Философские идеи А. Шопенгауэра

Немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788-1860) принадлежит к той плеяде европейских философов, которые оказали заметное влияние на философию и культуру своего времени и последующего столетия. В 1819 г. увидел свет его главный труд «Мир как воля и представление», в котором он дал свою систему философского знания. Эта книга успеха не имела, ибо в Германии той поры было достаточно авторитетов, владевших умами современников. Среди них едва ли не первой величиной был Гегель, у которого с Шопенгауэром были весьма натянутые отношения.

Особенностью личности А. Шопенгауэра был его мрачный, угрюмый и раздражительный характер, что отразилось на общем настроении его философии. Она по общему признанию несёт печать глубокого пессимизма. Но при всём этом он был весьма одарённый человек с разносторонней эрудицией, большим литературным мастерством; владел многими древними и новыми языками и был одним из самых образованных людей своего времени.

В философии Шопенгауэра обычно выделяют два характерных момента — учение о воле и пессимизм.

Учение о воле есть смысловой стержень философской системы Шопенгауэра. Ошибкой всех философов, провозгласил он, было то, что основу человека они видели в интеллекте, тогда как на самом деле она лежит исключительно в воле, которая совершенно отлична от интеллекта, и только она первоначальна. Более того, воля не только есть основа человека, но она является и внутренним основанием мира, его сущностью. Она вечна, не подвержена гибели и сама по себе безосновна, т. е. самодостаточна.

Следует различать два мира, в связи с учением о воле: I. Мир, где господствует закон причинности (тот, в котором мы живём), и II. Мир, где важны не конкретные формы вещей, не явления, а общие трансцендентные сущности (мир, где нас нет). В обыденной жизни воля имеет эмпирический характер, она подвергается ограничению; если бы этого не было, возникла бы ситуация с Буридановым ослом: поставленный между двумя охапками сена, по разные стороны и на одинаковом расстоянии удалёнными от него, он, обладая свободной волей, умер бы от голода, не имея возможности сделать выбор. Человек в повседневной жизни постоянно делает выбор, но при этом он неизбежно ограничивает свободную волю.

Вне эмпирического мира воля независима от закона причинности. Здесь она отвлекается от конкретной формы вещей; она мыслится вне всякого времени как сущность мира и человека. Воля — это «вещь-в-себе» И. Канта; она имеет не эмпирический, а трансцендентальный характер. В духе рассуждений И. Канта об априорных (доопытных) формах чувственности — времени и пространстве, о категориях рассудка (единство, множество, цельность, реальность, причинность и др.), Шопенгауэр сводит их к единому закону достаточного основания. Самая простая его форма — это время.

Мир, взятый как «вещь-в-себе», есть безосновная воля, зримым образом же её выступает материя. Бытие материи — это ее «действие». Только действуя, она «наполняет» пространство и время. Хорошо знакомый с естествознанием, Шопенгауэр все проявления природы объяснял бесконечным дроблением мировой воли, множеством её «объективаций». Среди них находится и человеческое тело. Оно связывает индивида, его представление, с мировой волей и, являясь её посланцем, определяет состояние человеческого рассудка. Через тело мировая воля выступает главной пружиной всех действий человека.

Каждый акт воли есть акт тела, и наоборот. Отсюда мы приходим к объяснению природы аффектов и мотивов поведения, которые всегда определяются конкретными желаниями в этом месте, в это время, в этих обстоятельствах. Сама же воля стоит вне закона мотивации, но она есть основа характера человека. Он «дан» человеку и человек, как правило, не в силах изменить его. Эта мысль Шопенгауэра может быть оспорена, но позже она будет воспроизведена З. Фрейдом в связи с его учением о бессознательном.

Высшая ступень объективации воли связана с проявлением индивидуальности в форме человеческого духа. С наибольшей силой она проявляется в искусстве, в нём воля обнаруживает себя в чистом виде. С этим у Шопенгауэра связывается теория гениальности: гений не следует закону достаточного основания (сознание, следующее этому закону, создаёт науки, являющиеся плодом ума и разумности), гений свободен, так как бесконечно отдалён от мира причины и следствия и в силу этого близок к умопомешательству. Так гениальность и безумие имеют точку соприкосновения.

Шопенгауэр заявляет, что свободу следует искать не в отдельных наших поступках, как это делает рациональная философия, а во всём бытии и сущности самого человека. В текущей жизни мы видим множество поступков, вызванных причинами и обстоятельствами, а также временем и пространством, ими-то и ограничивается наша свобода. В этом рассуждении свобода не изгоняется, а только перемещается из области текущей жизни в сферу высшую, но не столь ясно доступную нашему сознанию. Свобода в своей сущности трансцендентальна. Это значит, что каждый человек изначально и принципиально свободен и всё, чтобы он ни сделал, имеет в своей основе эту свободу.

