Тема №8: Основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений и решений ТС

Лекция 19, 20

Если заявитель представил все предусмотренные в ст. 4 Нью-Йоркской конвенции документы, суд обязан признать и привести иностранное арбитражное решение в исполнение. Если только сторона, против которой направлено решение, не докажет наличия одного или нескольких оснований для отказа в исполнении, перечисленных в п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, либо если сам суд не установит наличия одного из двух оснований, предусмотренных п. 2 этой же статьи.

Согласно п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той стороны, против которой оно направлено, только если она докажет, что:

1) стороны арбитражного соглашения были по применимому к ним
закону в какой-либо мере недееспособны или что соглашение недействительно
по закону, которому стороны его подчинили, а при отсутствии такого указания
по закону страны, где решение было вынесено;

2) сторона, против которой вынесено решение, не была должным образом
уведомлена о назначении арбитра или об арбитражном разбирательстве или по
другим причинам не могла представить свои объяснения;

3) решение вынесено по спору, не предусмотренному или не подпадающему под условия арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, с тем, однако, что если постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или оговоркой, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением или оговоркой, то та часть арбитражного решения, которая содержит постановления по вопросам, не охватываемым арбитражным соглашением или арбитражной оговоркой в договоре, может быть признана и приведена в исполнение;

4) состав арбитражного органа или арбитражный процесс не соответствовали соглашению сторон или, при отсутствии такового, не соответствовали закону той страны, где имел место арбитраж;

5) решение еще не стало окончательным для сторон или было приостановлено исполнением компетентной властью страны, где оно было вынесено, или страны, закон которой применяется [145, с. 129-130].

Кроме того, в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения может быть отказано на основании п. 2 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, если суд страны, где испрашивается исполнение, найдет. что:

1) объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны;

2) признание и приведение в исполнение этого решения противоречит публичному порядку этой страны [145, с. 130].

Эти же самые основания включены в ст. 36 Типового закона ЮНСИТРАЛ, в ст. 5 Панамской конвенции, им близко следует ст. 5 Московской конвенции, а также законодательство многих государств. В ст. 33 Закона РК о МКА практически повторяется текст ст. 36 Типового закона, а также ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, с единственным исключением: в тексте абзаца 1 п/п 1 п. 1 ст. 36 опущены слова Конвенции «но применимому к ней закону».

Нью-Йоркская конвенция, в целом, и ее ст. 5, в частности, явно носят проарбитражный характер. Бремя доказывания наличия оснований для отказа в признании и приведении в исполнение арбитражного решения возложено на сторону, которая возражает против исполнения. Перечень оснований для отказа в признании и исполнении арбитражного решения является закрытым и эти основания принято толковать узко, так что отказ возможен только в исключительных случаях. Само арбитражное решение не подлежит проверке по существу.

Например, Верховный Суд РФ 28 апреля 1993 г. рассмотрел частную жалобу на определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда о разрешении принудительного исполнения арбитражного решения, вынесенного в Стокгольме по иску центрально-европейской и скандинавской компаний к российской внешнеторговой организации. Между сторонами в 1988 г. был заключен контракт на поставку и строительство в СССР завода автомата. Спор по поводу невыплаты российской стороной обусловленных контрактом сумм был передан на разрешение в арбитраж, который вынес решение в пользу истцов.

Ответчик ссылался на то, что, будучи государственной организацией, он не имел собственных средств для уплаты долга поставщику оборудования. Контракт был им подписан на основании решения Правительства СССР, поэтому ответчиком по делу является государство, которое и обязано произвести погашение долга.

Верховный Суд не согласился с этими доводами, отметив, что ст. 5 Нью-Йоркской конвенции содержит строго ограниченные основания, по которым суд вправе отказать в признании и исполнении иностранного арбитражного решения, и оставил в силе определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда, которым было разрешено принудительное исполнение арбитражного решения [171, с. 668].

Пытаясь воспрепятствовать исполнению арбитражного решения, должник порой ссылается на то, что арбитражное соглашение было подписано от его имени неуполномоченным лицом либо что он никогда не заключал арбитражного соглашения, т.е. на одно из оснований, предусмотренных и/и. "а" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции. В ряде случаев эти доводы находят поддержку у суда, особенно когда речь идет о привлечении третьего лица к участию в арбитражном процессе в качестве соответчика.

