Традиции и инновации позитивизма (Л. Витгенштейн, К. Поппер, Т.Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, М. Полани) 2 страница

Для этого пессимистического (на первый взгляд) философского направления центральным стал вопрос: - «Как жить человеку в мире острейших противоречий и исторических катастроф?». Отвечая на него, экзистенциалисты противопоставляют способ человеческого бытия-в-мире бытию вещей. Они обращаются к предшествующей философской мысли и к изучению современных форм человеческого бытия, культуры, к исследованию переживаний субъекта, его внутреннего мира. Среди экзистенциалистов имеются не только философы–профессионалы, но также и писатели, художники, кинорежиссеры. Например, Уолт Уитмен – американский поэт, писатели Чингиз Айтматов, Сент-Экзюпери, режиссер Андрей Тарковский. Систематическое упорядочение идей философии существования появляется у немецких философов, прежде всего в трехтомной «Философии» К. Ясперса, в книге «Бытие и время» М. Хайдеггера, а также у французского философаЖ.-П. Сартрав работе «Бытие и ничто ».

Немецкий экзистенциалист К.Ясперс (1883-1969 гг.) занимался исследованием человека и его роли в «истории как измерении человеческого бытия». Он рассматривает человека не односторонне – с эмпирической или рационалистической позиций, - а с учетом «целостности» мышления, чувств и деятельности. Смысл бытия, по Ясперсу, «раскрывается человеку лишь … в моменты потрясений», в пограничных ситуациях между жизнью и смертью, в момент выбора между добром и злом, когда он «сознает, насколько его жизнь не принадлежит ему самому».

В работах «Философия», «Разум и экзистенция» Ясперс показывает, что экзистенциальную ситуацию задает историческая уникальность человеческой судьбы. И неверно было бы описывать человека и его бытие через его тело или разум, как это делала рационалистическая философия Нового времени.

«Экзистенция», как ее понимает Ясперс, есть подлинное собственное существование индивида, не обусловливаемое ничем внешним, лишь собственной его индивидуальностью, - это прежде всего свобода, и потому она не может быть «найдена» среди предметного мира, на вещном уровне бытия. Поскольку человек постигает себя, исходя из свободы, он, таким образом, постигает собственную трансценденцию, и осознает, что в этой свободе он оказывается «исчезающим явлением». Трансценденция, по Ясперсу, находится за краем человеческого существования и мира, она придает им смысл и ценность. Природа, мифология, поэзия, философия – лишь шифры трансценденции, которые человек с помощью метафизики должен расшифровать как тайнопись, исходя из «действительности нашего существования».

М.Хайдеггер (1880-1976 гг.) – крупный немецкий религиозный философ-экзистенциалист ХХ века. Он занимает особое место в экзистенциальной философии и философской герменевтике, феноменологии и в философском мистицизме. Гуссерль считает Хайдеггера своим главным учеником и последователем. Он сказал Гадамеру: «Феноменология - это я и Хайдеггер».

Его философское мировоззрение имеет социально-политическую подоплеку - идеология национал-социализма во многом была созвучна его философии, которая несла в себе заряд властности, скрытой идеологичности, агрессивного антропоцентризма. Так, будучи ректором Фрайбургского университета, Хайдеггер настаивал на том, чтобы «академическая» свобода была изгнана из немецких университетов», как свобода неподлинная, уничтожающая немецкий дух. Подлинная свобода, по Хайдеггеру, должна включать в себя три составляющие «служения своему народу»: - трудовую повинность, воинскую повинность и духовное служение на основе знания.

Эволюционный поворот в его воззрениях наступил после поражения фашистской Германии в мировой войне. С этого времени собственно и началась его продуктивная творческая деятельность. Вышел ряд его работ: «Кто есть Заратустра?», двухтомник «Ницше», «Неторные тропы», «Что называется мышлением?» и другие, составившие 100 томов его полного собрания сочинений. Но настоящий триумф принесли ему работы «Бытие и время», «Ничто», основная цель которых – поиск смысла бытия и смысла человеческого существования.

