Понятие как форма мышления и вид мысли

Понятие - одна из основных форм мышления Переход от чувственной ступени познания к рациональному есть переход от "живого созерцания" действительности к отражению её в понятиях. Само мышление есть, прежде всего, процесс оперирования понятиями. В понятии проявляются все присущие мышлению свойства - активность, обобщённость, опосредованность и т.п. Научное познание не только отталкивается от имеющегося понятия, но и каждый раз завершается в нём как в новом по содержанию понятии. Познание обобщает свои результаты в понятии и вновь продолжает движение. происходит вечное становление понятия. В течение всей истории логики к понятию приковывалось пристальное внимание.

Что представляет собой понятие как мысль? Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо выделить понятие из множества других видов мысли, выявить его специфику как особой формы отражения мира, установить его роль в процессе познания и практической деятельности, его особую связь с языком.

Прежде всего, отметим отличие понятия от чувственных форм отражения. Эти отличия могут быть сведены к следующим положениям. Во-первых, чувственное воспроизведение действительности в сознании человека являются непосредственными, то есть наглядными, звуковыми, осязаемыми и т.п. образами, а всякое понятие лишено непосредственно образного воспроизведения действительности, является её опосредованным отображением. Употребляя понятия "закон", "дружба", "стоимость" мы не имеем соответствия этих объектов познания в их чувственно образном выражении. Не составляют здесь исключения понятия, отображающие единичные, единственные в своём роде предметы или явления. Конечно, наглядные образы таких предметов или явлений тесно вплетены в мысль о каждом из них. Но обратим внимание на то, что в чувственно наглядном образе, например, Аристотеля нет величайшего философа. В портрете Льва Толстого (а это образ, запечатлённый крупнейшим художником!) нет великого писателя. Художник может за внешним указать на внутреннее, на сущность, с помощью наглядных средств призвать к соучастию в созерцании еще и разум. Внешне должно запечатлеть то, что должно говорить уму.

Во-вторых, в чувственных формах объект воспроизводится в его индивидуальности, а в понятии фиксируется обобщённое отражение предмета. Понятию присущ особый тип обобщения. На чувственном уровне возможно обобщение в форме типического. У понятия иной предмет обобщения. Если перед нами поставлена задача представить дерево, то наш образ воспроизведёт то "своё" дерево, неповторимое для каждого из нас, запёчатлённый с детства образ конкретного дерева, например, той берёзки, сосны и т.п. во всей его индивидуальности, но чувственно наглядной идеи дерева как такового нет. В понятии снят личный, конкретно-индивидуальный образ предмета. В понятии осуществился переход от личного, индивидуального, неповторимого в надличностное, надындивидуальное, в общее для каждого человека.

В-третьих, вырабатывая понятие, человек ставит себе задачу вскрыть сущность предмета, проникнуть в его внутренние, глубинные связи и отношения. Такой возможности нет в чувственном отражении. В чувственных формам воспроизведения действительности представлена лишь внешняя сторона предмета. В чувственном образе существенное и несущественное даны слитно, они ещё не отделены друг от друга. Такое отвлечение и выделение возможно лишь с выработкой понятия. Понятие же требует своего закрепления в слове, применения своих приёмов движения к сущности.

Отметив отличие понятия от форм чувственного познания подчеркнём ещё раз взаимообусловленность, тесную связь того и другого. Все понятия, даже самые абстрактные, имеют свой источник в ощущениях. Сложность состоит в том, как понять совершающийся скачок от чувств к мышлению. Мысль, освободившись от чувственной непосредственности, становится понятием.

Две крайности в толковании ступеней познания вызвали в философии, в частности в логике, знаменитый спор между сенсуализмом и рационализмом (от лат. sensus - чувство, и ratio -разум). Сенсуалисты признают чувства единственным источником познания. Главный тезис сенсуализма: в мышлении нет ничего, чего бы не было раньше в ощущениях. Единственный источник нашего знания - чувственный опыт (Д. Локк).

Каково наше отношение к данной позиции? Действительно, разум
непосредственно с внешним миром не связан и все знания о нём человек предварительно получает через органы чувств. Однако, во-первых, знания человек получает не только на основе личного опыта. Индивидуальный опыт может быть до
известной степени заменён результатами опыта всего человечества.

