Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным 53 страница

Справедлива ли война ради защиты чужих подданных: что поясняется рассмотрением различных случаев

VIII. 1. Спорным является также вопрос о том, справедлива ли причина войны ради чужих подданных, в целях ограждения их от несправедливости повелителя. В силу того для чего установлены гражданские общества, несомненно, что правителям каждого из них принадлежит некое право над своими подданными. Еврипид в "Гераклидах" пишет:

Сколь ни храним мы стены своего города,

Мы исполняем лишь свои решения.

Сюда же относится следующее:

Ты Спарту, что тебе досталась, украшай;

Нам о Микенах надо позаботиться.

И Фукидид признаком верховной власти считает "верховную судебную власть", не менее чем "право законодательства и назначения должностных лиц". Сходное встречаем в стихах поэта (Виргилий, "Энеида", I):

Власть над морем и царство трезубца даны судьбою

Не ему, а мне.

Здесь можно также процитировать следующее (Овидий, "Метаморфозы", XIV):

Богам не следует вовсе

Разрушать созданья богов10.

И у Еврипида ("Ипполит") сказано:

Обычай у богов:

Веленью одного не следует противиться.

Тут преследуется цель, как правильно объясняет Амвросий ("Об обязанностях", кн. I): "Дабы вторжением в дела другого не вызвать войны взаимной".

"Каждый должен сам судить своих подданных"11, - подобный порядок объявляют справедливым коринфяне у Фукидида (кн. V). И Персей в речи, обращенной к Марцию, заявляет, что не намерен оправдываться в том, что он совершил против долопов: "Я поступил согласно своему праву, так как это было мое царство, подвластная мне область" (Ливий. кн. XLII). Но все это имеет место лишь тогда, когда на самом деле подданные совершат преступление; нужно также добавить - когда дело сомнительно. Ибо на то и учреждено распределение властей (Витториа, "Сообщения об Индии", ч. II, 15).

2. Если, однако, творится явное беззаконие, если какой - нибудь Бузирис, Фаларис или Диомед Фракийский творит над подданными такое, что не может быть оправдано никем, кто не утратил справедливости, то право человеческого общества не упраздняется. Так, Константин брался за оружие против Максенция и Лициния; другие римские императоры брались за оружие против персов12 или же грозились взяться за оружие, если не прекратят гонения в отношении христианской религии (Витториа, "Сообщения об Индии", ч. II, 13).

3. Если и согласиться с тем. что даже при крайних обстоятельствах подданным нельзя браться за оружие, в чем, как мы видели, сомневаются и те, кто постановил, что необходимо защищать царскую власть, то отсюда все же не вытекает, что нельзя ради их защиты браться другим за оружие. Ибо всякий раз, как какому-нибудь действию ставится препятствие личного характера, не возникающее из самого дела, то, хотя одному и не дозволено, другому может быть предоставлено право действовать в пользу первого, если это допускает самое действие, в котором один может быть полезен другому. Так, вместо малолетнего, который лично не может выступать на суде, стороной в тяжбе выступает опекун или кто-нибудь иной; вместо отсутствующего, даже без его особого поручения, - его защитник. Препятствие же, возбраняющее подданному оказывать сопротивление власти, появляется не вследствие причины, которая одинакова как для подданного, так и для неподданного, но в силу качества лица, которое не переходит на другого.

4. Отсюда Сенека полагает, что я могу идти войной против того, кто, будучи чужд моему народу, терзает свой, как мы уже сказали, когда речь шла о требовании осуществления наказаний; это часто бывает сопряжено с защитой невинных. Нам, правда, известно из древней и новой истории, что жажда присвоения чужого достояния пользуется такого рода предлогами; но право не прекращается сразу же оттого, что им овладевает правонарушитель. Мореплаванием занимаются и морские разбойники; оружием пользуются и злоумышленники.

