Учебное пособие 31 страница

Развивается философия морали. А. Шефтсбери (1671–1713) отстаивает идею о неизменности моральных норм, говорит о врожденном "моральном чувстве", на это врожденное чувство опирается "истинная религия". Добродетельным, по Шефтсбери, является лишь тот человек, который совершая какой–либо поступок, не думает о своих интересах.

В противоположность ему Б. Мандевиль (1670–1733) отвергает врожденное "моральное чувство" и вечность и неизменность моральных норм.

Адам Смит (1723–1799) в работе "Теория моральных чувств" (1754) считает, что мораль основывается на чувстве симпатии.

Перейдем во Францию. Духовную жизнь Франции XVII века характеризуют два главных направления: Просвещение и материализм.

Французское просвещение

В то время как на Британских островах отходили от материализма, во ФРАНЦИИ шли существенно иные процессы. Накануне революционной си­туации формируется Просвещение – антифеодальное общественно–полити­ческое течение, представители которого стремились устранить недос­татки существующего общества, изменить его нравы, политику, быт путем распространения идей добра, справедливости, научных знаний. Просветительство зародилось во Франции, став затем международным движением (Англия, Германия, Россия, Польша, Америка),

Франция – одна из немногих европейских стран, не сумевших осу­ществить церковную реформацию и сломить главную идеологическую опо­ру феодальных общественных отношений – католическую церковь. Естес­твенно, что идеологи французской буржуазии прежде всего идут в нас­тупление на идейную надстройку дворянско–клерикальной монархии во Франции. "Критика неба" предшествует "критике земли" и является первым признаком надвигающейся буржуазной революции.

Предшественники просветительского движения – Пьер Бейль (1647–1706) и Жан Мелье (1664–1729). Бейль выступает с требованием веро­терпимости. Он убежден, что с помощью естественного разума природ­ные инстинкты и законы действия человеческой воли могут привести человека к истинной морали, независимой от каких бы то ни было ре­лигиозных представлений. Отсюда следовал вывод, что религия не яв­ляется необходимой для нравственности, и что атеист может быть не менее нравственным, чем религиозный человек. Общество атеистов, по мнению Бейля, может выполнять свои гражданские и моральные обязан­ности не хуже, чем общество верующих,

В своей книге "Исторический и критический словарь" (1б94) Бейль собирает сведения о всевозможных религиозных учениях и сектах, схо­ластические толкования библейских текстов и т.п. Формально цель его книги – очистить христианское учение от искажающих его вымыслов. Но фактически он подкапывается под самые основы религии. В одной из статей "Словаря" рассказывается о том, что поэт Симонид на вопрос, заданный ему сиракузским тираном Дионисием, о природе бога, не мо­жет дать ответа. У него возникают неразрешимые затруднения, когда он хочет воспользоваться обычными определениями бога как существа нематериального, всемогущего, всеблагого и т.д. Так, если бог нема­териален, рассуждает Симонид – т.е. не имеет ничего общего с матери­ей, то как понять, что он является действующей причиной материаль­ного мира? И т.д.

Бейль противопоставляет веру и разум. С точки зрения разума не выдерживает критики, например, догмат о спасении. Спасение предпо­лагает вину со стороны человека и господство греха в мире, ибо спа­сение состоит в искуплении вины. Но если бог предвидел зло в мире и хотел его, то где его благость? Если он не предвидел его, то где его всеведение? Если бог хотел, чтобы в мире было зло, то на чело­веке нет вины, а тем не менее он несет наказание; в таком случае, где же справедливость божия? И т.д.

Бейль скептически относится к учению о бессмертии души, свободы воли. Но он скептически относится также и к философским учениям о субстанции, движении. Переходя от одной философской системы к дру­гой, он повсюду ищет слабые пункты, неясности, противоречия, не предлагая собственных решений. Но скептицизм Бейля вызывал крити­ческое отношение к существующим теориям и играл исторически, как и скептицизм Монтеня. прогрессивную роль.