Следовательно, положение о том, что в разуме нет ничего, что не прошло бы
через чувство, верно, но оно верно не по отношению к изолированному
индивиду, а по отношению ко всему человечеству. Во-вторых, чувственная и
рациональная ступени едины в том смысле, что у человека нет чувственного без
рационального, как нет рационального без чувственного. Чувственное познание
опосредовано логическим мышлением, а логическое познание опирается на чувственное, возникает на его основе и может вновь воплощаться в чувственных образах. В-третьих, чувственное познание вплетено в практику, собственно только тогда оно и является познанием. Источником нашего знания является не мир вообще, а практически осваиваемый мир. Из этого следует, что чувственный образ несёт в себе черты (но не явно) объективно всеобщего и необходимого, а не только единичного и случайного, поскольку сами человеческие чувства сформировались в практической деятельности всех предшествующих поколений людей, они - итог практического освоения человеком окружающего мира.

Рационалисты считают, что признаками достоверного знания являются его всеобщность и необходимость. С этой точки зрения чувства дают нам знание лишь единичного. Поэтому достоверное знание не может быть выведено из чувственного опыта. Чувственному рационалисты противопоставили сверхчувственное - интеллектуальную интуицию (Декарт). Опираясь на своеобразие рационального познания, они рассматривали знание логики и математики врождёнными формами ума.

Сформулируем нашу позицию. Основное положение рационализма - логическое познание выше чувственного - является верным. Однако, отрицая опытное происхождение знания, рационализм не может объяснять перехода от хотя 6ы минимальной всеобщности и необходимости ко всё большей и безусловной, не забывая того, что иначе как через чувства разум с вещами соприкасаться не может.

Старые философские вопросы, связанные с сенсуализмом и рационализмом на каждом этапе познания получают новое освещение. Назовём ряд принципиально важных вопросов такого рода. Первый вопрос: больше ли человек мог знать (точнее, вернее, глубже), если у него было бы больше органов чувств? Иначе говоря, может ли человек познать бесконечный мир, обладая столь малым исходным материалом, как количество наших органов чувств? Да и качество их по сравнению с животными не лучшее. Второй вопрос: существуют ли цвета, запахи, вкусы объективно или нет? Фейербах задавал себе вопрос: солона ли соль сама по себе? Третий вопрос. Какова степень сходства образа с вне нас существующей действительностью, с одной стороны, и слова, закрепляющего этот образ, с той же действительностью, с другой? В первом случае в образе есть всё, что есть в предмете (по меньшей мере, может быть всё, поскольку в мире нет ничего, что не могло бы быть отображено, схвачено мыслью). Во втором случае – между идеальным образом и материальным знаком - ничего общего (может быть полное отсутствие сходства). Исследование вопросов такого рода создаёт основу для понимания, а значит и решения, многих узловых проблем учения логики о понятии.

Чувственное познание позволяет получать сведения о внешних сторонах предметов и явлений. Но знание внешнего для человека недостаточно. Практическая деятельность порождает возникновение у наших далёких предков логической ступени познания. Поэтому для человека характерна именно вторая ступень - логическая. Переход к логическому осуществляется на основе языка. На чувственном уровне имплицитно содержится то, что затем развёртывается на уровне логического. За внешним находится внутреннее. В явлении и за явлением содержится сущность (явления включают в себя сущность). Однако на уровне чувств мы не понимаем и не выделяем этой сущности. Для выделения внутреннего из внешнего, сущности из явления требуется переход к логическому познанию, нужны особые процессы мышления. Логическое познание носит более глубокий характер. У логического иной предмет отражения. Выявление отличий понятия как особой формы мышления, особого способа воспроизведения действительности в сознании до сих пор остаётся одной из задач логической теории понятия. "Главное в проблеме понятия, - подчёркивает Е. К. Войшвилло, - состоит именно в том, чтобы выяснить его специфику как формы отражения мира" (2,89).

Специфика понятия как формы мышления состоит прежде всего в том, что в понятии мысль представлена в свёрнутом виде. Понятие - отправной пункт, исходная точка мышления и вместе с тем итог, завершение определённого этапа познания. В этом отношении понятие есть мысль, в которой поименован предмет мысли. В силу этой особенности понятие есть концентрированная мысль, представляющая на первом плане лишь своё ядро, глубинную, сущностную основу. Мысль движется вокруг своего предмета, обходит его с разных сторон.