О несправедливости союзов и наемных отрядов, в которые вступают без различия причин войн

IX. 1, Подобно тому как мы называли недозволенными военные союзы, заключенные с тою целью, чтобы обещать помощь в случае войны без различия причин13, так точно нет более бесчестного образа жизни, нежели такой (Сильвестр, на слово "война", ч. I, 10, в конце), когда люди сражаются без всякой уважительной причины, исключительно ради вознаграждения, считая, что

Право - на той стороне, где выше оплата.

Это Платон доказывает примером Тиртея, Мы читаем. как то же самое доказывал Филипп этолиянам (Ливий, кн. XXXII), а аркадянам - Дионисий Милетский в следующих словах: "Устраиваются рынки войны, и бедствиями греков пользуются аркадяне, которые невзирая на причины войны переносятся то туда, то сюда". Явно заслуживает сожаления, как говорил Антифан.

Воин, который жизнь свою посвящает убийству14

Дион Прусийский заявляет: "Что нам необходимее, что Дороже жизни? И тем не менее ее немало людей утрачивают ради получения дани".

2. Но помимо того, что люди продают свою жизнь, они продают также жизни других, часто невинных. В связи с этим они ненавистнее палачей, поскольку хуже убивать беспричинно, нежели по какой-либо причине15 (Беллини, "О военном деле", разд. 2, 4). Так, Антисфен заявлял, что палачи праведнее тиранов, ибо первые умерщвляют преступников, последние же - невинных людей. Филипп Македонский Старший говорил об этого рода людях, "которым единственным источником дохода служит война", что для них война есть мир, а мир - война (Диодор, кн. XVIII).

3. Война не относится к числу искусств, ибо ведь самая вещь настолько ужасна, что оправдать ее может только крайняя необходимость или же подлинное человеколюбие; так что отсюда можно понять, что нами сказано в предшествующей главе. Согласно суждению Августина, "сражаться не есть преступление, но сражаться ради добычи есть грех" ("О слова" господа по Матфею", цит. causa XXXIII, quaest. I).

Преступно также воевать ради добычи или вознаграждения

X. То же относится к военной службе ради платы, если она является единственной или главной целью. В иных же случаях отнюдь не возбраняется взимать плату. Апостол Павел говорит: "Кто же станет сражаться за свой счет?" (посл. I g коринфянам, X, 7).

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ XXV

1 Прокопий ("Персидский поход", II): "Ибо ведь тот несправедлив, кто никому не причинил обиды, если только не намерен защищать вверенных ему подданных от чужих насилий".

2 Смотри совет, данный патриархом Никифором Михаилу Рангабу, о беглецах, которых надлежало выдать в силу мирного договора князю болгарскому; здесь имеются следующие слова, приведенные у Зонары: "Мы полагаем, что лучше, если бедствия постигнут немногих, нежели несметное множество людей".

3 "Несправедливо целому быть придатком части". - это место заимствуется у Филона в конце книги второй о жизни Моисея, где имеется и нечто иное, весьма заслуживающее прочтения.

4 Смотри Аполлодор, "Библиотека".

5 Так, у жителей Луки существовали наказания для расточителей, у македонян - для неблагодарных, для ленивых - у тех же жителей Луки и афинян. Сюда же относится приведенное в примечании к книге I. главе I, IX.

6 Смотри Симлера. "О республике гельветов", "Когда сюзерен ведет с кем-нибудь войну и если известно, что она справедлива или же на этот счет есть сомнения, то вассал обязан ему помогать. Если же явно, что сюзерен ведет ее бессмысленно, то вассал должен помогать ему защищаться, но не вести наступление на противника" ("О феодах", II, 28, в конце).

7 Древнее изречение оракула:

Не был ты подле товарища в смертном его испытании -

Не скажу ничего, но покинь ты храма пределы.

8 И евреи, согласно Моисею де Котци ("Повеления", LXXVII, LXXX; "Запреты", CLXIV, CLXV).

9 Место из рассуждения Сенеки "О благодеяниях" (II, 15). Другое сходное с этим по содержанию место имеется в книге I, главе 10: "Достойного я готов защищать, даже не щадя своей крови; если же будет возможность выручить недостойного из рук разбойников, подняв крик, то я без колебаний прибегну к крику, спасительному для человека". Смотри выше, книга II. глава I, VIII.

