Джонатан Педдер 4 страница

Преимущество разделения детского развития на три фазы (хотя они, конечно, и переплетаются между собой) состоит в том, что они примерно соответствуют различным типам клинической проблемы. Невротические расстройства, такие как состояния истерии и фобии, принято считать проистекающими из эдиповой фазы развития (3—5). Некоторые тяжелые психические расстройства, такие как пограничные психозы и серьезные отклонения в характере, принято считать результатом неполадок на самом раннем этапе (0—1) развития отношений между матерью и младенцем. Трудности, возникающие в возрасте от года до трех лет приводят к возникновению проблем с самоидентификацией или проблем, связанных с разлуками и утратами, перерастающими в беспокойство и депрессию. Чем раньше возникает нерешенная проблема в период детского развития, тем труднее психотерапевту докопаться до нее, особенно если проблема возникла до того, как ребенок начал говорить.

Ко времени латентной стадии ребенок находит собственный путь переживания внешних и внутренних конфликтов. Он начинает использовать характерный набор форм защиты. Развитие на этом не останавливается. Но результат разрешения ранних кризисов — к добру или ко злу, удалось ли утвердиться в достаточной степени доверия, автономии и инициативы — и определит отношение и форму реакции индивидуума на те трудности, с которыми он будет сталкиваться в дальнейшем. Обучение в школе, подразумевающее разлуку с матерью, изучение новых предметов, соперничество в среде коллег опираются на решения, выбранные в раннем возрасте. Подросток заново проходит этап психологической самоидентификации. Задача отделения себя от семьи и установление своей собственной индивидуальной идентичности повторяет процесс отделения от матери на ранней стадии сепарации/индивидуации. Проблемы более раннего возраста, связанные с зависимо­стью, автономностью, соперничеством и сексуальной дифференциацией, возникают вновь, обостряя кризис, что может в свою очередь привести к рождению эмоциональных проблем и к отклонениям в поведении. Однако отрочество, как обнаружила Анна Фрейд (1958), дает еще один шанс решить эти проблемы.

Таблица фаз развития показывает, что каждый учится на собственном опыте, каждая фаза жизни предполагает новые возможности и несет свои трудности. Женитьба и родительство покажутся желанными и возможными, их можно осуществить сравнительно легко, если нам удалось разрешить кризисы раннего детства. Отношение к ним будет сформировано под влиянием наших воспоминаний о соответствующих ролях собственных родителей. Успех на более поздних стадиях помогает скорректировать ранний дисбаланс. Например, удачный брак, научив доверию к себе и к другому в интимных отношениях, может изменить воздействие “обмана”, испытанного на самой ранней стадии полной зависимости. Иными словами, прошлое формирует настоящее, но настоящее может переформировать влияние прошлого. В этом состоит основа развития и перемен в жизни и в психотерапии.

Многие люди в той или иной степени переживают “кризис середины жизни” (Jaques, 1965), когда постепенно энтузиазм и оптимизм затухают и до человека доходит несоответствие целей и реальных свершений. Кто-то меняет профессиональную карьеру или спутника жизни, пытаясь восстановить ощущение молодости и осмысленности, что иногда удается, по крайней мере на время. Обращение к еще не выраженным аспектам собственной личности, возврат к той части самого себя, с которой утрачена связь из-за карьеры, родительства и т.п., может привести к обогащению личности и достижению ее завершенности, как подчеркивал Юнг (1933).

Но практически каждому из нас предстоит пережить смерть родителей, инволюцию и угасание физических и умственных сил, момент, когда тебя оставляют дети, ты уходишь на пенсию, означающий конец карьеры, смерть друзей и, наконец, встретить собственную смерть. На этой финальной стадии на весах оказываются, с одной стороны, отчаяние, а с другой — чувство завершенности, родившееся от осознания вписанности в схему, где рождение и смерть выступают частями единого цикла обновления. А куда склонится чаша весов, зависит не только от того, как мы живем в данный момент, но и от нашего общего подхода к жизни, от того, как мы разрешали кризисные ситуации на всех стадиях развития.

