От лотоса к пренауке 28 страница

16. Какие этические проблемы возможны при публи­кации результатов исследований?

17. В чем заключается моральный смысл научного цитирования?

18. В каком международном документе впервые были изложены моральные нормы исследований с уча­стием человека в качестве испытуемого? Когда и где был принят этот документ?

19. В чем вы видите различие между моральными нормами и ценностями «малой науки» и «большой науки»?

В Литература _________________________________

Биоэтика: проблемы и перспективы / Подред. А.П. Огур-цова.М., 1992.

Биоэтика: принципы, правила, проблемы / Под ред. Б.Г. Юдина. М, 1998.

Введение в биоэтику / Подред. Б.Г. ЮдинаиП.Д. Тищен-ко. М, 1998.

Гусейнов А А. Введение в этику. М., 1985.

Лебедев С А. Современная философия науки. М., 2007.

Российский химический журнал. 1999. Т. XLI1I. № 6. Но­мер посвящен теме «Наука — общество — государство: эти­ческие проблемы».

Фролов И. Т., Юдин Б.Г. Этика науки: проблемы и дискус­сии. М, 1986.

Шрейдер ЮА. Этика. Введение в предмет. М, 1998.

Этика и ответственность науки // Человек. 2000. № 5.

Этико-правовые аспекты проекта «Геном человека»: Международные документы и аналитические материалы. М, 1998.

Юдин Б.Г. О возможности этического измерения науки // Человек. 2000. №5.

РАЗДЕЛ V.

НАУКА - ОСНОВА ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО ПРОГРЕССА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

Глава 1

СУЩНОСТЬ, ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ и ЗАКОНОМЕРНОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА (НТП) СОВРЕМЕННЫХ РАЗВИТЫХ СТРАН¹

Постоянно встречающееся в современной литера­туре, посвященной проблемам научно-технического прогресса, понятие интеграции науки и производства фигурирует обычно как некоторая данность, не требу­ющая какой-либо конкретизации. В то же время, если мы хотим проследить ход этого интеграционного про­цесса, выявить его специфические особенности, вре­менные рамки, масштабные и иные параметры, необ­ходимо более четкое представление о формах, в кото­рых он проявляется и эволюционирует. Это тем более важно, что, как показало развитие общества в XX в., интеграция науки и производства не только привела производительные силы к их качественному измене­нию, но и явилась важнейшим фактором экономичес­кого и социального прогресса развитых стран.

Сам термин «интеграция» требует некоторых по­яснений. Применительно к явлениям общественной жизни он вошел в обиход недавно, в последние 30 — 40 лет. До этого его долгое время ассоциировали в основ­ном с математикой, с интегральным исчислением. Во всяком случае, в словаре Даля других (кроме матема­тического) толкований этого понятия не приводится. В современном обществоведении под интеграцией име­ется в виду объединение, слияние двух или более

' Работа осуществлена при финансовой поддержке РГНФ. Грант 01-03-00064а.

компонентов в единое целое, которое приобретает в результате некоторые новые признаки по сравнению с простой арифметической суммой признаков объе­диняющихся частей, приобретает новое, более высо­кое качество.

Исходные компоненты свое существование в пре­жнем виде обычно прекращают полностью или частич­но. Соответственно, интеграционный процесс — это движение включенных в него компонентов к такому качественно новому состоянию.

Классический пример — экономическая интег­рация стран Западной Европы, входящих в ЕЭС. Они создают единое экономическое пространство со сво­бодным перемещением капиталов и других ресурсов, общей валютой и т. д. Условия, в которых сегодня функционируют национальные экономики объединя­ющихся государств, принципиально изменятся в бла­гоприятную сторону, многие ныне действующие ре­гуляторы исчезнут, экономик, ограниченных нацио­нальными пределами, не станет как таковых. Не исключено, что запланированные сроки перемен не будут выдержаны точно. Но это не существенно. Те­оретически, да и практически каких-либо непреодо­лимых препятствий на этом пути нет.