Ж. Мелье был обычным приходским священником.* После смерти найде­но его сочинение "Мое завещание", с которого стали распространяться многочисленные копии. На обложке рукописи: "Я видел и познал ошибки, заблуждения, бредни, безумства и злодеяния людские. Я почувствовал к ним ненависть и отвращение. Я не осмелился сказать об этом при жизни, но я скажу об этом, по крайней мере, умирая и после смерти".

В работе Мелье – страстная критика христианского учения. Он от­мечает в нем многочисленные разногласия и противоречия. Главный предмет критики – учение о боге и сотворении мира богом. Мелье рас­сматривает существующие доказательства бытия бога и опровергает их. Он показывает неразрешимые проблемы о местопребывании "высшего су­щества", творения "из ничего" и т.п. А между тем как возникновение вещей из материи вполне доступно человеческому разуму. "Все... про­изведения и изменения в природе совершаются только движениями мате­рии и различными изменениями и сочетаниями ее частей; все это несо­мненно – необходимые и случайные причины, перемешанные между собой, и все они – причины слепые и всецело лишенные разума".

Вслед за Бейлем Мелье утверждает несовместимость веры и разума. Мелье открыто отвергает религию как суеверие, обман и идолопоклонс­тво и признает единственно истинным атеистическое и материалистичес­кое мировоззрение. Корень религии Мелье видит в естественном распо­ложении невежественных людей к чудесным вещам, которым воспользова­лись "обманщики", добивающиеся своих корыстных целей. Всю историю человечества Мелье представляет как историю человеческих страданий, проистекающих из невежества и легковерия одних и хитрости, тщесла­вия и жадности других.

Мелье рисует картину идеального общественного строя. Все люди равны по природе. Самым справедливым общественным строем будет тот, при котором это равенство получит осуществление. Люди должны жить сообща, на равных правах пользоваться всеми богатствами. Все люди одной местности должны составлять одну семью, видеть друг в друге братьев и сестер, жить в любви и мире. Каждый должен исполнять ка­кую–нибудь полезную для общества работу и порядок работ должен оп­ределяться не теми, которые стремились бы высокомерно господствовать над другими, а наиболее мудрыми, наиболее воодушевленными идеей об­щественного блага.

Французское Просвещение сформировалось во второй четверти XVIIIв. Оно объединило прогрессивно мыслящих естествоиспытателей, представи­телей искусства, философов, юристов и т.д.

Просветительское движение разнородно, но в нем есть общие черты, Просветители убеждены в "разумности природы", а потому и в "разум­ности человека". Утверждается, что люди одинаковы по природе; все бедствия человечества проистекают из его заблуждений. Поэтому прос­ветители убеждены в особой, решающей роли знания и просвещения в социальном развитии. Просветители культивировали здравый смысл – умение человека самостоятельно рассуждать о событиях в своей жизни, принимать самостоятельные решения.*

Сторонники Просвещения возвышали роль разума по отношению к ве­ре, выступали против церкви, абсолютизма, за свободу научного и фи­лософского мышления, художественного творчества. Формируется само­сознание нового класса – буржуазии.

Первая волна просветительского движения приходится на 30–40–е годы XVIIIв. Философские и эстетические споры приобретают большую резкость и остроту. С 1757г. в Париже действует регулярный Салон, демонстрирующий множество произведений искусства. Новинки живописи, театра, музыки обсуждаются с увлеченностью и запальчивостью.

На 60–70–е годы приходится вторая волна просветительства. В 1761–62 гг. издаются романы Руссо "Новая Элоиза" и "Эмиль", воспе­вающие радости простой жизни, истинность естественных отношений людей, святость семейных чувств и привязанностей.

В 1762 г. выставлена картина Грёза "Деревенская помолвка", предс­тавляющая счастливых послеян в блаженном состоянии естественной неиспорченности и аккуратной бедности. Вокруг картины – полемика.

В 1774 году Гёте издает "Страдания юного Вертера", книгу, кото­рая глубоко взволновала немцев и французов, итальянцев и англичан. Романтически–бунтарские ноты недовольства состоянием человека, при­ниженностью непривилегированных, невозможностью простого счастья – все это вызывало большое сочувствие.

