Или /!) активным, произвольным

Внимание по-другому называют апперцептивным. Наконец, внимание может быть или

Ассоциации связан с непосредственно интересующим меня предметом. Опосредованное

Интересен сам по себе, опосредованным -когда объект внимания лишь путем

Непосредственным или

Или

Различные виды внимания. Можно указать следующие виды внимания. Оно относится

а) к восприятиям (внимание чувственное), или Ь) к воспроизведенным

представлениям (внимание интеллектуальное). Внимание может быть с)

о1) опосредованным; непосредственным - в том случае, когда объект внимания

е) пассивным, рефлекторным, непроизвольным, не сопряженным ни с каким усилием,

Произвольное внимание всегда апперцептивное. Мы делаем сознательные усилия,

чтобы направить наше внимание на известный объект только в том случае, если он

связан лишь кос-

венно с каким-нибудь нашим интересом. Но чувственный и интеллектуальный виды

внимания оба могут быть и непроизвольными, и произвольными.

При непроизвольном, внимании, направленном прямо на какой-нибудь объект

восприятия, или стимулом служит значительная интенсивность, объем и внезапность

ощущения, или стимул является инстинктивным, т. е. представляет такое

восприятие, которое скорее благодаря своей природе, чем силе, воздействует на

какое-нибудь прирожденное стремление и поэтому приобретает непосредственную

привлекательность. Этими стимулами могут быть странные предметы, движущиеся

вещи, дикие животные, блестящие, красивые, металлические вещи, слова, удары,

кровь и т, д.

Внимание ребенка и юноши характеризуется восприимчивостью к непосредственно

воздействующим чувственным стимулам. В зрелом возрасте мы обыкновенно реагируем

лишь на те стимулы, которые выделены нами благодаря связи с так называемыми

постоянными интересами; к остальным же стимулам мы от1 носимся безразлично. Но

детство отличается значительной активностью и в то же время располагает слишком

незначительными критериями для оценки новых впечатлений и выделения из них тех,

которые заслуживают особенного внимания. Результатом является необыкновенная

подвижность внимания у детей, подвижность, из-за которой первые регулярные уроки

с ними превращаются в какой-то хаос.

Всякое сильное впечатление вызывает приспособление соответствующего органа

чувств и влечет за собой у ребенка на все время действия полное забвение той

работы, какая на него возложена. Учитель должен на первых же уроках принять меры

к устранению этого непроизвольного, рефлекторного внимания, вследствие которого,

по словам одного французского писателя, может показаться, что ребенок менее

принадлежит самому себе, чем любому внешнему объекту, обратившему на себя его

внимание. У некоторых лиц такое явление продолжается в течение всей жизни, и

работа выполняется ими в те промежутки, когда это состояние внимания временно

прекращается.

Непроизвольное внимание при восприятии бывает апперцептивным, если внешнее

впечатление, не будучи 'само по себе сильным или инстинктивно привлекательным,

связано с такими впечатлениями предшествующим опытом и воспитанием. Последние

могут быть названы мотивами внимания. Впечатление черпает в них интерес или

даже, быть может, сливается с ними в один слож-• ныи объект, в результате чего

они попадают в фокус внимания. Легкий стук сам по себе весьма неинтересный звук,

он может за-

теряться во множестве окружающих нас звуков, но едва ли стук в оконный ставень

ускользнет от внимания, если это условный знак любовника под окном его милой.

Гербарт пишет: "Как поражает глаз стилиста нелитературно написанная фраза! Как

неприятна для музыканта фальшивая нота или для светского человека нарушение

хорошего тона! Как быстры наши успехи в известной отрасли знания, если ее

основные начала усвоены нами так хорошо, что мы воспроизводим их мысленно с

необыкновенной точностью и легкостью! Однако как медленно и неуверенно

воспринимаем мы самые начала той или другой науки, если не получили надлежащей

подготовки при помощи знакомства с концептами, еще более элементарными

сравнительно с началами данной науки! Апперцептивное внимание хорошо наблюдать

на очень маленьких детях, когда, слушая еще не понятные для них разговоры

старших, они вдруг схватывают отдельное знакомое сл"ово и повторяют его себе.

