Смысл и направленность исторического процесса

Тема 9. ОБЩЕСТВО В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ

План:

1. Смысл и направленность исторического процесса.

2. Движущие силы и формы исторического развития.

Применение правила развития, историзма в исследовании общества – ключевой вопрос социальной философии. Вместе с тем, при всякой попытке осмыслить исторический процесс, неизбежно возникает вопрос: имеет ли этот процесс вообще какой-либо смысл и имеет ли он какую-нибудь направленность?

Многие философы историки уделяли этому вопросу очень большое внимание. В частности, русский философ Н.А.Бердяев в работе, которая так и называется «Смысл истории», писал, что «история лишь в том случае имеет смысл, если будет конец истории, если будет в конце воскресение, если встанут мертвецы с кладбища мировой истории и постигнут всем существом своим, почему они истлели, почему страдали в жизни и чего заслужили для вечности; если весь хронологический ряд истории вытянется в одну линию и для всего найдется окончательное место». Как видим, Н.А.Бердяев пытается рассмотреть историю через судьбу каждого человека, через его чаяния, страдания, действия в хронологической цепи событий исторического процесса. Он считает, что история есть, поистине, драма, имеющая свои акты от первого до последнего, имеющая свое начало, свое внутреннее развитие, свой конец.

Мысль Н.А. Бердяева о конце истории нельзя признать оригинальной. Впервые о «конце истории» говорил Гегель. Сознание человечества, по его мнению, ряд этапов? Родоплеменной, рабовладельческий, теократический и, наконец, демократическо-уравнительный. В некий момент история обязательно достигает кульминации, когда побеждает окончательная, разумная форма общества и государства. (Такой момент, в представлении Гегеля, был связан с Прусской монархией Фридриха II).

К. Маркс тоже внес свою лепту в теорию начала и конца истории. Правда, он говорил о конце не истории, а предыстории, поскольку подлинную историю он связывал с построением коммунистического общества. При этом коммунизм, по его мнению,—это не цель, не идеал, не состояние, к которому должно стремиться человечество, а действительное движение вперед, которое отражает существующее состояние общества. По мысли К. Маркса прежде всего и именно пролетарии должны уничтожить условия своего собственного существования—эксплуатируемый труд, а вместе с этим уничтожить, и такие атрибуты общества, как частную собственность, гражданское общество, государство. Идеал коммунистического движения-«свободное развитие каждого есть условие свободною развития всех», представлялся последователям Маркса вполне осуществимым на практике в относительно недалеком будущем и связывался ими с состоянием исчезновения каких-либо внутренних конфликтов, порожденных развитием отдельных составляющих общества будущего. Увы, эта прекрасная идея оказалась одной из очередных утопий, которые так часто увлекали за собой людей. Жизнь, практика, вес расставили по своим местам.

Именно поэтому французский философ Раймон Арон (1905—1983) считает, что нельзя рассматривать смысл истории с точки зрения будущего человечества, независимо от того, какие будут провозглашены цели. Царство Божие или коммунизм. Никто не имеет права, да практически и не может направлять по своему произволу, преследуя какие-то свои цели, исторический процесс. Действительно, история— это результат взаимодействия множества людей, который получается как общая равнодействующая разных их устремления и целей, которые каждый человек перед собой ставит и которых он добивается. Из-за того, что люди не всегда достигают того, что они хотят, отнюдь не следует, что всякие их индивидуальные стремления и действия ничего не значат для истории. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей, постольку поскольку включена в нее. Ф. Энгельс писал по этому поводу, что цели и результаты действий людей не совпадают, ибо, как правило, в результате получается нечто такое, чего никто не ожидал и никогда не хотел. Развивая эту мысль, Р. Арон полагает, что нельзя искать смысл истории в некоторой конечной исторической цели. Он критикует тех ученых, которые строят планы будущих мировых цивилизации. Эти философы в своих планах исходят из гой детерминированности исторических событий. Но в реальности, отмечает он, в обществе отсутствует жесткая необходимость появления или смены определенных событий. Поэтому невозможно заранее построить теорию истории. Поэтому смысл истории необходимо связывать с человеком, решающим в соответствии со своим разумом и конкретными обстоятельствами те задачи, которые поставлены перед ним текущей жизнью.