Модели сознания

Нам нужно запастись неким подобием работающей модели сознания, в рамках которой мы могли бы организовывать свои представления, как мы, собираясь путешествовать по незнакомым местам, запасаемся картой. Возможно, именно в этом вопросе из области структуры психики или метапсихологии сильнее всего расходятся представители различных школ и направлений психодинамики. Следует помнить, что речь идет о теориях моделирования процесса. Поэтому естественно ожидать, что эти теории будут постоянно пересматриваться по мере развития нашего понимания человека, как пересматриваются представления естественных наук о структуре материи или природе гравитации по мере нашего проникновения в тайны мироздания.

Фрейд несколько раз пересматривал свои теории, но для его представлений (как и для многих других школ психодинамики) фундаментальной оставалась идея существования различных психических уровней. В этом сказалось и его образование невропатолога, и заметное влияние идей невропатолога Хьюлигза Джексона. Сначала (в 1890-х годах) Фрейд описывал психику в терминах Сознательного и Бессознательного. Затем (в работе “Толкование сновидений”, 1900) родилась топографическая теория о царствах Сознательного, Предсознательного и Бессознательного. Сознательному соответствует все, что мы мгновенно осознаем в любой момент. Предсознательное включает в себя воспоминания и чувственные впечатления, не осознаваемые мгновенно, но совсем просто поддающиеся полному осознанию. Бессознательное включает подавленные воспоминания и чувства, которые не так легко обнаружить, а также и более примитивные импульсы и фантазии.

В 1923 году в работе “Я и Оно” Фрейд изложил свою структурную теорию с теперь уже общеизвестными концепциями “Сверх-Я”, “Я” и “Оно” (“Я” и “Оно” примерно соответствуют Сознательному и Бессознательному, а “Сверх-Я” — Совести). Эта теория значительно сложнее предыдущей. Ярлыки Сознательного, Предсознательного и Бессознательного в топографической теории служат для описания различных уровней или областей нашего опыта. Структурная теория представляет собой гибрид, пытающийся объединить биологические, экспериментальные и межличностные измерения. Например, под “Оно” подразумевается основной биологический аспект психики, наследственные инстинктивные и конституциональные аспекты, в значительной степени общие для человека и прочих высших приматов. Эти рассуждения напоминают заключительные фразы в труде Дарвина “Происхождение человека” (1871): “Человек со всеми его благородными качествами... все же несет в своей телесной оболочке неизгладимую печать своего низкого происхождения”.

“Я” (примерно соответствующее Сознанию) занято рациональным мышлением, внешними восприятиями и осознанными моторными функциями (движением). Можно отметить, что существует определенное соответствие между такими функциями “Я” и корковыми функциями (в нейрофизиологических терминах). Эти функции “Я” состоят преимущественно из функций состояния бодрствования и направлены на восприятие окружающего мира и взаимодействие с ним. Во время сна они практически полностью подавлены. Другие функции, например механизмы защиты, действуют на менее осознанном уровне, но тоже не работают во время сна, переутомления или под воздействием наркотиков и алкоголя. “Я” находится в центре объектных отношений: и тех, что присутствуют в нашем внутреннем мире, и тех, с которыми мы сталкиваемся во внешнем мире. “Я” — посредник между потребностями внутреннего мира и реалиями и возможностями внешнего мира. Осуществляя такую функцию, “Я” остерегается “Сверх-Я”, примерно соответствующего совести как в ее сознательных, так и в бессознательных аспектах.

