Учебное пособие 26 страница

3. Идолы "площади", или "рынка ", "рыночной площади" (idola fori).

Они проистекают из некоторых особенностей социальной жизни челове­ка. Это, главным образом, словесная путаница, устаревшие понятия. "Плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум". Здесь – наименования вымышленных, несуществующих вещей, термины – носители плохих абстракций. Эти идолы особенно сказываются, когда новый опыт придает словам новые значения, а традиция мешает этому. "Слова прямо насилуют разум, смешивают все и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям".

4. Идолы "театра", или "теорий" (idola theatri). Сюда относят­ся ложные теории и философские учения, как комедии представляющие вымышленные и искусственные миры. Люди склонны к слепой вере в ав­торитеты, следуя которым человек воспринимает вещи не такими, как они существуют в действительности, а предвзято, с предубеждением. Одержимые этими идолами стараются заключить многообразие и богатст­во природы в односторонние схемы абстрактных конструкций. Всякие штампы, догмы развращают разум.

Идолы "рода" и "пещеры" относятся к естественным свойствам ума, идолы же "рынка" и "театра" приобретены им. Однако все они являются большим препятствием на пути научного познания и, постоянно пресле­дуя человека, создают у него ложные идеи и представления, искажают подлинное лицо природы. Вот почему преодоление идолов является для Бэкона главным условием построения нового метода и преобразования наук.

Врожденные идолы, по Бэкону, искоренить полностью нельзя, но можно, осознав их действие на человеческий ум, предупредить умноже­ние ошибок и правильно организовать познание. Что же касается при­обретенных "идолов", то здесь Бэкон обращает особое внимание на значение философских учений. Он высоко ценит античных материалистов и натурфилософов Анаксагора и Демокрита, сетует на то, что они пре­даны забвению, а в школах и университетах пропагандируется филосо­фия Платона и Аристотеля. Бэкон критикует средневековую схоластику, говоря, что нельзя построить науку на таких понятиях как субстан­ция, скрытое качество и т.п. Убеждение в их реальном существовании является иллюзией. И вообще Бэкон советует исследующему природу взять за правило считать сомнительным все то, что особенно захвати­ло и пленило его разум. При этом сомнение для Бэкона, как и позд­нее для Декарта, – не самоцель, а средство высвобождения человечес­кого ума от схоластики и прочих предрассудков, средство для выработ­ки плодотворного пути познания.

Реально существуют лишь отдельные предметы и их отношения. Поэто­му в основу научного познания должно быть положено изучение отдель­ных, объективно существующих вещей. Бэкон указывает, что научное знание проистекает из целенаправленного, организованного опыта, эксперимента, а не из непосредственных чувственных данных. Именно опыт исправляет ошибки и недостатки чувственного восприятия, "пос­кольку природа вещей лучше обнаруживает себя в состоянии искусст­венной стесненности, чемв естественной свободе". Причем для науки важны не любые опыты, а поставленные с целью открытия новых свойств явлений, их причин.

Но мало иметь опытные данные. Нужно выработать правильный метод анализа и обобщения опытных данных, позволяющий проникнуть в приро­ду исследуемых явлений. Таким методом должна стать индукция, "кото­рая производила бы в опыте разделение и отбор и путем должных иск­лючений и отбрасываний делала бы необходимые выводы".

Свое понимание индуктивного метода Бэкон демонстрирует на приме­ре отыскания природы, "формы" теплоты. Исследование идет следующим образом. Составляются три таблицы. В первой (tabula praesentiae, "таблица присутствия") собраны и зафиксированы предметы, в которых присутствует исследуемое явление (лучи Солнца, молния, пламя, рас­каленные металлы и т.д.). Вторая таблица (tabula absentiae, "таб­лица отсутствия") заключает в себе предметы, аналогичные перечисленным в первой таблице, но в которых нет теплоты (лучи Луны, звезд, свечение фосфора и т.д.). Наконец, существуют предметы (например, камень, металл, дерево и т.д.), которые обычно не производят ощуще­ния теплоты, но в которых она имеется в большей или меньшей степе­ни. Степени теплоты этих предметов зафиксированы в третьей таблице (tabula graduum, "таблица степеней").

