К лекции двадцатой

К ЛЕКЦИИ ШЕСТНАДЦАТОЙ.

(16) О моих в этих лекциях высказанных политических взглядах толькоследующее коротенькое замечание. Уже Аристотель в своей "Политике",трактующей почти все вопросы современности, но, как это само собоюразумеется, трактующей их в духе древнего мира, говорит, что нужно быть нетолько знакомым с лучшим государственным устройством, но и знать, для какихлюдей оно годится, ибо и лучшее не для всех подходит. Если поэтому мнеуказывают с исторической, то есть связанной с временем и пространством,точки зрения на конституционную монархию, разумеется на истинную, как наединственно для нас подходящую, возможную и потому разумную государственнуюформу, то я с этим вполне согласен. Если же независимо от пространства ивремени, то есть данного определенного времени (и тысячелетия являютсяопределенным временем), данного определенного места (ведь и Европа естьтолько место, точка в мире), монархию изображают как единственно илиабсолютно разумную государственную форму, то я протестую против этого иутверждаю, что в гораздо большей степени республика, разумеетсядемократическая, является той государственной формой, котораянепосредственно представляется разуму, как соответствующая человеческомусуществу и, следовательно, истинная, что конституционная монархия естьптолемеевская, республика же - коперниковская система политики и что поэтомув будущем человечества Коперник так же победит Птолемея в политике, как онего уже победил в астрономии, хотя некогда птолемеевская система мира такжевыдавалась философами и учеными за непоколебимую "научную истину".(17) То же самое относится впрочем не только к язычникам, но и кдревним израильтянам. Когда даниты отняли у Михея его идола, он вслед имкрикнул: "Вы взяли моих богов (или согласно другим - моего бога), которых ясделал". Впрочем, отнюдь не один только скульптор (пластический делательизображений), но и - и притом в особенности духовный - делатель изображений- поэт - есть делатель богов. Достаточно вспомнить только Гомера и Гезиода!Овидий в четвертой книге своих писем с Понта говорит буквально следующее: "Боги делаются также в стихах (или при помощи стихов) (или поэтами)".Di quoque carminibiis (si fas esfc dicere) fiunfc. Когда утверждают, чторелигиозный человек почитает не самое изображение или самую статую как бога,но лишь бога в них, то это различение лишь в той мере обосновано, что богсуществует также и вне статуи и изображения, а именно в голове, в духовноммире религиозного человека, лишь в той мере, стало быть, в какой вообщесуществует различие между существом, как существом чувственным,действительным, и им же, как существом представленным, духовным. Но внеэтого это различение лишено основания. То именно, в чем человек почитаетбога, есть его истинный, действительный бог; бог же, имеющий свое бытие надэтим и вне этого, есть лишь призрак представления. Так, протестантизм, покрайней мере старый, ортодоксальный, находит и почитает бога в Библии, тоесть он почитает Библию как бога. Протестант почитает, разумеется, не книгу,как книгу, подобно тому, как король ашантиев в Африке почитал Коран, хотя ине понимал в нем ни слова; он почитает ее содержание, слово божие, то слово,в котором бог высказал свое существо; но ведь это слово существует, покрайней мере не искаженное, только в Библии. Слово божие есть и божья мысль,божья воля, божье мнение, - следовательно, божье существо; содержаниесвященного писания поэтому есть содержание существа божьего. "Нужно сделатьвсе, - говорит Лютер в своей проповеди, которую он держал в пасхальныйпонедельник 1530 вода в Кобурге, - чтобы мы знали пользу и употреблениеписания, а именно, чтобы мы знали, что оно есть свидетельство во всех своихчастях о Христе и к тому же высшее свидетельство, далеко превосходящее всезнамения и чудеса, как на это указывает Христос в притче о богатом (Лука,16, 29-31): у них Моисей и пророки, и если они и им не верят, то воистинуони еще много меньше поверят, если бы кто из мертвых воскрес. Мертведы могутнас обмануть, но этого не может сделать писание. Вот это-то обстоятельство изаставляет нас так высоко ценить писание, и притом Христос сам считает его вданном случае лучшим свидетельством. Следовательно, он хотел сказать: вычитаете пророков и все же не верите? Правда, это бумага и чернила, и тем неменее это самое важное свидетельство. Так и Христос больше считает нужнымссылаться на него, чем на свое появление" и так далее Кто же после этогостанет удивляться тому, что в протестантской церкви "сила божественногослова", или "божественная сила священного писания", сделалась главнымпредметом теологических споров, что препирались всячески из-за "моральной,естественной, сверхъестественной, физической, сходной с физической,объективной, субъективной силы божественного слова", например, учили тому,что "божественная и сверхъестественная сила, которой человек просвещается иобращается в истинную веру, находится не возле священного писания, а в немсамом (поп adesse scripturae, sed inesse) и что человек обращается в веру несилой, сосуществующей с писанием, а силой, существующей в самом писании (И.Р. Шлегель, История церкви восемнадцатого века), что определенноутверждалась божественность священного писания. Так, генеральныйсуперинтендент и старший пастор Г. Нитше написал в первой четвертивосемнадцатого века две книги на тему о том, является ли священное писаниесамим богом. (18) Разумеется, бог, как уже достаточно было показано, есть также иобраз природы, ее запечатленное в образе существо, - природа ведь естьпервый, первоначальный предмет религии, остающийся ее постоянной основой, -но человек, и именно стоящий на точке зрения религии, воображает,представляет себе природу лишь по мерке своего собственного существа, такчто запечатленное в образе существо природы есть лишь опредмеченное существочеловека.

Дата добавления: 2014-10-23