“Сверх-Я” строится на основе внутренних представлений и норм, привитых сначала родителями, затем школой и другими значимыми людьми. Следует различать более примитивный, связанный со страхом наказания уровень “Сверх-Я” (“Ты не должен сметь...”) и более позитивный уровень идеального “Я”, к которому мы и пытаемся приблизиться. Примитивный уровень и идеальное “Я” соотносятся между собой примерно так же, как образ Господа в Ветхом и Новом Заветах. Следует помнить, что не все действия “Сверх-Я” осознанны. Взрослея, мы вырабатываем свои убеждения по отношению к актуальным нравственным проблемам (аборты или эвтаназии), но чаще во множестве случаев, причем самых тривиальных, например, при стоянии в очереди, мы руководствуемся менее осознанными повелениями совести. Общество не могло бы существовать без этого. Проблемы возникают, когда бессознательное “Сверх-Я” подавляет чувства и побуждения. Это может перейти в форму симптомов, как в описанном выше случае с парализованной левой рукой молодой женщины, у которой возникло желание ударить психотерапевта.

Мы уже сказали, что структурная теория — это гибрид. “Оно” относится, скорее, к биологической концепции, описывающей инстинктивные процессы внутри самого человека. “Сверх-Я” относится к совершенно иной концепции, рассматривающей уже не психологию отдельной личности, а семейную и социальную психологию. Такая концепция предусматривает межличностное взаимодействие, при котором Другие из внешнего мира становятся частью внутреннего мира, принимая форму внутренних представлений и образов. Эти внутренние образы наполняют наши сны, но могут и выходить наружу, в реальную действительность в силу нашей готовности к восприятию таким образом мифов, сказок, пьес. Подобные образы не являются точным представлением реальных людей из вашего прошлого — они расцвечены чувствами, которые вы испытывали по отношению к ним, и представляются нам преувеличенно хорошими или дурными. Этот процесс являлся объектом пристального изучения со стороны последователей Мелани Кляйн (Segal, 1964). Такие идеализированные или, напротив, приниженные образы становятся героями и демонами наших снов и мифологии.

С 20-х годов началось перемещение фокуса построения теории с моделирования физических представлений о психической энергии на моделирование межличностного взаимодействия. Теоретики объектных отношений (Balint, Fairbairn, Guntrip, Winnicott), о которых уже шла речь в нашей книге, являют собой пример подобного направления.

Эрик Берн в книге “Игры, в которые играют люди” (1966) представил популярный очерк серьезной школы психодинамики в США, известной под названием Школы трансактного анализа (см. также Берн, 1961). Он использует представления о “Состояниях “Я”, отображающих те части личности каждого из нас, которые соответствуют Взрослому, Родителю и Ребенку. Такое графическое изображение весьма полезно для рассмотрения явления переноса в процессе общения. Рассматривая различные уровни психики (рис. 1) с точек зрения психоаналитической теории и теории трансактного анализа, можно увидеть грубую аналогию между примитивной детской частью нашей личности и “Оно”, более тесную связь между Взрослым и “Я”, а также наиболее точное соответствие между “Сверх-Я” и Родителем. Одно из преимуществ данной тер-

минологии состоит в том, что она понятна практически каждому. Говорить о конфликте между “Сверх-Я” и “Оно” означает порождать научные дискуссии в кругу профессионалов, но при этом остаться непонятыми большинством пациентов. Говорить о конфликте между Родителем и Ребенком, живущими в каждом из нас, — значит говорить на общепонятном языке.

Мы многократно подчеркивали понятие различных психических уровней и, в частности, дуализм, присутствующий не только во всех работах Фрейда, но и во многих других направлениях психодинамики (табл. 2). Например, Фрейд противопоставлял Сознательное и Бессознательное, “Я” и “Оно”. Вторичный процесс

Таблица 2. Парные психические структуры

сознательное

“Я”

защита

вторичный процесс мышления

принцип реальности

внешний мир

внешняя реальность

настоящее

культура

ложное “Я”

личина

взрослый

бессознательное

“Оно”

импульс

первичный процесс мышления

принцип удовольствия

внутренний мир

психическая реальность

прошлое

инстинкт

истинное “Я”

теневая сторона

ребенок

мышления (рациональный и логичный), характеризующий Сознание, — Первичному (алогичному и иррациональному), характеризующему Бессознательное; Принцип реальности, определяющий деятельность “Я”, — Принципу удовольствия, определяющему функционирование “Оно”. Могут существовать конфликты между Настоящим и Прошлым, Культурой и Инстинктом, Внешним миром или Внешней реальностью и нашим Внутренним миром или Психической Реальностью. Юнг писал о контрасте, существующем между Личиной или Персоной, которую мы показываем миру, и теневой или более темной стороной нашей натуры, которую мы хотели бы скрыть. Винникотт (1960) и Лэйнг (1960) в аналогичном случае писали о Ложном “Я”, скрывающем и внутреннее Истинное “Я”. В терминах Берна это будет звучать так: Взрослый затеняет Ребенка.