Логический анализ этих таблиц дает возможность отыскать то обсто­ятельство, которое есть повсюду, где имеется теплота, и отсутствует там, где нет теплоты. Если мы отыщем это обстоятельство ("натуру"), то мы тем самым отыщем и причину ("форму") теплоты. Используя логи­ческие приемы (аналогию, прием исключения с использованием катего­рического, условно–категорического и разделительного силлогизма) исключаем ряд обстоятельств, пока не остается то, которое является причиной теплоты. Такой причиной, показывает Бэкон, является движе­ние, которое присутствует везде, где есть теплота.

Исследование с помощью индуктивного метода приводит Бэкона к вы­воду о существовании ряда "форм" – в том числе, кроме теплоты – плотности, тяжести и т.д. Простых форм – конечное количество (Бэкон перечисляет 19). Из их различных сочетаний и комбинаций состоит каж­дая сложная эмпирически данная вещь. Для наглядности Бэкон приводит сравнение с языком: подобно тому как слова составляются из букв, так и тела составляются из простых форм; подобно тому как знание букв дает нам возможность разбираться в словах, знание форм приве­дет нас к познанию сложных тел. Так, например, золото имеет желтый цвет, определенный удельный вес, ковкость, плавкость и т.д. Каждое из этих свойств имеет свою "форму".

Интересы Бэкона не ограничивались проблемами научного познания. Он положил начало разработке в Англии концепции "естественной" мо­рали. Бэкон утверждает первенство общего блага перед индивидуаль­ным, общественного престижа перед личным удовлетворением, деятель­ной жизни перед созерцательной. Но общее благо создается волей, умом и расчетом отдельных лиц, общественное благополучие складыва­ется из совокупного стремления каждого к благополучию. Поэтому на­ряду с тезисом "Общее благо превыше всего", Бэкон защищает и другой: "Человек сам кузнец своего счастья".* Нужно только уметь разум­но определять значение и ценность всех вещей в зависимости от того, насколько они способствуют достижению наших целей – душевного здо­ровья и сил, богатства, общественного положения и престижа.

В своих социально–политических взглядах Бэкон – сторонник силь­ной централизованной власти, подчиняющей себе противоречия различ­ных социальных сил в интересах создания военного, морского и поли­тического могущества национального государства, предлагал систему мер для его укрепления. Процветание страны и благосостояние народа Бэкон связывал с поощрением мануфактур и торговых компаний, с ос­нованием колоний и вложением капитала в сельское хозяйство, с сок­ращением численности непроизводительных слоев населения, с искоре­нением праздности и обузданием роскоши и расточительства.

В работе "О высокой должности" Бэкон размышляет о том, как можно достигнуть высокой должности в государстве, как вести себя, чтобы на ней удержаться. Здесь у него звучат мотивы, сходные с Макиавел­ли. Так, "пусть ни один правитель не вздумает судить об опасности недовольства по тому, насколько оно справедливо; ибо это значило бы приписывать народу чрезмерное благоразумие, тогда как он зачас­тую противится собственному своему благу". А вот одно из рекоменду­емых средств: "Искусно и ловко тешить народ надеждами, вести людей от одной надежды к другой есть одно из лучших противоядий против недовольства. Поистине, мудро то правительство, которое умеет убаю­кивать людей надеждами, когда оно не может удовлетворить их нужды." Чтобы бороться с недовольными, нужно привлекать на свою сторону их лидеров, раскалывать враждебные правительству группы, стравливать их друг с другом, создавать в их среде и среди их предводителей взаимное недоверие.

Бэкон рассуждает о месте старшего поколения. "Люди не в силах уйти на покой, когда хотели бы; не уходят они и тогда, когда сле­дует; уединение всем нестерпимо, даже старости и немощам, которые надо бы укрывать в тени; так, старики вечно сидят на пороге, хотя и предают этим свои седины на посмеяние".