Может ли подобное превращение произойти с наукой и производством? Связь между ними и взаим­ное влияние существовали, по-видимому, всегда, с того самого не поддающегося сколько-нибудь точной дати­ровке момента, когда наука постепенно обособилась в качестве специфического вида деятельности человек. С тех пор история развития той и другой сферы посто­янно включала в себя расширение, усложнение и ук­репление взаимных контактов и взаимозависимости. На глазах нашего поколения и нескольких предшество­вавших связь науки с производством вышла на такой уровень, когда они друг без друга двигаться вперед уже не могут. Не столь уже важно, кто тут кого подталки­вает или тянет, кто, так сказать, главнее, такая поста­новка вопроса непродуктивна. Важно, что теснейшее взаимодействие данных компонентов общества стало непременным условием их дальнейшего прогресса.

Но означает ли это, что дело идет к слиянию производства и науки, прекращению их самостоятель­ного существования и возникновению взамен какой-то новой структуры, как, казалось бы, следует из оп­ределения понятия интеграции? Очевидно, такая пер­спектива пока не просматривается, и вряд ли сегодня кто-либо рискнет предсказывать подобное слияние в обозримом будущем. Тогда вправе ли мы говорить в данном случае об интеграции? Противоречие разре­шается, если исходить из того, что возможны разные типы интеграционных процессов в зависимости от свойств тех компонентов, которые в них участвуют. По крайней мере, два таких типа проступают вполне от­четливо. К первому относятся случаи, когда интегри­руются структуры однородные, обладающие одинако­выми или очень близкими основными признаками и различающиеся лишь менее значимыми, второстепен­ными параметрами. Тут безотказно работает классичес­кая схема перехода в новое качество за счет слияния. Объединение рынков, однотипных производственных ячеек, финансовых организаций тому примеры. Второй тип интеграции возникает при взаимодействии струк­тур разнородных. Их основные признаки не совпада­ют по своей природе, и потому полностью совместить их, слить невозможно. Особенности научного труда, задачи (обретение новых знаний) и другие параметры науки отличаются от аналогичных параметров произ­водственной сферы настолько, что самое тесное взаи­модействие не предполагает утраты специфики интег­рирующихся компонентов и их исчезновения в пре­жнем качестве. Интеграция же проявляется в том, что они становятся необходимыми, взаимосвязанными и соподчиненными звеньями более широкой структуры, объединенными единой, общей целевой функцией.

Такого рода объединение не есть потеря особен­ностей труда, способов его осуществления в этих сфе­рах, и в этом смысле слияния не происходит. Но на уровне конкретных целей, экономических и определен­ных организационно-управленческих связей оно воз­никает и, естественно, оказывает существенное влия­ние на интегрирующиеся элементы. Производство, ин­тегрированное с наукой, отличается от неинтегриро-ванного, и наука, включенная в интеграционную фор­му, отличается от науки, столь конкретно в интегра­ционном процессе не участвующей. Возникают прин­ципиально новые структуры: прикладная наука как разновидность науки в целом и наукоемкое производ­ство, имеющее свои отличия от ненаукоемкого. Про­цесс интеграции науки и производства и обеспечива­ется непосредственным взаимодействием этих новых компонент.

Появление функционально объединяющих науку и производство новых социальных структур и позволяет на основе их эволюции проследить и хронологические рамки процесса интеграции и его стадии, или этапы.