Мы специально подчеркнули, насколько такой способ понимания в терминах различных психических слоев или уровней является общим для всех психодинамических школ. Мы признаемся себе в некоторых вещах, но скрываем их от окружающих, а некоторые — и от самих себя. Вот общечеловеческое свойство, которое вынуждены признавать все теории. Табл. 3 показывает, как такие парные уровни внутреннего осознания соотносятся с парными уровнями повседневных отношений между людьми.

Таблица 3. Парные уровни внутреннего осознания и отношений

См. PDF-файл

Как будет рассмотрено во второй части, психотерапия включает информацию, передаваемую из С в А (самораскрытие), из В в А (поступления от других) и из D в А (при более интенсивном лечении).

Пока мы старались говорить о динамике личности как о замкнутом в себе явлении, “Я”, стремящемся собрать различные влияния со стороны “Оно”, “Сверх-Я”, внешние впечатления, воспринятые органами чувств. Эта модель рисует индивидуума, одинокого по существу, для которого внешний мир представлен образами и воспоминаниями, основанными на представлении о собственном опыте. Хотя эта модель чрезвычайно полезна для объяснения внутрипсихических явлений, она слишком ограничена при переходе к более сложным межличностным явлениям. Это неудивительно. Ученые давно убедились, что события невозможно полностью постичь, не приняв во внимание среду, в которой они совершаются. Точно так же, как болезнь одного органа может явиться частью разрушения всего организма, отклонения в поведении человека часто свидетельствуют о неполадках во всей его семье, а неполадки в семье могут стать отражением болезни общества. Проблема существует на всех трех уровнях. Например, у ребенка возникают болезненные расстройства, из-за которых он не посещает школу, чтобы оставаться подле матери и поддерживать ее, поскольку она пребывает в состоянии депрессии и поговаривает о самоубийстве, а все из-за того, что ее муж не может найти работу.

Модель психики индивидуума можно представить как систему, находящуюся внутри более обширной системы — семьи, которая, в свою очередь, располагается внутри еще большей системы — общества. Эти системы не имеют жестких границ между собой и влияют друг на друга. Использование понятия психической “энергии” очень полезно для представления отдельной личности и ее импульсов. Для рассмотрения ранней стадии отношений в процессе взаимодействия двух человек полезнее оказывается теория объектных отношений, делающая упор на роли внутренних образов или на представлениях о людях во внешнем мире. Для рассмотрения более сложных межличностных и общественных явлений более подходящими оказываются понятия коммуникации и информации (Watzlawick, Beavin, and Jackson, 1968). Нужно помнить, что человеческая деятельность осуществляется на всех трех уровнях одновременно, изолированный индивидуум — абстракция.

Общая теория систем (фон Берталанфи, 1968) была создана в последние десятилетия для изучения и объяснения взаимодействия в широком круге областей: от кибернетики до социологии, а совсем недавно — и в психиатрии. Система представляет собой набор взаимодействующих элементов в гипотетических границах, оставляющих большую или меньшую открытость для взаимного влияния с окружающей средой. В социологии и психологии это влияние в основном информационное. Теория систем позволяет яснее понять общеизвестный факт: окружение определяет происходящее внутри, и отдельные части не могут быть поняты без осознания целого. Как сказано у Джона Донна: “Ни один человек не является островом, предоставленным себе самому, каждый — часть континента, часть открытого океана”. Эта теория помогает понять саморегулируемые процессы, зависящие от управления и обратной связи, а также взаимодействие причин и следствий.