Оппозиционные настроения усиливаются. В следующем, 1775 году пос­тавлена пьеса Бомарше "Севильский цирюльник". Уже не отчаяние молодого страдальца, а дерзкий хохот энергичного и сметливого плебея над своим хозяином–аристократом завоевывает симпатии просвещенных людей.

Просвещение постоянно адресуется к здравому смыслу "третьего сословия", но в то же время едко насмехается над пошлым, ограничен­ным и самодовольным буржуа.

Такова общая обстановка эпохи, в которой разворачиваются философ­ские концепции Просвещения.

"Патриархами" французского Просвещения называли Вольтера и Мон­тескье. Они закладывали его основы и были его лидерами до конца 40–х годов; затем на сцену вышло новое поколение Просвещения, Рас­цвет Просвещения пришелся на 60–70–е годы. Монтескье его не увидел. Вольтер же и в это время пользовался большой популярностью и ува­жением,

Франсуа Мари Аруэ (1694–1778); с 1716 г. начал себя именовать Вольтером. Отец его – чиновник казначейства, на доходы приобревший личное дворянство. Франсуа получил домашнее воспитание под руковод­ством аббата де Шатонефа, близкого к т.наз. либертенам, либеральной группы в обществе. В десятилетнем возрасте Франсуа – ученик иезуит­ской коллегии. Хотя он был в числе лучших учеников и видно было его поэтическое дарование, одно время стоял вопрос об его исключении из коллегии за сомнения в истинах христианства и чтение вольнодумных сочинений. Франсуа резко изменил свое поведение и ему удалось соз­дать впечатление, что под влиянием увещеваний он превратился в на­божного ученика. На самом деле он не поступился своими взглядами, но сделал для себя вывод, что следует скрывать свои мысли перед людь­ми, которые могут нанести вред. После окончания обучения в иезуит­ской коллегии, спустя три года он напишет, что "просвещенный разум" не может "поверить в химерическую историю обоих заветов, в священ­ные сны безумных мистиков, набожных бездельников и нелюдимов".

В 16 лет Вольтер решил стать писателем. Он пишет сатирическую поэму "Трясина" против Академии, сатиру на герцога Филиппа Орлеанс­кого; в 1717–18 гг. на 11 месяцев заключен в Бастилию. В тюрьме он пишет трагедию "Эдип", которая с успехом была поставлена на парижс­кой сцене и долго не сходила с нее. В трагедии – развенчание духо­венства и монархической власти, утверждение права просвещенных лю­дей судить о них на основании своего разума. Кроме литературного заработка Вольтер участвует в ряде финансовых операции и постепенно становится богатым человеком.

В 1722 г. Вольтер пишет антиклерикальную поэму "За и против". Когда она была опубликована (анонимно, десять лет спустя), поэма вызвала большой шум. Церковники требовали строгого наказания Воль­тера, но не смогли доказать его авторства. (Заметим, что Вольтер много произведений опубликовал под псевдонимами, которых у него было около 140).

В 1723 г. началось долгое (до 1774 г.) правление Людовика VI. В это время углубляется кризис феодально–абсолютистского режима. В 1726 году Вольтеру предписано покинуть Париж. Он уезжает в Анг­лию, где, встреченный с почетом, прожил около 3 лет. Здесь он изу­чает труды Ф. Бэкона, Гоббса, Локка, знакомится с Беркли. Публикует поэму "Генриада".

После возвращения во Францию Вольтер продолжает заниматься лите­ратурным творчеством (всего он написал более 50 драм в течение жиз­ни), пишет "Историю Карла ХII" (1731), в 1734 г. публикует "Философс­кие письма", в которых рассказывает об английской жизни, но так, что это воспринималось французами как острая критика положения в их стране. Парижский парламент постановил сжечь "Философские пись­ма", был издан приказ об аресте автора, но Вольтер успел уехать в Голландию. Когда обстановка изменилась, он вернулся на родину и жил десять лет в Сире (1734–44 гг.) в замке возлюбленной маркизы Эмилии дю Шатле (1706–1749). Здесь пишет ряд работ с изложением своих естественнонаучных и философских взглядов.