10 Ему же принадлежит в "Метаморфозах" (III), изречение:

И не годится богам взаимно веленья Друг друга отменять.

11 Августин ("О свободе воли", II): "Оказывать благодеяния чужим является признаком добродетели, но справедливость не состоит в том, чтобы отмщать другим". Прокопий ("Война с вандалами", I): "Кому выпадает на долю государство, тому по достоинству следует им управлять и не брать на себя посторонние заботы".

12 Подобный же пример найдешь в деяниях Пипина у Фредегария, в конце.

13 Смотри об этом опять-таки у Симлера.

14 "Ради жизни готовить то, в чем истощается жизнь", - сказано у Сенеки в работе "О природе" (V, 1). Плаат в "Вакхидах" пишет:

Кто жизнь свою за злато продает.

У Гунтера говорится:

За поденную плату составлен отряд; и следует

За дарами войны привыкший за плату воин менять благосклонность.

15 Сенека ("О природе", V, 18): "Чем еще, как не сумасшествием, можно назвать это? Переносить опасности везде и всюду; бросаться против людей, которых никогда не видел; гневаться не будучи обиженным; опустошать все на своем пути и подобно диким зверям убивать того, к кому не испытываешь ненависти!"

Глава XXVI

О СПРАВЕДЛИВЫХ ПРИЧИНАХ ВЕДЕНИЯ ВОИНЫ ТЕМИ, КТО НАХОДИТСЯ ПОД ЧУЖОЙ ВЛАСТЬЮ

I. Кто называется состоящим под чужой властью?

II. Как следует поступать находящимся под чужой властью, если они допускаются к совещанию или имеют право свободного выбора.

III. Если им будет повелено воевать и они признают причину войны несправедливой, то сражаться им не следует.

IV. Что если у них возникает сомнение?

V. В таком случае вопросом совести является оказывать пощаду сомневающимся подданным, но на них может быть наложено бремя чрезвычайной дани.

VI. При каких условиях вооруженное участие подданных в несправедливой войне справедливо?

Кто называется состоящим под чужой властью

I. Мы толковали о юридически самостоятельных гражданах [sui luris]; другие же находятся в состоянии подчинения, каковы.сыновья в семействе, рабы, подданные, даже отдельные граждане в отношении своего государства в целом.

Как следует поступать находящимся под чужой властью. если они допускаются к совещанию или имеют право свободного выбора

II. Если они допускаются к совещанию или если им предоставлена возможность выбора - сражаться или же оставаться в мире, то они должны следовать тем же правилам, как и те, кто предпринимает войны по своему произволу ради себя или других (Эгидий Регий, "О сверхъестественных действиях", спор 31, 80).

Если им будет повелено воевать и они признают причину войны несправедливой то сражаться им не следует

III. 1. Если им повелевают сражаться, как это часто бывает, а для них несомненна несправедливость причины войны.. то во всяком случае им нужно воздержаться от участия в войне - (Витториа, "О праве войны", 22). Богу следует повиноваться более, чем людям, как говорили не только апостолы (Деяния св. an., V, 9), но и Сократ1; и у еврейских учителей существует мнение2, согласно которому, безусловно, не должно оказывать повиновение царю, повелевавшему что-либо вопреки закону божию; сохранилось следующее изречение уже обреченного на смерть Поликарпа; "Мы научились оказывать подобающие почести государям и властям, установленным от бога, поскольку это не препятствует нашему спасению". И апостол Павел (посл. к ефесеям, VI, 1) говорит: "Сыновья, повинуйтесь родителям в господе3; ибо то праведно". К этому месту Иероним замечает: "Грех детям - не повиноваться родителям; а так как родители могут повелевать что-нибудь превратное, то [апостол] добавил: "в господе". А о рабах прибавляется4: Когда господин плоти повелевает что-либо отличное от господа духа, не надлежит повиноваться". Иероним же в другом месте пишет: "Должны повиноваться господам и родителям только в том что не противоречит велению бога". Ибо апостол Павел (посл. к ефесеям, VI, 8) сказал, что каждый получит свое возмездие, как свободный, так и раб.

