Международные отношения в предвоенное десятилетие 9 страница

В определенном смысле «договор девяти держав» явился этапным событием в развитии международных отношений на Дальнем Востоке.

Во-первых, доктрина «открытых дверей» и «равных возможностей», провозглашенная еще в 1899 г., впервые получила международное признание, что было несомненным успехом американской внешней политики. На церемонии подписания Ч. Хьюз заявил: «Мы считаем, что благодаря этому договору «открытые двери» в Китае стали, наконец, реальностью». «Равные возможности» при неравенстве в экономической мощи обеспечивали Соединенным Штатам существенные преимущества в борьбе за Китай. Во-вторых, договор, отвергавший политику «сфер влияния» имел ярко выраженную антияпонскую направленность и ослаблял дальневосточные позиции Японии. С одной стороны, это свидетельствовало о том, что США, уступив Японии в вопросе о военно-морских базах, при решении китайской проблемы взяли реванш и улучшили свои позиции за счет японских. С другой стороны, подобный исход переговоров никак не мог удовлетворить Японию и неминуемо должен был привести к новому обострению американо-японских противоречий. В-третьих, соглашение девяти держав при всех его демократических формулировках носило противоречивый и непоследовательный характер. Оно устранило лишь некоторые из многочисленных ограничений китайского суверенитета. Предложения Китая о полной отмене прав экстерриториальности иностранных граждан, «21 требования», возвращении всех арендованных территорий не были удовлетворены. Англия, заявившая о передаче Китайской республике Вэйхайвэя, сохраняла за собой полуостров Цзюлун и Гонконг. Япония отклонила требование Китая о выводе японских войск из Южной Маньчжурии и отказалась обсуждать вопрос о принадлежности Порт-Артура и Дайрена. В-четвертых, несмотря на двойственность в подходе к китайской проблеме, договор 1922 г. следует признать крупным позитивным шагом в ее решении — в сравнении с империалистическими методами полуколониальной эксплуатации Китая, столь характерными для предшествовавшей политики великих держав.

В ходе обсуждения «договора девяти держав» на Вашингтонской конференции, как и на конференции Парижской, возник русский вопрос. При сохранении общего антисоветского настроя в политике союзных держав произошли определенные изменения, что не в последнюю очередь было связано с окончанием в России гражданской войны. В этом контексте чрезвычайно показательными стали два эпизода. (с.102)

Соединенные Штаты выступили с идеей «интернационализации» Китайско-Восточной железной дороги. Последовал протест советского правительства, которое заявило, что проблема КВЖД — это предмет двусторонних переговоров между Китаем и РСФСР, не конференции, проходящей без участия Российской республики. Весьма симптоматичной была ответная реакция союзников. Специальная техническая подкомиссия представила доклад, в котором отмечалось, что «дорога действительно является собственностью российского правительства». В резолюции Вашингтонской конференции, подтверждавшей полномочия межсоюзнического комитета по управлению КВЖД, главной целью его деятельности объявлялось «возвращение железной дороги России как законному владельцу». Подобный реверанс в сторону Советской России во многом объяснялся тем, что державы Антанты и прежде всего США начинали воспринимать ее как элемент общемирового баланса сил и как возможный противовес Японии.

Об этом же свидетельствовали и такие факты, как прием Ч. Хьюзом делегации ДВР, ряд заявлений официальных американских и английских представителей о необходимости вывода японских войск с Дальнего Востока и др.

Продемонстрировав свое желание если не уважать, то во всяком случае учитывать «законные интересы» Советской России, союзные державы по существу признали ее де-факто.

Как можно оценить основные итоги работы Вашингтонского форума?

Созыв и решения конференции стали первой крупной дипломатической победой Соединенных Штатов после окончания мировой войны. Им удалось существенно усилить свою роль в решении ряда крупных международных проблем и в какой-то мере взять реванш за неудачи в Париже. В этом смысле Вашингтонская конференция, будучи продолжением Версаля, одновременно явилась и его частичной ревизией.