В этом движении мысль выделяет в предмете главное, решающее, существенное в данном отношении, то есть с той стороны, с которой мысль просматривает свой предмет. При этом мышление обобщает весь доступный ему мир проявлений этого предмета, очищая от единичного, случайного, несущественного. Приём, с помощью которого выделяется предмет мысли из множества подобных ему предметов - выявление такого признака или их совокупности, которые являются необходимыми и достаточными для него. Обобщение как раз и осуществляется по этим признакам. Такое отсечение от всего остального и оптимальный набор признаков позволяет уяснить роль и значение понятия в познании, представляет возможность кратчайшим образом закрепить предмет мысли. Иными словами, приём, с помощью которого мысль выделяет и представляет свой предмет - выявление его признаков, то есть того, что будет характерным и явным для суждений и умозаключений. Эти признаки и удерживаются для выделения и распознавания предмета мысли, не выражая всей полноты понятия. Это понимал уже Аристотель: "Если можем принять, что каждому роду [живых существ] присуще особое свойство и [соответствующий] знак, то мы в состоянии распознать природу [этих существ]" (58. 253). В понятии сами эти признаки остаются так сказать "в уме". Признаков в понятии нет в том смысле, что они не названы в нём, подразумеваются. Так, например, в понятии "масса" нет явных признаков. Они лишь мыслятся вместе с ними. Эта специфика понятия позволяет объяснить то обстоятельство, что мышление осуществляет разные операции над понятиями - расчленяет, группирует, классифицирует объект мысли по родам и видам, множествам, классам, элементам. Понятие имеет предметный характер
вне зависимости от того материальный это предмет или идеальный, выделяя его
именно как предмет мысли по присущим ему признакам.

Все формы мышления сложились на основе трудовой деятельности людей. В понятии отображается сам предмет, а не только его признаки. Материальные потребности жизни принуждали выделять явления действительности и обозначать, именовать их, держа в уме всё познанное о нём, в том числе и его признаки. Здесь же отметим, что такие признаки могут быть установлены лишь тогда, когда предмет ставится в связь с другими предметами. Высказываясь о предмете, человек соотносил свою мысль с объективной реальностью. Совокупность необходимых и достаточных признаков не охватывает всего предмета, а понятие - охватывает. В логическом анализе понятия не ставится вопрос о всём том, что содержится в предмете (это задача всей науки, всего научного знания). Подчеркнём, что и словесная форма понятия в силу своей фиксированности не выражает всей полноты понятия. Данное обстоятельство приводит к тому, что словесная характеристика есть указание на предмет мысли. Но именно признаки представляют собой основу знакового описания предмета. Полное выявление того, чем данное понятие является, требует развёрнутого рассуждения - теоретического построения. В словесном выражении понятия из всего сплавленного в предмете, выделено лишь то немногое, что позволяет "распознать" (Аристотель) предмет.

В обобщённом виде суждение также есть мысль об определённом предмете. Гегель так и полагал: "судить - значит мыслить определённый предмет" (59, 157). Специфика суждения состоит в том, что в суждении в отчётливой форме мыслятся и указываются ещё и признаки предмета. Суждение есть связка двух и более понятий. Суждение - мысль о предмете, но эта мысль раскрывает предмет через предикации. Данное обстоятельство - мостик для перехода от понятия к суждению и от суждения к понятию, Понятие есть мысль, и суждение есть мысль. В этой связи понятие может быть понято как результат суждений, а суждения как условия для создания и образования понятий. Суждение отделяет, отграничивает один предмет от других предметов и этим связывает их. Суждение можно понимать как определение предмета в том смысле, что оно включает или исключает предмет, мыслимый в данном суждении в определённый класс предметов. Когда высказывается суждение "Роза красная", то тем самым предмет (роза) включается в класс красных предметов. Когда утверждается, что "Кит не рыба", то даётся определение предмету (киту) уже тем, что исключают его из класса рыб и, стало быть, включают в класс "не рыб", мысленно очертив границу того класса предметов к которому он принадлежит, область его бытия, его существования. Во многом аналогично можно сказать и об умозаключениях, поскольку умозаключение опять таки же есть мысль о предмете. Пусть здесь не сбивает с толку то обстоятельство, что умозаключение есть особая, специфическая связка мыслей о предмете. Из сказанного следует, что выявление признаков не должно упускать самого главного - предмет, признаки же принадлежат или могут принадлежать этому предмету. Идя в обратном направлении имеем: в умозаключении доказывается наличие признаков предмета, в суждении они утверждаются, в понятии они становятся подразумеваемыми. В силу сказанного, понятие есть основа мысли. В этом заключается обоснованность того, что учение о понятии - одна из главных составных частей науки логики, её базовый раздел. Учение о понятии является одним из ключевых разделов логики уже постольку, поскольку окружающий нас мир есть не что иное, как мир вещей и процессов, последовательно сменяющих друг друга, и которые, отображаясь в сознании человека, составляют понятия.

