Архитектура периода формирования белоРусской народности (XIV — первая половина XVII В. )

Становление и развитие белорусской культуры проходило в слож­ных исторических условиях: с XIV в. территория современной Бело­руссии, как и значительная часть Украины, была включена в Вели­кое княжество Литовское, а с конца XVI до конца XVIII в. входила в состав Речи Посполитой. В силу этих обстоятельств различные области белорусского искусства, в первую очередь архитектура, ока­зались связанными не только с русским и украинским, но и с восточ­но- и в известной степени с западноевропейским средневековым ис­кусством.

Хотя белорусское искусство начало развиваться в рамках Вели­кого княжества Литовского, оно не растворилось в искусстве других пародов, входивших в это княжество, и сохранило свое национальное лицо. В значительной мере этому содействовали могучие художест­венные традиции древнерусской культуры.

В условиях тесного контакта между белорусским, русским, литов­ским, польским и другими народами появились предпосылки для взаимных влияний в области достижений строительства, обмена ху­дожественными ценностями. Несмотря на превратности истории, культурные связи между этими народами в течение веков не пре­рывались.

Имеются сведения о том, что отдельные памятники каменной архитектуры Великого княжества Литовского создавались с участием мастеров переселенцев из Киева, Волыни, Гродно и других городов (степы замка Гедимина, Пречистенский собор в Вильнюсе). В Тракайском замке (XV в.) стены некоторых помещений были покрыты фресками, близкими по своему стилю к русско-византийской жи­вописи. Известны также многочисленные росписи, выполненные рус­скими, украинскими и белорусскими художниками в польских горо­дах Кракове, Люблине, Сандомеже, Вислице.

С XIV в. заметно увеличиваются площади городов; в XV—XVI вв. в результате Грюнвальдской победы над Тевтонским Орденом (1410), а также существенных сдвигов в области социально-экономическо­го развития общества и политических преобразований наблюдает­ся дальнейший рост городов. Многие белорусские города и ме­стечки получают самоуправление (магдебургское право); возрастают торговые связи с другими странами.

В первой половине XVI в. начинают создаваться ремесленные цехи. С этого времени известен цех каменщиков Гродно. Плотники чаще объединяются в цехи ввиду широкого распространения дерева как основного строительного материала. В городах, где было мало ремесленников, создавались сборные цехи, куда входили мастера разных профессий. Обычными были специализированные или объ­единенные цехи. В них состояли ремесленники одной или несколь­ких близких профессий. К середине XVII в. число цехов в городах возрастает; особенно много их насчитывалось в Могилеве (21). В больших городах цехи насчитывали от 60 до 150 ремеслен­ников.

Формируется новая планировочная структура городов с двумя административными центрами — замком и ратушей. Дороги, подво­дившие к замку и рыночной площади, стали основными городскими магистралями; между ними сложилась уличная сеть сообразно с рель­ефом местности, но с регулярными началами в планировке площади и кварталов. Преуспевают в своем развитии, как центры латифундий магнатов, частновладельческие города-крепости (Несвиж). Расшире­ние строительной деятельности обусловило количественный рост ка­менной застройки в городах (культовые комплексы, ратуши, купече­ские и цеховые дома, гостиные дворы, корчмы и др.).

Многие белорусские города окружались крепостными стенами и башнями, образующими развитую систему обороны (Полоцк, Ви­тебск). В большинстве случаев городские укрепления были дере­вянными, но встречались стены и башни, выполненные частично или целиком из камня. Древнейшими из сохранившихся типов монумен­тальных сооружений этой эпохи являются замки, крепости, обо­ронные церкви: белорусская земля была ареной частых войн и междоусобных распрей феодалов; резиденции феодалов укреплялись и в связи с угрозой народных восстаний.

Большой удельный вес среди других видов строительства зани­мали земляные работы, они в первую очередь были связаны с на­ружными оборонными укреплениями городов и замков. Протяжен­ность рвов и валов достигала нескольких сотен метров (Витебск, Несвиж, Гераноны). Параллельно развивается строительство из камня и дерева, являясь часто прямым отражением социального де­ления феодального общества: дерево веками абсолютно преобладало в массовом, народном строительстве; камень был основным строи­тельным материалом для возведения замков и других монументаль­ных зданий.