Вопросы истории и ее смысла занимают важное место в философии К. Ясперса (1883—1969 гг.). Ответ на вопрос о смысле истории, по его мнению предполагает поиск ответов на вопросы: что такое история, и в чем состоит ее единство? История отличается от природного процесса, поскольку она—в людях, наделенных сознанием, именно люди хранят и умножают веками сложившиеся традиции, без них истории не будет. Исторический процесс может прерваться, писал К. Ясперс, если люди забудут о том, чего они достигли, или если достигнутое ими на протяжении жизни исчезнет из их жизни. Стабильность образа жизни и мышления, привычек и веры, стабильность, которая формируется всей совокупностью общественных условий и коренится в глубинах человеческого существования, начинает колебаться, как только меняются общественные условия. Тогда повседневность порывает с традицией, утрачиваются и распадаются привычные формы жизни и воцаряется полнейшая неуверенность.

Ясперс выступает против тех, кто рассматривает мировую историю как хаотическое нагромождение случайных событии, как постоянную смену одних исторических катастроф другими. Человек стремится к объединению с другими людьми и именно на этой основе, может складываться взаимопонимание людей, единство их истории. Конечно, всякого рода объединения, которые формируются людьми в истории, не исключают противоречии. Однако процесс объединения людей, несмотря ни на что, пробивает постоянно себе дорогу в истории. Единство истории, с точки зрения К. Ясперса, и есть та цель и смысл, к которым она стремится. Он подчеркивает, что «единство вырастает из смысла, к которому движется история». Цель же истории выступает с его позиции как скрытый смысл. Соответственно, К. Ясперс выделяет ряд таких целей истории: цивилизация и гуманизация человека; свобода и создание свободы; величие человека, проявление его творческих способностей; открытие бытия в человеке. Каждое поколение людей осуществляет эти цели в соответствии со своими потребностями и интересами. Поэтому полного единства мировой истории никогда не будет. Ведь если бы процесс завершился, то пришел бы конец и самой истории. Хотя люди стремились и всегда будут стремиться к единению, тем не менее, всегда будут сохраняться самые, разные культуры, обычаи, традиции. Таким образом, история у Ясперса имеет свою логику и смысл, которые выявляются в процессе движения человечества к единству.

Существенно важным является вопрос о направленности исторического процесса. В этом случае обычно вычленяют две основные концепции философии истории: так называемую теорию «общественного круговорота» или локальных цивилизаций и культур и теорию общественного прогресса. Теория общественного круговорота или локальных цивилизаций и культур активно разрабатывалась и защищалась многими философами и историками еще с древности. Наиболее яркое воплощение ее идей нашли свое отражение у Н. Я. Данилевского (1822—1885 гг.), О. Шпенглера (1880-1936 гг.), П. А. Сорокина (1889—1968 гг.), Л. Тойнби (1889--1975 гг.).

Главный тезис учения Н. Я. Данилевского состоит в том, что никакой всемирной цивилизации не существует, а есть лишь отдельные «культурно-исторические типы». Ядром каждого из этих типов являются «исторические нации», которые отличаются от неисторических тем, что имеют свою собственную идею и задачу. Поэтому те или иные политические формулы, выработанные одним народом, только для этого народа не годятся. Кроме исторических нации, по мысли Данилевского, есть еще народы-неудачники, по разным причинам лишенные собственной идеи и поэтому оказавшиеся лишь этнографическим материалом. Вывод из такой концепции, думается, понятен: с этнографическим материалом можно поступать так, как обычно и поступают с материалом.