Переписка Вольтера с будущим королем Пруссии Фридрихом II, пок­ровительство со стороны де Помпадур,* ценившей Вольтера как драма­турга, позволили ему возвратиться в Париж, где он был назначен ка­мергером и придворным историографом. Но вскоре он бежит из Пари­жа, снова живет в Сире, затем по приглашению Фридриха едет в Берлин (1750), но в начале 1753 г, покидает королевский двор. С конца 1754 г. Вольтер живет в Швейцарии, а в 1758 г. переселяется во Францию, где приобрел два имения – Турне и Ферне.

Ферне посещало много интересных людей. Вольтер вел обширную пере­писку, в том числе с Екатериной II, претендовавшей на роль "просве­щенной" государыни. Младший просветитель Кондорсе писал: "Русская императрица, прусский король, короли польский, датский и шведский интересовались его работами, читали его труды, старались заслужить его похвалу, временами помогали ему в его благих делах. Во всех странах все вельможи и все министры, которые претендовали на славу и желали быть известными Европе, добивались одобрения фернейского философа, поверяли ему свои надежды или опасения относительно прогресса разума, свои проекты о распространении просвещения и уничто­жения фанатизма".

С 1755 г. Вольтер сотрудничает с Дидро в "Энциклопедии, или Толковом словаре наук, искусств и ремесел".

Философские взгляды Вольтера складывались под заметным влиянием Локка. Вслед за последним Вольтер утверждал, что "нет ни врожденных идей, ни врожденных принципов". Вольтер разделяет гносеологическую концепцию Локка. "Несомненно, что наши первые идеи – это ощущения. Постепенно мы получаем идеи, вызванные тем, что раздражает наши ор­ганы; память удерживает эти восприятия. Затем мы распределяем их по общим идеям. Из этой естественной способности, которой мы облада­ем, – составлять и упорядочивать наши идеи, – вытекают все об­ширные познания человека".

Выступая против Беркли, Вольтер утверждает, что "в действитель­ности существуют внешние предметы". "Клойнский епископ не избежал крайней нелепости. Он думает доказать, что нет протяженности пото­му, что в одну лупу тело кажется ему в четыре раза большим, чем для невооруженного глаза, а когда он смотрит на него в другую лупу, то в четыре раза меньшими. Отсюда он заключает, что так как тело не может иметь в одно и то же время четыре фута, шестнадцать футов и один фут протяжения, то протяженности вовсе нет. Но ему следовало бы измерить тело и заключить: какой бы протяженности мне ни предс­тавлялось тело, оно протяженно настолько, насколько это показывает измерение".

Вольтер считал, что в процессе исследования природы единственно значимые приемы – наблюдение и эксперимент, получающие математичес­кое выражение и обобщение. "Нам дано считать, измерять, наблюдать, – вот натуральная философия; почти все остальное – химеры". Как и Ньютон Вольтер против спекулятивных построений в физике; в том числе он и против лейбницевской предустановленной гармонии монад. Вольтер – за союз философии с естествознанием. "Я скажу в духе мудрого Локка: философия, заключается в том, чтобы остановиться, когда отсутствует светильник физики".

Вольтер разделяет атомистическую концепцию. Материальные тела характеризуются протяженностью и плотностью, а также тяготением. "Надо, чтобы мало–помалу привыкли смотреть на тяготение как на меха­низм нового порядка и до сих пор неизвестное нам качество материи". И вообще есть еще множество свойств материи, кроме известных нам. "Все находится в движении... все находится в действии". Движение всех материальных тел не хаотично, а подчинено законам природы. Законы природы объективны, их ничто не может нарушить, поэтому в природе нет "чудес". "Нет действия без причины, нет существования без осно­вания существовать. Это первый принцип всех истинных философов".