Первый этап — от возникновения первых промыш­ленных лабораторий до становления промышленного сектора ИР. Промышленные лаборатории стали исто­рически первой формой институализации прикладных исследований, а предприятия, имевшие такие лабора­тории — первой институциональной формой интегра­ции науки и производства. До появления промышлен­ных лабораторий на протяжении многих столетий информационный обмен между этими двумя сферами общественного труда выглядел как стихийный, стоха­стический процесс. «Споры науки» попадали в сферу производства в ходе и в результате движения, напоми­навшего броуновское, могли там прорасти и дать пло­ды, могли пролежать долгие десятилетия, а то и века, могли и вовсе погибнуть. По мере развития производ­ства и самой науки этот процесс приобретал все более упорядоченный и систематический характер. Однако объективные и субъективные условия перехода к ин­теграции сложились лишь во второй половине XIX в. К этому времени наука достигает достаточно высокого уровня понимания физических и химических законо­мерностей, лежащих в основе многих промышленных процессов; происходят крупные изменения в системе образования, появляется слой технической интеллиген­ции — инженеров, в руки которых постепенно перехо­дит технологическое руководство производством; фор­мируется государственный сектор науки; в промыш­ленности идет мощный процесс концентрации ресурсов, возникают тресты, синдикаты, картели, скла­дывается финансовый капитал.

Важнейшим объективным стимулом интеграции науки с производством явилось, по-видимому, то обсто­ятельство, что общества передовых стран начинают реально ощущать ограниченность и малую эффектив­ность прямых экстенсивных факторов обеспечения расширенного воспроизводства за счет увеличения численности работников, капиталовложений и т.д., ощущать противоречие между их возможностями и быстро растущими общественными потребностями. Разрешение этого противоречия возможно лишь путем перехода к использованию интенсивных факторов экономического роста, в первую очередь — научно-технического прогресса. Интеграция науки и произ­водства — крупный шаг на этом пути. Институциона-лизация превращает интеграционный процесс в по­стоянное, целенаправленное взаимодействие. Наука, теоретическое знание, конкретно и непосредственно включается в систему производительных сил, становит­ся основным источником крупных нововведений, рос­та производительности труда и объемов материальных благ и услуг со всеми вытекающими отсюда социаль­но-экономическими последствиями.

Хронологически появление первых промышленных лабораторий относится к концу 70-х и 80-м гг. XIX сто­летия и связано оно в первую очередь с формировани­ем двух новых по тем временам отраслей промышлен­ности — электротехнической и нефтеперерабатываю­щей. В свой черед появление этих отраслей означало качественное изменение энергетической базы обще­ственного производства, когда наряду с механической, гидравлической энергией и энергией ветра начали использоваться электричество и нефть. Особенностью промышленного освоения электротехники и органичес­кой химии является объективная необходимость учас­тия теоретического знания в создании конечного по­требительского продукта. Здесь привычный нам сегод­ня цикл «наука — производство» неизбежен буквально с первых шагов, ибо ремесленнический традиционный путь проб и ошибок практически превратился бы в путь аварий и катастроф.

До Первой мировой войны число промышленных лабораторий¹ росло сравнительно медленно, но после войны наступил своего рода «бум». В ведущих промыш­ленных странах исследовательскими службами обза­велись все предприятия, определяющие технический уровень той или иной отрасли индустрии, и все отрас­ли, определяющие технический уровень промышлен­ности в целом. Кроме того, складывается собственная инфраструктура промышленной науки — профессио­нальные общества и ассоциации, специализированные журналы, информационная среда. Все это мы и можем считать началом формирования промышленного сек­тора науки.

Второй этап — интенсивный рост промышленно­го сектора ИР и превращение его в одну из основных составляющих национального научно-технического потенциала. С появлением промышленных лаборато­рий в процесс интеграции науки с производством вклю­чаются рыночные механизмы. Наличие собственной исследовательской базы становится залогом успеха в конкурентной борьбе, а капиталовложения в ее разви­тие — чрезвычайно выгодным, хотя порою и рискован­ным делом. Сфера науки, в первую очередь за счет ее промышленного сектора, стремительно расширяется. По оценке Дж. Бернала, за первую половину нашего столетия численность занятых в ней работников уве­личилась примерно в 40 раз, расходы же на нужды науки возросли в 400 раз. Такие темпы роста — поряд­ка 10 процентов в год— не демонстрировал никакой другой элемент общества, даже военные расходы.