Освальд Шпенглер в своей книге «Закат Европы» высмеивает идею однолинейной истории, сплошного поступательного прогресса. Он видит,—как он сам пишетет—не монотонную картину, а феномен множества культур, у каждой из которых собственные: форма, идея, страсти, жизнь, манера воспринимать вещи, смерть. Соответственно у него насчитывается 8 таких полностью осуществивших свои возможности культур: Египетская, Индийская, Вавилонская, Китайская, Аполлоновская (греко-римская), Магическая (Византийско-арабская), Фаустовская (западно-европейская), культура Майя. Шпенглер ожидал возникновения еще и русско-сибирской культуры. По его мнению, каждому культурному организму заранее отмерен определенный жизненный срок в одно тысячелетие. В своем развитии культура как и любой живой организм проходит стадии детства, юности, зрелости, увядания. Умирая, культура перерождается в цивилизацию, которая является противоположностью культуры. С одной стороны, цивилизация—это «массовое общество», а с другой— эквивалент страха, интеллекта, напряжения.

Арнольд Тойнби, также как и О. Шпенглер, рассматривает историю как круговорот локальных цивилизаций. У него несколько разных таких цивилизаций. Однако, как считает Л. Тойнби, сейчас сохранилось лишь 5 цивилизаций: Китайская, Индийская, Исламская, Русская, Западная. Каждая цивилизация проходит стадии возникновения, роста, надлома и разложения, после чего цивилизация гибнет, уступая место другой. Движущая сила развития цивилизаций, по Тойнби, —творческое меньшинство (элита)—носитель жизненного порыва. История постоянно бросает цивилизации «вызовы». Творческое меньшинство отвечает на «вызовы», увлекая за собой инертное большинство. Своеобразие «вызовов» и «ответов» определяет специфику каждой цивилизации, иерархию ее социальных ценностей, ее смысл жизни. Как только «творческая элита» оказывается неспособной адекватно отвечать на «вызовы», она превращается в господствующее меньшинство, навязывающее свою власть силой, а не авторитетом. Тогда масса большинство становится «внутренним пролетариатом», который вместе с «внешним пролетариатом» разрушает данную цивилизацию, если она прежде не гибнет от военных захватов либо естественных катастроф.

Таким образом, все теории общественного круговорота рассматривают историю как замкнутые, независимые друг от друга локальные общественные образования. Подобные представления имеют широкое хождение в среде современной западной интеллигенции, их разделяют и многие государственные деятели.

Много своих сторонников имеет также теория общественного прогресса. Многие мыслители (Тюрго, Кондорсе, Гердер, Гегель), а еще ранее Лукреций Кар) придавали важное значение идее о том, что развитие человечества идет по восходящей линии. Правда, следует отметить, что большинство из них рассматривали прогресс лишь как восходящее развитие разума. Так, например, для Прудона прогресс— это лучшее понимание вещей, более высокий нравственный уровень. Народники П. Л. Лавров, Н. П. Ткачев также видели в идее прогресса совершенствование знаний, развитие нравственности. Но были мыслители, которые не столь восторженно принимали идеи прогресса, критиковали его издержки в обществе. Так, выдающийся французский философ Жан-Жак Руссо (1712—1778 гг.) превозносил первобытное, естественное состояние людей перед культурным, которое, по его мнению, отрицательно влияет на нравы. Поэтому он считает золотым веком дообщественное, естественное состояние, когда не было ни собственности, ни законов, ни властей, а все были равны и свободны.

Современная материалистическая философия рассматривает исторический прогресс конкретно, применительно к разным элементам общества как системы. При этом подчеркивается, что прогресс—это такое развитие общества или отдельных его сторон, которое в основном характеризуется направленностью (восходящее развитие), необратимостью изменений (возникновение качественно новых возможностей, не существовавших ранее).

Оценку социального прогресса можно осуществлять, исходя из самых различных критериев: с точки зрения повышения экономической эффективности общества, степени свободы его членов, его мобильности и уровня согласованности различных сфер общественной жизни, уровня развития науки.