На закате лет Бэкон начал писать философскую повесть, социальную утопию "Новая Атлантида". Идеальный общественный строй у Бэкона лишь отображение английской абсолютной монархии. Но он говорит о достижениях науки и техники, излагает проект государственной организации науки, что предвосхищает создание европейских академий наук.

Р. Декарт (1596–1650). Родился в семье дворянина. С 1606 г. более девяти лет учился в иезуитской коллегии Ла Флеш. Затем изучал право и медицину в университете в Пуатье, получил степень бакалавра права. Переезжает в Нидерланды, которые в то время были передовой страной мира в экономическом отношении, где была относительно свободная ду­ховная жизнь и религиозная веротерпимость. Декарт поступил добро­вольцем в протестантское войско и учился в военном училище. Далее он – вольнонаемный офицер в Германии, Австрии, Богемии, Венгрии. В 1622–28 гг. жил во Франции. Затем снова переселился в Нидерланды, где прожил более 20 лет, трижды наведываясь на родину. В эти годы он с головой ушел в научную работу; им написаны главные работы: "Правила для руководства ума", "Рассуждение о методе", "Метафизичес­кие размышления ", "Первоначала философии", "Страсти души". Декарт вступил в полемику с протестантскими церковниками. Осложнившаяся ситуация вынудила его переселиться в Швецию, в Стокгольм в 1649 г. Простудился и умер 11 февраля 1650 г. Декарт не был женат.

Декарт, был одним из творцов науки нового времени. Он внес замет­ный вклад в ряд наук. В алгебре он ввел буквенные символы, обозна­чил последними буквами латинского алфавита (х, у, z) переменные величины, ввел нынешнее обозначение степеней, заложил основы теории уравнений. В геометрии – ввел систему прямолинейных координат, зало­жил основы аналитической геометрии. В оптике – открыл закон прелом­ления светового луча на границе двух различных сред.

Декарт, как и Бэкон, подчеркивал, что необходима реформа научного мышления. Нужна такая философия, которая поможет в практических делах людей, чтобы они могли стать господами природы. Начать построе­ние философии следует, по Декарту, с рассмотрения метода, т.к. толь­ко обладая правильным методом, возможно "добиваться познания всего".

Декарт был знаком с индуктивной методологией Бэкона и, в общем, относился к ней одобрительно. Но сам Декарт разрабатывает т.наз. ра­ционалистическую методологию. Он считает, что существует "всеобщая математика", в которой "исследуются какой–либо порядок или мера, и неважно, в числах ли, или фигурах, или звездах, или звуках, в любом ли другом предмете придется отыскивать такую меру." Здесь нужно заме­тить, что Декарт разделял распространенное среди математиков XVI–XVIП вв. убеждение в существовании математических законов, лежащих в основе всех явлений природы и настойчиво стремились найти их. При этом они исходили из допущения, что Бог вложил эти законы в общую схему мироздания. Каждое открытие закона природы часто интерпрети­ровалось как еще одно свидетельство мудрости Бога.

Люди, по убеждению Декарта, обычно ошибаются не столько в воспри­ятии фактов, сколько в их осмыслении. Традиционная логика здесь не­достаточна. "В логике ее силлогизмы и большинство других правил слу­жат больше для объяснения другим того, что нам известно"; в ней "немало очень верных и хороших правил", однако к ним примешано не­мало "вредных и излишних". Для осмысления фактов нужна "всеобщая математика", рационалистическая методология.

Основоположения своего метода Декарт сформулировал в четырех правилах.

"Первое – никогда не принимать за истинное ничего, что я не при­знал бы таковым с очевидностью, т.е. тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не смо­жет дать повод к сомнению. *

Второе – делить каждую из рассматриваемых мною труднос­тей на столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разре­шить.

Третье – располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало–помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существова­ние порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу.

И последнее – делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено".