В споре между Черноморским морским пароходством и компанией «Италтурист» по поводу исполнения в Италии решения Морской арбитражной комиссии при ТИП СССР ответчик пытался убедить суд в том, что арбитражное решение касается совершенно другого лица, поскольку арбитры указывают в своем решении «фирму Италтурист», а не «компанию Италтурист». Апелляционный суд Милана отверг эти и другие доводы ответчика как ничем не обоснованные [14, с. 352-353].

Кстати, решение по этому делу демонстрирует почти все возможные доводы, какие только может привести ответчик для того, чтобы не допустить приведения в исполнение иностранного арбитражного решения. Чаще всего, пытаясь воспрепятствовать исполнению решения, должник ссылается на п/п. "Ь" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, т.е. на наличие серьезных процессуальных нарушений в ходе арбитражного процесса, лишивших его возможности назначить арбитра, участвовать в арбитражном разбирательстве или по каким-либо иным причинам представить свои объяснения по делу. Разумеется, если должник сумеет доказать наличие одного из этих обстоятельств, в исполнении решения не только может, но и должно быть отказано, поскольку требования «надлежащего процесса» в таком случае не были соблюдены.

Понятие «надлежащего процесса» отличается от страны к стране, хотя и не слишком значительно. Можно сказать, что арбитражный процесс проводился надлежащим образом, если при этом было соблюдено соглашение сторон, к сторонам было равное отношение, и каждой из них была предоставлена полная возможность изложить свою позицию по делу.

В судебном процессе об исполнении в Нидерландах арбитражного решения, вынесенного в 1988 г. Международным арбитражным судом при ТПП СССР по спору между ВО «Трактороэкспорт» и голландской компанией «Димпекс Трейдинг Б.В» в пользу «Трактороэкспорта», ответчик заявил, что в удовлетворении ходатайства об исполнении решения должно быть отказано, так как он не был поставлен в известность о датах проведения арбитражного процесса и потому не мог принять в нем участие, в результате чего арбитражное решение было вынесено «с нарушением основополагающих норм процессуального права Нидерландов». Это нарушение, по утверждению ответчика, заключалось также и в том, что арбитры отказались рассматривать его встречный иск.

Суд отказался принять во внимание доводы ответчика и постановил разрешить исполнение арбитражного решения, отметив, что ответчику был своевременно направлен вызов в арбитраж. Что же касается встречного иска, то ему было предложено уплатить соответствующий арбитражный сбор. Поскольку «Димпекс» этого не сделал, арбитры с полным правом отказались рассматривать встречный иск [14, с. 353-354].

Не относится к числу факторов, препятствующих стороне принять участие в деле и изложить свою позицию, в частности, стоимость арбитража. На это указал в 1997 г. окружной суд в г. Колорадо (США), разрешая исполнение арбитражного решения Международной торговой палаты по спору между казахстанским нефтедобывающим предприятием «Мангистаумунайгаз» и американской компанией «Юнайтед Уорлд Трейд, Инк», вынесенное в пользу «Мангистаумунайгаза» [171, с. 806].

В этом деле американская сторона выдвинула перед судом множество доводов, на основании которых, по ее мнению, в исполнении арбитражного решения МТП (на сумму более 7 млн. долларов, плюс проценты) должно быть отказано. В их число входили непредставление «Мангистаумунайгазом» подлинника арбитражного соглашения, высокая стоимость арбитража МТП, что повлекло для ответчика невозможность принять в нем участие и изложить свою позицию по делу, непривлечение к участию в деле третьей стороны, а также нарушение международного публичного порядка. Суд не согласился ни с одним из этих доводов, принял решение о принудительном исполнении арбитражного решения МТП, и даже поставил вопрос о наложении санкций на ответчика и его адвоката за попытки затянуть судебный процесс и воспрепятствовать исполнению арбитражного решения.

Вторым по количеству заявлений является ссылка на отсутствие у состава арбитража компетенции или на ее превышение арбитрами (п/п "с" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции).

Полное отсутствие у арбитров компетенции доказать удается редко, чаще суд соглашается с доводами ответчика о том, что арбитры превысили свои полномочия, вынося решение по вопросам, не отнесенным арбитражным соглашением к их компетенции. Если должнику удастся доказать, что арбитры действительно вышли за пределы своей компетенции, то в исполнении соответствующей части решения может быть отказано, но другая часть, не затронутая этим выводом, может быть сохранена и приведена в исполнение.