Конференция в Вашингтоне юридически оформила новое «Равновесие сил» в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Был достигнут консенсус в отношении военно-морского баланса, взаимных гарантий региональных интересов и общих принципов дальневосточной политики.

Вместе с тем Вашингтонская система не была универсальной. Постановления конференции носили временный и компромиссный характер, а многие вопросы так и не нашли в них своего разрешения. Противоречия между великими державами были сглажены, но не устранены.

Завершение работы Вашингтонской конференции знаменовало собой начало функционирования Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. (с.103)

ВЕРСАЛЬСКО-ВАШИНГТОНСКАЯ СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ: СОДЕРЖАНИЕ И ХАРАКТЕР

Приведенный выше анализ основных постановлений Парижской и Вашингтонской конференций позволяет сделать следующие общие заключения по содержанию и характеру Версальско-Вашингтонской системы.

Первое. Эта система явилась международно-правовым оформлением результатов Первой мировой войны и сложившейся после ее окончания новой расстановки сил. Ее создание завершило процесс перехода от войны к миру и способствовало временной стабилизации международных отношений.

Второе. Версальско-Вашингтонская система носила крайне сложный и противоречивый характер. В ней сочетались как демократические, справедливые, так и консервативные, империалистические принципы мирного урегулирования.

Первые были обусловлены кардинальными изменениями в послевоенном мире: подъемом революционного и национально-освободительного движения, возникновением «большевистской угрозы», широким распространением пацифистских настроений, а также стремлением ряда лидеров держав-победительниц придать новому миропорядку либеральный, более цивилизованный облик. На этих принципах основывались такие решения, как юридическое признание девяти вновь образовавшихся государств в Центральной и Восточной Европе; учреждение Лиги Наций; провозглашение независимости и территориальной целостности Китая; ограничение и сокращение морских вооружений и др. Существенным недостатком многих из названных постановлений была их декларативность, не подкрепленная реальными гарантиями. Однако даже в этой форме они имели немаловажное позитивное значение, став международно признанной базой для борьбы за осуществление демократических целей и деклараций. Не следует также забывать, что либеральные начала впервые вводились в теорию и практику межгосударственных отношений.

Вместе с тем, решающую роль в становлении послевоенной международной системы играла консервативная тенденция. Это нашло свое отражение в решении таких вопросов, как разработка и заключение мирных договоров с Германией и ее союзниками определение основных направлений антисоветской политики перераспределение колоний и др.

Явное преобладание традиционно-консервативных принципов нал демократическими объяснялось целым рядом причин. (с.104)

Во-первых, в Версальско-Вашингтонской системе были юридически закреплены итоги не справедливой войны, а войны «империалистической с обеих сторон». Во-вторых, эта система отражала не просто новую расстановку сил, а господство держав-победительниц над побежденными государствами. Отсюда унизительный и во многом грабительский характер выработанных в Версале договоров. В-третьих, определяющим фактором нового передела мира, как и прежде, стало не стремление к справедливости и «национальному самоопределению народов», а геополитические и стратегические интересы ведущих мировых держав. В-четвертых, либеральные призывы и лозунги не могли скрыть того факта, что в качестве главного средства урегулирования международных отношений сохранялся силовой метод, что наиболее ярко проявилось в ультимативности требований к Германии и организации вооруженной интервенции против Советской России. В-пятых, консервативно-империалистический характер послевоенной международной системы отчетливо проявился в сохранении колониальных империи, разделении мира на небольшое число стран-метрополий (их было всего 10) и огромный по площади и населению массив колониальных владений и подмандатных территорий (44,7% земной суши и 31,5% мирового населения).

Таким образом, новая модель международных отношений, отличавшаяся от старых известным либерализмом, по своему содержанию и характеру была преимущественно консервативной и в этом смысле, хотя и при иной расстановке сил, являлась «правопреемницей» прежних международных систем.