Мышление представляет собой связь мыслей, а мысль всегда в движении. Связующим звеном в этом движении является понятие. Понятие - узел, которым связываются мысли, и каждый такой узел может стать основой для образования новой мысли. Тем самым понятие составляет условие для возникновения, а значит, и понимания, суждений и умозаключений как материала теоретических построений. Действительно, логические связи возможны только тогда, когда мышление оперирует понятиями. Мышление имеет место лишь при ясном, отчётливом выделении и понимании самого предмета мысли. Таким образом, понятие является сложнейшим образованием в силу свёрнутости мысли в понятии.

С одной стороны, понятие как особая форма мысли есть определённый способ воспроизведения вещей, явлений и процессов действительности для познания на ступени абстрактного мышления, а с другой, понятие - это мысль, имеющая особое строение, структуру, состав, что также отличает понятие от других форм мышления. В дальнейшем изложении будет намечен один из подходов в решении проблемы структуры понятия и представление её в знаковом выражении.

Предмет, имя, понятие; их соотношения

Вне сознания человека существует объективный мир, представленный множеством вещей и которые (отдельные вещи и мир в целом) познаются с помощью слова. Конечно, не только слова. Слово – универсальный инструмент мышления, эвристическое орудие мысли. В своей практике человек должен точно выделить объект деятельности, проникнуть (насколько это возможно) в его сущность и обозначить его словом. Слово есть знак. Вновь возникает необходимость решения множества мировоззренческих проблем, связанных с мышлением и языком. При смене парадигм в научной картине мира вопросы такого рода приобретают особую остроту. Широкий разброс мнений о соотношении материального и идеального, объективного и субъективного, диалектики познания, всех аспектов истины и т. п. требует определённой концептуальной позиции, связанной со всем кругом решаемых в логике проблем. Учение о понятии наполнено глубоким философским смыслом, вплетено в многовековую борьбу философских направлений и школ.

Классический вариант познавательной ситуации восходит к Платону. В диалоге «Кратил» Платон выделяет главную семантическую связку «вещь - имя - идея» и решает её как гносеологическую проблему. Исходным в этом анализе являются вещи. «Ясно, - заявляет Платон, - что сами вещи имеют некую собственную устойчивую сущность, безотносительно к нам и независимо от нас, и не по прихоти нашего воображения их влечёт то туда, то сюда, но они возникают сами по себе, соответственно своей сущности... В таком случае и действия производятся в соответствии со своей собственной природой, а не согласно нашему мнению» (386 е). Исходя из природы вещей, люди дают им имена. «Имена есть выражение вещи» (433 в). Согласно Платону, имена, при всей их относительности, являются сугубо человеческим приспособлением для изображения и выражения вещей, предназначаются для того, чтобы служить их подобиями. Имена должны быть «возможно более тождественны тому, что они должны выразить» (433 е). При этом, предупреждает Платон, «хорошо согласиться и в том, что не из имён нужно изучать и исследовать вещи, но гораздо скорее из них самих» (439 в). Третий компонент связки - идея («эйдос») - представляет, по Платону, сущность вещи, её понятие, идеальный прообраз вещи. Платоновский мир идей есть мир предельно абстрактных понятий, понятий, живущих своей собственной жизнью. Понятие - единое, неразложимое целое, подлинный «эйдос» вещи, её смысл. Этот «эйдос» исключительно глубок и сложен. Воспроизведение полноты «эйдоса» как объективной сущности вещи, возможно, лишь при «осмыслении» всех его сторон. Целиком выразить его способен лишь «мудрый». Именно это осмысление универсально, причём настолько, что перестаёт зависеть от условности слов. В «Пармениде» Платон прямо заявляет, что учение об идеях делает возможным познание вещей. Подлинное познание осуществляется только посредством понятий. Выявляя взаимосвязи вещи и ее идеи Платон сохраняет их принципиальное различие как материального и идеального. Краткость, ясность слов, которыми пользуются все, и глубина, ёмкость, сложность понятия, которая доступна лишь некоторым, - таков вывод Платона. Большинство людей, поясняет Платон, знают и никогда не путают слов «человек» и «лошадь», но не понимают и не постигают понятий «человек» и «лошадь». Понятие - это видение вещи умом, рассмотрение сущности, установление её смысла. Через понятия человек осваивает природу, себя и свой внутренний мир.