Тема пессимизма раскрывается в том, что всякое удовольствие, всякое счастье, к чему стремятся люди во все времена, имеют отрицательный характер, так как они есть отсутствие чего-то плохого. Наше желание проистекает из актов воления нашего тела, но желание — это страдание по поводу отсутствия желаемого. Удовлетворённое желание неизбежно рождает другое, и опять мы вожделеем. Если представить всё это в пространстве условными точками, то пустоты между ними будут заполнены страданием, из которого и возникнут желания. Значит, не наслаждение, а страдание — вот то положительное, постоянное, неизменное, всегда присутствующее, что нами ощущается.

Шопенгауэр утверждает, что всё вокруг нас носит следы безотрадности; всё приятное перемешано с неприятным; всякое наслаждение разрушает самоё себя, всякое облегчение ведёт к новым тяготам. Мы должны быть несчастны, чтобы быть счастливыми, более того, мы не можем не быть несчастными, и причиной этого является сам человек, его воля. В самом деле, нужда, лишения, скорби венчаются смертью; в этом видели цель жизни древнеиндийские брахманы (Шопенгауэр ссылается на Веды и Упанишады). В смерти мы боимся потерять тело, а оно и есть сама воля. В этом состоит бессмертие во времени: в смерти гибнет интеллект, воля же смерти не подлежит.

Его вселенский пессимизм находился в резком контрасте с умонастроением философии Просвещения и классической немецкой философии. Шопенгауэр подвел человека к мысли о том, что же является высшей ценностью жизни. Наслаждение, удача, счастье сами по себе, или всё, что им предшествует, тоже ценно для нас?

5. «Философия жизни».

В последней трети XIX столетия в Германии и Франции сформировалось течение, получившее общее название «философия жизни». Один из исследователей философии жизни, Г. Риккерт, отметил её стремление не только всесторонне рассмотреть жизнь как единое образование, но и сделать её центром мироощущения, ключом ко всему философскому знанию.

С одной стороны, проявление интереса к жизни было актом гуманизма, ибо жизнь как ценность бралась под защиту, к ней привлекалось внимание, подчёркивался её основополагающий характер. С другой, понятие «жизнь» оказывалось многозначным и неопределённым; поэтому вся философия жизни приобретала нестройный вид. Привычное к строгим и рациональным формам, к точным знаниям и их практической полезности сознание европейца с трудом могло воспринимать специфическую логику философии жизни и её общую устремлённость «в никуда», отсутствие чёткой цели и направленности.

Один из представителей философии жизни, Вильгельм Дильтей (1833-1911), немецкий историк культуры и философ, исходил из тезиса, что научное познание противостоит культурно-историческому познанию, что реально существуют науки о природе и науки о духе.

Науки о природе имеют в своей основе рациональное знание и обладают достоверностью своих выводов. Они опираются на категории, применяют общепринятые в своей сфере процедуры и направлены на отыскание причин явлений и законов природы. Науки о духе — знание совсем другого рода. Оно имеет принципиально иную основу. Здесь важно не рациональное мышление, а интуитивное постижение сути, переживание событий истории и текущей жизни, сопричастность субъекта предмету познания, оно особенно ценно для субъекта. В основе гуманитарных наук лежит сама жизнь, которая выражается в телеологической (т. е. в присущей ей внутренне целевой причине) связи переживаний, понимании и истолковании выражений этой жизни.

Духовная жизнь возникает на почве физического мира, она включена в эволюцию и является её высшей ступенью. Условия, при которых она возникает, анализирует естествознание, раскрывающее законы, которые управляют физическими явлениями. Среди физических тел природы существует и человеческое тело, а с ним самым непосредственным образом связано переживание. Но с ним мы уже переходим из мира физического в мир духовных явлений. А он и есть предмет наук о духе, и их познавательная ценность совершенно не зависит от изучения физических условий. Знание о духовном мире возникает из взаимодействия переживания, понимания других людей, исторического постижения сообществ как субъектов исторического действия и, наконец, объективного духа. Переживание есть фундаментальная предпосылка всего этого.

Оно заключает в себе элементарные акты мышления (интеллектуальность переживания), суждения о пережитом, в которых переживание предметно. Субъект познания един со своим предметом, и этот предмет один и тот же на всех этапах объективации.

Для постижения сущности жизни Дильтей считал важным видеть общий признак внешних предметов, проявляющихся в ней. Этот признак есть время. Это обнаруживается уже в выражении «течение жизни». Жизнь всегда течёт, и иначе быть не может. Время дано нам благодаря объединяющему единству нашего сознания. Свою окончательную реализацию понятие времени находит в переживании времени. Оно воспринимается как беспрерывное движение вперёд, в котором настоящее беспрерывно становится прошлым, а будущее — настоящим. Настоящее — это наполненное реальностью мгновение, оно реально в противоположность воспоминанию или представлениям о будущем, проявляющимся в надежде, страхе, стремлении, желании, ожидании.

Находясь в потоке жизни, мы не можем постичь её сущности. То, что мы принимаем за сущность, есть лишь её образ, запечатленный нашим переживанием. Сам поток времени в строгом смысле не переживаем. Ведь желая наблюдать время, мы разрушаем его с помощью наблюдения, так как оно устанавливается благодаря вниманию; наблюдение останавливает текущее, становящееся.

