Четвертое положение

Стремление Я, противоположное стремление Не-Я и равновесие между ними должно непременно быть положено.

a. Стремление Я полагается как таковое.

1. Оно вообще полагается как нечто, согласно общему закону рефлексии; следовательно, не как деятельность, не как нечто такое, что находится в движении и есть сама подвижность, а как нечто закрепленное, твердо установившееся.

2. Оно полагается как некоторое стремление. Стремление направляется к причинности; и потому, согласно своему характеру, оно должно быть положено непременно как причинность. Однако же эта причинность не может быть положена как направляющаяся на Не-Я; так как в таком случае положена была бы реальная воздействующая деятельность, а отнюдь не стремление. Поэтому она могла бы только возвращаться к себе самой, только порождать самое себя. Стремление же, которое само себя порождает, которое закреплено, определено и есть нечто достоверное, называется побуждением.

(В понятии побуждения заключается: 1) что оно основывается во внутреннем существе того, кому оно приписывается, будучи, стало быть, порождаемо причинным воздействием этого существа на самого себя, его самополаганием через самого себя; 2) что оно именно потому являет собою нечто закрепленное, длящееся; 3) что оно направляется на причинность вне себя, но не имеет ее, поскольку оно должно быть только побуждением, единственно лишь через само себя. Побуждение пребывает, стало быть, только в субъекте и по своей природе не выходит за его пределы.)

Таким образом, стремление необходимо должно быть положено, если оно должно быть положено; и оно необходимо должно быть положено, – будь то непосредственно с сознанием или без него, – если оно должно быть в Я и если должно быть возможно некоторое такое сознание, которое, согласно вышеизложенному, основывается на внешнем проявлении стремления.

b. Стремление Я не может быть положено без того, чтобы не было положено и некоторого противоположного стремления Не-Я; ибо стремление первого направляется на причинность, но лишено ее; основание же того, что оно ее не имеет, заключается не в нем самом, так как в противном случае его стремление не было бы вовсе стремлением, а представляло бы собою ничто. Значит, если оно полагается, оно должно быть непременно положено за пределами Я и опять-таки – лишь как стремление, так как в противном случае стремление Я, или же, – как мы его теперь знаем, – побуждение, было бы подавлено и не могло бы быть положено.

c. Между обоими должно быть положено равновесие.

Здесь речь идет не о том, что между ними должно быть равновесие; это мы уже показали в предыдущем параграфе; здесь только спрашивается: что такое полагается в Я и через его посредство, когда полагается равновесие? Я стремится заполнить бесконечность; в то же время оно несет в себе закон и тенденцию, побуждающие его рефлектировать над самим собою. Оно не может рефлектировать над собою, не получая таким образом ограничения, а именно: не будучи ограничиваемо – что касается побуждения – некоторым отношением к побуждению. Положим, побуждение ограничивается в точке С; тогда в С получает удовлетворение тенденция к рефлексии, побуждение же к реальной деятельности оказывается ограниченным. Я ограничивает в таком случае самого себя и полагается во взаимодействии с самим собою; побуждением оно выталкивается дальше, рефлексией же задерживается и останавливает себя само.

В своем объединении оба момента дают по себе обнаружение некоторого принуждения, некоторой не-мощи (Nicht-Könnens). К не-мощи относится: a) некоторое дальнейшее стремление; иначе того, чего я не могу, совсем не было бы для меня; оно ни в каком смысле не было бы в моей сфере; b) ограничение действительной деятельности; а потому и сама действительная деятельность, так как то, чего нет, не может быть ограничено; c) что ограничивающее находится (полагается) не во мне, а вне меня; иначе не было бы вообще никакого стремления. Тогда не было бы никакой не-мощи, а было бы некоторое не-желание (Nicht-Wollen). Таким образом, упомянутое обнаружение не-мощи есть обнаружение равновесия.

Обнаружение не-мощи в Я называется чувством. В нем тесно связывается друг с другом деятельность – я чувствую, есмь чувствующий, и эта деятельность есть деятельность рефлексии, – ограничение – я чувствую, есмь страдающий и бездейственный; в наличности имеется некоторое принуждение. Это ограничение с необходимостью предполагает некоторое побуждение к тому, чтобы идти дальше. То, что не хочет уже ничего более, что ни в чем не нуждается, не стремится ничего объять, то свободно от ограничений, – разумеется, для себя самого.

Чувство только субъективно. Хоть мы и нуждаемся для объяснения его, – что является уже теоретическим действием, – в некотором ограничивающем начале, зато нам нет надобности для его дедукции, поскольку оно должно осуществляться в Я, ни в каком представлении, полагании такого начала в Я.

(Тут ясно как солнце обнаруживается то, чего не могли понять столь многие философы, не освободившиеся еще, несмотря на их кажущийся критицизм, от трансцендентного догматизма, а именно то, что Я может развить все, что только должно происходить в нем когда-либо, исключительно из себя самого, ни самомалейшим образом не выходя при этом за свои пределы и не разрывая свой круг, и каким образом оно это может; и это необходимо должно быть, если только Я должно быть Я. В нем имеется налицо некоторое чувство; это – некоторое ограничение побуждения; и если оно должно быть в состоянии положить себя как некоторое определенное, от других чувств долженствующее быть отличаемым чувство, – возможности чего мы тут, конечно, еще не усматриваем, – то это – ограничение некоторого определенного, от других побуждений долженствующего быть отличаемым побуждения. Я должно непременно полагать некоторое основание этого ограничения и должно с необходимостью полагать его вне себя. Оно может полагать побуждение ограниченным только чем-либо совершенно противоположным; и, таким образом, в побуждении с очевидностью сказывается, что должно быть положено как объект. Если побуждение определяется, например, как =Y, то в качестве объекта непременно должно быть положено Не-Y. А так как все эти функции духа осуществляются с необходимостью, то мы и не сознаем нашего собственного действования и неизбежно должны предполагать, что получаем извне то, что производим сами, нашими собственными силами и согласно нашим собственным законам. Такой метод обладает все же объективной значимостью, так как он является единообразным методом всякого конечного разума и так как, кроме указанной объективной значимости, нет и не может быть никакой другой. Притязание на объективную значимость иного рода основывается на грубом, наглядно показуемом самообмане.

Правда, мы в нашем исследовании как будто прорвали этот круг; ибо мы приняли для объяснения стремления вообще некоторое от Я совершенно не зависимое и ему противостремящееся Не-Я. Но основание возможности и правомерности такого приема заключается в следующем: каждый, кто производит вместе с нами настоящее исследование, сам является некоторым Я, которое ведь давным-давно совершило те действия, которые здесь дедуцируются и, стало быть, давным-давно уже положило некоторое Не-Я (относительно которого он должен как раз из нынешнего исследования убедиться, что оно является его собственным продуктом). Каждый неизбежно уже полностью проделал все дело разума и теперь по свободному почину задается целью, как бы еще раз просмотреть счет, вглядеться в тот путь, который он сам уже раз проделал, на примере другого Я, которое он произвольно полагает, ставит в той точке, от которой сам когда-то отправлялся и на которой он производит эксперимент. Подлежащее исследованию Я с течением времени само достигнет той точки, в которой находится теперь наш наблюдатель; тогда они объединятся, и благодаря такому объединению заданное круговое движение окажется законченным.)

Дата добавления: 2014-10-17