При применении этого метода выстраивается дедуктивная цепь суж­дений. Если в этой цепи опущено хотя бы одно звено, цепь разрывает­ся. Чтобы этого не произошло, целесообразно время от времени после­довательное перечисление всех звеньев дедукции – составлять т.наз. энумерацию. Четвертое правило предполагает энумерацию.

Декарт считает, что нужно начинать с простейшего, с легких проб­лем. Чем проще предмет, тем легче его продумать вполне, до конца. "Ученость" обычно питает отвращение к ясности, имеет обыкновение предпочитать простым и легким вопросам сложные и трудные, потому что относительно их можно выставить множество мнений и спорить так и сяк. Одно ясное понятие ценнее и плодотворнее, чем множество неяс­ных и туманных. Путь к истине начинается с простейших представлений и идет к все более сложным. Поэтому, по Декарту, путь познания – синтетичен. Синтез заключается в выведении (дедукции) всякой истины из предыдущей и всех истин из первой.

Декарт возражает против преувеличенных оценок роли чувственного опыта в познании; сущность вещей мы воспринимаем с помощью разума и "ограничивать человеческий разум только тем, что видят глаза, зна­чит наносить ему великий ущерб". При этом Декарт не отвергает вооб­ще чувственный опыт. "Что касается опытов, то я заметил, что они тем более необходимы, чем далее мы продвигаемся в знании". Если ощущения "хорошо руководимы" разумом, то они способствуют познанию. Но опыт начинается с восприятия сложных объектов, что может привести к ряду заблуждений. Образец познания – математика, ибо она свободна от заб­луждений; а она потому свободна от заблуждений, что основывается на дедукции, а не на опыте.

По Декарту, в познании участвуют идеи трех видов: врожденные, привходящие из чувственного опыта и "изобретенные", т.е. произведен­ные мыслительной деятельностью человека. Декарт выдвигает принцип радикального сомнения по отношению к человеческому сознанию. Вот, например, палка, опущенная в воду, кажется сломанной; люди иногда ощущают боль в ампутированных конечностях; бывает, что переживаемое во сне более ярко и впечатляюще, чем переживаемое наяву. Существуют только два акта мышления, позволяющие нам достигать знания без опасения впасть в ошибку: интуиция и дедукция. В понятие интуиции Декарт не вкладывает мистического, иррационального смысла.

"Под интуицией я подразумеваю не зыбкое свидетельство чувств и не об­манчивое суждение неправильно слагающего воображения, а понимание яс­ного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что не оста­ется совершенно никакого сомнения относительно того, что мы разумеем. или, что то же самое, несомненное понимание ясного и внимательного ума, которое порождается одним лишь светом разума...Таким образом каждый может усмотреть умом, что он существует, что он мыслит, что треуголь­ник ограничен только тремя линиями, а шар – единственной поверхностью и тому подобные вещи, которые гораздо более многочисленны, чем замеча­ет большинство людей, так как считают недостойным обращать ум на столь легкие вещи".

У Декарта сближаются интуиция и врожденные идеи. Он считает, что абсолютно истинные врожденные идеи полностью независимы от чувствен­ности. К таким идеям он относит идеи бога, субстанции, движения, прос­транства, времени, врожденные аксиомы вида: "из ничего не может прои­зойти нечто", "две величины, равные третьей, равны между собой" и т.п. Врожденные идеи у человека как бы скрыты, их актуализация происходит по мере созревания человека, развития его интеллекта.

Путь познания должен начинаться с интуитивно ясных положений и про­ходить через дедукцию. "Принципы могут быть познаваемы только при пос­редстве интуиции, дальнейшие следствия только при посредстве дедукции".

Систематическое изложение философии должно начаться с некоторого интуитивно ясного представления. В то же время, Декарт стоит на пози­ции радикального сомнения. Как это совместить?

Есть непреложное, ясное представление – "cogito " ("Я мыслю"). Каж­дый уверен в факте своего собственного мышления. Если даже мы сомнева­емся в факте своего мышления, то несомненно само сомнение. Но что та­кое сомнение? Деятельность мышления. Если существует сомнение, то су­ществует и. мышление. Итак, " cogito " – исходная истина.