В каменных конструкциях замков XIV—XVI вв. применялся ва­лун, кирпич, глина, известь и дерево. Валун, который собирался с окрестных полей, употреблялся в кладке стен в необработанном виде или грубой колке. Шлифовка лицевой поверхности — явление редкое. Валунные камни укладывались горизонтальными рядами, и их раз­меры с высотой кладки - уменьшаются. Промежутки между камнями заполнены кирпичом. Нижние ряды кладки стен в некоторых по­стройках XIV в. положены на глинистом растворе (Крево). Более традиционен известковый раствор и цемянка.

Наибольшее применение имел брусковый, так называемый ли­товский кирпич, однако использовалась и известная ранее древне­русская плинфа. Брусковый, или большемерный, кирпич перед обжигом получал на постели продольные полосы — борозды для луч­шего схватывания с раствором. Кирпич не имел определенного стан­дарта: его наиболее ходовой размер в среднем 10X15X30 см (соот­ношение сторон от 2:3:6 до 1:2:4). Для кладки облицовочного слоя стен, перемычек, углов и других частей здания использовались разновидности кирпича. Например, для сводчатых перекрытий при­менялся более короткий и тонкий кирпич. В XV—XVI вв. с разви­тием и совершенствованием производства кирпича увеличивается и количество его видов: не редкость профилированный или фасонный — для деталей, плитняковый — для полов.

Широкое распространение получил способ трехслойной кладки, состоящей из двух внешних стен и забутовки между ними. В этом случае внешние стены выполнялись из кирпича (Иовогрудок) или смешанной кладки (Мир), а забутовка состояла из камня и кирпич­ного боя, залитых связующим раствором. Со временем такие стены превратились в прочные монолитные массивы. Для жесткости вдоль стен закладывались дубовые связи а для конструктивной устойчиво­сти часто вводились деревянные балки и стойки, увязанные с клад­кой каменных стен и сводов. Нижние части многих крепостных стен и башен выполнены из бута и кирпича. Сплошь из кирпича сложены верхние части строения, своды, углы, откосы проемов. Этот прием кладки наблюдается в замковых постройках (Лида, Мир, Смольяны), а в дворцово-замковых комплексах (Несвиж, Голынаны) он посте­пенно исчезает, уступая место кладке только из кирпича.

Стены не штукатурились, их фактура определялась разновидно­стями готической кладки. В кирпичных стенах конца XV — первой половины XVI в. в кладку включался пережженный кирпич-желез­няк темпо-серого цвета. Его тычки создавали на фасадах орнамен­тальный мотив простого геометрического узорочья (Кодень, Суп-расль, Ишкольдь). Оштукатуривание с декоративной целью начинает распространяться со второй половины XV в. для фрагментов фасада, обрамления проемов, профилированных тяг карнизов (Мир). В ин­терьерах использование штукатурки отмечается с более раннего вре­мени (Гродно).

Наружные стены иногда дополнительно усиливались контрфор­сами, эволюция которых проходила от постепенной замены форм массивных на легкие. Контрфорсы играли не столько конструктив­ную, сколько архитектурно-декоративную роль: их разнообразие (плоские, ступенчатые, лекальные) нередко представлялось ориги­нальным рисунком, (Ишкольдь). В противоположность классическим образцам готики, в которых контрфорсы играли определяющую кон­структивную роль, в белорусских постройках из кирпича вся на­грузка от сводов равномерно распределялась на массивные стены и внутренние опорные столбы; контрфорсы уничтожали только силу распора стен. Постепенный отказ от применения контрфорсов привел к использованию контурных связей в виде железных затяжек и ан­керов.