Третье. Несмотря на достигнутое взаимопонимание между державами-победительницами в урегулировании крупных мировых проблем, несмотря на их попытки создать сбалансированный международный порядок, Версальско-Вашингтонская система была неравновесной и неустойчивой.

В теоретическом плане любая система международных отношений не может быть долговечной, так как составляющий ее основу баланс сил постоянно меняется, что в конце концов приводит к крушению устаревшей международной системы и становлению новой, соответствующей историческим реалиям. Устойчивость данной международной модели зависит от того, в какой степени были учтены интересы ее участников, как были урегулированы спорные вопросы, в какой мере были сняты существовавшие и возможные

противоречия в межгосударственных отношениях.

В этом контексте Версальско-Вашингтонская система уже изначально не являлась прочной и устойчивой, так как она не (с.105) только не устранила традиционные, но и способствовала появлению новых международных конфликтов. Можно выделить пять основных групп противоречий, характерных для международной обстановки межвоенного периода.

Главным стало противостояние держав-победительниц и побежденных государств. Поэтому центральное место в международной жизни занял германский вопрос. Стремление к реваншу, определявшее внешнюю политику Германии, было вызвано унизительным характером Версальского договора, авторами которого являлись державы Антанты и США. По существу эта политика была направлена на ревизию Версальско-Вашингтонской договорной системы, а следовательно, против ее создателей. Конфликт между Германией и союзными державами представлял собой основное, важнейшее противоречие послевоенного времени, так как в перспективе оно могло вылиться в борьбу за новый передел мира. Несмотря на всю сложность развития международных отношений в 1920–1930-е гг. именно это противоречие в конечном итоге привело ко Второй мировой войне.

Другую группу составили противоречия между самими державами-победительницами: Англией и Францией. США и Англией, Японией и США, Италией и англо-французской Антантой.

Как известно, наибольшие выгоды от решений Парижской мирной конференции получили Великобритания и Франция. Однако уже в ходе обсуждения вопросов послевоенного устройства мира между двумя ведущими европейскими державами выявились существенные разногласия. Суть этих разногласий — в столкновении различных концепций континентальной безопасности и стабильности. Французское правительство исходило из того, что мир и спокойствие в Европе могут быть достигнуты путем укрепления руководящей роли Франции на континенте. Правительство Англии придерживалось на этот счет иного мнения: основой европейского международного порядка должно стать равновесие сил между Францией и Германией, что позволяло Англии играть роль арбитра и контролировать ход событии в Европе. В реализации своей цели Франция использовала два основных средства: курс на максимальное ослабление Германии создание блока профранцузски настроенных малых европейски стран. Англия выступала за сохранение «достаточно сильно Германии и против блоковой политики Франции. Навязав германскому правительству грабительский Версальский договор, Французская республика добилась многого в решении первой задачи, хотя и вынуждена была под англо-американским давлением (с.106) отказаться от ряда пунктов своей «программы-максимум» в отношении Германии. Успешно решалась и вторая задача: в 1920–1921 гг. Франция заключила союзные соглашения с Бельгией и Польшей, а также инициировала образование т.н. Малой Антанты – военно-политического блока трех малых стран: Чехословакии, Румынии и Королевства сербов, хорватов и словенцев. Как отмечал в этой связи Ж. Клемансо: «Самая твердая наша гарантия от германской агрессии заключается в том, что за спиной Германии стоят Чехословакия и Польша, занимающие великолепное стратегическое положение». Эти «тыловые союзы», по замыслу французских авторов, имели не только антигерманскую, но и антисоветскую направленность, так как должны были служить «антибольшевистским санитарным кордоном». Но главное, о чем не упомянул Клемансо, они рассматривались как надежная опора в утверждении главенствующих позиций Франции на европейском континенте. По понятным причинам, все эти действия союзника по войне в английских правительственных кругах оценивались отрицательно. Англо-французское противоборство усиливалось, что ставило под вопрос прочность Версальской системы.