Принцип детерминизма распространяется и на область психики. "Все имеет свою причину, и твоя воля, следовательно, тоже причинно обус­ловлена". Но это не исключает свободу воли. "В чем заключается сво­бода?– В способности делать то, что хочется. Я хочу выйти из каби­нета, дверь открыта, я свободен выйти из него". "Человек свободен тогда, когда он может сделать то, чего он хочет". Таким образом, свобода трактуется как возможность исполнения желаний человека, обусловленная отсутствием непреодолимых внешних препятствий.

Рассуждения о душе должны начинаться с установления ее наблюда­емых в опыте функций. Вольтер называет душой "способность чувство­вать и мыслить". Он пишет: "для того, чтобы открыть или скорее ис­кать какой–нибудь слабый намек на то, что условились называть ду­шой, надо вначале, по мере возможности, знать наше тело, которое считается существом, заключающим в себе душу и направляемым ею". И заключает: "Мы мыслим при помощи мозга, как ходим при помощи ног".

У Вольтера видим материалистические подходы, но, все же он не был вполне материалистом. Разделяя общее умонастроение естествоиспы­тателей первой половины XVIII в., Вольтер утверждает несостоятельно­сть идеи о божественном правлении миром, но еще признает идею божес­твенного мироустройства. Так, если у Ньютона утверждается постулат "божественного первого толчка", то Вольтер говорит о том, что "не­кое существо существует само по себе вечно и является причиной всех других существ". "Если даже простой дом, построенный на земле, или корабль, совершающий кругосветное плавание, неопровержимо доказыва­ют существование мастера, то движение звезд и вся природа доказы­вают существование их творца".

Но в 60–70–х годах Вольтер проникается скептическими настроения­ми. "Но где находится вечный геометр? В одном месте или повсюду, не занимая пространства? Я ничего не знаю об этом. Устроил ли он мир из своей субстанции? Я ничего не знаю об этом. Является ли неопре­деленным, не характеризуемым ни количеством, ни качеством? Я ничего не знаю об этом". Вольтер отходит от позиции креационизма, говорит, что "природа вечна".

Главное внимание Вольтера как философа – проблема человека в об­ществе. Вольтер выступает против тезиса Б. Паскаля (1623–1662) о "ничтожестве" человека (это "ничтожество" связано с ограниченностью познавательных способностей, подверженностью человека страданиям, его порочностью). Вольтер признает известную ограниченность познава­тельных способностей, но говорит, что человек очень много знает, границы его званий постоянно расширяются и поэтому нет оснований говорить о его "ничтожестве".

Возражая Паскалю, считавшему людей эгоистами, Вольтер писал: "Не­возможно, чтобы общество могло образоваться и существовать без люб­ви человека к самому себе, подобно тому как невозможно производить детей без вожделения и думать о пропитании без аппетита. Любовь к нам самим – это основа любви к другим; мы полезны человеческому роду через наши взаимные потребности – это основание всякого обще­ния, это вечная связь людей. Без любви человека к себе не было бы изобретено ни одного ремесла и не образовалось бы общество даже из десяти человек. Любовь к себе, которую каждое животное получило от природы, учит нас уважать любовь, которую испытывают к себе другие".

Паскаль утверждал, что человек нуждается в вере в бога, более то­го, бог должен быть единственным предметом любви. Вольтер же гово­рит: "Надо любить – и очень нежно – творения; надо любить свою роди­ну, свою жену, своего отца, своих детей".

Вольтер считает, что "из всех животных человек самое совершенное, самое счастливое и более всех живущее". Но в человеческой жизни есть зло. Как же его понимать, каков его источник? В решении проб­лемы зла Вольтер сначала находится под влиянием Лейбница – в сущ­ности, зла не существует, ибо все отдельные страдания и беды раство­ряются во всемирной гармонии, все – к благу; но позднее Вольтер выс­тупает против этой концепции.

Зло бывает физическое и моральное. Физическое (болезни, увечья, смерть) вызывается естественными причинами. Моральное зло (насилие, жестокость, несправедливость, угнетение) совершают люди по злому умыслу или неведению. За злом нет бога как первопричины.