Естественные науки и вслед за ними медицина традиционно рассматривали результат как следствие причин и не считали правомерным предположение, что результат может сам являться причиной. Причину симптома следует искать в физических нарушениях, приведших к проявлению симптома, например, это могут быть боли в животе, вызванные аппендицитом. Однако при отсутствии физических нарушений симптом может сам являться причиной. Уже доказано (Bowlby, 1969), что применение такого подхода правомерно во многих сложных областях науки. Траектория снаряда, выпущенного из пушки, полностью предопределена начальными условиями. Такова вселенная “бильярдных шаров” ньютоновской механики. Но в более сложных системах, например, когда мы имеем дело с самонаводящейся ракетой, траектория все время корректируется. Аналогично обстоит дело и со сложным поведением живых организмов, где тоже происходит корректировка, ориентированная на достижение цели. Например, боли в животе, из-за которых нельзя идти в школу, могут быть вызваны именно нежеланием идти в школу.

Люди существуют в целой серии систем. С самого начала они являются частью системы мать-дитя, которая входит в еще большую систему — семья, а та, в свою очередь, входит в пересекающиеся концентрические системы — родня, школа, соседи, общество. Это называется открытыми системами, в том смысле, что их границы открыты для влияния более мелких подсистем, входящих в них, и более крупных систем, частью которых они являются. Можно составить иерархию систем, где более мелкие следуют правилам более крупных, например, отдельный человек — правилам своей семьи, семья — правилам общества. Более того, каждая система содержит решающую подсистему с функциями управления, коммуникации и координации. Например, центральная нервная система или “Я” в человеке, родители — в семье, правительство — в обществе. Чтобы понять явление какого-то уровня, нужно определить, на чем сосредоточить внимание. Можно ли понять причину головной боли или повышенного давления в терминах изолированной физической системы или же нужно рассматривать всего человека целиком (тело + разум)? Можно ли адекватно объяснить причину тревоги или ярости, если не принять во внимание семейные отношения или обстановку на работе? Наконец, можно ли понять полностью состояние человека, не приняв во внимание социальные факторы, например, трудности с жильем или отсутствие работы, из-за которых могут испортиться отношения в семье, что и приводит к эмоциональному расстройству?

“Следи за столкновением Галактики с Галактикой

И как планеты кружатся вкруг солнц — такая практика”.

Александр Поуп, “Эссе о Человеке”, 1733

Теория систем позволяет создать концепцию организации таких взаимодействующих уровней и прояснить, на чем следует сосредоточить терапевтическое воздействие. Например, мы можем не принять мнение семьи о том, кто именно болен. Ребенку, страдающему ночным недержанием мочи или отказывающемуся идти в школу, иногда можно лучше всего помочь, разобравшись в обстановке в семье. Появление новорожденного, депрессия матери, нелады между родителями могут оказаться причиной возникшей проблемы. Не рассмотрев более широкую систему, нельзя понять все значения и посылки, все формы коммуникационного обмена, в которых участвует пациент. Не разобравшись в проблемах семьи, мы не сможем объяснить, почему один ее член, следуя назначенному лечению, идет на поправку, что приводит к значительному ухудшению состояния другого. Например, муж впадает в депрессию, когда его привязанная к дому из-за агорафобии жена идет на поправку и перестает быть беспомощной.

Аналогичным образом невозможно понять все происходящее между врачом и пациентом, пока не удастся выяснить, что пациент воспринимает врача как некую личность, связанную с его прошлым, с отношениями в семье, сложившимися в раннем детстве. Об этом подробнее будет сказано при рассмотрении явления переноса.

Отношения в процессе терапии

Рассматривая общие отношения “врач-больной” или “терапевт-клиент”, полезно выделить три элемента: терапевтический или рабочий альянс, перенос и контрперенос.