Противоречия между Англией и Соединенными Штатами в известном смысле носили глобальный характер, что определялось несоответствием их международных позиций реальному соотношению сил: бесспорное преимущество США в финансово-экономической сфере и лидерство Великобритании в области политической. Стремление Соединенных Штатов расширить свою экономическую экспансию, используя политику «открытых дверей», наталкивалось на глухое сопротивление Англии, владевшей огромной колониальной империей. Такова была первопричина многочисленных англо-американских споров и конфликтов в различных регионах мира. Серьезные разногласия между англосаксонскими державами проявились на Парижской и Вашингтонской конференциях. В Париже Англия праздновала дипломатическую победу во многом благодаря тому, что ей удалось ограничить максималистские притязания США. В Вашингтоне Соединенные Штаты добились дипломатического успеха в основном за счет Великобритании (равенство линейных флотов, отмена англо-японского союзного договора). Вместе с тем не следует преувеличивать остроту англо-американского антагонизма и уж никак нельзя называть его «главным противоречием межвоенного периода», что с упорством, достойным лучшего применения, доказывалось в советской историографии. Противоборство Англии и США, безусловно, занимало важное место в (с.107) мировой политике, оно влияло на исход тех или иных крупных международных событий, подтачивало устои Версальско-Вашингтонской системы. Однако это противоборство не могло являться определяющим для развития международных отношений по крайней мере по двум ранее уже названным причинам: очевидная слабость мировых политических позиций Соединенных Штатов и изоляционистское самоограничение их европейской политики, а также англо-американская солидарность в подходе к решению наиболее значимых для того времени международных проблем (германский вопрос, «открытые двери» в Китае, отношение к Советской России и др.).

Что касается американо-японских противоречий, то перспективы их резкого обострения явственно обозначились уже в процессе становления Версальско-Вашингтонской системы. Еще в Париже наблюдательный Ллойд Джордж определил внешнеполитические взгляды Вильсона как «активно антияпонские». Уступив Японии на Парижской конференции, Соединенные Штаты взяли реванш в Вашингтоне, продиктовав постановления, вызвавшие в японских правительственных кругах вполне объяснимое раздражение и неудовольствие (международное признание доктрины «открытых дверей» и осуждение политики «сфер влияния», возвращение Китаю Шаньдуна, аннулирование англо-японского союза). Решения Вашингтонской конференции, временно стабилизировав обстановку на Дальнем Востоке, одновременно дали мощный импульс усилению борьбы за экономический и политический контроль над Азиатско-Тихоокеанским регионом. Эта борьба, в которой Япония собиралась использовать как дипломатические, так и военные средства, была чревата ревизией Вашингтонской договорной системы.

В Италии решения Парижской конференции изображались не иначе как «обман и предательство» со стороны великих союзных держав. Итальянские газеты комментировали эти решения с южным темпераментом и повышенной эмоциональностью: «Ради чего сражались?», «Мы — побежденные среди победителей!», «И разразился мир!». Миф об «урезанной победе» стал реальным фактором обострения противоречий между Италией и англо-французской Антантой. После прихода к власти фашизма борьба Италии против «плутократов и обманщиков» из Лондона и Парижа получила мощный дополнительный импульс. Б. Муссолини, выдвинув лозунг «превращения Средиземного моря в итальянское озеро», обычно сопровождал его призывами «изгнать паразитов» из Средиземноморья. Какие именно великие державы он имел при этом в виду, в Европе хорошо понимали. (с.108)

Таким образом, противоречия держав-победительниц стали важной причиной дестабилизации юридически оформленного в Париже и Вашингтоне международного порядка.