Вольтер выдвигает принцип активной деятельности человека по улуч­шению условий своей жизни. Только постоянная и напряженная мирская деятельность, освященная разумными целями и знанием средств их дос­тижения, способна привести к улучшению положения человека на земле. Только она способна уменьшить "физическое зло" (ограждая человека от вредоносного действия природных стихий) и искоренить "моральное зло" (проистекающее из дурного отношения людей друг к другу, из не­разумности социальной организации).

Вольтер считал, что все люди должны иметь определенный материаль­ный достаток. Он против феодальной, но за буржуазную собственность. Те же, кто обладает "только руками и доброй волей" – "будут свобод­ны продавать свой труд тому, кто лучше заплатит. Эта свобода заме­нит им собственность. Их будет поддерживать прочная уверенность в справедливой заработной плате". Роскошь возмущает бедняков. Но – "если вы запрещаете богачу есть рябчиков, вы этим обкрадываете бед­няка, который мог бы содержать семью ловлей дичи, продаваемой им богачу. Если вы не хотите, чтобы богач украшал свой дом, то этим вы разоряете сотню ремесленников. Гражданин, унижающий бедняка своей роскошью, той же самой роскошью обогащает его в большей мере, чем унижает. Скудость должна работать на изобилие, чтобы когда–нибудь сравняться с ним".

Интересны рассуждения Вольтера о родине. Что такое родина? "Разве не являлось бы родиной, например, хорошее поле, обладатель которого, хорошо живущий в хорошем доме, мог сказать: "Это поле, которое я об­рабатываю, этот дом, который я построил, – мои, я живу здесь под покровительством законов, которых не может нарушить ни один тиран. Когда те, кто, подобно мне, владеет полями и домами, собираются для рассмотрения общих интересов, я имею свой голос в этом собрании. Я – часть целого, часть сообщества, часть верховной власти, – вот моя родина". Все, что не является таким поселением людей, "не пред­ставляет ли собой конюшни, в которой конюх по своему произволу хле­щет лошадей кнутом?"

Новое понимание родины – неприкосновенность частной собственнос­ти, обеспеченная трудом "хорошая жизнь", отсутствие произвола со стороны верховной власти, активное участие граждан в создании зако­нов и управлении обществом. Вольтер – за республику и критически относится к монархии. Вольтер обосновывает принципы политической свободы, свободы мысли и слова, свободы совести.

Вольтер искал способ преобразования Франции в "царство разума" мирным путем, сверху. Он допускал возможность для монарха стать таким государем, который заботится о благополучии всех своих поддан­ных, лишая дворянство и духовенство несправедливых прав. Монархи не проводят такую политику потому, что их ум засорен ложными идеями о верховной власти. Если философы сумеют разъяснить монархам "истин­ную" природу власти, то они превратятся в столь необходимых народам "просвещенных государей".

Главный источник ложных идей – церковь. Именно церковь внушила монархам ложную мысль, что они получают свою власть от бога, ответ­ственны только перед ним; отсюда следует игнорирование ответствен­ности перед обществом и пренебрежение реальными нуждами народов.

Вольтер ведет резкую и прямую атаку на христианский клерикализм. Многие письма Вольтера соратникам по просветительскому движению за­канчивались призывом: "Раздавите гадину!" Вольтер организует кампа­нии против бесчеловечности и несправедливости французского судопро­изводства, против необоснованных смертных приговоров (Калас, Сирвен, де ля Барр, д^, Эталонд, Мартен, Монбайи, Лалли и др.). В боль­шинстве случаев речь шла о жертвах религиозного фанатизма.

Вольтер говорил, что христианство во славу "истинного" бога уби­ло миллионы людей (от 17 до 50 млн. человек по оценкам Вольтера) – это периодические истребления приверженцев "еретических" движений, опустошительные походы крестоносцев на Восток, кровопролитные войны между католиками и протестантами, уничтожение массы коренных жите­лей американского континента. Такова мрачная картина многовекового владычества церкви. "Если очевидно, что история церкви есть непрерыв­ный ряд ссор, обманов, притеснений, мошенничеств, грабительств и убийств, то становится ясно, что злоупотребления лежат в самой сущ­ности ее, подобно тому как доказано, что волк всегда был разбойни­ком и что это отнюдь не случайное злоупотребление, если он отведал крови наших овец". Призывая "раздавить гадину", Вольтер говорил: "Христианская религия – это сеть, которой мошенники опутывали глуп­цов более семнадцати веков, и кинжал, которым фанатически убивали своих братьев более четырнадцать столетий".