Терапевтический или рабочий альянс относится к тем обычным хорошим отношениям, которые необходимы двум людям для выполнения общей задачи. В медицине это явление часто называют установлением контакта с пациентом. Такая повседневная форма общения бывает усилена дружелюбием, любезностью, надежностью. Подобную форму общения, бессознательно демонстрируемую профессионалами в области торговли и в других сферах обслуживания, Гринсон (1967: 46) определил как “в достаточной степени неневротические и рациональные отношения между пациентом и психоаналитиком, позволяющие пациенту целенаправленно продвигаться в правильном направлении в процессе психотерапии”.

Понятие переноса, как и самой психотерапии, имеет более общее и более конкретное значения, хотя некоторые употребляют его лишь в узком смысле. В широком смысле мы отвечаем на любое новое отношение в соответствии с образцами прошлого поведения. Мы передаем чувства и отношения, возникшие в прежних аналогичных ситуациях, особенно если не существует очевидных подсказок, как следует реагировать в данном случае, то есть того, что психологи называют “установкой”. Например, на новой работе мы можем необъяснимо сильно реагировать на своего начальника, и это останется необъяснимым до тех пор, пока не удастся осознать, что он напоминает нам нашего чрезмерно авторитарного отца.

Подобное явление усиливается при нездоровом состоянии, волнении, неприятностях. Все матери знают, что больной или напуганный ребенок ведет себя как совсем маленький, и ему необходимы особая ласка и внимание. Взрослые, серьезно заболев, эмоционально возвращаются к состоянию беспомощного ребенка и ищут у врачей и сиделок помощи, как ребенок у родителей. Как правило, когда острая опасность минует, это состояние полностью исчезает.

В отношениях с психотерапевтом у пациента часто возникает чувство, подобное тому, которое тот испытывал к какому-то значимому для него человеку в прошлом. Перенос тогда становится способом исследования забытого и подавленного прошлого. Гринсон (1967:155) так определил перенос:

“Состояние, когда по отношению к человеку в настоящем времени проявляются чувства, влечения, отношения, фантазии и механизмы защиты, не соответствующие данному человеку, а являющиеся повторением реакций, возникших в раннем детстве по отношению к значимому взрослому и бессознательно перенесенные на данное лицо в настоящем. Две основные характеристики переноса — повторение и несоответствие”.

Вернемся к терминам, используемым Берном, и к терминологии трансактного анализа (рис. 2) и рассмотрим различные ситуации, когда любой из ищущих помощи (слева) может обратиться за помощью к любому (справа).

Рис. 2.

См. PDF-файл

Если, например, мы отдали автомобиль в ремонт, этот поступок эмоционально нейтрален. Речь идет об отношениях “Взрослыйßà Взрослый” или о рабочем альянсе (рис. 3). Но когда мы обращаемся к управляющему банком, где хранятся наши сбережения, за разрешением на превышение кредитного лимита, считая, что у нас с ним прекрасные отношения, и вступаем в отношения “ВзрослыйàВзрослый”, нас берет оторопь, если вдруг управляющий начинает общаться с нами тоном сурового родителя, читающего нотацию клянчащему ребенку (“РебенокßàРодитель”, рис. 4а). А может быть и иначе: мы приходим к управляющему, ощущая себя провинившимся ребенком, просящим дополнительные деньги на карманные расходы и ожидающим жесткого отказа от родителя (РебенокàРодитель), нас приятно изумит обращение с нами на равных (“ВзрослыйßВзрослый”) со стороны управляющего (рис. 4б).

Рис.3.

См. PDF-файл

Если мы обращаемся к врачу по поводу совершенно пустяковой и эмоционально нейтральной проблемы (например, вросшего ногтя на ноге), то наши отношения имеют вид “Взрослый-Взрослый” (рис.5а). Но если проблема волнует нас сильнее или если мы действительно больны, то возвращаемся к детскому поведению и наделяем врачей и медсестер теми качествами, которые еще в детстве наблюдали у своих родителей (рис. 5б). Как уже было сказано, когда опасность минует, такое состояние сразу же исчезает.

