Часть I. Главные психические функции и анатомо-физиологическое устройство. 24 страница

Правда, возможности гипноза выходят далеко за пределы суггестивной терапии в бодрствующем состоянии. Благодаря длительному постгипнотическому действию он успешно применяется против истерических припадков, нервной астмы, против недержания мочи, бессонницы, полового бессилия и других нервных сексуальных расстройств, против заикания (которое, впрочем, при остро истерическом возникно-! вении является благодатной почвой и для суггестивной терапии в бодр-|ствующем состояниии), а также против общего нервного и психического недомогания, более легких случаев фобий, страха ожидания (боязнь пространства и т. п.) и навязчивых представлений.

Наконец, гипноз является важным вспомогательным фактором не только для суггестивного, но и для аналитического лечения. С помощью имеющейся в нем гипермнезии (расширенного воспоминания) порой можно обнаружить такие патогенные комплексы переживаний, такие воспоминания детства и т. п., которые при исследовании в бодрствующем состоянии не доступны или доступны с трудом. Как только пациент погрузится в гипнотическое состояние, мы заставляем его рассказывать по способу «мышления рядами сменяющихся картин» о начинающих развертываться перед ним группах образов и воспоминаний, направляя лишь вопросами ход его мыслей сообразно тому, как это нам нужно. Патогенные переживания, очень насыщенные аффектами, могут, всплывая в таких случаях, снова повторяться в ярких сценах, с неслыханной, можно сказать, эксплозивной силой и драматической жизненностью. После такого отреагирования комплексов в гипнозе может наступить продолжительное облегчение и улучшение состояния пациента; при этом, конечно, трудно сказать, с чем оно в каждом конкретном случае больше связано — с «катартическим» разряжением аффектов или с действием внушения. Как бы то ни было, более поздние идеи психоанализа в бодрствующем состоянии сознания, высказанные Фрейдом, имеют своей исходной точкой этот катартический метод душевного анализа и отреагирования в гипнозе в том виде, в каком он первоначально применялся Брейером и Фрейдом. И теперь еще этот вид лечения охотно и успешно применяется врачами, особенно при методе Франка.

Помимо тех случаев, когда гипноз применяется с суггестивной и катартической целью, он также успешно используется при более частом повторении и для успокоительного воздействия на нервно истощенных и на чрезмерно душевно раздраженных в виде «целительного сна»; сеансы гипноза проводятся также с психологической целью для углубленного воздействия этического влияния и методических упражнений.

Анализ, внушение и воспитание

В заключение отметим: солидная психотерапия никогда не исчерпывается только внушением. Суггестивное лечение применяется для того, чтобы психически сдвинуть пациента с мертвой точки, чтобы силой избавить его от ложных душевных установок, увести его с ошибочных сенсибильных и моторных путей. Большего внушение не дает. Само по себе оно не устраняет душевных причин, комплексов и воздействий среды, из-за которых возник невроз; одно только внушение не дает пациенту той энергии и самодисциплины, которые ему нужны, чтобы снова окончательно найти дорогу от «бегства в болезнь» к труду и службе. Полный план исцеления при суггестивном лечении нервных и психических расстройств, следовательно, таков: 1) анализ, 2) суггестивное лечение, 3) воспитание. Прежде чем начать суггестивное лечение, нужно с помощью основательного исследования выяснить психическую ситуацию пациента и, насколько возможно, ликвидировать причину его болезни. Если у нас достаточно времени и мы обладаем необходимыми для хорошего психотерапевта чуткостью и энергией, мы сейчас же начнем распутывать клубок жизненного пути пациента, позаботимся об удалении истеричного ребенка из неблагоприятных домашних или школьных условий, пригласим к себе близких, вступим в переписку с начальством, настоим на упорядочении запутанных брачных отношений, попробуем устранить служебные конфликты или же, если затруднения кроются в самом пациенте, с самого начала шаг за шагом будем пытаться настроить его на их преодоление. Только когда все подготовлено или, по крайней мере, предварительно разъяснено, приступим к суггестивному сеансу, который сразу уберет явные симптомы. С исчезновением явного симптома наша работа по исцелению больного только начинается. Если мы предоставим больных их собственным слабым силам, то они, особенно боязливый ипохондрик и истерик с сомнительной волей к выздоровлению (например, впавший в истерию из-за ренты), будут снова возвращаться к старому, попадая в привычное и удобное для них состояние болезни. Лишь когда пациент правильно и длительно включен в работу, в прочный круг определенных гражданских или домашних обязанностей, мы можем считать его исцеленным. В военных лечебных заведениях для нервных больных был установлен следующий образцовый распорядок: нервнобольной упражнялся, его дисциплинировали и воспитывали во время суггестивного сеанса, а затем тотчас же и без всякой промежуточной паузы он должен был исполнять какую-нибудь серьезную работу. Под постоянным наблюдением за ним ее усложняли и увеличивали количество рабочих часов. По этой схеме немедленного «восстановления работоспособности» («Wiederertuchtigung»), терпеливого и энергичного воспитания и приучения к исполнению долга и работы нужно поступать также mutatis mutandis при суггестивном лечении и в мирной практике.