Так, в работе «Бытие и время» Хайдеггер рассматривает многоплановость индивидуального бытия человека новейшего времени. Он отмечает, что в начале ХХ века «перед нами точно так же, как в античности перед Сократом и Платоном, снова стоит вопрос о смысле бытия», но решать его следует с учетом современных реалий. Отказавшись от традиционного разделения бытия на «реальное» и «идеальное», Хайдеггер использует при его изучении экзистенциальный и феноменологический методы. Он раскрывает бытие через такие категории, как «время» (темпоральность), «экзистенция» (существование), подлинное и неподлинное бытие, жизнь и смерть. Рассматривая смысл реального бытия через человеческое бытие, он обосновывает принцип «Жить – значит существовать». По Хайдеггеру, «человек обретает свою сущность, уже существуя». Человеческое существование заключается в том, что «человек конечен, временен, историчен». Именно временность человеческого бытия обуславливает единство его повседневного существования. По этой же причине сам «человек есть нечто незаконченное, проект». Он волен выбирать для себя подлинное или неподлинное «бытие-в-мире». В структуре экзистенциального бытия Хайдеггер различает подлинное и неподлинное существование; в структуре времени выделяет его моменты (будущее, прошедшее, настоящее).

Время и временные характеристики играют в учении Хайдеггера ключевую роль. Так, прошлое – это не то, чего уже больше нет, оно постоянно присутствует и определяет настоящее и будущее. Будущее же он трактует как «направленность к смерти», а настоящее – как «обремененность», обреченность вещами (материальной стороной жизни), как предметное бытие. В рамках этой градации он определяет подлинное и неподлинное бытие человека. В «неподлинном существовании» на первый план выдвигается настоящее: «мир вещей заслоняет от человека его конечность».

«Подлинное существование» означает для Хайдеггера осознание человеком своей конечности, историчности и свободы. А это возможно только перед лицом смерти. Смерть - часть подлинного бытия-в-мире. В широком смысле она есть феномен жизни. «Смерть надо рассматривать не как отсутствие жизни, а как предстояние. Смерть – это возможность бытия».

Рассматривая основные проблемы метафизики, человека, науки, техники и языка, Хайдеггер показывает изначальную связь «языка, бытия и человеческого существования». В философских исканиях позднего Хайдеггера язык, который он понимает не лингвистически, а онтологически, становится «главной и единственной силой», которая имеет глубокую бытийную основу. По существу, у Хайдеггера происходит «сращивание» языка и бытия. «Для него язык – самостоятельная сила: не человек говорит на языке, говорит сам язык, самовластно, а через него само бытие. Таким образом, язык, по Хайдеггеру – это и «дом бытия», … и «жилище самого человека» (В.Семенова).

Разрабатывая проблему человека, Хайдеггер показывает, что тот становится человеком (субъектом) тогда, когда вынужден опираться лишь на самого себя, занимая господствующее положение посреди сущего и задавая тем самым антропологическое понимание сущего. В Новое время для него «достоверным является не мир, не благо, не Бог, а лишь он сам». Таким образом, изменяется не только положение, но и сущность самого человека. Выбирая свой способ бытия, он держит в своих руках все нити, связывающие его с миром. «Не выбирая свою эпоху, он выбирает себя в ней» (Т.М.Тузова).

Обосновывая свой «проект человека», Хайдеггер показывает изначальную «втянутость» человека в бытие, их взаимосвязанность и взаимонеобходимость. Развитие западной цивилизации, вся история западного мира представляют собой отрицание и разрушение естественного природного состояния человека, что ведет к «смерти субъекта». Подчеркивая зависимость новоевропейского человека от окружающего его безликого мира, от нацеленности жизни и сознания на преобразование этого самого мира, Хайдеггер показывает, что «в таком мире все «другие», даже по отношению к самому себе человек является «другим»; личность умирает», растворяется в усредненности.