¹ Первой промышленной обычно считают лабораторию Т. Эди­сона, созданную в 1876 г. в местечке Менло-Парк, недалеко от Нью-Йорка. В числе первых можно также назвать лаборатории немецких химических фирм «Хехст», «Байер». «БАСФ», «Агфа» (первая половина 80-х годов), американских компаний «Артур де Литтл» (1886), «В.Г. Гудрич» (1885), «Дженерал электрик» (1890), английской фирмы «Левел Вравера» (1889).

Промышленные лаборатории множились в числе, охватывая наряду с новыми традиционные отрасли. В то же время существенно менялся облик самих лабо­раторий: из небольших слабо оснащенных коллективов исследователей они превращаются в крупные подраз­деления, располагающие большими материальными ресурсами, в целые службы, внутри которых склады­вается своя организационно-управленческая структу­ра, разделение труда и механизмы взаимодействия различных функциональных звеньев.

Становление промышленного сектора ИР повлекло за собою не только динамичный рост количественных параметров сферы науки, но и качественную трансфор­мацию самой этой сферы в целом, в нее пришло разде­ление труда между фундаментальной и прикладной наукой. Особенность этой трансформации состоит в том, что она произошла не столько за счет внутренней эво­люции академического сектора и его последующего раздела, сколько за счет дополнения этого сектора из­вне, из сферы производства. Рост промышленных ис­следований никак не ограничивал и не вытеснял акаде­мическую науку, а, напротив, сохранял за ней все те функции, которые она уже освоила, и содействовал ее интенсивному дальнейшему развитию как прямо (обес­печивая широкий активный спрос на новые идеи и открытия, а также финансируя университетские лабо­ратории), так и косвенно, благодаря расширению по­требности в научных и инженерных кадрах.

Как самостоятельный сектор ИР промышленные исследования обладают своими особенностями по срав­нению с традиционными академическими формами организации науки. К особенностям промышленных ИР относятся:

— непосредственная органичная связь с производ­ственной практикой, целенаправленность, воз­можность быстрого воплощения идеи в жизнь; впервые наука как главный и практически не­исчерпаемый источник нововведений объеди­нилась с конкретным потребителем этих ново­введений, обеспечив близкие к оптимальным условия для реализации цикла наука -■— произ­водство;

— масштабность финансовой базы и, если говорить не об отдельном предприятии, а о секторе в це­лом, ее относительная стабильность; в рамках промышленного сектора источник средств и их

Раздел У. Наука - сема зкрнрмичвскргр к сришьиргр прогресса...

потребитель связаны воедино, что создает пред­посылки как для более полного удовлетворения потребностей науки, так и для целесообразного распределения и расходования средств, то есть для повышения эффективности исследований;

— тесная связь прикладной науки через произ­водство и сбыт продукции с реальными потреб­ностями общества в той мере, в какой они вы­являются рыночным механизмом и отражают­ся конъюнктурой рынка. Создается своего рода система «автоматического» регулирования с обратной связью, охватывающая источник тех­нических перемен, производственные мощно­сти и запросы потребителя. Жизненно важной характеристикой такой системы является ее гибкость, умение быстро реагировать на вне­шние изменения, внося необходимые коррек­тивы в исследовательские программы;

— способность организовывать и выполнять круп­ные проекты, требующие не только больших затрат, но и четкого управления большими кол­лективами исполнителей, координации усилий и результатов в самых разных областях науки и техники; групповая, коллективная организа­ция работ является характерной особенностью промышленного сектора, его «изобретением» и вкладом в совершенствование научной деятель­ности как таковой; в промышленных ИР на первый план выдвигается фигура ученого-орга­низатора, способного возглавить большие груп­пы специалистов и успешно решать все выте­кающие из этого проблемы;

