Учет и контроль, контроль и учет

Полная монополизация банковского дела в руках государства и всего денежно-торгового оборота в банках.

Неуклонный и систематический переход к общественному питанию, замене индивидуального хозяйничанья отдельных семей общим кормлением больших групп семей.

Немедленный приступ к полному осуществлению всеобщей трудовой повинности.

Этот лозунг развивал старый тезис о нетрудящихся, которые не должны есть. Практика его реализации вылилась в репрессии против собственного населения. Дело даже не в том, что в годы военного коммунизма этот лозунг понимался буквально и в его развитие балерин, профессоров и тому подобный "нетрудовой элемент" выгоняли на улицы расчищать снег, рыть окопы, пилить дрова, разгружать вагоны и т.д. На этой почве случались забавные эпизоды. Так, предприимчивые руководители домовых комитетов и прочих советских органов, издавая распоряжения об осуществлении трудовой повинности лицами женского пола буржуазного происхождения, оговаривали возраст привлекаемых к труду. Такой психологический прием, как правило, давал необходимый результат. Дамам даже в эпоху военного коммунизма никак не хотелось признаться, что им уже за сорок. В результате, по свидетельству Н.В. Устрялова, в Москве зимой 1918 г. эти принудительные работы вызвали расцвет моды на весьма изящные фасоны спецодежды. К сожалению, на этом шутки и заканчивались. Все годы Советской власти лозунг "Нетрудящийся да не ест" означал обязанность труда в любой форме, в форме каторжного труда в советских концлагерях в том числе. Не без основания было замечено до нас, что ликвидация безработицы в СССР совпала с ростом именно "трудовых" лагерей. Кстати, все годы Советской власти уголовный закон знал репрессию за так называемое тунеядство!

К счастью, практика реализации этого пункта ленинского плана ограничивалась мерами, затрагивавшими только наиболее сознательных - самих большевиков. Необъяснимый пуританизм товарища Сталина, укрепившегося во власти к началу 1930-х гг., покончил с этим и другими чересчур радикальными начинаниями коммунистов в области брака и семьи.

Эта в общем-то здравая мера в годы военного коммунизма оказалась бессмысленной. Во-первых, всякая торговля перешла в форму натурального обмена. Для большевиков рынок и рыночные отношения были вне закона. Во-вторых, деньги обесценились настолько, что оперировали не купюрами, а рулонами неразрезанных дензнаков.

Это положение Ленин будет повторять с присущей ему настырностью во всех своих работах послереволюционного периода. Дошло до того, что он начал писать о русских дураках, которым ничего поручить нельзя, другое дело евреи, а еще лучше немцы. "Да, учись у немца! - писал он в одной из своих статей, - история идет зигзагами и кружными путями. Вышло так, что именно немец воплощает теперь, наряду с зверским империализмом, начало дисциплины, организации, стройного сотрудничества на основе новейшей машинной индустрии, строжайшего учета и контроля". Получалось, что Петр I хотел переделать русских в голландцев, а Ленин - в немцев. Беда коммунистов была на самом деле в том, что зачастую учитывать и контролировать было нечего, разве что воздух. Не было и кадров для этого самого учета и контроля. Уничтожив так называемых спецов, тогда же появился термин "спецеедство", большевики, естественно, не могли управлять страной эффективно посредством пресловутого учета и контроля.

Итак, мы видим, что военный коммунизм в России - это действительный опыт построения коммунистического общества согласно заветам Маркса. И все это на фоне бесчеловечной Гражданской войны.

Дата добавления: 2014-11-06