Выход из этого положения Хайдеггер, - занявший позицию «надвременного» наблюдателя, который в силу своей внеисторичности обладает свободой суждений, а, следовательно, истинным «знанием», - видит в «приобщении человека к бытию через язык». Заново осознавая через язык свою принадлежность к бытию, человек сможет заново осознать и себя частью этого истинного бытия. Хайдеггер претендовал на «создание … совершенно нового языка, преодолевающего метафизичность обыденного человеческого языка». Выдвигая идею о герменевтичности бытия, он усматривал в нем не второстепенные факты жизни человека, а саму жизнь как таковую.

Экзистенциальная философия французского писателя, драматург и эссеиста Ж-П.Сартра (1905-1980 гг.) сформировалась под влиянием Бергсона, Гуссерля и Хейдеггера. Его философия представляет собой одно из современных ответвлений феноменологии Э.Гуссерля, приложение его метода к «живому сознанию» (субъективно-деятельной стороне сознания) индивида, «заброшенного в мир конкретных ситуаций». Как известно, суть феноменологического методаЭ. Гуссерля заключалась в непосредственном усмотрении сущности вещи, в процессе переживания этой вещи, в уяснении сути «акта понимания».

Известность Сартру принесли роман «Тошнота» (1938) и сборник рассказов «Стена». Его философская концепция в книге «Бытие и ничто» строится на основе абсолютного противопоставления понятий «объективность» и «субъективность», «необходимость» и «свобода». Современного человека Сартр понимает как отчужденное существо и возводит эту отчужденность в метафизический статус человеческого существования вообще. Он не приемлет действительность современного общества и его культуру, где индивидуальность стандартизирована, лишена экзистенции, а отчужденный от себя человек обречен на «неподлинное» существование. В таком обществе, считает Сартр, благополучно устраиваются только «подонки», а человек испытывает «тошноту» и «космический ужас». Сартр утверждает активную субъективность – подлинную человечность, и выражает свою позицию краткой формулой экзистенциализма: «…существование предшествует сущности…». По мысли Сартра, «…человек, без всякой опоры и помощи, осужден в каждый момент, изобретать человека», а тем самым «человек осужден на свободу». Но тогда основой его подлинного бытия могут быть только иррациональные силы «человеческого подполья»: интуиция, безотчетные душевные порывы и рационально не осмысленные решения. Существование человека абсурдно, - заключает Сартр.

Экзистенциальные понятия он относит не только к отдельному индивиду, но и ко всему человечеству: оно находится в «пограничной ситуации», охвачено чувством страха перед глобальными катастрофами. Сартр заявляет: - «Экзистенциализм – это гуманизм!», его задача – помочь человеку, которыйнеотделим от человечества.Но историческийвыбор всегда принадлежит только самому человеку.

Проблема личностного бытия и «пограничных ситуаций» стоят и во французском экзистенциализме. Лауреат Нобелевской премии А. Камю (1913-1960 гг.) пишет об одиночестве и безысходности человека в «абсурдном мире». В «Мифе о Сизифе» он ищет ответ на вопрос: в чем найти надежду на позитивное бытие в мире, в котором религиозная надежда умерла? Определяя изначальное мироощущение человека как абсурд, Камю исследует его как человеческое «бытие-в-мире», отчужденном и неразумном. Абсурд – это граница осознанности и ясности понимания бытия.

Продолжая развивать эту тему в «Бунтующем человеке», Камю утверждает, что чувство абсурда, по его мнению, возникает прежде всего на основе противоречия между человеком и окружающим его миром, или, как он это определяет, - «между актером и декорациями». Камю исходит из того, что «если мир поддается объяснению, даже и не слишком убедительному, он понятен и приемлем для человека». Но, как только человек осознает всю иллюзорность этого объяснения, он начинает ощущать себя чужим во вселенной. Перед человеком встает вопрос: «стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой?».