B. Психагогические методы

Имеются два основных крупных типа рациональной психотерапии: психоаналитические и психагогические методы, которые различными переходами и возможными комбинациями переплетены между собой и с суггестивным методом. Под психагогическими методами мы понимаем все, что входит в представление «врач как воспитатель», т. е. все, что каким-то образом связано с воспитанием, упражнением и трудотерапией.

Изоляция и дисциплинирование

Чистейшим видом такого типа является лечение темной комнатой. Из домашней среды пациента переводим под лечебный надзор (при полном постельном режиме) в уединенную отдельную комнату, очень тихую и наполовину затемненную, чтобы в ней можно было видеть, но невозможно читать и смотреть в окно. За исключением двух кратких визитов врача и самой необходимой прислуги, никто не входит в его комнату; корреспонденция тоже не допускается. Визит стараются использовать для суггестивного ободрения, действуя при этом совершенно спокойно. Такое лечение продолжается последовательно в течение многих дней или недель; для исцеления обычно достаточно четырех недель. Этот метод действует, во-первых, сильно успокаивающим образом, исключая все повседневные раздражения, устраняя тот особый вред, который возникает от общения с патогенными личностями, во-вторых, суггестивно производящим впечатление внешним распорядком, а также, и это очень важно, энергично воспитывает и дисциплинирует связанной с ним скукой и благотворной душевной каренцией. Чем ласковее обращение с пациентом, чем больше, при всей своей строгой последовательности, метод проверен, приспособлен к пониманию пациента, тем вернее достигнет своей цели. Он отлично подходит для лечения истерических припадков, дрожательных движений, тика, вообще для психогенного гиперкинеза, а также для успокоения и воспитания больных с более легкими формами чрезмерного истерического возбуждения со склонностью к «сценам» и эксплозивным выходкам. Его можно применять также в качестве главного или последующего лечения истерического нарушения походки и т. п., причем в таких случаях целесообразно использовать визиты врача для коротких, но энергичных упражнений в ходьбе, при этом нужно суггестивно ободрять пациента.

Преимущество этого метода по сравнению с другими психотерапевтическими методами, очень утомительными для врача и требующими много времени, заключается в его мягком, но все же весьма энергичном воздействии и большой экономии времени и сил, а также в простоте его применения, не требующего никакой специальной техники, а лишь педагогического такта. Изоляцию больного можно, конечно, применять и без затемнения, и вообще психическую каренцию можно видоизменять. Само собой разумеется, что этот метод неприменим при неистерических неврозах со сложной структурой личности и переживания.

Против примитивных реакций, более или менее искусно провоцируемых морально недостаточными и преступными degeneres (дегенератами), против разнузданных припадков ярости, сопровождаемых бранью, с агрессивной тенденцией и страстью к разрушению лучшим вспомогательным терапевтическим средством, как было сказано, является надежная одиночная камера с гладкими стенами и не поддающейся разрушению обстановкой, куда пациентов немедленно помещают, как только начинается припадок, и откуда их выпускают в достаточно спокойном состоянии. Уверенность в перспективе такого терапевтического лечения действует также и предупреждающим образом против дальнейших подобных выходок.

