом послужили многочисленные наблюдения и видеоархивы.

Наблюдения проводились приблизительно одновременно в нескольких странах – России (русские и калмыки), США, Италии и Швеции. Во всех случаях, за исключением Швеции, методика наблюдений была сходной и давала возможность сопоставлять поведение детей после ссоры с их обычным общением. В качестве дополнительного источника информации послужили видеоархивы Ирениуса Эйбл-Эйбесфельдта по бушменам Калахари, а также по традиционным скотоводам Намибии.

Дети после конфликта часто примиряются друг с другом, даже если сразу после ссоры они прерывают общение и уходят. Речь идет именно о примирении, то есть повышенной потребности в дружественных контактах с бывшим противником. Феномен примирения в разных культурах по многим показателям являлся сходным. Можно, видимо, говорить о наличии универсальной предрасположенности к восстановлению мира у детей. Во всех анализируемых культурах дети демонстрировали выраженную тенденцию к дружественным социальным контактам в течение 2-3 минут после конфликта. Этот интервал сходен с аналогичным интервалом примирения у других приматов, что говорит о возможных филогенетических корнях этого явления.

Способ, которым дети примиряются, равно как и исходная реакция на агрессию, может сильно варьировать от культуре к культуре. Бушмены Калахари (взрослые и подростки) реагировали на агрессию малышей (возраст от 11 месяцев до 3 лет) улыбкой, смехом, пассивным избеганием (закрывались рукой от ударов), или старались переключить внимание драчуна на другие действия. В аналогичной ситуации, традиционные скотоводы Намибии, пытались остановить ребенка словами, задерживая руку дерущегося, или даже реагировали агрессией на агрессию (например, в ответ на удар веткой, тоже брали ветку и давали сдачу). Спонтанная реакция примирения в первые минуты после конфликта прослеживалась и в том, и в другом случае. Касания, объятия, поглаживания, поцелуи, улыбка, смех, заглядывание в глаза – далеко не полный перечень способов налаживания отношений.

Отдельные стратегии примирения были культурно-специфичны. Так, дети в русской и калмыцкой культурах использовали для примирения ритуальные стишки-мирилки. Шведские дети – обычные считалки, специально подгоняя выигрышный расчет таким образом, чтобы он пришелся на бывшего соперника. Для этих же целей старшие дети у бушменов использовали характерный дружелюбный жест (касались кончиками пальцев за ухом, проводили вниз по шее и под подбородком бывшего соперника). Обиженного малыша брали на руки, катали на спине, ласково разговаривали. Для примирения дети скотоводов Намибии просто подходили к противнику, улыбались, делились предметами или возвращали отобранное пострадавшему. Приглашение к совместной игре и попытка рассмешить бывшего соперника повсеместно являлись надежной пост-конфликтной стратегий.

Тенденция к примирению с возрастом усиливается. Уже в возрасте 5-7 лет дети способны поддерживать социальное равновесие в группе и заботится о восстановлении нарушенных связей с окружающими.

У детей примерно в шесть лет и старше, происходят постепенные изменения в стратегиях примирения. Реальное поведение 6-7 летних школьников обнаруживает отчетливые несоответствия с индивидуальными представлениями о нормах поведения в пост-конфликтной ситуации. Если в реальной жизни дети демонстрировали выраженную ориентацию на дружественные контакты с бывшим противником вскоре после ссоры, то в интервью настаивали на том, что должны выдержать паузу (подождать 3 часа, несколько уроков и даже несколько дней), «не уронить себя в глазах другого», дождаться, когда обидчик первый подойдет.

В традиционных культурах дети провопят много времени в смешанных по возрасту коллективах (это не только сверстники, но и более старшие или младшие мальчики и девочки). В этих условиях роль мирителя значительно более выражена. Старшие дети вмешиваются в конфликты младших и останавливают их, если конфликты слишком затягиваются или становятся опасными. У калмыцких детей, например, выявлена большая частота участия третьего ребенка в примирении (мирителя). Это указывает на большую сохранность традиционных установок в этой культуре по сравнению с русской, американской или шведской.

Общая предрасположенность к примирению, по всей видимости, может модифицироваться культурной средой и социо-экологическими факторами. Однако сама способность к успешному освоению правил конкретной культуры в раннем возрасте также является универсалией. Индивидуальный успех ребенка в будущей взрослой жизни зависит от того, насколько быстро и успешно он осваивает нормы поведения, принятые в данном обществе.

Дети в возрасте 6-7 лет следуют именно этой схеме. Вопреки частому мнению, близкие друзья менее склонны к примирению, чем просто знакомые или те, кто редко поддерживает друг с другом регулярные дружественные контакты. Сходные данные об отсутствии предпочтений при обмене жестами заинтересованности после конфликта между друзьями и всеми остальными членами группы получены и в наблюдениях за немецкими дошкольниками. Так что с друзьями мириться бывает сложнее.

Универсальные принципы примирения, выявленные у многих видов приматов, описаны у детей. Они же имеются в наличии и у взрослых людей. Данные из области лингвистики и социальной психологии, собранные при опросах, подтверждают справедливость такого заключения. Похоже, что функция извинений также отвечает требованиям гипотезы восстановления социальных отношений.

Так анализируя английские слова извинения, можно придти к выводу, что цель последних – психологическая компенсация за нанесенный ущерб и восстановление социального равновесия с партнером. Был проведен опрос американских и японских студентов. Их просили оценить влияние извинений на социальные отношения партнеров. Подавляющее большинство студентов (80 % американцев и 90 % японцев) сообщили, что после извинений отношения с бывшим соперником налаживались или даже становились более тесными, чем до ссоры.

В то же самое время извинения перед родителями носят более формальный характер. Скорее всего, здесь срабатывает механизм повышенной прочности социальной связи. Как и в случае с близкими друзьями, этим отношениям мало что угрожает, и они будут восстановлены без особых усилий в силу жизненной необходимости.

Дата добавления: 2017-02-01