А Тертуллиан заявляет: "Мы имеем достаточное предписание; нам следует пребывать во всяческом послушании, согласно предписанию апостола, по отношению к должностным лицам, государю и властям5, но в пределах соблюдения учения". В Мартирологе Силуан Мученик говорит: "Мы презираем законы римские ради соблюдения божественных велений". у Еврипида в "Финикиянках" Креонт вопрошает:

Повиноваться совесть разве не велит?

Антигона отвечает:

Не надлежащее не надо исполнять.

Музоний говорит так: "Если кто не повинуется гнусным или несправедливым велениям должностного лица6 или господина, то тот - не- ослушник, не нарушитель, не грешник" (Стобей, разд. llberos.parent, honorand.).

2. Геллий (кн. II, гл. 7) не считает правильным мнение. будто нужно повиноваться всему, что прикажет отец: "Что же делать, - спрашивает он, - если отец повелит совершить измену родине, убийство матери, если повелит что-либо позорное, гнусное или бесчестное? Следует, стало быть, руководствоваться промежуточным мнением как наилучшим и безопаснейшим, а именно, в одном должно повиноваться, в другом же не должно". Сенека-отец7 пишет: "Не всем властям положено повиноваться". Квинтилиан ("Речи", CCLXXI)8 высказывается так: "Не все обязательно исполнять детям, что только ни повелевают отцы. Многое таково, что не может быть выполнено. Если отец прикажет сыну выразить мнение, против которого последний возражает, если прикажет свидетельствовать о деле, которого тот не знает, если прикажет выступить с суждением в сенате, если повелит зажечь Капитолий, занять крепость, то сыну можно ответить, что этого нельзя делать", Сенека ("О благодеяниях", кн. III, 20) утверждает: "Никто не может повелеть все, что угодно, и рабов нельзя заставить повиноваться во всем. Они не станут исполнять повеления, направленные против государства, не протянут руки для какого-либо преступления". Сопатр говорит: "Отцу нужно повиноваться. Если он повелевает в пределах права, то это правильно. Если повелевает вопреки чести, то не следует".

Некогда смеялись над Стратоклом9, который в Афинах потребовал издания закона, чтобы все, чего бы ни пожелал царь Димитрий, было признано благочестивым по отношению к йогам и справедливым среди людей. Плиний сообщает, что где-то некто пришел к выводу, что служба преступнику есть преступление10("Письма", III, "К Минуцию").

3. Внутригосударственные законы, которые легко оказывают снисхождение извинительным проступкам, терпимы к тем, кто обязан повиноваться, но не во всем. Ибо эти законы делают изъятия лишь для таких деяний, в которых обнаруживается жестокость злодеяния или преступления, которые, как говорит Цицерон, "сами по себе ужасны и отвратительны", или которых следует избегать самих по себе, не в силу спорных соображений юристов, а в силу естественного истолкования, как полагает Асконий (L. Adeo D. de R. I.; Цицерон, "Против Верреса", Ш).

4. Иосиф Флавий упоминает рассказ Гекатея о том, как иудеев, сражавшихся с Александром Македонским, нельзя было ни ударами, ни какими-либо иными мерами насилия принудить вместе с прочими воинами свозить землю для восстановления храма Бэла в Вавилоне. Но более близким к нашему предмету примером может служить фиванский легион, о котором мы говорили выше. Можно указать также на случай с солдатами Юлиана, о которых так говорит Амвросий: "Император Юлиан, хотя и был отступником, имел, однако же, под своим начальством христианских воинов. Когда он им приказывал выстраиваться в боевом порядке на защиту государства, они ему повиновались, но когда он приказывал им обратить оружие против христиан11, то они славословили господа небес". Также мы читаем, что военные палачи, обратившиеся ко Христу, предпочитали скорее умереть, чем налагать руку на христиан согласно постановлениям и судебным решениям.