Впрочем, при неблагоприятных семейных и служебных обстоятельствах помещение в больницу или отправка на курорт с целью изоляции являются conditio sine qua поп для бесчисленных психотерапевтических мероприятий, часто этого одного бывает достаточно для исцеления. Дисциплинирующее воздействие выступает скрытой составной частью многих, особенно суггестивных, методов лечения истерии. Например, при суггестивном лечении в бодрствующем состоянии существенную помощь может оказать резкое, повелительное отношение и при случае болезненное фарадическое раздражение. О применении холодной воды и болезненных впрыскиваниях мы уже говорили.

Воздействие убеждением и упражнение

К воздействию с помощью убеждения мы относим все те методы душевного воспитания, которые осуществляются на основе диалектики, настойчивого уговаривания и доказательств, строящихся на логических доводах, — словом, метод древнего Сократа в том виде, в каком он рекомендуется для врачебных целей, особенно Дюбуа (Dubois).

Одна дама приходит к Дюбуа из-за повторяющихся каждую ночь сильных сердечных припадков. Он подвергает ее внимательному обследованию и говорит приблизительно следующее: «Вы молоды, здоровы, сильны, у вас прекрасное сложение. Ваше сердцебиение чисто нервного происхождения. Нет и следа сердечной болезни. Ваш пульс может биться как угодно быстро, с этим не связано для вас никакой опасности, только страх привел вас в такое состояние. Поверьте мне, если бы вы могли превозмочь страх, эти болезненные явления сейчас же исчезли бы. Никогда не забывайте, что ничто так легко не вызывает сердцебиения, как эмоция страха. Допустим, вы действительно просыпаетесь с сердцебиением, вызванным, быть может, страшным сном, о котором вы уже забыли. Или, кто знает, возможно, это произошло потому, что вы выпили чаю или кофе. Пугаясь, поддаваясь страху, думая о возможности грозящей вам катастрофы, вы создаете душевное волнение, при котором, как известно, сердце бьется скорее, а в результате пульс возрастает до 100—120 ударов в минуту. Из-за этих цифр ваш страх возрастает, и ваша эмоция как бы находит себе оправдание. Сейчас пульс достигает 140. Он станет медленнее, если вы, проникшись убеждением, что нет никакого органического недостатка, избавитесь от своих опасений».

Следует сделать вывод, что тот, кто хочет исцелять, действуя убеждением, не должен скупиться на слова. Недостаточно проворчать, констатируя негативные данные: «глупости» или «воображение», — терапевт должен с исчерпывающим красноречием остановиться на объективных данных и на субъективной душевной установке пациента, осветить их со всех сторон и тончайшим образом расчленить их психофизические связи и механизмы. Он может это сделать, конечно, лишь после самого основательного специального исследования телесных данных и при том условии, что сам отдает себе отчет обо всех этих взаимоотношениях. Впрочем, простое переубеждение при лечении болезни, даже виртуозно выполненное, может само по себе иметь успех лишь в том случае, если за ним стоит превосходящая пациента, импонирующая ему личность, окруженная суггестивной атмосферой.

Само собой разумеется, что переубеждение теснейшим образом связано с психоанализом. Каждый врач, который хочет воздействовать переубеждением, должен, по возможности, иметь ясное представление о взаимоотношении тех переживаний, на основании которых возникло психическое заболевание. Врач не может ограничиться констатацией того, что в основе сердцебиения пациента нет никакой органической болезни (это помогает только в простейших случаях), ему необходимо сразу же представить и известные позитивные аргументы: что является основной причиной этого сердцебиения, какие душевные конфликты, сексуальные комплексы и т. п. Этим он наилучшим образом покажет ему путь к преодолению немощи. Таким образом, анализ должен предшествовать воздействию убеждением. Далее его нужно сочетать с терапией (упражнениями), или же последняя должна следовать непосредственно за ним.