Из факта мышления далее, считает Декарт, мы приходим к выводу о существовании мыслящего субъекта. "Сogito, ergo sum" ("Мыслю, следо­вательно существую"). Это не вызывает сомнений. Итак, "что же я есмь? Мыслящая вещь. А что это такое – вещь мыслящая? Это нечто сомневающее­ся, понимающее, утверждающее, отрицающее, желающее, не желающее, а так­же обладающее воображением и чувствами".

Мыимеем представления о предметах, вещах вне нас. Но откуда следу­ет достоверность наших знаний о внешнем мире? Поскольку наше знание о мире мы черпаем из чувственного опыта, возникает вопрос: а существует ли что–нибудь помимо ощущений, не является ли представление о внешней реальности иллюзией? Для ответа на этот вопрос Декарт ссылается на бога, как гаранта истинности человеческого познания.

Но откуда мы знаем о существовании Бога? Декарт говорит, что нам интуитивно дана идея Бога, она – врожденная идея. "Из одного того, что я существую и во мне заложена некая идея совершенного бытия, т.е. Бога –...существование Бога тем самым очевиднейшим образом доказано". (Фак­тически – это продолжение онтологического доказательства бытия Бога).

Бог как существо совершенное не способен на обман и не стал бы вселять в нас мысли о существовании внешнего мира, если бы этот мир не был реальностью. Бог нас не обманывает и наши представления нас не обманывают. Но в познании все же бывают ошибки. Почему? Декарт счита­ет, что бог создал людей способными к ошибкам в интересах гармонии вселенной, в которой все должно быть. Ошибки проистекают от свободной воли, от "легкомыслия" людей, неверно соединяющих идеи и ощущения и ложно их интерпретирующих.

Люди, обладающие свободой воли, противостоят природе с ее каузаль­ностью. Отсюда начинается дуализм. Механика не может объяснить созна­ние и свободу воли. Следовательно, есть две качественно различные суб­станции. И философия у Декарта разделяется на "физику" – общую теорию природы, и "метафизику" – общее учение о душе и боге.

Говоря об отношении бога и природы, Декарт стоит на позиции деизма. Бог дал природе изначальные законы движения, а реализация этих зако­нов происходит уже естественным образом; бог, "установив законы приро­ды, предоставил ее своему течению". Декарт говорит о неизменности бо­га, что гарантирует устойчивость законов природы. Кроме чуда сотворе­ния материи и сообщения ей первоначального импульса движения "Бог ни­когда не совершает в этом мире никакого чуда". В физике Декарта бог не участвует. Мы знаем, говорит Декарт, что бог создал мир, но посмот­рим, что собою мир мог бы представлять без него.

Природа состоит из тел. Они существуют независимо от нашего мышле­ния и для своего бытия не нуждаются в нашем существовании. Субстанция вещей познаваема только из ее внешних проявлений, или качеств.

Что такое вещь? Мы думаем, что вещь холодная или теплая, жесткая или мягкая, горькая или сладкая и т.д. Но эти определения – не качест­ва вещей, а ощущения наших органов чувств. Мы должны четко различать нашу природу и природу вещей и не приписывать второй того, что принад­лежит первой. В чувственных представлениях к природе предмета примеши­вается природа наших чувств.

Получить истинное знание о предмете можно только мышлением. Так, например, возьмем кусок воска. Чувственно мы воспринимаем его твердым. Но при нагревании воск тает и твердости уже нет. Или нам кажется, что цвет принадлежит к существу минералов, но есть прозрачные камни. И т. д. Если отделить от тела все то, что необходимо ему не принадлежит, останутся его атрибутивные качества. Исключая из понятия материи все изменчивые, чувственные признаки вещей, мы получаем главный атрибут материи – протяженность.

