Промышленный монстр

Пример кризисной ситуации

История ОАО «Промтрактор» способна поразить воображение как специалистов, так и простых наблюдателей. Первые наверняка внесут ее в академические анналы как редкий опыт перестройки предприя­тия за счет скудных собственных ресурсов в условиях колоссального спада производства. Оказывается, можно сделать менеджеров иници­ативными и иметь полный контроль над ними, можно раздробить машиностроительный гигант на десятки мелких фирм и в то же время сохранить производство основного продукта, да еще финансировать НИОКР. А неспециалисту будет удивительно, что, несмотря на все усилия, история может окончиться ничем. Но это правда, потому что дело происходит с такой отраслью, где одних внутренних реформ мало для реального подъема предприятия.

Как и любой российский директор, Игорь Миронов, управляю­щий «Промтрактора», хоть во сне перечислит причины, объективно мешающие развитию его предприятия. Правда, в отличие от иных своих коллег он имеет на то веские основания. Сам факт существования гигантского завода тяжелых карьерных тракторов на просторах По­волжья — вдали и от глубоких карьеров, и от тех, кто поставляет сюда сырье и материалы, — не

самый ординарный случай даже для плано­вой экономики (по рассказам

старожилов). В начале 1970-х годов руко­водство Чувашии обратилось в ЦК партии с просьбой решить демо­графическую проблему в Чебоксарах, где ощущалась нехватка мужс­кого населения.

Москва тогда вынашивала планы поворота рек — они-то и под­толкнули к строительству завода (что уж здесь говорить о рыночной системе хозяйствования!).

В начале 1990-х у «Промтрактора», как у всех, начались неприят­ности: был практически потерян рынок сбыта в странах СНГ и СЭВ, неуклонно сокращался внутренний рынок из-за ухудшения ситуации в рудодобывающих отраслях, угольной промышленности. Кроме того, завод подсадило родное правительство, взяв в 1992 г. связанный кредит у пра­вительства США на 200 млн.долл. На эти деньги для «Газпрома» была закуплена техника аналогичного класса у фирмы Саtеrpillar. Таким образом, потребность в отечественных промышленных тракторах была силь­но подорвана. Учитывая, что «Промтрактор» был монопродуктовым пред­приятием, причем более 70% его производства составляли две уста­ревшие модели со слабыми рыночными характеристиками и завы­шенными ценами, понятно, почему производство упало на порядок — с 2166 штук в 1990 г. до 215 в 1995-м.

К 1996 г. кредиторская задолженность составляла более 213,3 млрд. рублей. Оборотных средств не хватало даже для такого мизерного объема выпуска. Задолженность по заработной плате достигла шести месяцев, хотя число работников предприятия сократилось с 25 до 16 тыс. чел. Затраты не снижались, новых бизнесов почти не было. В руковод­стве были чистые производственники, не было никакой стратегии, решали частные вопросы. Начался мощный трудовой конфликт, по­догретый деятельностью коммунистов в период выборов. Завод прак­тически стоял четыре месяца. После этого было введено арбитражное управление, и Игорь Юрьевич Миронов занял пост внешнего управ­ляющего — вспоминает начало 1996 г. Валерий Ярмолович, дирек­тор по стратегическому планированию.

Дата добавления: 2014-11-08