Примененное таким образом убеждение особенно результативно для зрелых, разумных людей и в случае более сложных неврозов. Наиболее удачно такое воздействие при периодическом повторении обстоятельного собеседования с врачом при сензитивном неврозе, при начинающихся, но еще прочно не зафиксированных бредовых образованиях параноического типа, особенно при сензитивном бреде отношения всего к самому себе, а также ипохондрических недомоганиях, например депрессиях, основанных на боязни артериосклероза или люэса, онанизме и т. п. По отношению же к плохо воспитанным и ограниченным людям или людям с недобрыми намерениями не следует терять время, применяя этот тонкий, благородный метод, а лучше прибегнуть к кратким, сильно действующим суггестивным и дисциплинирующим методам.

Методическая терапия с помощью упражнения широко применяется при самых различных психогенных недомоганиях как телесного, так и душевного характера. Она является существенной составной частью или завершающим этапом лечения многих суггестивных методов и методов воздействия убеждением, но в случаях не слишком тяжелых может быть применена и самостоятельно. Таким образом, мы никогда не подтвердим болезни целого полчища пациентов, страдающих более легкими истерическими привычками, частичными аггравациями и притворством, удостоив их суггестивной сцены или даже замаскированной видимости терапии, а поступим с ними прямо, ясно и открыто. Поскольку здесь нет голой симуляции, мы их не будем упрекать или обижать такими выражениями, как «это всего лишь ваше воображение», а скажем им, что их недомогания возникли тем же путем, что и неприятные физиологические привычки, а потому тем же путем должны исчезнуть. Терапия с помощью упражнения при истерическом паракинезе, повреждении походки, парезе, ревматических болях и т. п. в качестве образца имеет перед собой устав строевой службы, казарменного обучения; причем к пациентам с крепким телосложением она может быть применена буквально, а к натурам более тонким должна быть, по мере надобности, видоизменена. Главным является следующее: ежедневно являться в определенное время (раз или два раза в день) и упражняться в течение всего 10—20 мин, но крайне энергично и под строгим руководством врача, который принимает участие в упражнении — показывает движение или делает его вместе с пациентами. На пациента предварительно ласково и бережно воздействуют, обращаясь к его рассудительности и доброй воле. Во время упражнений не допускается, чтобы пациент унывал, выполнял задание наполовину; малейшее латентное сопротивление заглушается энергичным воздействием врача. Пациента то умиротворяют, успокаивают и унимают, то снова командуют им и кричат на него громким голосом — все это следует одно за другим, так что ему некогда и дух перевести, и он, незаметно для себя самого, даже против воли, делает требуемое движение. В свободное время пациент не должен болтаться без дела: он либо лежит в строгой изоляции на постели, либо находится на работе; целесообразно даже дать ему на день задание, состоящее из тщательно подобранных упражнений, например в ходьбе на улице с определенной целью, дозированных и постепенно возрастающих. В некоторых случаях (для истерически перегруженной парализованности руки и т. п.) желательно иметь простые аппараты для проведения поддающейся дозировке работы по типу медико-механических конструкций; в случаях же нарушений походки они, наоборот, чаще всего оказываются лишними. Если мы объединим несколько пациентов, то общему настрою будет способствовать кратковременная, но энергичная гимнастика простейшего вида, с палками или на перекладине для гимнастических упражнений.

Иной вид имеет терапевтическое лечение с помощью упражнения при психических недомоганиях и более сложных неврозах. Иногда в более легких случаях фобий и принудительных феноменов мы быстрее всего добиваемся успеха, применяя в комплексе лечение с помощью упражнения, анализ и воздействие убеждением. Мы ставим себе при этом цель бережно и постепенно закалить пациента, предохранив от присущих ему психических недомоганий, причем наше воспитание должно быть скорее ласково убеждающим, чем энергично командующим.