Абсурд проникает в сознание человека неожиданно, когда он в какой-то момент вдруг чувствует опустошенность, усталость от повседневного бытия и перестает понимать смысл и цель этой повседневности. Цепочка привычных поступков разрывается, и именно в этот момент, по мнению автора, сознание человека, застывшее до этого «в машинальной жизни», начинает приходить в движение. Еще один фактор абсурда – время. Человек, живущий будущим, неожиданно осознает, что как раз время – его враг. Как говорит Камю, «возникает своего рода бунт плоти, направленный против воздействия времени».

Камю заявляет, что абсурд сводит к нулю все шансы человека на призрачную вечную свободу, исповедуемую в религии, но «возвращает свободу поступков и воодушевляет на нее». Осознав абсурдность своего бытия, человек понимает: «нет более высшей свободы, чем свобода быть», единственной свободы, которая служит основанием для истины. Он считает, что осознание абсурда предполагает замену качества опыта бытия его количеством. Иными словами, важно не «прожить как можно лучше», а «пережить как можно больше», чтобы прочувствовать свою жизнь, свой бунт, свою свободу как можно сильнее.

Чувство абсурда, возникающее в результате работы сознания, позволяет человеку переоценить свою судьбу. Это можно считать одной из предпосылок для другого явления, рассмотренного Камю, - понятия бунта. «Что же представляет собой человек бунтующий? - вопрошает Камю - Это человек, говорящий «нет». Но, отрицая, он не отрекается: это человек, уже первым своим действием говорящий «да». Раб, всю жизнь исполнявший господские распоряжения, вдруг считает последнее из них неприемлемым».

Бунт, выводящий индивида из одиночества, является, по Камю, основной ценностью для всех людей. Если первоначально значение бунта для индивида можно выразить фразой «я бунтую – значит, я существую», то дальнейшее созидательное «развитие» бунта позволит сказать: «я бунтую, следовательно, мы существуем». Иными словами, бунт индивида, развиваясь, становится ценностью множества людей, объединяя их как созидательную силу. Понятиям «абсурд» и «бунт» Камю придает позитивный, созидательный, жизнеутверждающий, гуманистический смысл.

Известный еврейский религиозный философ-экзистенциалист Мартин Бубер (1878-1965 гг.) за свою долгую жизнь издал массу книг: «Я и ТЫ», «Религия и философия», «Хасидские книги», «Проблема человека», «Пророчество, Начало и Конец», «Пути в утопию» и др.

Бубер характеризует отношение «Я» и «Ты» как взаимность: «Ты» воздействует на меня, как и «Я» воздействует на него. Это отношение, по Буберу, заполняет собой поднебесное пространство. Конечно, «это не означает, что ничего кроме него не существует, но все остальное, - отмечает Бубер, - живет в свете отношения «Я-Ты». Человек тем в большей степени личность, чем сильнее выражена в нем двойственность отношения «Я-Ты», позволяющего выбирать и быть избранным, страдать и действовать. Закупоренная в себе, изолированная от других и от Бога, личность разрушается, ибо она отрешается не от «Я» когда она, например, «бежит в сферу обладания вещами», она отказывается все видеть в «Ты», она исключает тем самым встречу с Богом.

10.3 Философская герменевтика, постмодернизм, структурализм и постструктурализм (Г.-Г.Гадамер, Р.Рорти и др.)

Свое название герменевтика получила от имени греческого бога Гермеса, который истолковывал волю богов людям и доносил пожелания людей богам. Традиции герменевтики были заложены в экзегетике средневековья при истолковании библейских текстов. Они способствовали их разъяснению и легли в основу перевода текстов с языка одной эпохи на язык другой. С прошлого века этим словом обозначается философское учение о предпосылках, возможностях и особенностях процесса понимания и постижения смысла («сути дела») феноменов духовной культуры.

Философская герменевтика оформилась в особую область научного исследования благодаря работам Ф.Шлейермахера, М.Хайдеггера и особенно Х.-Г.Гадамера – классика герменевтики ХХ века. Их исследования позволили подойти к решению проблем научного моделирования поведения и деятельности человека, игровых способов организации действий, построения типологии коммуникативных связей и отношений, социокультурной реальности в целом.