То же самое последует, если кто-нибудь придет к убеждению в несправедливости повелений правительства (Витториа, "О праве войны", 23). Ибо такому лицу подобного рода акты будут казаться недозволенными, пока оно не сумеет отделаться от этого мнения, что ясно из предшествующего изложения.

Что если у них возникает сомнение?

IV. 1. Если же у того, кто находится под чужой властью, возникнет сомнение, дозволено ли что-либо или нет, то нужно ли ему воздерживаться или повиноваться приказаниям? Большинство полагает, что следует повиноваться; этому не препятствует прославленное изречение: "В сомнительном случае воздержись", потому что кто сомневается в чем-либо теоретически, тот может не сомневаться в суждении практическом, ибо можно. полагать, что в случае сомнения следует повиноваться высшему. И, конечно, нельзя отрицать того, что такое различение двоякого рода суждений вполне уместно.во многих действиях. Внутригосударственное право, не только римское, но и право других народов, в подобных обстоятельствах не просто допускает возможность безнаказанности повинующихся12, но отрицает даже возможность возбуждать против них гражданский иск (L. Damnum de R. I. L. Liber homo. D. ad L. Aqull. L. N00 videtur. Qut luss. de R, I; Павел, "Заключения", кн. V, разд. 22, I; "Законы лонгобардов", разд. 96, de termino effosso; "Закон вестготов", кн. II, разд. II, 2; кн. VIII, разд. I, гл. I; кн. VIL разд. IV, гл. II). Они говорят, что ущерб причиняет тот, кто повелевает причинить таковой; тот же, кто должен повиноваться, ни в чем не виновен. Необходимость подчиняться власти служит извинением; приводятся и другие подобные аргументы.

2. Сам Аристотель в книге пятой "Этики Никомаха" причисляет к тем, кто совершает беззаконное деяние, не совершая правонарушения, раба, повинующегося господину; а поступающим несправедливо он называет того, от кого исходит источник деяния, очевидно, потому, что слуга не располагает свободой решения, как показывает пословица:

Подневольный слуга добродетелен наполовину;

сходная с ней:

Ведь у того половина ума отъемлется богом,

Кому образ жизни слуги в удел предназначен;

а также изречение, приводимое Филоном:

Рабская доля твоя, ты ума не причастен13.

По словам Тацита, "боги даровали государю верховное суждение о делах, подданному же осталась честь повиновения". Он же рассказывает о том, как сын Пизона был Тиберием очищен от преступления гражданской войны, "поскольку приказания отца не могли запятнать сына" ("Летопись", III). Сенека говорит14: "Раб - не цензор повелений господской власти, а их исполнитель".

3. И, в частности, в этом вопросе относительно военной службы так же мыслил Августин. Он высказывался таким образом: "Стало быть, муж справедливый, когда даже он служит под начальством царя святотатственного, может сражаться правильно по его повелениям, если, соблюдая порядок гражданского мира, он уверен, что отдаваемые ему повеления не противоречат божественным заповедям; если он и не вполне уверен в этом, то делает царя виновным за несправедливость повеления, оправданием же воину является порядок службы" ("Против Фавста", кн. XXII, гл. 74). И в другом месте: "Когда воин, повинуясь власти, которой он законно подчинен, убьет воина, он ни по какому закону своего государства не ответственен в человекоубийстве15; ибо если бы он не совершил поступка, то был бы виновен в ослушании и пренебрежении к власти; если же он совершил бы это по собственному произволу или полномочию, то был бы виновен в пролитии человеческой крови. Итак, в одном случае он наказывается, если поступает не по приказу; а другом - за неисполнение повеления" ("О граде божием", кн. I, гл. 26). Отсюда общепринятое мнение, что войны, поскольку дело касается подданных, взаимно справедливы, то есть свободны от неправильности (Сильвестр, на слово-"война", I, 9, закл. 4; Кастрензий, на L. VI. D. de lustlt.; Сото, кн. V, вопр., I, ст. 7 и вопр. 3, ст. 3; Витториа, "О праве войны", 32; Коваррувиас, in с. peccat. p. II, 10). В этой связи можно привести следующее изречение:

Кто из обоих взялся за оружие

С большим правом - неведомо то.