К примеру, пациент страдает мучительной боязнью площадей и улиц, из-за чего месяцами не покидает дома; в конце концов он не решается Даже выйти из комнаты и становится совершенно парализованным. Мы заставляем его проходить короткие дозированные расстояния сначала в сопровождении врача, при интенсивном одобрении с его стороны, затем с любым другим лицом и, наконец, самостоятельно. Начинаем с минимальных достижений (несколько шагов за пределами комнаты), затем ежедневно увеличиваем их маленькими дозами. Сначала пациент выходит за порог дома, затем на пятьдесят шагов дальше, в следующий раз он направляется к строго намеченной цели, каждый день прибавляя по сто метров. Иногда приходится прибегать к терпеливым уговорам, постоянно поддерживающим пациента при неизбежных рецидивах и приступах страха. Работая таким образом с особенно разумным пациентом, исполненным доброй воли, мы можем достичь крупного успеха даже в случаях фобии, так трудно поддающихся психотерапевтическому лечению. У других же больных улучшение состояния в результате упражнений, продолжавшихся неделями, в течение нескольких мгновений уничтожается глубокими душевными механизмами из-за приступа страха.

Работа и отдых

И теперь еще у многих врачей при виде психически и нервно больного сразу же возникает мысль дать ему возможность отдохнуть. Однако в большинстве случаев следовало бы думать не о том, как предоставить пациенту отпуск, а как отправить его на работу. В отношении отдыха, как и работы, при нервно-психических заболеваниях существуют свои особые показания.

В отдыхе нуждается прежде всего человек, страдающий острой формой заболевания, с подлинной депрессией, со свежим шизофреническим сдвигом (даже самым легким), а также истощенный переутомлением или тяжелыми аффективными переживаниями. Но наличие такого чрезмерного напряжения должно быть сначала доказано. Первым, что этиологически утверждается пациентами, является наличие переутомления, в большинстве случаев это же как первое и основное отмечается и врачом. Но у большинства пациентов, посылаемых на отдых, недомогания имеют другую причину. Нелепо за неимением лучшего термина называть переутомленным прежде работоспособного человека, который исполнял свои обязанности с должным напряжением сил, если нет доказательств его чрезмерной перегруженности. Правда, регулярное ежегодное получение более длительного отдыха является обязательным условием для поддержания здоровья при некоторых занятиях и предрасположениях. Такой отдых необходим тем, у кого интенсивная умственная работа, и людям, длительно работающим под гнетом большой ответственности и при сильном аффективном напряжении, кто вынужден жить в неблагоприятных гигиенических условиях, а также людям духовно неустойчивым при монотонных механических или односторонних занятиях. Вообще, преимущество ежедневных, еженедельных и ежегодных перерывов в работе (в разумных пределах) сказывается на количестве и качестве почти всякого вида человеческого труда. Таким образом, врач должен защищать своих пациентов от тех, кто считает идеалом исполнения долга для себя и особенно для своих подчиненных из года в год продолжающуюся механическую спешку или какие-нибудь конторские занятия, схематически непрерывные и продолжающиеся даже по воскресеньям, полагая, что это может дать максимум достижений в работе.

В регулярном отдыхе с полным прекращением работы и сменой среды нуждаются также люди очень сензитивные и гиперэстетики, которые поэтому переживают чрезвычайно много аффектов в повседневной жизни и при этом не освобождаются от своих комплексов. Само собой разумеется, он необходим тем, кому угрожает артериосклероз.

Наоборот, случайные перерывы в работе строго противопоказаны, особенно для следующих двух больших групп: для истериков, целью которых является «бегство в болезнь», и для большинства конституционально нервных и психопатов, поскольку речь идет о лечении их обычного состояния, а не специальных расстройств здоровья, значительных, но преходящих. Пребывание на курорте, когда немного купаются и лечатся электризацией, проводя время за хорошей едой, флиртом, болтовней и тягостным бездельем, представляет собой такую форму лечения, благодаря которой и здоровый человек по истечении некоторого времени может стать неисцелимым ипохондриком и тунеядцем, не говоря уже о людях, у которых воля к работе и здоровью не безупречна, а жизненная энергия слишком ничтожна. Такое пребывание в обыкновенных домах отдыха, на водах или в санатории, если оно не сопровождается приемами современной психотерапии, пригодно только для двух категорий нервно-психических пациентов: для действительно истощенных и аффективно утомленных, которые за короткое время прекрасно могут здесь отдохнуть, и для неисцелимо неспособных к жизни, тяжелых дегенератов, больных с остатками шизофрении; для них хроническое пребывание в санатории является справедливой заменой монастыря или какого-нибудь другого убежища для души в этом роде. Учреждения и санатории, в которых энергично и со знанием дела работают над оздоровлением истериков и психопатов, пока еще малочисленны, хотя, к нашей радости, должны заметить, что понимание этих вопросов значительно возрастает.