Самый сложный элемент средневекового зодчества — свод был наиболее показателен для культовых зданий и представлял собой обычно крестовую конструкцию с ребрами-нервюрами, выполненны­ми из кирпича. Применяемый материал объясняет необычно малую стрельчатость сводов, постепенное отмирание нервюр. Последние ста­новятся чисто декоративными узорами (часто звездчатого построе­ния) в убранстве интерьера. Аналогия наблюдается в кирпичных конструкциях литовских памятников архитектуры XV—XVI вв. Арочные проемы делались полуциркульными, лучковыми или стрель­чатыми. Крыши покрывались гонтом, реже черепицей — плоской, корыточной или фасонной для завершения верха и углов. Кровельная черепица иногда покрывалась разноцветной глазурью, производство которой уходит своими корнями в глубокую историю края.

Крепости и замки на белорусской земле в зависимости от их расположения делятся на две группы. Первую группу составляют укрепления, построенные на возвышенностях, вторую — в низинах.

К первой группе относятся укрепления старого типа (до XV в.). Мощность и неприступность крепостей этой группы определялись не только конструкциями, но и высотой и крутизной холма, на кото­ром они сооружались. Для этого часто выбирался холм на мысу, у слияния рек. На сложном рельефе укрепления в общих чертах по­вторяли конфигурацию участка. Поэтому в очертаниях крепостей на­блюдается многообразие.

Ко второй группе относятся крепости и замки более позднего типа (Мир — начало XVI в., Геранопы — первая половина XVI в., Не­свиж— конец XVI в.). Низинное расположение цитаделей получает широкое распространение после строительства князем Витовтом в первом десятилетии XV в. Тракайского замка (на востоке Литвы). Этот замок, расположенный на острове озера Гальве, представляет собой новый тип укрепления: он вобрал в себя достижения запад­ного фортификационного искусства и вместе с тем в нем были ис­пользованы традиционные местные архитектурные приемы и формы.

Многие замки XIV—XVI вв. имели черты готической архитек­туры: своеобразную кладку, перекрытия в виде стрельчатых кресто­вых сводов или сводов с нервюрами, высокие окна и двери стрель­чатого очертания. Знакомство белорусских мастеров с готической строительной техникой и архитектурными формами сказалось в ис­пользовании ими наиболее приемлемых практически и интересных с художественной позиции приемов. В отдельных замках или кре­постях (Лида) наряду с готическими деталями встречаются элементы романской архитектуры.

Замковое строительство постепенно начинает отвечать не только задачам обороны, но и задачам представительства. В этой связи уве­личивается количество парадных помещений, возрастает их декора­тивное убранство (Гродно). В целом в замковом зодчестве на бело­русской земле прослеживаются связи с русским и западноевропей­ским фортификационным искусством. Некоторую роль в развитии этой типологической группы архитектуры сыграло появление в XVI в. в Великом княжестве Литовском значительной группы иностранных мастеров, военных и гражданских архитекторов: Ван Лаера, Нонхарта, Голланда, Валлона, Дондена и др.

С XVI в. на территории Белоруссии строятся храмы, городские ворота — «брамы» и жилые дома (Гайтюнишки), фланкированные по углам башнями. Обычно эти башни имели цилиндрическую форму. Несомненно, что появление подобных композиций в культовом и отчасти жилом зодчестве было результатом прямого влияния кре­постной и замковой архитектуры.

Культовая архитектура оборонного типа наиболее полно пред­ставлена храмами в Сынковичах (XV в.) и Маломожейкове (начало XVI в.). Для этих памятников характерны компактный массивный объем с высокой щипцовой крышей и- наличие четырех или двух угловых башен с бойницами. Особенностью построения подобных укрепленных храмов является четкое разделение внутри па фор­тификационную и культовую части. При этом целостность архитек­турной композиции не нарушается.

Стены белорусских храмов делались толстыми, на них передава­лась основная нагрузка сводов. Встречается интересная декоративная обработка фасадной стены тонкими вертикальными лопатками, кото­рые заканчиваются под карнизом своеобразным трехрядным поясом из стрельчатых арочек (церковь Бориса и Глеба в Новогрудке). Трехнефные планы, хорошо развитые апсидные части с нервюрами и элементами декорации определяют поздпеготический характер их архитектуры.