Но в любом случае мы придем к одному общему выводу, суть которого состоит в следующем: прогресс—это поступательное движение от низшего к высшему, независимо от того, каким будет это движение: линейным или нелинейным, спиралевидным или волнообразным, прерывным или непрерывным.

В понимании общественного прогресса современная наука различает два основных подхода: суммативный и субстанциональный.

Суммативный подход рассматривает прогресс как простую совокупность (конгломерат) несводимых друг к другу и независимых друг от друга изменений в различных сферах общества. При этом считается, что нет общей меры социального прогресса, поскольку в каждой сфере общественной жизни существует своя система ценностей и свое мерило их оценки. Соответственно здесь и разные критерии прогрессивности: для экономического развития общества—это уровень производительности труда и уровень развития производительных сил для политического развития общества—степень его демократизации и т. п.

Субстанциональный подход, напротив, рассматривает прогресс как поступательное восходящее развитие общества в целом.

При субстанциональном подходе важное значение имеет выбор критерия прогресса. Естественно, это должен быть такой критерий, который определял бы поступательность развития всего общества, всех его сфер жизни. Таким критерием может выступать только сам человек, его положение в социальной деятельности, с учетом тех возможностей, которые ему представляет общество для его интеллектуального, духовного и физического развития. Все прогрессы- реакционны, если рушится человек.

В общественном развитии имеет место не только прогресс, но и регресс—свертывание, нисходящее движение общества. Регресс характеризуется тем, что, во-первых, происходит понижение уровня организации системы; во-вторых, наблюдаются элементы застоя, т. е. фиксации изживших себя общественных форм и структур; в-третьих, снижается сопротивляемость общественной системы внешним и внутренним дестабилизирующим факторам.

В обществе прогресс и регресс нередко сопутствуют друг другу (т. е. в каких то моментах при общем регрессивном развитии сохраняются и прогрессивные изменения и наоборот). Иными словами, прогресс в экономике, например, вполне может сопровождаться регрессом духовным, поэтому можно сказать, что в обществе нет единого, непрерывного, пропорционального восхождения от низшего к высшему:, какие-то формы забегают вперед, что-то отстает или движется вспять. Очень хорошо выражает эту мысль У. Шекспир:

«Время идет различным шагом

с различными людьми...

с кем оно идет иноходью,

с кем - рысью, с кем — галопом,

а с кем стоит на месте».

Однако, если рассматривать характер качественных изменений общественной жизни на протяжении всей истории человечества, то по-видимому, нельзя отрицать определенного ускорения ее развития. Процесс кардинальных качественных изменений (в технике, науке, политике) происходит сейчас (особенно в развитых странах) практически на глазах, при жизни одного поколения людей. И этот процесс, по-видимому, будет ускоряться и далее.

Интересно выражена сущность ускорения социального прогресса о следующей схеме одного остроумного инженера. Представьте себе дистанцию марафонского бега (42 км 195 м) и соотнесите ее с возрастом человечества (600 тысяч лет). Рождение человечества и одновременный старт его непрерывного марафона—где-то в неизвестности, а финиш в современном городе. Тогда оказывается, что большая часть этого трудного пути пролегает через первозданные долины, рощи и дремучие леса. После 40-41 километра мы находим первобытные орудия и пещерные рисунки. На последнем километре пути появляются признаки земледелия. За 200 метров до финиша дорога идет мимо римских укреплений, за 100 метров—мимо средневековых городских строений. За 50 метров до финиша рядом с «трассой» стоял человек, который умными и понимающими глазами следит за необычным кроссом. Это был Леонардо да-Винчи. За 10 метров до финиша дорогу освещали факелы и масляные, лампы. Осталось 5 метров до финиша. Свет ярко освещает ночную дорогу, шумят автомобили, и пораженный бегун ослеплен светом прожекторов репортеров радио и телевидения.