Органичным пороком Версальско-Вашингтонской системы было игнорирование интересов Советской России. В международных отношениях возникло принципиально новое — «межформационное», идейно-классовое противоречие. Оно не играло первостепенной роли начале 1920-х гг., но по мере укрепления позиций советско-большевистского режима после окончания гражданской войны фактор СССР становился все более значимым в международной жизни. Не получив приглашения ни в Париж, ни в Вашингтон, и не связанное никакими договорными обязательствами советское правительство было вправе проводить политику, направленную на разрушение Версальско-Вашингтонской системы, тем более, что существенным ее компонентом являлся антисоветизм. В целом отношения Запад — Советская Россия в этот период можно охарактеризовать как первую «холодную войну».

Появление еще одной группы противоречий — между малыми европейскими странами — было связано с решением территориально-политических вопросов, в котором учитывались не столько их интересы, сколько стратегические соображения держав-победительниц. К тому же в самих Парижских соглашениях нарушался базовый принцип самоопределения: наднациональные государственные образования в одних случаях были разрушены (Австро-Венгрия), а в других созданы заново (Чехословакия. Югославия). В результате общая численность национальных меньшинств в послевоенной Европе оценивалась в 17 млн. человек, что составляло около 5% всего европейского населения (без Советской России). Множество территориальных споров и конфликтов, в каждом из которых переплетались и сталкивались устремления как малых стран, так и великих держав, усиливало международную напряженность и подрывало основы послевоенной Договорной системы.

Сугубо консервативный подход к разрешению колониальных проблем обострил противоречия между державами-метрополиями и колониями. Нараставшее национально-освободительное движение стало одним из важных показателей нестабильности и непрочности Версальско-Вашингтонской модели международных отношений.

Неустойчивость послевоенной международной системы проявлялась не только в ее противоречивом, конфликтном характере, но также и в том, что в рамках этой системы не были выработаны эффективные средства устранения межгосударственных (с.109) противоречий, блокирования действий, направленных на разрушение сложившегося равновесия сил. Такими средствами могли стать либо согласованная политика великих держав — главных субъектов международных отношений, либо общепризнанный и действенный межгосударственный орган, либо и то и другое вместе взятые.

Что касается первого условия, то оно фактически отсутствовало. Из семи великих мировых держав три — США, Советская Россия и Германия — хотя и по разным причинам оказались вне новой международной системы. Англо-французского веса и влияния было явно недостаточно для противодействия деструктивным тенденциям и акциям по отношению к Версальско-Вашингтонскому миропорядку. Да к тому же и между этими ведущими европейскими державами существовали серьезные противоречия. Другое условие — создание международной организации — было выполнено, но только наполовину, так как фактически Лига Наций не являлась ни общепризнанным, ни действенным органом.

Оценка Версальско-Вашингтонской системы как непрочной и неустойчивой нашла свое практическое подтверждение в серии международных кризисов 1920–1923 гг., о которых уже говорилось. Не случайно один из участников разработки Версальского договора бывший премьер-министр и будущий министр иностранных дел Франции Л. Барту в 1924 г. назвал этот период «беспокойной историей неустойчивого мира». Отмеченные недостатки послевоенной договорной системы поставили перед державами-победительницами проблему поиска путей ее укрепления и модификации. В частности были предприняты попытки включить в Версальско-Вашингтонскую систему Советскую Россию.

СОВЕТСКАЯ РОССИЯ И ЗАПАДНЫЕ ДЕРЖАВЫ В 1918–1923 ГГ.

В истории взаимоотношений Советской России и Запада в первые послевоенные годы отчетливо выделяются два периода 1) с 1918 по 1921 г. — период открытой военно-политической конфронтации; 2) с 1921 по 1923 г. — период перехода к нормализации отношений, к «мирному сосуществованию двух социально-политических систем».