Апперцептивное внимание можем мы подметить даже у собаки, которая оборачивается,

когда ее называют по имени. До известной степени нечто подобное представляет

умение, проявляемое некоторыми невнимательными школьниками во время урока,

умение подмечать каждый момент в рассказе учителя. Я помню уроки нестрогого, но

неинтересного преподавателя, у которого в классе стоял непрерывный шепот, однако

шепот этот всегда моментально прекращался, как только учитель начинал

рассказывать занятный анекдот. Как могли мальчики, которые, по-видимому, ничего

не слышали из объяснения учителя, уловить начало анекдота? Без сомнения,

большинство из них слышали кое-что из слов учителя, но основная часть этих слов

не имела никакой связи с интересами и мыслями, занимавшими школьников в данную

минуту, поэтому отрывочные слова, достигнув слуха, вновь улетучивались. Но как

только слова вызывали прежние представления, которые образовывали серию тесно

связанных между собой идей и легко вступали в связь с новыми впечатлениями,

тотчас из сочетания старых идей и новых впечатлений получался в итоге интерес к

воспринимаемым вполуха словам; они поднимались выше порога сознания -и внимание

снова восстанавливалось".

Непроизвольное внимание, направленное на воспроизведенные представления,

непосредственно, если мы следим мыслью за рядом образов, которые сами по себе

привлекательны и интересны; оно апперцептивно, когда объекты интересуют нас как

средства для осуществления более отдаленной цели или просто благодаря ассоциации

их с каким-нибудь предметом, который придает им ценность. Токи в мозгу,

сопровождающие процессы мысли,

могут представлять в таком случае столь тесно связанное целое, их объект может

настолько поглотить наше внимание, что не только нормальные ощущения, но даже

сильнейшая боль вытесняются ими из области сознания. Паскаль, Весли, Голл, как

говорят, обладали способностью всецело отвлекать внимание от боли. Кар-пентер

рассказывает о себе, как он нередко принимался за чтение лекции с невралгией

столь сильной, что, казалось, не было никакой возможности довести лекцию до

конца. Но едва он, переломив себя, принимался за чтение лекции и во время ее

углублялся в последовательное развитие мыслей, как тотчас замечал, что боль

нисколько не отвлекала его, пока не наступал конец лекции и внимание не

рассеивалось. Тогда боль возобновлялась с силой, превосходящей всякое терпение,

так, что он удивлялся, как можно было перед этим забыть о ее существовании

("Физиология ума"). Аналогичным примером служат солдаты, не чувствующие ран в

разгар сражения.

Произвольное внимание. Карпентер говорит о сосредоточении внимания путем

сознательных усилий. Этими усилиями и характеризуется то, что мы назвали

активным, или произвольным, вниманием. Всякий знает, что это такое, но в то же

время почти всякий согласится, что это нечто не поддающееся описанию. Мы

прибегаем к произвольному вниманию, когда нам нужно уловить какой-нибудь оттенок

в зрительном, слуховом, вкусовом, обонятельном или осязательном ощущении, а

также когда мы хотим выделить какое-то ощущение из массы подобных или стараемся

сосредоточиться на предмете, для нас малопривлекательном, и при этом

противодействуем влечениям более сильных стимулов. В области умственной

произвольное внимание проявляется в совершенно аналогичных случаях, например

когда мы стараемся выделить и отчетливо представить себе идею, которая лишь

смутно таится в нашем сознании, или когда мы с величайшими усилиями стараемся

различить оттенки значения в синонимах, или упорно стараемся удержать в границах

сознания мысль, которая настолько дисгармонична нашим стремлениям в данную

минуту, что, не будь особых усилий с нашей стороны, она быстро уступила бы место

иным образам более безразлично'го характера.

Чтобы представить себе лицо, которое испытывает сразу все формы произвольного

внимания, вообразим человека, сидящего в обществе за обедом и намеренно

выслушивающего скучнейшие нравоучения, которые ему вполголоса читает сосед, в то

время как кругом раздается веселый смех гостей, беседующих о самых занимательных

и интересных вещах.

