Приемы возбуждения активности в религиозных практиках

Во многих религиозных традициях, как указывает Д.М.Вульф (D.M. Wulf), распространена практика генерации эмоционального волнения (страхов, надежд и желаний) в группе собравшихся людей. Некоторые из таких «коллективных восторгов» можно отнести к разряду позитивных и стимулирующих индивидуальное благочестие. Некоторые из них приводили к прискорбным историческим событиям.

Экстатический танец. Наиболее распространенной из таких практик являются танцы, стимулируемые ритмичной музыкой (с.71-76).

Самым старым значением танца, по мнению Heiler’в, на которого ссылается Д.М.Вульф (D.M. Wulf), является магическое действие. Танец осуществлялся как панацея, чтобы обеспечить защиту против болезни и смерти, голода, бури, наводнения, извержения вулканов, затмения солнца и луны, для защиты от демонов. Поэтому на церемониях свадьбы, смерти, коронации вождей всегда исполнялся магический танец. Танец, кроме того, является форма симпатической магии, которая направлена на достижение определенных событий - успешной охоты, обильного урожая, победы в бою, вызов дождя, причем участвующие в танцевальных движениях намекают на желаемый их исход. Танцев может также служить в качестве способа обучения, приемом раскрытия тайны, особенно при обрядах посвящения. Некоторые формы танца являются выражением религиозности, средством поклонения божеству, выражение ему благодарности или радости

Однако наиболее важное значение религиозного танца заключается в мистическом восторге или экстазе. Преодолев тяжесть тела, танцующий (священник, шаман, пророк) витает в «мистическом полет», в духовной сфере. Экстатический танец, по словам G. van der Leeuw, на которого ссылается Д.М.Вульф (D.M. Wulf), экстатический танец в некоторой степени превращает танцующего в сошедшего с небнс божество. Действительно, сами боги иногда представляются как танцы. Шива, индийский бог созидания и разрушения, широко известет как король танца. В древней Греции, инициирующиеся молодые мужчины изображались как вооруженные и разнузданные танцоры.

Хотя танцы встречаются во многих религиозных традициях, в отдельных культах они являются главенствующими.

Особый интерес представляют танцы дервишей в суфийских исламских мистических традициях, привнесенных в тринадцатом веке известным поэтом Джалалуддином Руми.

Танец является разновидностью зикры. Зикр бывает двух типов.

Уединенный привилегированный зикр осуществляется в одиночестве путем аскетической практики, связанной с контролем дыхания, с молчаливой неподвижностью, что приводит к экстатическому состоянию полного растворения в божественном. (он рассмотрен в разделе «Физиологические депривации и религиозный опыт»).

Коллективный зикр, или зикр для многих, основан только на одной ступени аскетической дисциплины и через музыку и танец добивается трансовых состояний с впечатляющими демонстрациями бескровного пирсинга всех частей тела спицами, ходьбы по раскаленным углям и глотанием битого стекла

Каждый из различных братств дервишей разработал свой собственный стиль и репертуар музыки и танца. Однако все они имеют общие выразить божественное. Церемония начинается с подготовительных пением молитв, вперемешку с музыкой и песнями, а дервиши сидят в кругу вокруг своего духовного лидера шейха. В определенный момент, шейх подает сигнал и ученики начинают двигаться. При многообразии танцев дервишей наиболее известны их вращательные движения.

Экстатические танцы встречаются и во многих других культовых действиях разных стран и эпох: в древних обрядах Диониса - бога вина; в танцевальных эпидемиях, эпизодически распространявшихся по всей Европе в средние века, в танцевальных ритуалах африканских племен. Быстрые танцы как основное средство получения божественной благодати имеют место в секте хлыстов, распространенных в России.

Целью такого энтузиазма и изнурительных танцев чаще всего является состояние транса или, согласно религиозным определениям, - «одержимости духом», которые чаще всего завершаются физическим истощением и коматозным состоянием.

Выявление связи широкого спектра рассмотренных выше сложных практик с психологическими последствиями является чрезвычайно трудной задачей. Д.М.Вульф (D.M. Wulf) ссылается на мнение A.Danielou, который утверждает, что наибольшее воздействие на психофизиологии слушателя оказывает соотношение частот в музыке. Он писал, что через повторение звуки могут изменить нашу чувствительность, наш образ мышления, состояние души, и даже нашу мораль (с. 76).

По его данным громкая и ритмичная музыка, и особенно барабаны, часто сопровождающие эти экстатические практики, могут непосредственно влиять на функционирование нервной системы, изменить ритм электрических потенциалов мозга.