4. Все же в этом вопросе встречаются затруднения. И Адриан, наш соотечественник, который был избран последним с севера от Альп римским первосвященником, защищает противное мнение16 ("Разнообразные вопросы", II); и оно утверждается не на том основании, которое приводит он сам, но на том, которое более подходит, а именно - что тот, кто сомневается теоретически, должен произвести более осторожный выбор суждений практических. Более же осторожный выбор-означает воздержаться от войны. Заслуживают одобрения ессеяне за то, что, между прочим, они клялись "не вредить никому, даже если получат на то повеление". Им подражали пифагорейцы, которые, по свидетельству Ямвлиха, воздерживались от воины по той причине, что "война внушает и повелевает совершать убийства".

5. Этому не препятствует то, что, с другой стороны, возникает опасность неповиновения. Ибо если сомнительны' обе возможности, то меньшее из двух зол свободно от греха (ибо если война несправедлива, то в уклонении от нее нет никакого неповиновения).

Неповиновение в такого рода вещах по своей природе есть меньшее зло, нежели человекоубийство, в особенности же.убийство многих неповинных (Бальд, "Заключения", II, 385; Сото, De ratlone detegendi secretum, membr. 3, q. 2, In resp. ad I)" Древние сообщают, что когда Меркурий был обвинен в убийстве Арго, он защищался ссылкой на приказ Юпитера, но тем не менее боги не осмелились его оправдать. Не оправдывает и Марциал Потина, приближенного Птоломея, говоря:

Дело, однако, Антония хуже, чем дело Потина;

Этот свершил по приказу, а тот - для себя.

Не много значит также и то, что приводят некоторые, а именно - будто если допустить неповиновение, то может погибнуть государство; потому что в большинстве случаев не годится сообщать народу основания принятых решений (Витториа, "О праве войны", 25). Хотя это правильно по отношению к побудительным причинам войны, но неправильно в отношении решений правосудия, которым.следует быть ясными и очевидными, стало быть, такими, чтобы их можно и должно было открыто объявлять.

6. То, что сказано - возможно, слишком неопределенно - Тертуллианом о законах, с полным основанием может быть применено к этим законам и установлениям, касающимся ведения войны ("Апология", гл. 4; "Против язычников", I, 6):"Гражданин не повинуется беспрекословно закону, не зная постановления о возмездии; никакой закон не обязан себе одному сознанием его справедливости, но такое сознание должно быть сообщено тем, со стороны кого ожидается повиновение. Подозрителен тот закон, который не хочет доказать своей справедливости; нечестив тот закон, который господствует бездоказательно". У Папиния Ахиллес обращается к Улиссу, подстрекающему его на бой:

Изложи данаям причины такого похода;

Им питать справедливый гнев угодно заране.

"У него же Тесей говорит:

Шествуйте бодро, доверие дайте толикой причине.

Проперций сказал:

Силы воина цель растит, а то сокрушает;

Правды когда лишена, стыд опускает копье.

С этим одинаково следующее место панегириста: "Даже на войне только добрая совесть сама себя оправдывает, так что победа бывает одержана не столько благодаря мужеству, сколько благодаря чистоте. Некоторые ученые мужи истолковывают слово "ярек" в книге Бытия (XIV, 14)17 в том смысле, что слуги Авраама были вполне осведомлены до сражения о справедливости его военных предприятий.

7. Принято также открыто объявлять войну, как мы скажем несколько ниже, с приведением причин, чтобы почти весь человеческий род мог принимать участие в решении вопроса о ее справедливости. Ибо ведь благоразумие, как полагает Аристотель, есть добродетель, свойственная повелителю; справедливость же свойственна человеку как таковому.