Несмотря на то, что в истории свои «приливы» и «отливы», тем не менее человеческое общество постоянно развивается и совершенствуется, поступательно переходя от одного качественного состояния к другому. Непрерывно происходит накопление материальных и духовных ценностей, являющихся основой всякой человеческой цивилизации. Вместе с совершенствованием общественной жизни меняется и сам человек—субъект истории. Он становится все более и более информированным и цивилизованным, растет уровень его сознания и самосознания, свободы и ответственности. В результате происходит то, что смысл его жизни и смысл истории как бы сливаются воедино. Это единство можно выразить следующим образом: поступательное развитие истории и постоянное совершенствование человека.

Существенно важным вопросом исторического развития общества является его типология. В этой связи наука предлагает различные подходы к классификации периодов развития истории. Среди них есть такие, которые относятся лишь к отдельным фрагментам общественной жизни, например, исторической эволюции власти (Аристотель). Есть типологии, исходящие из духовного развития общества (Г. Гегель, О. Конт), локальных цивилизаций и культурных образований (Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби). Но есть всеобщие типологии, относящиеся ко всем сторонам общественного развития, обществу как целому.

Так, К. Маркс рассматривал развитие общества как естественно-исторический процесс смены общественно-экономических формаций. Общественно-экономическая формация—это общество в единстве всех его сторон и отношений на определенном этане своего развития. Критерием, отличающим одну общественно-экономическую формацию от другой, по Марксу, выступает способ производства общественной жизни (как единство производительных сил общества и производственных отношений). В соответствии с этим К. Марксом выделяются; первобытное, рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое и коммунистическое общество. В основе первой и последней из указанных общественно-экономических формаций—общественная собственность на производительные силы. В основе рабовладельческой, феодальной и буржуазной—частная собственность. А социализм в рамках марксизма рассматривается как переходная формация от капитализма к коммунизму. «При социализме,— писал Маркс,— еще сохраняется буржуазное право: от каждого по способности, каждому—по труду».

Оценивая учение К. Маркса об общественно-экономической формации, нельзя но отметить, что оно играло и продолжает играть важную роль в обществознании. Однако вывод К. Маркса о жестокой необходимости смены формаций, равно как и игнорирование роли личностных, психологических, духовных и других аспектов этой их смены, в значительной степени снижают ее методический потенциал для анализа истории.

К достаточно общим типологиям общественного развития относятся классификации, выдвинутые У. Ростоу, Д. Беллом, Р. Ароном, О. Тоффлером. У. Ростоу в своей книге; «Стадии экономического роста» (1960 г.) вычленяет три стадии истории: традиционное общество, которое характеризуется натуральным хозяйством, сословной иерархией и т. п.; индустриальное общество, отличающееся от традиционного рыночным хозяйством, наличием демократического строя; и постиндустриальное общество, которому присущ переход от экономики производства товаров к экономике услуг, преобладание «класса» специалистов и техников и т. п. Алвин Тоффлер в книге «Третья волна» (1980 г.) рассматривает историю как непрерывное волновое движение и вычленяет в ней три этапа, три волны. Первая волна —аграрная. Вторая волна — промышленная. И, наконец, третья волна —это как бы возврат к доиндустриальной цивилизации, но на базе новой технологии (электроника, ЭВМ, космос, биоиндустрия). Особенность философской концепции Тоффлера состоит в том, что он рассматривает общественные изменения как прямой результат технического прогресса. Он анализирует различные стороны общественной жизни, но доминантой преобразований в обществе, по его мнению, является техника. К слову, он много рассуждает о том, что техника должна соответствовать экологическим и социальным критериям. Правильно подмечается также пагубность всеобщей стандартизации, издержки чрезмерной концентрации и централизации экономики. Однако, Тоффлер, рассматривая технику в качестве панацеи и единственного средства преобразования общества, очевидно, не прав. Спору нет, роль техники и технологии в развитии общества огромна. Однако они не могут существовать вне зависимости от человека. А это значит, что именно его потребностями определяется рациональность устройства общества и необходимость его переустройства.

Дата добавления: 2014-11-06