Д.М.Вульф (D.M. Wulf) описывает эксперимент антрополога F.Goodman, вызвавшего с помощью звука трещотки, сделанной из тыквы измененные состояния сознания у волонтеров, заранее готовых ожидать необычных изменений. Менее чем через 15 минут после начала грома, большинство из них упали на пол с ознобом, дрожью или подергиваниями. В конечном итоге у многих из них были галлюцинации (с. 77).

Для объяснения феномена влияния изнуряющих движений на резкое изменение в последующем поведения индивида Д.М.Вульф (D.M. Wulf) применил павловскую модель. При этом он ссылается на исследования британского психиатра W.Sargant’а.

Павлов обнаружил, что, когда собака не подвергался воздействию, намного превышающему потенциал ее реагирования на обычный сигнал, то наблюдается защитная реакция в виде запредельного торможения. И.Павлов выделил при этом три стадии изменения активности коры мозга в эквивалентных стадиях поведения собаки. В «парадоксальной» стадии наблюдается повышение реагирования на слабые раздражители, но при этом чем сильнее раздражитель, тем выше защитное торможение. В «ультра-парадоксальной» стадии положительное условные рефлексы меняются на отрицательные, а отрицательные - на положительные, так что собаки могут напасть на любимого хозяина и привязаться к человеку, которого раньше ненавидела. При этом И.Павлов также обнаружил, что запредельное защитное торможение сопровождается необычной степенью внушаемости, исключительной открытостью к воздействиям окружающей среды.

Сам И.Павлов полагал, что эти данные могут помочь объяснить различные патологические состояния человека. Для W.Sargant’а они являются основой для понимания явлений, связанных с верой, феноменами «одержимости духом», «исцеления», «говорения на иных языках». Возбуждающие проповеди, ритмичная музыка и экстатические танцы – это все средства достижения запредельного торможения и состояния гиперсуггестивности (внушаемости). Кроме того, как кастрация или кишечные расстройства увеличили уязвимость собаки в экспериментах И.Павлова, таким же образом, лишение сна или пищи ускоряет в человеческих существах процессы исчезновения прежних навыков и переучивания.

Модель И.Павлова, по мнению Д.М.Вульф (D.M. Wulf) также помогает объяснить, почему некоторые люди оказываются своей природе более восприимчивы к этому процессу, чем другие. И.Павлова выделил четыре тупа темперамента, в которых отражены различные соотношения «силы», «подвижности» центральной нервной системы и «уравновешенности» двух ее противоположных процессов – «возбуждения» и «торможения»: холерик, сангвиник, флегматик, и меланхолик. Из них слабый тормозной тип (меланхолик) показал наибольшую уязвимость к стрессу, хотя у остальных трех типах также наблюдались последствия запредельного торможения. Кроме того, Павлов отметил, что наименее уязвимы к стрессу живые и подвижные собаки (сангвиники) и спокойные невозмутимые (флегматики), но именно эти типы быстрее переучиваются и приобретают новые навыки и новые формы поведения. Таким образом, лица слабого типа темперамента с большей вероятностью подвержены внушению, но лица «сильного характера», при сильных воздействиях на них, вероятнее всего сохранят свои новые навыки и убеждения.

Д.М.Вульф (D.M. Wulf) также цитирует J,Stratton’а который заметил, что лица, устойчивые по отношению к внушению, легче концентрируется на высоких идеях наедине. Когда интеллектуальная составляющая становится доминирующей, а откровения благороднее, понимание для них возможно только в одиночестве. При этом, по мнению Ph.de Felice, коллективный восторг является более низкой формой мистической практики (с.78-80 ).

Роль эндорфинов. играют определенную роль в замечательный эффект восторженного религиозного опыта. Обезболивающие и эйфорические свойства опиатов были известны еще до нашей эры, однако лишь недавно ученые определили конкретные опиатные рецепторы в мозге, которые оказались сосредоточенными в тех зонах, которые являются главными регулятором эмоциональных состояний. Эти зоны продуцируют три вида опиатов, названных эндорфинами и вызывающих у человека эффект эйфории.

Было обнаружено, что в некоторых исключительных обстоятельствах – при боли, страхе, других состояниях неадаптированности, - мозг активирует механизм снижения их выраженности, а в некоторых случаях эйфорию и измененные состояния сознания. Этот механизм связан с выделением эндорфинов.

Многие исследователи полагают, что эндорфины играют важную роль в трансовых состояний и другие явления, связанных с такими религиозными ритуалами, как ритуальный танец, громкая ритмичная музыка или другая акустическая стимуляции, процедуры, вызывающие страх: обращение с огнем или змеями, бичевание или пирсинг плоти, проповедь вечного проклятья.

Дата добавления: 2014-01-15