Г.-Г.Гадамер – один из основоположников герменевтики, в своих воззрениях опирается на Хайдеггера и предлагает рассматривать герменевтику не в качестве учения о методе и механизмах понимания, а как учение о бытии, как онтологию. Для негопонимание – способ существования познающего - действующего и оценивающего человека, универсальныйспособ освоения человеком мира в «опыте жизни», «опыте истории» и «опыте искусства».

Главная идея герменевтики: «существовать – значит быть понятым» (В.Дильтей). Предметом исследования, как правило, является текст. В работах «Истина и метод», «Диалог и диалектика» Гадамер развивает этот дильтеевский тезис. Он исследует природу, границы и условия понимания. Суть его концепции кратко сводится к следующему. Человек живет в мире, запечатленном в языке, лингвистически оформленном. В таком мире язык есть самостоятельная субстанция, поэтому понимание в человеческом бытии онтологично.

Рассматривая понимание и истолкование как составные части единого процесса, он подчеркивает его «горизонтность», открытость, незамкнутость. Понимание включает в себя и являет собой «применение подлежащего пониманию текста к той ситуации, в которой находится интерпретатор». И понимание, и истолкование по природе своей плюралистичны и историчны. Они основаны на диалоге «Я с ТЫ». Этот диалог не ограничивается общением двух лиц – автора и толкователя, он «встроен» в отношения между интерпретатором и текстом. Толкователь задает вопросы историческому и литературному тексту. Работая с текстом, он стремится не только «понять» его, но и вложить в него «новые интерпретации. Он должен уметь задавать вопросы историческому и литературному тексту, а не его автору». Философское значение герменевтического опыта - «герменевтического круга» (круга понимания) состоит, по Гадамеру, в том, что «в нем постигается истина, недостижимая для научного познания».

С точки зрения герменевтики мир человеческого общения – это единственно доступный и ценный для нас мир, поскольку «… именно внутри него образуется мир культуры, ценностей и смыслов». Поэтому Гадамер рассматривает понимание как необходимое условие осмысления социального бытия, постижения смыслов и феноменов культуры. Процесс понимания, как и процесс познания, бесконечен.

Сначала Гадамер, не отрицая сложившихся определений герменевтики как методологии понимания, пытается синтезировать «язык» Хайдеггера и «идею» («Логос») Гегеля и построить герменевтику как философию, в которой существенная роль отводится онтологии. Его позиция в герменевтике состоит в онтологическом прочтении субъекта познания. Это означает, во-первых, что, в отличие от разработки методов и методик понимания текстов в герменевтике как таковой, Гадамер стремится преодолеть односторонне гносеологическую ориентацию, включив в проблематику герменевтики вопросы мироощущения, смысла жизни, – идеи, почерпнутые им из фундаментальной онтологии своего учителя – М.Хайдеггера. Во-вторых, он рассматривает герменевтику не в качестве способности воссоздания аутентичного (авторского) текста, а в качестве возможности продолжения действительной истории текста, в построении каждым новым интерпретатором нового смысла, а по сути, нового текста.

Со временем Гадамер все активнее выступает против толкования герменевтики как метода,– технического инструмента интерпретации текста. Такая герменевтика не имеет никакого отношения к смыслу. Он выступает и против понимания герменевтики как метода постижения духовной реальности, против понимания текста как узнавания смысла, поскольку и в такой интерпретации герменевтический текст перестает быть текстом в собственно герменевтическом смысле слова, превращаясь в объект исследования, аналогично объекту естественнонаучного знания.

Цель понимания, по Гадамеру, состоит не в должной интерпретации текста, не в реконструкции идей и мнений интерпретируемого, а в активизации собственных мыслительных процессов через формирование диалоговой вопрос-ответной системы. Интерпретация текста становится продуктивной, творческой стороной герменевтического опыта. Акцентируя внимание на онтологическом прочтении проблемы понимания, Гадамер обозначает «понимание как состояние, в котором открывается возможность достижения полноты бытия».