— междисциплинарность исследований; сегодня междисциплинарный комплексный подход к научно-техническим проблемам повсюду при­знан наиболее продуктивным методом научной работы, а большая часть крупных открытий, так называемых прорывов, происходит на стыках традиционных научных дисциплин; но промыш­ленные исследования по сути своей изначально являются междисциплинарными, так как их объектом всегда было изделие или технологи­ческий процесс, представляющие собой комби­нацию многих элементов, за каждый из кото­рых отвечают специалисты разного профиля. Оценивая положительные стороны промышленных ИР и отдавая им должное, необходимо видеть и их сла­бости. Диалектика явления такова, что многие достоин­ства одновременно выступают и как ограничители. Подавляющее большинство промышленных проектов ориентирована на ближнюю, краткосрочную перспек­тиву, обещающую коммерческую выгоду. Последняя является доминирующим мотивом. Долгосрочные и рискованные программы не приветствуются, а без рис­ка трудно ожидать качественно новых научных резуль­татов. Творческая инициатива ученого, работающего в промышленности, более обоснована, чем в академичес­ком секторе, рамки жестче, цели — прагматичнее. Воз­можны ситуации, когда новые плодотворные идеи, не вписывающиеся в стратегию фирмы, будут искусствен­но заморожены на неопределенное время.

Специфика целей и задач промышленных ИР оп­ределяет их структуру: львиную долю их общего объе­ма (в денежном выражении) составляют разработки, на втором месте идут прикладные исследования, а фунда­ментальной науке отводится последнее и сравнительно очень скромное место. Кроме того, для промышленных ИР характерна резкая неравномерность распределения по отраслям производства и по отдельным фирмам внут­ри отраслей. Основные объемы исследований сосредо­точены в быстро прогрессирующих технически слож­ных отраслях и на крупных предприятиях.

Все это означает, что при многих своих достоинствах и силе промышленный сектор не может решать полно­стью тот комплекс задач, который общество ставит перед сферой науки в целом. Он необходим как гармоничная часть этой сферы, выполняющая свою долю функций, ей присущих. Он играет роль своеобразного ретранслятора фундаментальных научных достижений в полезные и приемлемые для практики нововведения, причем рет­рансляция в данном случае предполагает не просто передачу сигнала, а его многообразную трансформацию, избирательное усиление спектра, генерирование мно­жества вторичных сигналов.

Хронологически становление промышленного сек­тора ИР и превращение его в одного из «трех китов» национального научно-технического потенциала пере­довых развитых государств приходится на время меж­ду двумя мировыми войнами.

Третий этап начинается после окончания второй мировой войны и продолжается в настоящее время. Именно на этом этапе наиболее полно проявляются и осваиваются философской мыслью (разные вари­анты концепции «постиндустриального», «информа­ционного», «основанного на знании» и т. д. общества) основные экономические и социальные последствия научно-технического прогресса предшествующих пе­риодов¹.

В плане исследуемой нами проблематики основ­ным содержанием этого этапа является превращение интеграции науки и производства в общенациональ­ную задачу государственного уровня, создание госу­дарственных органов управления НТП и формирова­ние научно-технической политики как одной из важ­нейших функций современного государства, появление и развитие многообразных новых форм реализации интеграционных процессов.

Годы	Доля работающего населения (%), занятого в
СП	СО
США	В	США | В
	83,3	66.6	16,7 1 33,4
	67,4	51,0	32,6 | 49,0
	40,2	45,1	49,8 (54,9
	24,6	33,4	75,4 I 66,6

Подсчитано по: Beniger J. The control revolution in the development of the information society: Evidence from 24 nations. Los Angeles, 1988. P. 3.

¹ Приведем лишь данные о перераспределении трудовых ре­сурсов между сферой производства (СП), то есть промышленнос­тью и с/х, и сферой обслуживания (СО) в США и Великобритании (В) за последнее столетие.