Протяженность – это способность тела занимать определенное пространство. Нет пустоты в абсолютном смысле. О пустоте можно говорить лишь в относительном смысле, как о большей или меньшей заполненности той или иной части пространства. Декарт отрицает атомизм. Любая телесная частица способна к бесконечному делению. Тела имеют форму, протяжен­ность и движение. Декарт говорит: "Дайте мне протяженность и движение и я построю Вселенную".

Движение тела – это перемена места. Но ни одно тело не может дви­гаться, если другие остаются неподвижными. Если тело покидает свое мес­то, то другое тело должно его занять. Поэтому движение всегда имеет массовый характер, в движении находится комплекс тел, составляющий не­который вихрь.

Движению противоположен покой, материя изначально существует частич­но в состоянии движения, частично в состоянии покоя. Количество движе­ния в мире остается постоянно одним и тем же. Если в одной части мате­рии движение увеличивается, то оно должно уменьшиться в другой части на столько же.

Декарт формулирует "законы природы":

"Первый закон природы: всякая вещь пребывает в том состоянии, в ка­ком она находится, пока ее что–либо не изменит". Каждая вещь хочет сохранить свое бытие и защищается против своего уничтожения; каждое тело, благодаря своей инерции, сопротивляется всякой внешней причине, стремящейся изменить его состояние.

"Второй закон природы: всякое движущееся тело стремится продолжать свое движение по прямой". Отклонение от нее может быть только следст­вием внешних причин.

"Третий закон: если движущееся тело встречает другое, более сильное тело, оно ничего не теряет в своем движении; если же оно встречает бо­лее слабое, которое оно может подвинуть, то оно теряет столько движе­ния, сколько сообщает".

Все движения происходят в результате столкновения тел. В телесном мире нет никаких скрытых внутренних причин. В этой связи Декарт отри­цает силу притяжения. Весь физический мир представляет собою огромную машину, функционирующую по законам, которые можно открыть путем мате­матических рассуждений. Декарт говорит о математике, что "это более мощный инструмент познания, чем все остальные". Свойства пространства должны быть выводимы из первых принципов геометрии.

При общей тенденции к механицизму, у Декарта есть, однако, эволюци­онные мотивы. Он говорит о постепенном формировании мира, о его пере­ходе из некоторого недифференцированного, хаотичного состояния к строй­ности нашего космоса. Природа всех вещей "гораздо легче познается, ког­да мы видим их постепенное возникновение, нежели тогда, когда мы рас­сматриваем их как вполне уже образовавшиеся".

Исследуя животный организм, Декарт указывает на механизм ответных реакций животного на раздражения его органов чувств предметами и явле­ниями окружающего мира, т.е. на схему безусловно–рефлекторных реакций.

В объяснении человека Декарт стоит на дуалистической позиции. С одной стороны, у человека, как и животного, есть непроизвольно–рефлек­торные действия, человек в этом смысле некий механизм, автомат. Но, с другой стороны, у человека есть способность к произвольным действиям, чего нет у животных. У человека есть свободная воля, связанная с разу­мом. Следовательно, у человека две субстанции – материальная и духов­ная.

Эти две субстанции характеризуются различными признаками. "Как про­тяженность, делимость, наличие фигуры и т.д. – это формы, или атрибу­ты, по которым я узнаю субстанцию, именуемую телом, так разумение, хо­тение, сомнение и т.д. являются формами, по которым я узнаю субстанцию, именуемую умом". Телу нельзя приписывать то, что присуще уму, и наобо­рот.

Декарт говорит, что материальная и духовная субстанции независимы друг от друга. Тело не может действовать на душу и обратно; между про­тяженной и мыслящей субстанциями нет взаимодействия. Но здесь возника­ли многочисленные неясности. Сам Декарт приводил случаи, когда болезнь и сон мешают свободе воли, телесный голод вызывает печаль духа и т.п. Эти факты говорят против дуалистической схемы. И Декарт фактически от­ступает от нее.

Декарт утверждает принцип: "ничто не может возникнуть из ничего". Этот принцип имеет не только онтологический, но и гносеологический смысл. "У меня не может быть идеи тепла или камня, если она не привне­сена в меня какой–то причиной". Идеи нашего ума связаны с материальной субстанцией.