Понимание, по Гадамеру, это не акт мыслительного анализа, а повод к размышлению над текстом, в ходе которого осуществляется самоутверждение интерпретатора. В процессе Встречи с Другим (с большой буквы, поскольку речь идет о встрече онтологической) формируется «Ты-опыт». Такое понимание является базисом деятельности человека и даже жизни в целом именно потому, что в диалоге рождается настоящее действительное смыслоформирование. Рождение смысла выполняет функцию инициатора понимания. Смысл «вплетен» в строение самой жизни, можно сказать даже, в густоту и плотность жизни.

Таким образом, закрепление в философии термина «герменевтический опыт», в котором выражается принципиальная открытость миру и построенный на ней процесс смыслоформирования, позволили сформулировать требования методологического плюрализма, что в структуре социального познания приобретает известную познавательную ценность.

Термин «постмодернизм» (post – после) используется для обозначения как специфики культуры второй половины ХХ в., так и философской мысли, представленной следующими именами: Ж. Лакан, И. Деррида, Ж. Делез, М. Фуко и др. Постмодернисты выдвигают новый тип философствования – философствование без субъекта. Можно сказать, что постмодернизм представляет собой реакцию на изменение места культуры в обществе: на сдвиги, происходящие в искусстве, религии, морали в постиндустриальном обществе. Постмодернизм настаивает на гуманизации и антропологизации научного знания. Это проявляется в том, что он пытается по-новому решить вопросы истины и обоснования. Таким обоснованием служат коммуникация, общение, диалог.

Под влиянием идей М.Фуко, Ж.Дерриды американский ученый Ричард Рорти участвует в дискуссиях постмодернистов, «деконструктивистов», герменевтиков. Итогом его размышлений явилась книга «Философия и зеркало природы», представляющая собой массированную атаку на идею «философии как эпистемологии».

Философия Рорти это не поиск истины, а разговор и коммуникация. В своей книге он отмечал: «Видеть в поддержании разговора самодостаточную цель философии и усматривать смысл мудрости в способности его поддержания - значит видеть в человеческих существах генераторов новых описаний, нежели людей, от которых следует ждать точные описания». Переориентация с познания истины на разговор и коммуникацию могли бы создать основу для изменения образа философии и утверждения в жизни новой философской идеологии, построенной не на «объективности», а на «иронии» и «солидарности». Цель деконструктивистского проекта сформулирована Рорти следующим образом: «Подорвать доверие читателя к сознанию» как к чему-то, о чем следует иметь «философское» мнение, к «знанию», о чем надлежит иметь, опирающуюся на «фундаменты», «теорию», и к философии, какой она представляется после Канта».

Рорти не предлагает отсекать от философии какие-то виды деятельности. Менять что-то в философском здании не нужно, можно оставить все как есть. Единственное, что требуется, - разрушить представление, что у этого здания есть фундамент. Что существуют какие-то «данные», удостоверяющие философское знание, критерии различения истинного и ложного.

Он предупреждает, что осознание того, что у здания нет естественных фундаментов, что философия представляет собой «языковую игру», - не повод для нигилистических выводов и отчаяния. Философия может быть вполне жизнеспособной и процветающей областью культуры, если без гносеологических претензий будет работать просто как «жанр литературы» или «литературной критики», т.е. не скованного жесткими академическими канонами, пользующегося метафорическим поэтическим языком повествования. В этом случае вместо логики и гносеологии будет «заинтересованный разговор», а вместо теоретического согласия по поводу того, что считать истинным, - «солидарность» несоизмеримых и не редуцируемых верований.