Глава 2

ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО ЗТАПА ИНТЕГРАЦИИ НАУКИ И ПРОИЗВОДСТВА

Вторая мировая война, ставшая своего рода пре­людией современного этапа интеграции, была первой из войн, в которой научный потенциал наряду с произ­водственными и людскими ресурсами играл роль важ­нейшего фактора, определявшего соотношение сил воюющих сторон. Она в полной мере стала войной моторов, брони, автоматического оружия и других ви­дов техники, вплоть до атомной бомбы, создание кото­рых немыслимо без участия науки, с одной стороны, и без столь масштабной мобилизации ресурсов, которая под силу только государству, — с другой. В результате возникают совершенно новые отношения между госу­дарством, наукой и промышленностью. На протяжении военных лет под эгидой государства все научные уч­реждения и вся промышленность участвовавших в борьбе стран были объединены общей целью и совме­стно работали над ее достижением. В непосредствен­ный контакт с наукой втянулось множество предпри­ятий, до войны об этом и не помышлявших. В свою очередь, университетские и прочие лаборатории, ра­нее прикладными исследованиями не занимавшиеся, либо были мобилизованы правительством для участия в военных проектах, либо сами искали и использовали любую возможность в такие проекты включиться. Темп нововведений, разработки новых видов продукции и их освоение многократно возросли. Сложилась ситуация, которую можно охарактеризовать как квазиинтегра­цию, обусловленную не внутренним развитием произ- 4ul

Раздел У. Нзрз- ошва зшвмичешгр и щшывд прргрвссз...

водства и науки, а временным развитием внешнего фактора — условиями войны.

После войны многие установленные во время нее связи распались, но не ушли бесследно, остался опыт, осталось понимание эффективности сотрудничества, его необходимости для успешного решения производствен­ных проблем, осталось, наконец, главное — созревшие за военные годы наукоемкие технологии и соответству­ющие отрасли промышленности, которые бурно про­грессировали в последние годы, выдвигаясь на первый план в экономике передовых государств. Это электро­ника и вычислительная техника, создание и эксплуата­ция космических аппаратов, атомная энергетика и т. д. Научный задел, накопленный в военное время и откры­вавший множество новых перспектив в гражданских отраслях хозяйства, был неизмеримо выше уровня, до­стигнутого к концу 30-х годов. Кроме того, в условиях последовавшей «холодной войны» мобилизация научных и технических ресурсов во многом сохранилась.

В итоге научно-технический потенциал становится фактором, определяющим уровень и темп развития стра­ны, ее экономическое и социальное благосостояние, конкурентоспособность на мировой арене, военную мощь. Сегодня продукция наукоемкого производства, передовая техника и технология буквально пронизыва­ют все стороны жизнедеятельности людей. В этом — фундаментальная особенность современного периода интеграции науки с производством. Ею определяются и ряд других характеристик периода, каждая из которых выступает не только как следствие основной, но и сама по себе играет важную роль в жизни современного общества. К ним относятся следующие. 1. Отмеченные изменения в структуре производи­тельных сил вызывают перемены в сфере управ­ления общества и производством как на уровне государственных структур (по всем основным сту­пеням иерархической лестницы), так и на уровне фирм и корпораций. Сразу же после войны в рас­сматриваемых нами странах начинают формиро­ваться системы государственных органов, задачей которых является разработка и реализация госу-

Глава 2. HebIibhiidcth срврвмвннргр этавз интеграции науки и првнзоодства

дарственной научно-технической политики. Созда­ние таких систем — процесс длительный и слож­ный, в каждой стране он проходит в соответствии со спецификой ее государственного устройства, отражающей особенности исторически сложив­шейся модели общества. Применительно к отдель­ным государствам он анализируется автором (1,2). Общее направление этого процесса — от центра к региональным и местным структурам с постепен­ным расширением и углублением функций, охва­том новых типов взаимоотношений между наукой и обществом по мере их возникновения и осозна­ния. С точки зрения создания благоприятных ус­ловий для развития процесса интеграции науки с производства, это означает качественное измене­ние в позитивном направлении, отличающее со­временный этап от предыдущих.

