Пост-постмодерн и пост-постмодернизм

Основная идея постмодернизма в том, что "все уже написано, сыграно и спето более достойными авторами, и отныне единственный способ самовыражения - выбор подходящей к случаю цитаты". Поэтому творчество подавляющего большинства постмодернистов основано на беспрерывном и агрессивном цитировании и хаотичных аллюзиях (прямых ссылок). С точки зрения постмодерниста каждая цитата заключает не только выраженную ей мысль, а все произведение целиком вместе с эпохой, его создавшей.

В эпоху пост-постмодернизма представление о оригиналах человек получает опосредованно, из "бульонных кубиков", например, по экранизациям, зачастую имеющих с книгами только общее название. Сравните "Войну миров" Уэлса и Спилберга, вспомните многочисленные вариации на тему "Доктора Джекила и мистера Хайда" или "Янки при дворе короля Артура" Производитель бульонных кубиков формирует у массового потребителя представление о вкусе вареной курицы.

Чтобы понять постмодерновую вещицу, требуется хорошее знание оригинала(ов), для адекватного же восприятия пост-постмодернового искусства порой необходимо на время забыть все, что вы знаете по теме предмета. Более того, человек, ознакомившийся-таки с известным произведением и пытающийся использовать какие-либо цитаты, помимо общеупотребительных, рискует остаться непонятым. Анна Каренина изменила мужу и бросилась под поезд - этого достаточно. Кого волнует, была она брюнеткой или блондинкой?..

В. М. Дианова Постмодернизм как феномен культуры. Большинство исследователей этих феноменов различают социально-исторический контекст, где «постмодерн» выступает коррелятом «модерна» — эпохи, простирающейся от Возрождения до середины ХХ столетия; понятие «постмодернизм» предлагают использовать в эстетическом контексте — как соотносимое с понятием «модернизм», обозначающим разнообразие художественных исканий в период конца XIX — начала XX в. Такое разведение значений этих двух понятий принимается далеко не всеми исследователями, чаще они употребляются как тождественные (что присуще одному из авторитетных его теоретиков Ж.-Ф. Лиотару).

Полагаем, наиболее удачной и емкой моделью постмодернистской многомерности является предложенная Ж. Делёзом и Ф. Гватарри своеобразная модель современной культуры, о которой они повествуют в своей книге «Корневище». Авторы различают два типа культур, сосуществующих в наши дни — «древесную» культуру и «культуру корневища» (ризомы). Первый тип культуры тяготеет к классическим образцам, вдохновляется теорией мимесиса. Искусство здесь подражает природе, отражает мир, является его графической записью, калькой, фотографией. Символом этого искусства может служить дерево, являющее собой образ мира. Воплощением «древесного» художественного мира служит книга. Для «древесного» типа культуры нет будущего, он изживает себя, полагают Делёз и Гваттари. Современная культура — это культура «корневища», и она устремлена в будущее. Книга-корневище будет не калькой, а картой мира, в ней исчезнет смысловой центр. Грядет не смерть книги, а рождение нового типа творчества и соответственно чтения. Книга-корневище будет реализовывать принципиально иной тип связей: все ее точки будут связаны между собой, но связи эти бесструктурны, множественны, запутаны, они то и дело неожиданно прерываются. Такой тип нелинейных связей предполагает иной способ чтения. Для наглядности Делёз и Гваттари вводят понятие «шведский стол», когда каждый берет с книги-тарелки все, что хочет. Такое корневище можно представить себе как «тысячу тарелок», именно так называют авторы свою очередную книг у.

Как правило, принято различать эти два понятия – "постмодерн", что буквально означает период, наступающий после "модерна"; и "постмодернизм", означающий самосознание культуры на данном историческом этапе.

Пост постмодернизм. Модернизм – это подлость прямолинейная, грубоватая, нахрапистая, с оттенком бравады и с претензией на героическую позу. Это всякие «андерграунды», «авангарды», «хиппи», «рокеры», вселенские съезды потрясающих гениталиями или просто гомиков и лесбиянок. Под лозунгом: а мы на всех положили. «Ирония». Нигилизм. Антимораль.

Постмодернизм это проталкивание тех же идей, но не с открытым забралом, а под маской «мы выше этого». Интеллигентность, отстраненность, объективное исследование, ирония и мы выше этого. Всего. И морали и антиморали. Мы против продажи женщин в сексуальное рабство, но при чем здесь мораль. Фи, какое грубое слово. Порнография? – Это свобода. Ну, конечно, надо защищать от нее детей, «часы передачи», отведенные места, но запретить ее вообще – это моральная цензура. Какая пошлость! Да, мы понимаем, что это не политическая цензура и не ведет к возврату тоталитаризма. Но все равно. Гомики – это тоже свобода.

Пост постмодернизм – это проталкивание все тех же идей и тоже под маской, но под маской, сделанной на уровне современного масмедийного и пиар искусства.

Наблюдая этот процесс растущей популярности «древних времен» в культуре нынешнего «постсовременного» общества, кое-кто даже определяет нашу эпоху уже не просто как Постмодерн, а Пост-Постмодерн и т.д. Однако здесь выглядит весьма полезным и актуальным предложение философа Михаила Эпштейна:

«Вместо умножения этих «пост», я бы предложил определить современность как время «прото»… Современная культура России все менее определяется своим отношением к коммунистическому прошлому, скорее, это прото-культура какой-то еще неизвестной формации, о названии которой можно пока еще только догадываться.»

Действительно, именно осознание нашей эпохи как «времени прото-» позволяет освободиться от пустопорожних и бесконечных дискуссий о «конце Постмодерна». На самом деле мы живем только в начале некоей совершенно новой эпохи, где нынешние глобализация и виртуализация выглядят лишь «прелюдией», первыми робкими шагами. Тогда как Постмодерн обречен (уже по своему названию) постоянно «отталкиваться» от Модерна, соразмерять себя с прошлым. А иногда и – возвращаться к нему, что можно наблюдать в нынешних «консервативных» движениях, призывающих к тому или иному восстановлению «пирамидальных» иерархий, ограничению сетевых взаимодействий и т.д. Этот консерватизм понятен и закономерен – он, как всегда, порождается опасливым непониманием «нового исторического цикла» – у тех, кто живет и мыслит «прежним». Однако нарастание этих консервативных тенденций и эмоций свидетельствует как раз об обратном – что их время кончается. Просто потому, что кроме попыток удержания и укрепления «статус кво» (постоянно меняющегося) у этих сил нет никаких проектов будущего.

Дата добавления: 2014-11-20