Структурализм и постструктурализм – общее название для ряда направлений в современном философском и гуманитарном знании, связанное с поиском логических структур объективно существующих за многообразием явлений культуры. Структурализм появился в 20-е годы ХХ в. Как новое научное направление в гуманитарном знании оно получило различные идеологические и философские интерпретации. Структурализм – это общее название некоторых направлений в социокультурном знании, связанных с выявлением структуры, то есть совокупности отношений между элементами целого, детерминированных взаимодействием всех элементов между собой. Предпосылки структурализма можно проследить даже из античности (пифагорейцы, неоплатоники), но в современную философию идеи структурализма пришли из специальных областей знания (лингвистики, литературоведения, этнографии).

Структуралисты – философы поставили целый ряд интереснейших проблем возникновения и развития языка, мифологии, религии, культуры и их влияния на социальные структуры; взаимосвязей психического и социального, структуры личности и ее самосознания. Свою основную задачу они видят в поисках устойчивых логических структур, т. е. устойчивых связей объектов. Структурализм добился значительных успехов в выявлении глубинных структур культуры. Продолжением, но и самокритикой структурализма стал постструктурализм, признавший невозможность редукции субъекта к структурам, что в значительной степени означало возвращение к человеку как субъекту. Основные представители структурализма: К. Леви-Стросс, М.П. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Лакан, К. Барт.

Леви-Стросс считает, что понятие структуры содействует проникновению в закономерности развития объективной реальности, но может и подвергнуться фетишизации, гипостазированию и привести к «выведению за скобки» скрытой за ней действительности. Для этого достаточно оторвать язык от речи, чтобы вывести из пределов анализа тот внелингвистический контекст, который решающим образом определяет языковую (и всякую другую) практику. Например, такой отрыв и проделывает М. Фуко в книге «Слова и вещи». Рассматривая историю становления трех наук: языкознания, биологии и политической экономии - на протяжении трех периодов истории — Ренессанса, классики (XVII-XVIII вв.) и современности (XIX-XX вв.), он берет за точку отсчета состояние метаязыка и в зависимости от эволюции языковедческой науки прослеживает развитие биологии и политической экономии. Согласно Фуко, состояние языка в каждом из исследуемых периодов и является эпистемой, или комплексом формальных условий, создающих возможности для развития каждой из названных наук. По его мнению, эпистема представляет собой фактически набор научных приемов, используемых в рамках каждой науки, и реализуется бессознательно на уровне научной речи как универсальная характеристика многих наук.

Как видно, структурализм как конкретный метод исследования обращается к процессам деятельности, опосредуемым общением их участников с помощью знаковых систем, прежде всего естественного языка, а также первобытных социальных и культурных структур. Применение метода системно-структурного анализа конкретными науками дало положительные результаты. Например, в лингвистике с помощью этого метода были решены задачи, связанные с описанием бесписьменных языков. В 60-е годы прошлого века не только изучается и используется системно-структурный метод, но происходит его возведение в ранг философской системы. Такой процесс определяется потребностями развития науки и практики. Например, характерной чертой социальных концепций структурализма является исследование различных форм общественного сознания, как определяющих социальных структур.

Так, значение языка для формирования личности Лакан определяет, опираясь на работы Леви-Стросса. Сетка символов, по его мнению, пронизывает насквозь бытие индивида и составляет его транссубъективную реальность. Овладение языковыми кодами приводит к тому, что языковые правила оформляют, структурируют бессознательное, это хранилище хаотических влечений, желаний. Языковые символы, в которых объективируется бессознательное, окутывают собеседников; происходит замыкание речевых цепей, вовлекающих в свою орбиту говорящего и слушающего.

Литературовед Р. Барт (1915–1980 гг.) распространил методы структурной лингвистики на все поле культуры, полагая, что всякий продукт культуры опосредован разумом, а значит, может быть формализован, подвергнут структурному анализу. В своих работах «Нулевая степень письма», «Мифология», «Империя знаков» он показывает, что любым когнитивным или перцептуальным актам познания предшествует языковая деятельность. В этом случае структура оказывается объективнее, «первичнее» произведенной культурной реальности, а знание считается объективным (истинным) в той степени, в какой ему удается выявить на различном социально-культурном материале первичные структуры.

Дата добавления: 2014-11-09