Подростковая аудитория

Будь опытным диагностом и постарайся выявить все нравственные недуги или болезни аудитории, иначе будешь бить мимо цели. А нужно, чтобы твое слово задевало, касалось сердец, не оставляло равнодушным, привлекало внимание. Тут и доносами не грех пользоваться.

У меня был такой случай в старших классах. Подходит учительница, говорит: «Отец Артемий, довожу до вашего сведения, что в начале этой недели я попыталась на перемене войти в аудиторию к старшеклассникам, но дверь была заперта, там сидели юноша М. и девушка Н. И сколько мы не пытались туда пробиться – минут 12-15, может быть, меньше, – они не открывали».

Тут я, просто как петух боевой, как конь удалой, ворвался в аудиторию. Думаю: докатились! Сепаратные переговоры. Разошелся, что Илья Муромец в борьбе с погаными. Да еще девушка какую-то майку натягивает, а там у нее ничего нет, кроме торчащего пупка. В общем, я разгорячился. Гром был страшный, молнии, град величиной с желудь. Хотя, конечно, и старался смягчить удар. Говорю: «Да как же милый наш юноша мог вот запереть так дверь? Это же неуважение к той, которую он именует своей девушкой. Как же при хорошем к ней отношении решиться на такое! Это ведь бросает тень на нее, и на дом отца ее, и на предков до седьмого колена!» На перемене вижу, он стоит – прическа, как у Страшилы, один вихор короче, другой длиннее, лохмы торчат в разные стороны. Я не знаю, как мама это терпит, а может, и сделать ничего не может. Хотя мальчик из хорошей семьи – интеллигентный папа, мама на всю Россию известна своими книгами по воспитанию трудных подростков, прекрасная православная писательница. Книжку написала – «Чтобы ребенок не был трудным». «Отец Артемий, – обращается ко мне этот лохмач, – можно поговорить?» Я ему: «Пожалуйста, милый, давай отойдем». – «Батюшка, мне кажется, вас дезинформировали, вы что-то не поняли». – «Я рад был бы ошибиться! Я ждал от тебя именно этого слова. Что же именно я не понял?» – «Мы там решали задачи по химии». Я говорю: «Наконец-то я услышал это слово! Как я рад, что ты вывел меня из состояния отчаяния. А почему заперлись?» – «Чтобы не мешали дети из четвертого класса». – «А почему не открыли учительнице?» – «Мы чуть-чуть промедлили». В общем, он сказал какие-то обтекаемые фразы, которые дали мне возможность надеяться на лучшее. «Но ты понимаешь, что это дает повод ищущим повода? Что это, мягко скажем, политическая ошибка?» – «Да, понимаю».

Жизнь представляется подросткам драмой, столкновением, конфликтом. Если бы подростка спросили, какое самое лучшее определение жизни он знает, то, отринув определение Фридриха Энгельса – слишком блеклое, вялое, более годное для пенсионеров: жизнь есть способ существования белковых тел, – многие бы выбрали формулировку одного из законов диалектики: жизнь – это единство и борьба противоположностей. Но подростки наши весьма близки к восприятию жизни в этом драматизме, конфликте. А значит, и наше слово к ним должно быть драматично, сюжетно, напряженно, бодро, динамично.

Необходимо высмеять порок, уже стучащийся в душу подростков, увлечь их рассказом о победе добра над злом, дабы вызвать их сочувствие. В этой аудитории оно еще может быть вызвано, у старшеклассников уже иначе.

Очень важен метод профилактики, то есть предупреждения болезней. И прежде всего, страсти блуда и гнева. Речь идет об агрессии подростков и возникающем все больше интересе к лицам другого пола, который, к сожалению, облекается в формы, часто противоположные нравственности. Наверное, нужно обязательно говорить в этом возрасте о девстве и целомудрии как основе личности человека.

Дата добавления: 2014-11-25