Произвольное внимание продолжается не долее нескольких секунд подряд. То, что

называется "поддержкой" произвольного внимания, в сущности, есть повторение

последовательных усилий сосредоточить внимание на известном предмете. Раз эти

усилия нам удались, объект внимания вследствие своей привлекательности

развивается', если его развитие нам интересно, то внимание на время становится

непроизвольным. Выше мы заметили, что, по словам Карпентера, поток мысли

увлекает нас, как только мы в него погрузимся. Этот пассивный интерес может быть

более или 'менее продолжительным. Едва он успел вступить в силу, как внимание

отвлекается какой-нибудь посторонней вещью; тогда посредством произвольного

усилия мы вновь направляем мысль на прежний предмет; при неблагоприятных

условиях такое колебание внимания может продолжаться часами. Впрочем, при этом

надо не упускать из виду, что внимание сосредоточивается в данном случае не на

тождественном в психическом смысле объекте, но на последовательном ряде

объектов, только логически тождественных между собой. Никто не может непрерывно

сосредоточивать внимание на неизменяющемся объекте мысли.

Есть объекты мысли, которые не поддаются развитию. Они попросту ускользают от

нас, и, для того чтобы сосредоточить внимание на чем-нибудь, имеющем к ним

отношение, требуется такой ряд непрерывно возобновляемых усилий, что человек с

самой энергичной волей бывает вынужден отступиться от них, тщетно употребив в

течение некоторого времени все возможные средства к достижению цели, и

предоставить своим мыслям следовать за более привлекательными стимулами. Есть

такие объекты мыслей, которых человек боится, как пуганая лошадь, которых он

стремится избегать даже при самом беглом воспоминании о них. Таковы тающие

капиталы для мота в разгар его расточительности. Но незачем приводить

исключительный пример мотовства, когда для всякого человека, увлекаемого

страстью, мысль об умаляющих страсть обстоятельствах представляется несносной

хотя бы на мгновение. Мысль о них кажется нам каким-то "тетеп(:о тог!" в те

счастливые дни нашей жизни, когда она достигает наиболее пышного расцвета. Наша

природа возмущается такими соображениями, и мы теряем их из виду. О, цветущий

здоровьем читатель, как долго можешь ты размышлять об ожидающей тебя могиле?

При более спокойных душевных состояниях трудность сосредоточить внимание на

предмете бывает так же велика, в особенности если мозг утомлен. Иное лицо, чтобы

избежать скучной предстоящей работы, бывает готово ухватиться за любой пред-

|лог, каким бы ничтожным и случайным он ни был. Я, например, |знаю одного

господина, который готов разгребать угли в камине, расставлять стулья у себя в

комнате, подбирать с полу соринки, приводить в порядок свой стол, разбирать

газеты, хвататься за первую попавшуюся под руку книгу, стричь ногти -словом,

как-нибудь убивать утро. И все это он делает непреднамеренно, единственно только

потому, что ему к полудню предстоит приготовить лекцию по формальной логике,

которой он терпеть не может. Все он готов делать, только не это.

Повторяю еще раз: объект внимания должен изменяться. Объект зрения с течением

времени становится невидим, объект слуха перестает быть слышим, если мы будем

неподвижно направлять на него внимание. Гельмгольц, подвергший самому точному

экспериментированию свое внимание в области органов чувств, применяя зрение к

объектам, не привлекающим внимания в обыденной жизни, высказывает несколько

любопытных замечаний о борьбе двух полей зрения. Так называется явление,

наблюдаемое нами, когда мы глядим каждым глазом на отдельный рисунок (например,

в двух отделениях стереоскопа); в этом случае мы осознаем то один рисунок, то

другой, то части обоих, но почти никогда не осознаем их оба вместе.

Гельмгольц говорит по этому поводу: <<Я чувствую, что могу направлять внимание

произвольно то на одну, то на другую систему линий (рис. 3) и что в таком случае

некоторое время только одна эта система сознается мною, между тем как другая

совершенно ускользает от моего внимания. Это бывает, например, в случае, если я

попытаюсь сосчитать число линий в той или другой системе. Но крайне трудно

бывает надолго приковать внимание к одной какой-нибудь системе линий, если

только мы не ассоциируем предмет нашего внимания с какими-нибудь особенными

целями, которые постоянно обновляли бы его активность. Так мы поступаем,

задаваясь целью сосчитать линии, сравнить их размеры и т. п. Равновесие

внимания, мало-мальски продолжительное, ни при

Рис. 3

каких условиях не достижимо. Внимание, будучи предоставлено самому себе,

обнаруживает естественную наклонность переходить от одного нового впечатления к

другому; как только его объект перестает быть интересным, не доставляя никаких

новых впечатлений, внимание вопреки нашей воле переходит на что-нибудь другое.