Другая важная характеристика жизни, по Дильтею, является её связность. Все компоненты жизни связаны в одно целое. Мы овладеваем этим целым с помощью понимания, присутствия своего собственного смысла в каждой жизни. Смысл индивидуального бытия совершенно неповторим, не поддаётся анализу никаким рациональным познанием.

Знаменитый французский философ Анри Бергсон (1859-1941) обращает внимание на творческий характер протекания жизни — она есть непрерывное творчество. Творчество, как известно, есть создание чего-то нового, неповторимого. Поэтому предвидеть новую форму жизни не может никто. Жизнь имеет принципиально открытый характер. Чтобы подойти к принципу всей жизни, надо возвыситься до интуиции. Она является такой формой познания, которая отвлекается от деталей и логических процедур и позволяет в одно мгновение схватывать изучаемый предмет в его самых общих существенных проявлениях. Философ, однако, покидает интуицию, как только ему сообщился её порыв, он отдаётся во власть понятий. Постичь жизнь и дух в их единстве может только интуитивная философия, но не наука, хотя наука своими аргументами способна «смести» философию, хотя при этом она ничего не объяснит.

Едва ли не самым парадоксальным и вместе с тем известным представителем философии жизни был Фридрих Ницше (1844-1900). Своими оригинальными трудами, среди которых наибольшую известность имеют «По ту сторону добра и зла», «Так говорил Заратустра», «Антихрист» и др., он создал себе репутацию мыслителя, совершившего глубокие прозрения в тех сферах философии и культуры, где всё казалось ясным и устоявшимся. Он подверг тотальной критике традиционные ценности европейской культуры и, прежде всего, христианскую религию и рациональное мышление. Ницше показал, что всё богатство живого мира не может быть осмыслено и освоено в существующей системе культурных ценностей, и что жизнь далеко не понята нами, а если и понята, то однобоко и превратно.

В основе мировоззрения Ницше лежит природный инстинкт, выраженный в стремлении всего живого к господству и власти. Следуя за А. Шопенгауэром в оценке мировой воли в качестве первообразующего принципа бытия, Ницше модифицирует этот принцип в волю к власти.

Жизнь, по Ницше, определяется законом подчинения слабого сильному, и в этом состоит предельно широкий принцип бытия. Господство проявляется в экономических, политических, социальных, межличностных и даже интимных отношениях; им наполнено реальное содержание человеческой истории. Оно наблюдается и в природе. Его можно скрывать, ему можно противодействовать как принципу, но его невозможно перечеркнуть. Воля к власти как принцип раскалывает общество на рабов (слабых) и господ (сильных); отсюда две морали: аристократическая и мораль толпы, народа, массы. Последняя культивируется христианством и гуманистической европейской культурой, и поэтому отвергается Ницше.

Воля к власти рассматривается Ницше как проявление инстинкта свободы. Но к свободе, как и к господству, воспитывает война. На войне мужские боевые качества господствуют и подавляют все другие — инстинкт к счастью, миру, покою, состраданию и т. п. Мирная жизнь убивает волю к власти, делает из человека слабую личность и превращает ее в стадное животное. В частности, такое понятие как «совесть» делает человека рабом стадного инстинкта. Мерилом истинной ценности у Ницше является свобода от общественных норм современного ему общества. Так кто же свободен? Это тот, кто находится «по ту сторону добра и зла», то есть вне морали и законов общества. Ницше видел своего героя в образе «белокурой бестии», т. е. человека арийского происхождения, не отягощённого совестью и моральными сомнениями. Историческими прототипами такого героя он называл Н. Макиавелли и Наполеона.

Если философы эпохи разума видели в истории человечества прогресс, т. е. возвышение общества от низших, примитивных форм жизни к высшим формам, то Ницше видел в истории ослабление воли к жизни и деградацию природного начала в человеке и у народов. Поэтому он был противником прогресса, выступал против идей социализма и разного рода проектов преобразования общества. Прогрессом, с его точки зрения, было бы воспитание новой господствующей касты для Европы, состоящей из малочисленных, но более сильных человеческих экземпляров. Они бы составили расу господ и завоевателей, расу арийцев.

Работы Ницше несут на себе печать иррационализма и нетрадиционности. Они написаны в форме притч, афоризмов, и требуют при чтении значительных усилий воображения и воли. Но сам Ницше говорил, что они написаны не для всех.

Ницше был одним из самых образованных людей XIX в., но в силу присущего ему гения он сам поставил себя вне общества. Его идеи были активно использованы в фашистской Германии для пропаганды войны и расизма. Не были они чужды и революционерам в России и в других странах. Это, однако, не главное; всё это происходило помимо воли самого Ницше. Главное в другом: своим творчеством он сделал предостережение относительно неизбежных, но уродливых форм развития западной цивилизации; он предупредил нас о грядущем отчуждении в сфере европейской культуры, о её глубинном перерождении, об омассовлении и примитивизации духовной жизни.

Тема 8. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Дата добавления: 2014-10-31