Поставленная проблема получает творческую разработку в трудах Аристотеля. Каждый элемент познавательной ситуации развертывается, получает новое категориальное закрепление. Вещь, ее связи с именем и понятием исследуются Аристотелем в новых отношениях. Так, вещь начинает рассматриваться в связке с предметом и объектом. Такое категориальное различение закрепилось и сохраняется до сих пор. Вещь есть отграниченное в пространстве и во времени тело, фрагмент материального мира. Сущность вещей составляет субстанцию этого мира. «В движущейся вещи, - согласно Аристотелю, - необходимо мыслить и материю (Метафизика, 994 в). «Сама отдельная вещь и суть ее бытия, - считает Аристотель, - есть одно и то же» (Там же, 1031 в). Обратим внимание на употребление термина «вещь». Оно имеет тяготение к единичности, а термины «объект» и «предмет» - к множественности. Для Гегеля такое употребление – норма. Если вещь мыслится не в своей единичности, то она употребляется как понятие. Но и в этом случае вещь выступает как обособленная отдельность, совокупность в чем-то сходных между собой вещей. В настоящее время такого употребления, к сожалению, не придерживаются. Именно вещь – подлинный носитель свойств и отношений. Идеальное также обладает свойствами и отношениями, но как производное. Вещь и ее идеальный образ выступают как первичное и вторичное. Вещь существует независимо от сознания человека. Как вещь, так и идеальный образ вещи, их свойства и отношения могут стать предметом, когда они становятся объектом познания. Предметом называют то, что подлежит исследованию, как та область действительности, на которую направлено познание. «Вещь», «предмет», «объект» - древние философские понятия, имеют историю, совпадавшую с историей философии. Сейчас их содержание приобрело размытый характер, употребление одного вместо другого стало «обычным». Но философское рассуждение – а это всегда та или иная мировоззренческая позиция – требует точного употребления, строго фиксированного значения.

Позиция Беркли «невозможно представить познаваемый объект без познающего субъекта» получила закрепление в тандеме «объект - субъект». Вопрос Г.В. Плеханова «Кто познавал объект в течении второй геологической эпохи?» молчаливо был снят в силу очевидности – вещь была, но объекта не было. Многократно перетолкованная фраза «без субъекта нет объекта» пустила глубокие корни в науке. Понятие объекта стало употребляться во взаимосвязи с понятием субъекта, и наоборот. Здесь неявным образом пробивалась мысль о необходимости включения практической деятельности человека в понимание процесса познания.

Предмет определяется задачами, целями познания. Его можно варьировать в зависимости от того, какая сторона объекта подлежит исследованию, опосредуется практикой. Антиномия «вещь-деятельность» была снята их синтезом. Практика задает подход к познанию той или иной стороны объекта. Если предметом становится специально созданный идеальный объект, то такой объект и предмет могут совмещаться. В материальном объекте такое совмещение нереально. Действительно, если человек является предметом изучения многих наук, то данный объект исследуется с разных сторон и, стало быть, имеют место разные предметы. Они обладают различными свойствами, иными существенными признаками. Здесь объект и предмет расходятся. Объект в самом себе различен. Это делает возможным и необходимым многообразие подходов к нему. То, что существенно в человеке как физическом объекте может быть несущественным для человека как биологического или социального объекта. При этом следует иметь в виду, что понятие «человек» как таковой остается тем же самым, но таким, что его полнота «просматривается» в определенной плоскости. В таких случаях, имеют место различные подходы к сущности человека. Интерпретация приобретает исключительное значение, становится важнейшим компонентом познания понятия. Потребность в углублении знания об окружающем мире даёт начало новому руслу исследования в направлении «вещь - субстрат - субстанция». Выделенные категории образуют веерообразные и многоярусные отношения. В нашу задачу не входит выявление всех связок, вырастающих от стартовой категории. В данном случае достаточно наметить тенденции, важнейшие для анализа понятия.

Второй узел проблем связан с категорией «имени». Понятие всегда представлено в определённой словесной форме. Единство слова и понятия антиномично. Слово - материально, понятие - идеально. Классический вариант знаковой ситуации состоит из трёх элементов: 1) вещь, предмет, объект (любой фрагмент действительности), 2) идеальный образ любого порядка (чувственный, умственный), 3) слово, имя, знак (любого вида). Вещь и её идеальный образ выступают как первичное и вторичное. Когда идеальный образ закреплён знаком (поименован), тогда образ первичен, а знак - вторичен. Вещь - оригинал, эталон образа. В образе дана представленность вещи в сознании: Слово - средство для выражения, закрепления и передачи образа, его материальное воплощение. При восприятии объекта возник образ, но ещё нет значения. Когда образ поименован, он приобрёл и значение. Значение - принадлежность сознания. Произошёл скачок от чувственного к логическому, осуществилась концептуализация восприятия. Образ приобрёл имя (знак) и стал понятием. В процессе исторического развития сознания имеет место скорее предпонятие, поскольку понятие подлежит осмыслению. Впрочем, и в развитии сознания индивида этот процесс может не завершиться. Полагать, что если человек пользуется словами, то тем самым он оперирует и понятиями, нет никаких оснований.

