Теперь рассмотрим фабрику в целом

Вместе с рабочим орудием и виртуозность в управлении им переходит от рабочего к машине.

Поскольку движение фабрики происходит уже не от рабочего, а от машины, то смена персонала может происходить нисколько не затрагивая работу фабрики и не вызывая перерывов в процессе труда.

Та быстрота, с которой человек учиться работать при машине устраняет необходимость воспитывать рабочих, их пожизненная специальность – служить частичной машине. Машиной злоупотребляют для того, чтобы превратить рабочего с раннего детства в часть частичной машины – это позволяет не только уменьшить издержки, необходимые для его воспроизводства, но кроме того создать беспомощную зависимость рабочего от фабрики и от капиталиста.

В мануфактуре и ремесле рабочий заставляет орудие служить себе, на фабрике он служит машине. В мануфактуре движение орудия труда исходит от рабочего – на фабрике рабочий должен следовать за движением машины. В мануфактуре рабочие образуют члены одного живого механизма. На фабрике мертвый механизм существует независимо от них, и они присоединены к нему как живые придатки.

«Унылое однообразие бесконечной муки труда, подобно скале, все снова и снова падает на истомленных рабочих».

Машинный труд, до крайности захватывая нервную систему, отнимает у человека всякую возможность свободной физической и духовной деятельности. Даже облегчение труда становится источником пытки, потому что машина не рабочего освобождает от труда, а труд рабочего от всякого содержания.

Капиталистическому производству, поскольку оно есть не только процесс труда, но и процесс возрастания стоимости капитала, свойственно, что не рабочий применяет условие труда, а, наоборот, условие труда применяет рабочего, с развитием машины это извращенное отношение получает технически осязательную реальность.

Благодаря своему превращению в автомат средство труда во время процесса труда противостоит рабочему как капитал, как мертвый труд, который подчиняет себе живую рабочую силу и высасывает ее.

Частичное искусство отдельного машинного рабочего, исчезает как ничтожная и не имеющая никакого значения деталь перед наукой, перед колоссальными силами природы и перед общественным массовым трудом, воплощенными в системе машин и создающими вместе с ними власть «хозяина». А потому этот хозяин, в мозгу которого машины неразрывно срослись с его монополией на них, в случае столкновений с «руками» презрительно восклицает по их адресу:

«Пусть фабричные рабочие не забывают, что их труд представляет в действительности очень низкий сорт обученного труда; что никакой другой не усваивается легче и принимая во внимание его качество, не оплачивается лучше; что никакого другого труда нельзя достать посредством столь краткого обучения, в столь короткое время и в таком изобилии. Машины хозяина фактически играют более важную роль в деле производства, чем труд и искусство рабочего, которому можно научить в 6 месяцев и которому может научиться всякий деревенский батрак». (The Master Spinners and Manufactures Defence Fund. Report of the Committee. Manchester 1854).

Отделение интеллектуальных сил процесса производства от ручного труда и превращение их во власть капитала над трудом получает свое завершение, в крупной промышленности, на базисе машин.

Техническое подчинение рабочего однообразному ходу машины, соединение мужского женского и детского труда, создает казарменную дисциплину, совершенный фабричный режим и доводит до полного развития труд надзора, а вместе с тем и разделение рабочих на рабочих ручного труда и надсмотрщиков за трудом, на промышленных рядовых и промышленных унтер-офицеров.

«Главная трудность на автоматической фабрике заключалась в дисциплине, необходимой для того, чтобы заставить людей отказаться от их привычной беспорядочности в труде и привести их к уподоблению неизменной регулярности крупного автомата». (Ure: «Philosohie of Manufactures»).

Кнут надсмотрщика за рабами заменяется штрафной книгой надзирателя. Все наказания естественно сводятся к денежным штрафам и вычетам из заработной платы, и поэтому нарушение их законов, пожалуй, еще прибыльнее для капиталистов чем соблюдение.

«Цепи рабства, которыми буржуазия сковала пролетариат, нигде не выступают так ясно, как в фабричной системе. Здесь исчезает и юридически и фактически всякая свобода. В половине шестого утра рабочий должен быть на фабрике. Если он опоздает на несколько минут, его ждет штраф… Он должен есть, пить и спать по команде… Деспотический колокол отрывает его от сна, от завтрака, от обеда. А что делается на самой фабрике! Здесь фабрикант – абсолютный законодатель. Он издает фабричные правила, как ему заблагорассудиться. Он делает изменения и дополнения к своему кодексу, как ему вздумается, и даже если он вносит в этот кодекс полную бессмыслицу, суды говорят рабочему: Так как вы добровольно согласились на этот договор, вы должны его теперь и выполнять[346]… Рабочие осуждены с девятилетнего возраста до самой смерти жить физически и духовно под палкой».