Терапией с помощью труда мы называем точно дозированное, начатое с малого и методически подвигающееся вперед с помощью упражнений приучение к физическому и умственному труду, причем конечной целью терапии является вернуть пациента к подходящему для него самостоятельному занятию или, по крайней мере, полезному, частичному его выполнению. Всего успешнее занимаются ею, как и суггестивной терапией, в более крупных учреждениях и союзах, где этому существенно способствует spiritus loci и принудительность общего домашнего распорядка. Мы рекомендуем работу в саду, в деревне или в мастерской людям, занимающимся ручным трудом, а также в качестве благотворной перемены в жизни тем, кто трудится в интеллектуальной сфере; для людей душевно недостаточных мы избираем этот труд в виде длительной цели. Можно только удивляться тому, чего достигают в санаториях при хорошем руководстве путем энергичного современного медицинского вмешательства — встряхивания и побуждения — даже по отношению к тяжело отупевшим шизофреникам. Таким образом удается не только добиться успехов в работе, но и помешать развитию аутизма и душевного отупения. Больше трех четвертей всех содержащихся в больницах шизофреников можно таким способом в благоприятных случаях снова вернуть к какому-нибудь занятию трудом или даже, правда в скромных размерах, к свободному выполнению своего дела, особенно на сельскохозяйственных работах. Поэтому современное лечение шизофрении ставит себе целью по возможности раньше выписывать пациента из больницы.

Также блестяще оправдало себя при лечении истерии во время войны немедленное помещение пациентов непосредственно после освобождения от грубых симптомов на фабричную работу под контролем врача, где они под строгим присмотром иногда в течение нескольких недель восстанавливали свою былую работоспособность.

Этот опыт надо в полном объеме использовать в гражданской практике, что приведет к основательной перестройке нашего терапевтического мышления и действий, к отказу от псевдоотдыха и мнимого суггестивного успеха в пользу серьезного методичного трудового воспитания. Терапия с помощью труда должна быть основополагающим принципом всей терапии, применяемой к истерикам, психопатам, шизофреникам и шизоидам.

Тем же самым методом может быть проведено и возвращение больного к интеллектуальному труду. От образованного пациента следует прежде всего требовать общей духовной дисциплины и строгого домашнего распорядка. Мы должны терпеливо отдавать свое время, оказывая помощь испытывающим внутренние страдания пациентам, нежным, подавленным и истощенным людям, но при этом строго придерживаться того правила, что советоваться с врачом нужно во время его визита, что пациенты и их близкие не должны обращаться к нам в любое время дня, повинуясь желаниям, которые отнюдь нельзя назвать неотложными, что во время визита следует сосредоточиться на существенном, а не пользоваться этим временем для бесконечной болтовни, выслушивания жалоб и ненужных разговоров. Пациент должен знать, что время — деньги, что врач — работник, а не болтун и не игрушка в его руках. Идеальным терапевтом является не тот, кто в любой момент доступен для беседы с пациентом, а тот, кто доступен лишь в надлежащий момент. Это, впрочем, относится и к общей практике воспитания людей.