2. Резко возрастает объективная потребность обще­ства в наращивании темпов НТП. Во-первых, пото­му, что ныне от них непосредственно зависит со­стояние и производства, и сферы обслуживания в самом широком толковании этого слова, а также уровень жизни людей и ее продолжительность. Во-вторых, потому, что в ходе НТП возникает множе­ство серьезных угроз обществу. Масштабы хо­зяйственной деятельности, мощь накопленного военного разрушительного потенциала, появление возможностей влияния на генофонд растений, жи­вотных и самого человека — все это ведет к появ­лению крупных экологических проблем, к конфлик­ту между человечеством и средой его обитания, потенциально угрожающему самому существова­нию жизни на нашей планете. Устранить негатив­ные последствия НТП, ограничить их появление в будущем, предотвратить экологическую катастрофу можно лишь на основе научных подходов и «науко-фикации» всех сторон общественной практики.

3. Сама наука во всех ее ипостасях превращается в крупную отрасль национального хозяйства, погло­щающую заметную часть людских и материальных ресурсов общества. Сфера науки достигает масш- 483

табов, невиданных для прошлых веков и тысячеле­тий. Достаточно отметить, что 90 процентов всех ученых, когда-либо существовавших в мире, явля­ются нашими современниками, живут и работают сегодня. В научные исследования и разработки вов­лечены миллионы людей, расходы на ИР в про-мышленно развитых странах составляют порядка 3% от валового национального продукта. Для под­держания темпов НТП и дальнейшего развития сферы науки требуется все больше затрат. О темпах НТП и проблеме его стоимости. Еще в самом начале нашего столетия Генри Б. Адаме (США), опираясь скорее на интуицию, чем на статистику, сформулировал положение о том, что прогресс обще­ства, в том числе прогресс науки, происходит нелиней­но, подобно тому, как растет капитал при начислении сложных процентов: выраженная в процентах величи­на ежегодного прироста является во времени постоян­ной и, следовательно, за определенное число лет ис­ходный объем удваивается, утраивается и т. д. Други­ми словами, развитие науки и техники описывается показательной функцией.

Хотя первоначально высказанная Адамсом оценка была воспринята скорее как образное выражение, чем как закономерность, постепенно начали накапливать­ся данные, убедительно подтверждавшие его догадку. В 1930-е и особенно в послевоенные годы многие ис­следователи (Ф. Рихтмайер, К. Мис, Дж. Прайс, Н. Ре-шер, Г. Монард, и др.) обнаруживали экспоненциаль­ный рост многих количественных показателей разви­тия науки. Установлено, например, что число научных работников в мире, число членов научных ассоциаций, число научных журналов, объем литературы по боль­шинству естественно-научных дисциплин удваивает­ся каждые 15 лет, объем публикаций в наиболее актив­ных проблемных областях естественных наук — каж­дые 12 лет, как и число научных работников в США, за десять лет возрастает вдвое по математике, объем книг в университетских библиотеках, численность американ­ских инженеров, число присуждающих в США доктор­ских степеней в области науки и техники; в первые пос-

Глава 2. Особенности современного зтавз интеграции науки и производства

левоенные десятилетия чрезвычайно бурно росли ассиг­нования на науку, как со стороны правительства, так и промышленных корпораций, в США государственный бюджет ИР увеличивался в 50-е и 60-е годы в среднем на 10% ежегодно, то есть удваивался за 7 лет.

Экспоненциальное увеличение входных и выход­ных параметров науки создает картину научно-инфор­мационного «взрыва», характерного для большей час­ти нынешнего века. Однако, если проанализировать структуру этого «взрыва» и принять во внимание не только количественные показатели, но и те качествен­ные аспекты, которые определяют ее когнитивную сущность, то выясняется, что при экспоненциальном росте массовой рутинной продукции число крупных открытий, являющихся своего рода вехами в истории той или иной научной дисциплины и отмечающих но­вые уровни познания природы, растет не по экспонен­те, а лишь по линейному закону. Косвенным, но убеди­тельным доказательством линейного накопления пер­воклассных достижений в науке является постоянство числа нобелевских премий и иных престижных наград, присуждаемых из года в год.

Дата добавления: 2014-11-09