Вооруженная интервенция стран Антанты началась еще весной 1918 г., когда английский десант под предлогом противодействия операциям германской армии высадился в Мурманске, а англо-японские войска заняли Владивосток. Однако широкомасштабные (с.110) венные действия были развернуты в 1919 г. В них участвовали 14 союзных государств (некоторые только номинально): Англия, Франция, США, Япония, Италия, Польша, Румыния, Чехословакия, Финляндия, Греция, Эстония, Латвия, Литва и Китай. Общая численность направленных в Советскую Россию иностранных солдат и офицеров составила 310 тыс. человек. Были определены три основные зоны операций: Дальний Восток и Сибирь (здесь действовал воинский контингент численностью в 150 тыс. человек); Юг России, Средняя Азия и Закавказье (130тыс. человек): северные районы Российской республики (30 тыс. человек). Одновременно державы Антанты и США оказывали огромную финансовую и военную помощь внутренним антибольшевистским силам, которая по разным данным оценивалась в 1,5–2 млрд. золотых руб., что было равнозначно всем зарубежным инвестициям в экономику дореволюционной России.

В 1919–1920 гг. союзные державы совместно с белогвардейскими армиями предприняли три крупные акции, известные в истории как «три похода Антанты».

Первый из них проходил с марта по июль 1919 г. Главный удар наносила армия Колчака на Восточном фронте. Маршал Фош назвал это наступление «решающим» и добавил: «1919 год увидит конец большевизма». Итогом кампании стал разгром колчаковской армии. Победа рабоче-крестьянской Красной армии дала дополнительный толчок подъему демократического движения в странах Антанты под лозунгом «Руки прочь от Советской России!». Восстания солдат (на севере) и матросов (на кораблях французского флота на Черном море) ускорили начато эвакуации войск союзников.

Второй поход Антанты, названный У. Черчиллем «походом 14 держав», продолжался с июля 1919 по февраль 1920 г. Особые надежды руководители западных держав возлагали на добровольческую армию генерала А.И. Деникина, а также на малые европейские страны, граничившие с Советской Россией. Новое наступление, как и предыдущее, закончилось полным провалом. Деникинцы были разбиты. Малые страны, за исключением Польши, проявили нулевую активность. К началу 1920 г. все иностранные войска, кроме японских, покинули пределы советского государства. Красная армия, преследуя отряды Колчака, приостановила свое продвижение в районе Иркутска: советское правительство опасалось прямого столкновения с Японией. На Дальнем Востоке — от озера Байкал до Тихого океана — была образована Дальневосточная республика. Создание ДВР стало одним из самых удачных дипломатических маневров Советской России. Она (с.111) представляла собой буферное государство — формально независимое, но фактически управляемое из Москвы. «Крепкая связь двух республик обнаружилась после назначения на пост военного министра и главкома Народно-революционной армии ДВР командарма В.К. Блюхера.

Третий и последний поход Антанты в апреле–ноябре 1920 г осуществлялся силами Польши и белогвардейской армии генерала П.Н. Врангеля. «Начальник» Польской республики маршал Юзеф Пилсудский, выдвинув лозунг «создания Великой Польши от моря и до моря», 25 апреля 1920 г. отдал приказ о наступлении на Советскую Россию с целью «восстановления исторических польских границ». В результате к середине июля Польша оказалась на грани катастрофы: Красная армия подошла к Варшаве и Львову, а конный корпус комкора Г.Д. Гая занял Данцигский коридор и вторгся в пределы Германии. Однако в августе в ходе военных действий произошел перелом. Войска Пилсудского перешли в контрнаступление и наголову разбили три советские армии, включая легендарную I Конную под командованием С.М. Буденного. По заключенному 18 марта 1921 г. Рижскому мирному договору польская граница устанавливалась восточнее «линии Керзона», что означало присоединение к Польше западных частей Украины и Белоруссии, Поражение в советско-польской войне было обусловлено целым рядом причин: умело поставленной пропагандой о «большевистской угрозе» независимости Польской республики; масштабной военной помощью Польше со стороны держав Антанты; тактическими ошибками командования Красной армии и др. Однако решающим фактором стала порочность большевистской стратегической линии, явная переоценка сил мировой революции и столь же очевидная недооценка патриотических настроений в Польше. В.И.Ленин, проанализировав итоги советско-польской войны, пришел к выводу: «Патриотизм и национализм победили пролетарский интернационализм».