С другой стороны, Декарт признает определенную роль ума в движени­ях телесной субстанции. "Ум не управляет непосредственно нашими внешни­ми членами, но лишь направляет жизненные духи, истекающие от сердца через мозг к нашим мышцам, и побуждает их к определенным движениям... Однако большинство наших движений никоим образом не зависит от ума: таково биение нашего сердца, пищеварение, питание, дыхание спящих и даже хождение бодрствующих...– все это совершается без участия нашего духа".

Результат двоякой природы человека – страсти. Они возникают, по Де­карту, от взаимодействия желаний и волений духовной субстанции, и дви­жений телесной субстанции. "Страсти души" (аффекты) – удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль. Говоря о страстях, Декарт призы­вал к возвышению нашей духовной природы над чувственной, чтобы дух подчинял влечения тела, что является высшим благом. Хочется еще при­вести фрагмент из письма принцессе Элизабет: "Меланхолическое состояние духа само привлечет к себе несчастья, происходящие в мире, каза­лось бы, независимо от состояния духа. И наоборот, ровное расположение духа обладает тем странным и необъяснимым качеством, что оно как бы навлекает на человека удачу".

Дуализм Декарта непоследователен, поскольку, с одной стороны, гово­рится о существовании двух независимых субстанций, а с другой, – об связи. (Декарт даже говорит о пункте соприкосновения этих субстанций в т. наз. шишковидной железе, эпифизе).

Декарт говорит о правилах поведения людей в обществе.

"Первое...заключается в подчинении законам и обычаям моей страны, уважениек религии".

"Второе правило состоит в твердости, решимости и упорном следовании избранным позициям, даже если вызывают сомнение, как если бы они были надежнейшими".

Третье. "Побеждать скорее себя самого, нежели судьбу, и менять ско­рее свои желания, чем мировой порядок; верить, что нет ничего, что бы­ло бы целиком в нашей власти, за исключением наших мыслей".

Четвертое. "Употребить всю мою жизнь на культивирование разума и, насколько возможно, продвигаться вперед в познании истины, следуя ме­тоду, который я сам себе предписал".

В целом Декарт призывал подчинять волю разуму. "Выполнять подсказы­ваемое разумом, даже если чувства говорят об обратном".

Своеобразная двойственность философии Декарта открывала возможность интерпретации и развития его идей как в направлении материализма, так и идеализма. Деруа (или Леруа, 1598–1679) отвергает существование духовной субстанции и рассматривает человека как полностью материальное существо. Материя – единственная субстанция, единственное основание бы­тия и познания. Деруа отрицает врожденные идеи, в том числе бога.

Гейлинкс (1624–1669) и Мальбранш (1636–1715) перерабатывают учение Декарта в религиозно–философскую концепцию окказионализма. Гейлинкс говорил, что абсолютно непостижимо, каким образом воля и движение тела, духовная и материальная субстанции могут соответствовать друг другу. Тело и душа сами по себе не связаны. Они могут быть связаны особой деятельностью, восходящей к богу. Аналогично, Мальбранш считает, что соответствие физических и психических актов основывается на божес­твенной воле. "Это он пожелал и постоянно этого желает, чтобы модальности души и тела взаимно соответствовали друг другу". Человеческая воля и мышление непосредственно на тело не воздействуют, представляя собой повод (occasio) для того, чтобы Бог принял участие в осуществлении соответствующих действий.

Методологические идеи Декарта использовались в т.наз. Логике Пор–Рояля (Арно, Николь). Метод здесь определялся как "искусство располагать мысли в правильной последовательности, или с целью открыть истину, когда она нам неизвестна, или с целью доказать ее другим, когда мы ее уже знаем". Существуют два метода: "анализ" ("метод разложения", "метод нахождения") и "синтез" ("метод сложения", "метод доктрины"). Анализ вещей должен ответить на четыре вопроса:

Дата добавления: 2014-11-20