8. Во всяком случае, по-видимому, необходимо следовать приведенному нами изречению Адриана, если подданный не только сомневается в справедливости войны, но и под влиянием убедительных доводов склоняется явно к тому, что она несправедлива; в особенности же если речь идет о нападении на чужие пределы, а не о защите своих границ (Эгидий Регий, "О сверхъестественных действиях", спор 31, спорн. вопр. 5, 85; Баньес, на II, II, вопр. 40, ст. 1; Молина, II, спор 113).

9. Пожалуй, даже палачу, готовящемуся предать смерти осужденного, важно присутствовать при пытке и следственных действиях, дабы уяснить путем сознания обвиняемого степень его виновности в преступлении и убедиться явно в том, что смерть им заслужена18. Это соблюдается в некоторых местах; не иное предусматривают и еврейские законы, когда при осуждении на побитие камнями требуют, чтобы свидетели сделали свои заявления перед народом (Второзаконие, XVII).

В таком случае вопросом совести является оказывать пощаду сомневающимся подданным, но на них может быть наложено бремя чрезвычайной дани

V, 1. Если же путем изложения обстоятельств дела нельзя удовлетворить совесть подданных, то во всяком случае в обязанность хорошего должностного лица войдет скорее возложить на них уплату чрезвычайного налога, чем несение воинской повинности; в особенности если не будет недостатка в прочих, готовых сражаться. Ибо справедливый царь может воспользоваться не только доброй волей своих подданных, но и дурными намерениями, подобно тому как бог пользуется услугами дьявола и нечестивых и подобно тому как лицо, являясь свободным от вины, в случае нужды берет деньги у недобросовестного ростовщика (Сильвестр, на слово "война", I, 7, в конце).

2. Наконец, если даже причины войны не вызывают сомнений, то тем не менее представляется несправедливым принуждать христиан воевать против их воли; дело в том, что уклонение от войны, и тогда, когда позволительно воевать, есть действие более благочестивое, долгое время практиковавшееся как духовенством, так и кающимися и рекомендуемое всем любыми средствами. Ориген так возражает Цельсу, который ставил христианам в упрек их уклонение от военной службы:

"Тем, кто, будучи чужд нашей вере, заставляет нас сражаться за государство и убивать людей, мы ответим так: "Жрецы ваших идолов, почитаемые вами как фламины, по вашим словам, приносят чистые жертвы, так как служат не окровавленными и не оскверненными никаким убийством руками тем, кто считается божествами, а если начнется война, то жрецы не вносятся в воинские списки. Коль скоро это не лишено смысла, то в еще большей мере, когда прочие сражаются, следует считать сражающимися присущим им образом жрецов и служителей бога, которые сохраняют руки чистыми и которые молитвами воюют перед богом за прочих сражающихся за правое дело, за того, кто справедливо царствует".

В приведенном месте Ориген называет жрецами каждого христианина, по примеру священного писания (Откровение, I, "; поел. I an. Петра, II, 5).

При каких условиях вооруженное участие подданных в несправедливой войне справедливо?

VI. 1. Я вместе с тем думаю, что в войне не только сомнительной, но даже несомненно и явно несправедливой может иметь место справедливая защита подданных. Так как враг хотя бы ведущий справедливую войну, не имеет подлинного и внутреннего права убивать неповинных подданных, далеких от ответственности в причинении войны, кроме как в целях необходимой обороны, в виде следствия и непреднамеренно (такие деяния безнаказанны), - отсюда явствует, что если враг очевидно пришел с намерением, чтобы отнюдь не щадить жизнь подданных другой стороны, несмотря на возможность это сделать, то подданные могут обороняться по естественному праву, которое у них не отнято правом народов.

2. Тут уже мы не скажем, что война справедлива для обеих сторон, ибо вопрос ставится не о войне, но об известном и определенном действии. А это действие, хотя бы того, кто в прочем имеет право воевать, несправедливо, и потому его можно справедливо отражать.

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ XXVI

1 Платон говорит нам о том же в своей "Апологии", равно как и Аполлоний. который указу Нерона противополагает следующий Софоклов стих:

Дата добавления: 2014-11-25