Высокие щипцы торцовых степ заметно облегчены за счет умень­шения толщины и введения многочисленных ниш по фасаду. Эти декоративные ниши встречаются и в замковом зодчестве (Мир), что свидетельствует о взаимовлиянии и художественной близости архи­тектуры различных типов построек.

Храмы оборонного типа в Белоруссии имеют черты, родствен­ные русским культовым постройкам, по в целом отличны от них. При трехнефном плане, близком западнорусским и новгородским образцам, у них отсутствует барабан с главой. Это позволило отка­заться от мощных конструктивных столбов в интерьере и тем самым создать зальность внутреннего пространства.

Тенденцией мастеров той эпохи было стремление к силуэтной и объемной выразительности построек. Велись поиски совершенных композиционных решений, гармонической уравновешенности самих масс зданий, фасады декорировались более скупо. В отличие от па­мятников западноевропейской готической архитектуры в зодчестве Белоруссии, как и Литвы, не прослеживается приверженность к вы­соким вертикальным построениям, что составляет одну из особенно­стей развития архитектуры этих земель.

Во второй половине XVI в. наряду с готикой наблюдается про­никновение на белорусскую землю, главным образом через Вильнюс, сначала элементов ренессанса, а затем барокко.

Сохранившийся с некоторыми перестройками храм в Сморгони (XVI в.) вобрал в себя отдельные характерные черты архитектуры ренессанса — центричность композиции, аттик и др. Храм отли­чается суровой простотой, достигнутой за счет монолитности объема и отсутствия пилястр — элемента, типичного для итальянского ре­нессанса. Декоративный замысел выражен аттиком, который перво­начально прикрывал купол.

Сочетание элементов раннего ренессанса с различными элемен­тами готики наблюдается и в украинской и литовской архитектуре (церковь Онуфрия в Добромиле, середина XVI в.; костел Петра и Павла в Шяуляй, начало XVII в.).

Реформатским храмам были присущи элементы оборонного ха­рактера (Деревня, Заславль, Койдапово и др.), такие, как высокие земляные валы (Заславль) или крепостные стены с башнями (Осташин, Койдапово). Обязательной частью этих храмов была высокая, часто многоярусная башня, которая возглавляла объемную компози­цию постройки. В архитектуре также наблюдалось смешение приемов и форм ренессанса и готики с преобладанием первого (Заславль) или второго (Деревня).

Характерный для ренессанса аттик становится весьма распро­страненным в первой половине XVII в. в архитектуре как Белорус­сии, так и Литвы. Однако его применение не изменило вертикаль­ную композицию зданий, свойственную готике. Часто аттик па тор­цовой стене не закрывал полностью щипца крыши. Поэтому в ком­позиции построек наблюдалось оригинальное смешение новой, ренессансной, формы со старой, готической (например, храмы в Воро­нах, Ивье — до перестройки в XVIII в.).

Говоря о костельном строительстве этого периода, следует отметить, что его первые памятники, сохранившиеся до нашего времени, восходят к концу XV в. Это костел в Ишкольди — оригинальный па­мятник белорусской готики, простой, по очень пластичный, с мягко очерченными линиями контрфорсов и предельно лаконичной архи­тектурой. Костел в Комаи имеет со стороны главного фасада две монументальные приземистые цилиндрические башни, прорезанные узкими окнами-бойницами. Архитектурное построение костела не обошлось без влияния оборонных построек православной церкви XV—XVI вв. Поэтому храм в Комаи, при всем своем отличии от хра­мов, допустим, в Сыпковичах, Маломожеикове, Новогрудке, имеет с ними схожие композиционные характеристики. Это положение объ­ясняется как тесным взаимодействием разных культур на террито­рии Белоруссии, так и прямым влиянием строительных традиций местных мастеров, строивших все монументальные здания, незави­симо от их принадлежности и назначения.

В последнем десятилетии XVI в. на белорусской земле появляют­ся первые, пока единичные памятники архитектуры барокко (косте­лы в Гродно и Несвиже). Основное развитие и расцвет этого стиля приходится на XVII—XVIII вв.

Дата добавления: 2014-01-07