Слова и словосочетания, будучи средством выражения понятия, называются именами. Имя имеет значение и обозначение. Имеют ли имена смысл? Скорее нет, чем да. Имя есть то, с помощью чего раскрывается смысл. Но понятие обладает смыслом. Через понятия происходит познание всего мира природы и человека, осуществляется рациональное обоснование действительности, впрочем, и категории имени тоже. Понятие (идеальное) не совпадает с именем (материальное), но выражается именем. Слово – материальный носитель понятия. Иначе как через слово сознание не может сохранить и передать образ. Язык необходим для того, чтобы обозначить понятие, выделить его свойства, отвлечь определённые признаки, раскрыть смысл понятия. К тому же, одно и то же понятие может выражаться различными именами. Поясним это примером. Слово – это упаковка, имя – этикетка, понятие – то, что упаковано. При употреблении имени следует чётко различать то, о чём идёт речь: о вещах, явлениях, процессах материального мира, или о содержании сознания, или же о знаках. Наконец, следует различать имя как слово, служащее названием предмета и имя как слово для обозначения понятия. В первом случае фиксируется денотативное и сигматическое (знаковое закрепление образа вещи) отношения, когда слово отсылает к предмету. Во втором случае имеют место когнитивное и сигнификативное (относящееся к понятию), поскольку с помощью слова формируется и развёртывается понятие. «Всякое ли слово, именующее вещь, явление, ситуацию, процесс, является понятием?» - отнюдь не праздный вопрос. Любой ответ на него требует обоснования.

Слово существует в определённой языковой системе и употребляется только в своём определённом значении, в данной интерпретации. Слово - сигнал. Предъявленный знак (слово) пробуждает (вызывает) образ. Слово как знак через идеальный образ (значение) отсылает к объекту (предмету мысли). В отечественной логике принята позиция, идущая от Фреге и Чёрча, согласно которой значением понятия является реальный объект. Идеальное (значение) есть материальное (объект, существующий вне меня и независимо от меня). «Всякая мысль есть знак. Всякий знак есть мысль» (Чарлз Пирс). «Мысль есть язык. Язык есть мысль» (Павел Флоренский). Ещё раз процитируем Ч. Пирса: «Понятие есть знак. Под знаком я понимаю любую вещь, которая каким-либо образом передаёт некоторое определённое понятие об объекте». Согласно Ч. Пирсу, человек мыслит только знаками. Это уже чётко определённая философская позиция. Например, значением понятия «книга» является определенная вещь – книга, то есть отпечатанное, непериодическое издание в виде переплетённых листов и т. д. Иначе говоря, для того, чтобы узнать значение какого-либо понятия, следует открыть толковый словарь. Закономерным завершением данной позиции явилось исключение за ненадобностью из ряда исследований и учебных пособий по логике разделов «Понятие» и «Суждение». Их места заняли «Имя» и «Предложение».

Согласно второй позиции, идущей от Платона, значением понятия является гносеологический образ. Понятие идеально. Значением идеального может быть только образ. Образ объекта сложен, включает в себя множество отношений. Гносеологический образ - лишь часть (или сторона) образа, глубокий, продуманный интеллектуальный образ, его постижение, о-смысл-ивание. С этой точки зрения объект включён в познавательную ситуацию. Взаимообусловленность объекта, образа и индивидуума (говорящего, пишущего, размышляющего и т.д.) уходит своими корнями и в практическую деятельность человека и в социальную природу языка. Не случайно А.Ф. Лосев в «Философии имени» поднимается в анализе языка от понятия «небулы» (при закреплении за знаком интеллектуального образа) до понятия «ноэмы» как ничем не стеснённой словесной стихии. Из концептуальной позиции философа с определённостью следует, что под «ноэмой» он понимает стихию мысли, составляющую существо понятия, поскольку только словами эта стихия и выражается.

Дата добавления: 2014-01-04