Вольтер обсуждает вопрос: даны ли нравственные принципы божест­венным откровением или они выработаны самими людьми? Он утверждает ошибочность религиозной концепции. Принципы нравственности формиру­ются в сознании каждого человека на основе его жизненного опыта. При этом, поскольку у людей одинаковы основные жизненные потребнос­ти и психофизиологические черты, у них формируются одинаковые нрав­ственные представления. "Кража, насилие, человекоубийство, неблаго­дарность к исполняющим свой долг родителям, клятвопреступление, со­вершенное во вред, а не в помощь невинному, заговор против своей родины повсюду являются очевидными, более или менее строго, но все­гда справедливо наказываемыми преступлениями."

Фундамент нравственности – принцип "Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе". Вольтер утверждает терпимость как основание свободы верования, мысли и слова. Он видит величайшую без­нравственность иудаизма и христианства в насаждении ненависти к иноверцам и утверждении;. жесткого насилия по отношению, к ним, а также еретикам в собственных рядах. Ясно, что церковь не может быть источником нравственности. Источники религии – невежество, фанатизм и обман. Религия возникла тогда, когда встретились мошенник и глупец.

Но в то же время Вольтер утверждал, что вера в бога является необходимой опорой морали. "Если бы бога не было, то его следовало бы придумать"; нужно верить в бога по моральным и социально–полити­ческим соображениям. "Вера в бога, вознаграждающего за добрые пос­тупки и наказывающего за дурные, а также прощающего небольшие про­ступки, является для человеческого рода самой полезной верой".

Вольтер считает, что религия имеет две необходимые функции: утешение и обуздывание. Главная, причем, – вторая. "Идея бога необ­ходима, как законы. Это узда." Характерно, что "узда" религии, по Вольтеру, может быть единственным средством сдерживания произвола и беззакония самовластных правителей в отношении населения. С дру­гой стороны, социальным низам, бедным и неимущим "узда" религии нужна для того, чтобы внушить им мысль о недозволенности посяга­тельств на частную собственность состоятельных людей. "Бедный и силь­ный атеист, уверенный в своей безнаказанности, будет глупцом, если не убьет вас, чтобы украсть ваши деньги. С этого момента все общес­твенные связи будут порваны, тайные преступления заполонят землю, подобно стае саранчи, которая, будучи едва заметной поначалу: затем опустошает ваши поля. Чернь станет только разбойничьей ордой". Рассказывают об одном эпизоде. Когда Вольтера собеседники спросили, есть ли бог, он попросил сперва плотно закрыть дверь и затем сказал: "Бога нет, но этого не должны знать мои лакей и жена, так как я не хочу, чтобы мой лакей меня зарезал, а жена вышла из послушания".

Вольтер – за "естественную религию". – "Будьте справедливы, и вы будете любимы богом, а в случае несправедливости вы будете наказа­ны, – это великий закон всех обществ, которые не являются совершен­но дикими". Любопытно, что идеи Вольтера получили практическое воплощение. Декретом Конвента от 7 мая 1794 г. провозглашалось, что французский народ признает Верховное Существо, считая честное ис­полнение людьми своих гражданских обязанностей единственной формой культа, достойной этого божества.

Вольтер явился одним из основателей философии истории. "История – это рассказ о фактах, данных как истинные, в противоположность сказке, которая является рассказом о фактах, данных как ложные". Вольтер требует подвергать критической проверке любое сообщение о прошлом. Опора историка в реконструкции прошлого – "вещественные доказательства": остатки человеческих поселений, предметов произ­водства и быта, произведений искусства, оружия, научных инструментов, аксессуаров религиозного культа, письменные свидетельства трез­вых наблюдателей происходящих событий, неспособных на выдумки о них.

Дата добавления: 2014-11-20