Специальная терапия с помощью труда применительно к образованным пациентам заключается прежде всего в пунктуальном распределении дня с точным расписанием часов. Расписание не должно быть ригористичным — его следует обсудить с пациентом и составить соответственно его склонностям и способностям. Обязательным является педантичное выполнение составленного плана. Больные встают, едят, работают, гуляют и спят по часам с минутной точностью. Такое расписание, регулирующее и заполняющее каждую минуту дня, является истинным благодеянием для пациентов со слабой волей, вялых, ипохондрически унылых, подверженных болезням, изменчивым дурным настроениям; оно заменяет им проявление собственной воли. Тому, кто точно знает, что в определенное время он сделает то-то и то-то, не нужно прилагать усилий воли для выполнения каждого нрво-го действия, он достаточно скоро попадает под власть привычки.

В более тяжелых случаях мы начинаем лечить очень бережно, не заставляем читать пустые романы, а предлагаем легкие научно-популярные книги, близкие к интересам или специальности пациента, давая читать их сначала в течение 10 мин по утрам, затем понемногу прибавляя время или количество страниц: 15 мин, 20 мин, 5, 6, 7 страниц. Далее вводим непродолжительную работу после обеда, затем настаиваем на выполнении письменной работы — выписок, писем и т. д. Лучше всего с самого начала остановиться на такой работе, которая привычна для пациента.

. Психоаналитические методы

Психоаналитическим мы называем всякий вид лечения, который задается целью исцелить пациента путем анализа психологических взаимоотношений, обусловливающих его болезнь, следовательно, не только специальные методы психоаналитической школы. Так как в предыдущих главах мы уже рассматривали со стороны их содержания самые важные возможности патогенетических взаимоотношений в психике, ограничимся теперь несколькими методологическими замечаниями. Для проведения анализа мы имеем в своем распоряжении методы, которые по мере надобности можем комбинировать:

1) исследование в форме беседы;

2) эксперимент с помощью ассоциаций (ассоциативный метод Блейлера—Юнга);

3) анализ свободных ассоциаций с учетом сновидений и ошибочных действий (психоанализ Фрейда);

4) анализ при применении легкого гипноза (психокатарсис по Брейеру и Фрейду, продолженный Франком).

Обычно мы начинаем с исследования в форме беседы, являющегося самым простым, а часто и самым кратким, и определяем, чего можно добиться таким путем. Было бы ошибкой думать, что более тонкие взаимоотношения переживаний можно раскрыть лишь с помощью специальных методов или толкования. Простое исследование, для которого нам, правда, в большинстве случаев нужно несколько сеансов, продолжающихся часами и без помех, особенно пригодно для сензитивных форм реакции у интеллигентных пациентов и пациентов доброй воли, большинства сензитивно-параноических, а также многих вариантов неврозов навязчивого характера. Для истерии, включая и более сложные случаи, существенные соотношения часто могут быть представлены именно этим простым путем, так как не у всех истериков оказываются сильные и непреодолимые вытеснения. Нельзя ограничиваться какой-либо одной патогенетической точкой зрения даже тогда, когда найден очевидный патогенетический фактор, следует терпеливо и всесторонне продолжать исследование до тех пор, пока не удастся обнаружить наиболее важные компоненты «причинного узла». Довольно часто сначала обнаруживаются более тривиальные моменты переживания, и только при длительном интимном общении с пациентом вскрываются истинные причины его болезни; тогда преграда внезапно рушится и недоступный ранее пациент буквально закидывает нас материалом и все больше и больше стремится высказаться.

Когда мы получим достаточно материала и установим полное душевное общение с пациентом, по мере надобности мы будем включать в наш способ лечения элементы воздействия убеждением, будем помогать пациенту в уяснении, упорядочении и преодолении его внутренних затруднений энергичным, подталкивающим к действию или осторожно задерживающим диалогом, всегда отличающимся тактичным сочувствием пациенту. Мы делаем это преднамеренно и осознанно, так как для нас очевидно, что и при чисто аналитическом лечении более детального типа действует наше постоянное влияние на пациента интенсивно психагогически (и суггестивно), даже если этого и не хотим. Психоаналитическое лечение в такой же мере, как и психагогическое, является вопросом личности врача. Только духовно сильная и способная руководить личность может психоаналитическим путем достичь действительно больших успехов в исцелении.

Дата добавления: 2014-11-25