См. PDF-файл

Однако, когда речь идет о менее острых формах, подобное регрессивное поведение не так легко обратимо и создает проблемы. Например, раньше практиковалось помещение пациентов в отдаленные психиатрические лечебницы для длительного лечения. На все это время у них были отняты все обязанности взрослого (заботы о пропитании, одежде, необходимость содержать себя). Это способствовало развитию инфантилизма и усугубляло те психические болезни, которые у них уже были, тем самым они были обречены на невозможность покинуть стационар.

Перейдем к рассмотрению процесса переноса в психотерапии. Одним из наиболее знаменитых случаев из практики Брейера, описанным в “Изучении истерии” (Breuer and Freud, 1895), был случай Анны О., у которой наблюдались всевозможные истерические симптомы — вплоть до паралича и расстройства зрения и слуха. Брейер счел полезным для лечения пациентки погрузить ее в гипнотическое состояние и дать выговорить все те чувства, которые накопились в ней при уходе за умирающим отцом. К концу курса лечения, пребывая в состоянии гипнотического транса, пациентка выразила эротические устремления, направленные на своего врача, что немало перепугало его, поскольку тот принял их за отношение типа “Взрослый-Взрослый”. Говорят, что врач даже отправился со своей женой во второе свадебное путешествие, чтобы увериться в неизменности взаимной привязанности, а затем и вовсе прекратил исследования в этой области (Jones, 1953).

Фрейда такая реакция тоже озадачила, особенно в ситуации, когда пациентка обняла его за шею (Jones, 1953). Если пациенты проявляли по отношению к нему привязанность или враждебность, которые Фрейд ничем не вызвал на уровне отношений “Взрослый-Взрослый”, он считал, что это “Ребенок” в пациенте видит в нем “Родителя”. Сначала ему казалось, что подобные чувства мешают процессу лечения и потоку свободных ассоциаций. Вскоре Фрейд пришел к выводу, что обрел новый бесценный инструмент для исследования забытого и подавленного прошлого. Внутреннее представление лиц, с которыми пациент общался в прошлом, переносилось на врача, чувства, выплескиваемые на него, принадлежали прошлому. Сознательно выброшенное из памяти прошлое оживало в этом переносе. Такое явление названо “личным театром” переноса (Pontalis, 1974).

В аналитической психотерапии (рис. 6) врач устанавливает рабочий альянс (Greenson, 1965) между “Взрослым” в пациенте и “Взрослым” в себе (А—А), чтобы исследовать, как эти отношения будут искажаться в результате привнесения чувств, которые “Ребенок” в пациенте перенесет на врача с каких-то значимых для него в прошлом лиц (“Ребенок-Родитель”). Иногда рабочий альянс сам по себе является позитивным переносом, но это довольно запутанный вопрос (Sandler, Dare and Holder).

Аналитическая психотерапия может осуществляться удовлетворительно, если в пациенте достаточно развит “Взрослый”, или сильное “Я”, для того чтобы признать, проявить терпимость и поддерживать парадокс, состоящий в следующем: хотя у него и может существовать сильное чувство по отношению к терапевту “как если бы” тот был “Родителем”, но на самом деле пациент осознает, что это не так. Способность оценить такой парадокс подобна способности, которой должен обладать зритель театрального представления (Pedder, 1977), — так называемому “сознательному принятию условности” (Milner, 1977), без которой невозможно наслаждаться каким бы то ни было видом искусства. У недостаточно зрелых лиц или у тех людей, чей уровень интеллекта явно низок, может не хватать для этого силы “Я”. Способность воспринимать “как будто” может быть утеряна при психотических состояниях.

Рис. 6.

См. PDF-файл

В процессе индивидуальной психотерапии самым ярким проявлением переноса является отношение пациента к терапевту как к отцу или матери (даже независимо от пола терапевта). Переносу могут подлежать и другие образы и чувства из прошлого, когда, например, проявляется чувство ревности к другим пациентам своего психотерапевта (так часто случается по отношению к другим детям в семье). Чувство ревности, перенесенное из прошлого, где оно было направлено на братьев/сестер, еще чаще проявляется при проведении групповой терапии.

Дата добавления: 2014-10-31