Горечь поражения от Польши скрасил крупный успех в последней на европейской территории России Перекопско-Чонгарской операции в ноябре 1920 г., в результате которой были разгромлены войска Врангеля и освобожден Крым.

На завершающем этапе гражданской войны в 1921–1922 гг. были подавлены последние очаги сопротивления в Закавказье Средней Азии и на Дальнем Востоке. В октябре 1922 г. Народно-революционная армия ДВР после победы над белогвардейским генералом М.К. Дитериксом вошла во Владивосток. Незадолго до это японские войска покинули территорию Дальневосточной республики. (с.112)

В ноябре 1922 г. Национальное собрание ДВР объявило о воссоединении с РСФСР.

Этими событиями завершилась и гражданская война, и иностранная интервенция. Советская Россия одержала историческую победу над силами внутренней и внешней контрреволюции, что объяснялось следующими основными причинами.

Определяющее значение имел внутриполитический фактор: поддержка советской власти большинством населения России. Только народ, веровавший в праведность и истинность социалистической идеи, мог победить в столь катастрофически тяжелых условиях. Достаточно напомнить, что в начале 1919 г. интервенты и белогвардейцы оккупировали около 75% российской территории, на которой проживало более 57% населения (82 из 143 млн. человек). Необходимо также подчеркнуть руководящую и мобилизующую роль партии большевиков.

Наиболее значимым внешним фактором явились острые противоречия союзных держав по вопросам средств и методов борьбы с «большевистской опасностью». Имея в виду эту причину, которую он ставил на первое место, В.И.Ленин отмечал: «Если бы Антанта смогла хотя бы десятую долю своей армии бросить против нас..., нам бы не удержаться».

Существенное влияние на исход гражданской войны в России оказало международное демократическое движение в защиту Советской республики. Только один пример: в рядах Красной армии и в партизанских отрядах сражались более 300 тыс. добровольцев-интернационалистов, т.е. по численности столько же, сколько западные государства и Япония смогли мобилизовать в свои армии для борьбы с Советской Россией.

С окончанием гражданской войны начался новый этап — этап постепенной нормализации отношений между Российской республикой и союзными державами. Причем в этом направлении продвигались как та, так и другая сторона.

Что касается советского руководства, то оно приступило к детальной разработке концепции мирного сосуществования с капиталистическими странами, осознав невозможность реализации в Нижайшем будущем доктрины мировой революции. Советско-польская война показала, по Ленину, что «Европа не готова к революции» и поэтому «надо учиться сосуществовать с капитализмом». Принцип мирного сосуществования включат в себя два важнейших положения: во-первых, дипломатическое признание Советской России и развитие политических отношений при взаимном признании независимости, суверенитета и свободы в выборе строя; во-вторых, расширение торговых и экономических связей (с.113) на основе равенства и обоюдной выгоды. Учитывая тот огромный ущерб, который нанесла российскому хозяйству гражданская война, Ленин особо подчеркивал важность реализации второго положения: «Нам торговля с капиталистическими странами (пока они еще не совсем развалились), безусловно, необходима».

Правительственные круги западных держав в поисках нового подхода к решению «советской проблемы» руководствовались следующими суждениями. Во-первых, победа большевиков в гражданской войне убедительно показала, что военной силой «удушить советскую власть» невозможно. Вo-вторых, переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике с допущением «капиталистических элементов» воспринимался на Западе как попытка возвратиться к «цивилизованному порядку вещей». В-третьих, далеко не последнюю роль играли соображения реальной политики, стремление вписать Советскую Россию в Версальско-Вашингтонскую систему международных отношений. В-четвертых, учитывались также и экономические интересы, желание восстановить свои позиции на российском рынке. В-пятых, определенное значение имело и то обстоятельство, что курс на мирное сосуществование встречал поддержку у демократической общественности западных стран.

Дата добавления: 2014-01-06