Если мы хотим сосредоточить внимание на определенном объекте, то нам необходимо

постоянно открывать в нем все новые и новые стороны, в особенности когда какой-

нибудь посторонний импульс отвлекает нас в сторону".

Эти слова Гельмгольца чрезвычайно важны. А раз они вполне применимы к вниманию в

области органов чувств, то еще с большим правом мы можем применить их к вниманию

в области интеллектуального разнообразия. СопйШо зше циа поп (непременное

условие) для поддержки внимания по отношению к какому-нибудь объекту мысли

заключается в постоянном возобновлении нашего внимания при изменении1- точки

зрения на объект внимания и отношения к нему. Только при патологических

состояниях ума сознанием овладевает неотвязчивая, однообразная 1с!ёе Яхе.

Гений и внимание. Теперь мы можем легко видеть, почему так называемое

"поддерживаемое внимание" развивается тем быстрее, чем богаче материалами, чем

большей свежестью и оригинальностью отличается воспринимающий ум. Такие умы

пышно расцветают и достигают высокой степени развития. На каждом шагу они делают

все новые и новые выводы, постоянно укрепляя свое внимание. Интеллект же, бедный

знаниями, неподвижный, неоригинальный, едва ли будет в состоянии долго

сосредоточивать внимание на одном предмете, интерес к которому ослабевает

чрезвычайно быстро. Относительно гениев установилось общее мнение, что они

далеко превосходят других людей силой произвольного внимания. Можно выразить

опасение, не представляет ли у большинства из них эта "сила*' чисто пассивное

свойство. В их головах идеи пестрят разнообразием; в каждом предмете гениальные

люди умеют находить бесчисленное множество сторон и по целым часам могут

сосредоточиваться на одной мысли. Но гений делает их внимательными, а не

внимание образует из них гениев.

Вникнув в сущность дела, мы можем заметить, что гении отличаются от простых

смертных не столько характером внимания, сколько природой тех объектов, на

которые оно поочередно направляется. У гениев объекты внимания образуют связную

серию, все части которой объединены между собой известным рациональным

принципом. Вот почему мы называем внимание "под-

держиваемым", а объект внимания на протяжении нескольких часов "тем же". У

обыкновенного человека серия объектов внимания бывает большей частью бессвязной,

не объединенной общим рациональным принципом, поэтому мы называем внимание

такого человека неустойчивым, шатким.

Не лишено вероятия, что гений удерживает человека от приобретения привычек

произвольного внимания и что среднее умственное дарование представляет почву,

где можно всего более ожидать развития добродетелей воли в собственном смысле

слова. Представляет ли дар внимания свойство гения, или оно зависит от развития

воли? Во всяком случае, чем долее человек может удерживать внимание на одном

объекте, тем более представляется ему возможности вполне им овладеть.

Способность же постоянно направлять рассеивающееся внимание составляет живой

нерв в образовании каждого суждения, характера и воли. У кого нет этой

способности, того нельзя назвать сотроз 8Ш (владеющим собой). Воспитание,

которое могло бы совершенствовать эту способность, было бы воспитанием раг

ехсеПепсе. Но указать на такой идеал несравненно легче, чем дать практическое

руководство к его достижению.

Относительно внимания общим педагогическим правилом может служить следующее: чем

более интереса в данном занятии ожидает ребенка впереди, тем более будет

напряжено его внимание. Поэтому при обучении ребенка нужно руководить его

занятиями так, чтобы каждое новое сведение находилось в известной связи с ранее

приобретенными знаниями, и, если возможно, вызывать в ребенке любопытство, так

чтобы каждое новое полученное им сведение служило ответом или частью ответа на

вопрос, еще ранее существовавший в уме ученика.

Физиологические условия внимания. Вот, по-видимому, наиболее важные из них:

Дата добавления: 2014-11-06