Машина действует не только как непреодолимый конкурент, постоянно готовый сделать наемного рабочего «излишним». Капитал громогласно и с задуманным намерением возвещает о ней как о силе, враждебной рабочему, и пользуется ей как таковой. Машина становиться мощным боевым орудием для подавления периодических возмущений рабочих, стачек и т.п.

По Гаскеллу, паровая машина с самого начала сделалась антагонистом «человеческой силы» и дала капиталистам возможность разбивать растущие притязания рабочих[347]. В своих показаниях перед Trades Unions Commission (комиссией о тред-юнионах) Немис, изобретатель парового молота, делает следующее сообщение о тех усовершенствованиях в машинах, которые он ввел впоследствии большой и продолжительной стачки машиностроительных рабочих в 1951 г.:

«Характерная черта наших современных механических усовершенствований – введение самодействующих рабочих машин. Теперь механическому рабочему не приходиться самому работать, а лишь наблюдать за прекрасной работой машины, что доступно любому подростку. В настоящее время устранен весь класс рабочих, которые зависят от своего искусства. Благодаря новым механическим усовершенствованиям я сократил число взрослых мужчин с 1500 до 750. Следствием было значительное увеличение моей прибыли[348]».

Вытесненные машиной рабочие выбрасываются из мастерской на рынок труда. Конечно, рабочие, выброшенные их одной отрасли промышленности, могут искать занятий в какой-либо другой, но как мало у них надежды найти новые занятия! Искалеченные разделением труда, эти бедняги имеют столь малую стоимость вне своей старой сферы деятельности, что могут найти доступ лишь в немногие низшие, постоянно переполненные и плохо оплачиваемые отрасли труда.

Машина неминуемо разоряет мелких производителей и ремесленников. Постоянный рост массы капитала, вложенного в машины служит стимулом для расширения производства и порождает на рынке застои, которые заставляют домашних рабочих продавать свои личные орудия труда.

Перепроизводство самих машин, побуждает производителей, нуждающихся в сбыте, отдавать их на прокат за понедельную плату, и таким образом создает убийственную конкуренцию для мелких собственников машин.

Непрекращающиеся изменения и усовершенствования в конструкции машин и их удешевление столь же постоянно обесценивает старые экземпляры, благодаря чему прибыльно применять машины могут только крупные капиталисты, покупающие их массами по баснословно низкой цене.

Кроме того замена двигательной мускульной силы паром возможна только в крупных производствах.

На фабриках и мануфактурах, еще не подчиненных фабричному закону, господствует ужасающий чрезмерный труд, периодически – во время так называемых сезонов, и в неопределенные моменты, – вследствие неожиданных заказов.

В сфере работы на дому, и без того, совершенно нерегулярной, состоящей в полной зависимости от заказов и произвола капиталиста, который ничем не рискует кроме шкуры рабочего, систематически наращивается промышленная резервная армия, которая постоянно готова к услугам капиталиста, которая в одну часть года занята нечеловечески тяжелым трудом, а в другую часть года низводиться до босятского положения из-за отсутствия работы.

Не подлежит никакому сомнению, что машины сами по себе не ответственны за то, что они «освобождают» рабочего от жизненных средств.

Они удешевляют и увеличивают продукт, следовательно, увеличивают количество жизненных средств.

Машина сама по себе сокращает рабочее время, между тем как капиталистическое ее применение повышает его интенсивность.

Сама она знаменует победу человека над силами природы, капиталистическое ее применение порабощает человека силами природы.

Сама по себе машина увеличивает богатство производителя, в капиталистическое применение превращает его в паупера и т.д.

Ближайший результат введения машин заключается в том, что они увеличивают и прибавочную стоимость и массу продуктов, в которых она воплощается, следовательно, вместе с возрастающей прибылью, которую потребляет класс капиталистов и его клика, увеличиваются и их количество.

Возрастание богатства капиталистов (и их прихвостней) и постоянное относительное уменьшение числа рабочих, требуемых для производства необходимых жизненных средств, порождают вместе с новыми потребностями в роскоши и новые средства их удовлетворения. Все большая часть общественного продукта превращается в прибавочный продукт и все большая часть прибавочного продукта потребляется все в более утонченных и разнообразных формах – производство предметов роскоши возрастает.

Наконец, чрезвычайно повысившаяся производительная сила в крупной промышленности, сопровождаемая ростом эксплуатации рабочей силы, дает возможность непроизводительно употреблять все большую часть рабочего класса и таким образом воспроизводить все большими массами старинных домашних рабов под названием «класса прислуги».

Хотя первоначально буржуазия очень бережлива, однако с ростом производительности капитала, т.е. производительности труда, она начинает подражать феодалам и заводит себе целые свиты. По переписи 1861 г. в Англии, количество занятых на текстильных фабриках, угольных копях и рудниках, металлургических заводах и мануфактурах равно 1 039 605 человек, класс прислуги насчитывает – 1 208 648 человек. Что за возвышающий душу результат капиталистической эксплуатации машин[349].

Дата добавления: 2014-10-17