Напомним, что в ряде случаев сторона теряет право ссылаться на этот пункт ст. 5 Конвенции как на основание для отказа в признании и исполнении арбитражного решения вследствие того, что она, зная о выходе арбитров за пределы их компетенции в ходе арбитражной) процесса, не заявила вовремя о своих возражениях.

То же самое имеет место и при ссылке на п/п "d" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, где говорится, что «состав арбитражного органа или арбитражный процесс не соответствовали соглашению сторон или, при отсутствии такового, законодательству той страны, где имел место арбитраж», если сторона не заявила возражений против формирования состава арбитража в ином порядке, нежели предусматривалось в арбитражном соглашении, она может утратить право ссылаться на этот факт как на основание для отказа в признании и исполнении арбитражного решения [172, с. 129-130].

Так, решением Гонконгского суда было разрешено исполнение арбитражного решения, несмотря на то, что арбитры были назначены с нарушением соглашения сторон. Они были избраны из списка арбитров, поддерживаемого Китайской внешнеэкономической и внешнеторговой арбитражной комиссией в г. Шеньяне, вместо списка, поддерживаемого ею же в г. Пекине, как предусматривалось в арбитражной оговорке. Поскольку сторона своевременно не заявила возражений, отметил суд, она не может теперь, использовать это обстоятельство в качестве основания для отказа в исполнении арбитражного решения. Кроме того, суд не обязан, а лишь вправе отказать в исполнении решения [11, с. 466-467].

Основание для отказа в признании и исполнении решения, предусмотренное п/п "d" и. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, заслуживает особого внимания, поскольку именно оно при применении на практике породило наибольшее количество противоречий.

Речь идет, прежде всего, о толковании фразы «решение еще не стало окончательным». В какой именно момент арбитражное решение становится окончательным? Суды разных государств расходятся в своих мнениях на этот счет. Таким моментом времени могла стать дата вынесения решения, дата получения решения проигравшей дело стороной или последней из сторон либо день истечения срока для заявления ходатайства об отмене арбитражного решения в месте его вынесения. Комиссия ООН по праву международной торговли после обсуждения этого вопроса решила, что определение момента, в который решение становится обязательным, должно регулироваться законодательством государства, на территории которого решение было вынесено [12, с. 1010 -1011]. По мнению Н.А. Виноградовой, возможно только одно толкование этой нормы закона: «В любом случае, если одна из сторон подает в государственный суд ходатайство об отмене решения международного коммерческого арбитража, предусмотренное ст. 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже», решение будет окончательным после рассмотрения и отказа в удовлетворении ходатайства об отмене решения международного коммерческого арбитража [173, с. 422].

В то же время теорией и практикой международного коммерческого арбитража выработан и другой подход, согласно которому решение является окончательным, если оно уже не может быть обжаловано по существу. В этом смысле большинство арбитражных решений становится окончательным сразу же после их вынесения, т.к. возможность их обжалования не допускается.

В 1995 г. «Укрвнешпром» обратился в федеральный суд в штате Нью-Йорк с ходатайством о подтверждении арбитражного решения, вынесенного в его пользу Международным коммерческим арбитражным судом при ТИП Украины. Ответчик американская компания «Трейдвей» настаивал на отказе в удовлетворении ходатайства «Укрвнешпрома», в частности, на том основании, что арбитражное решение еще не стало окончательным по законодательству Украины. «Трейдвей» предъявил в Киевский городской суд ходатайство об отмене арбитражного решения по причинам наличия процессуальных нарушений, а когда в его удовлетворении было отказано, обратился с частной жалобой в Верховный Суд Украины. Американский суд рассматривал ходатайство «Укрвнешпрома» об исполнении арбитражного решения в то самое время, когда жалоба «Трейдвея» ожидала разрешения Верховным Судом Украины.

Федеральный судья отверг доводы ответчика и подтвердил арбитражное решение, указав на то, что принцип окончательности арбитражных решений прочно установлен в американском праве и в праве Украины и потому для решения вопроса о возможности исполнения арбитражного решения нет необходимости ожидать постановления Верховного Суда Украины по жалобе «Трейдвея» [14, с. 356-360]. Подпункт "е" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции не предусматривает оснований, по которым арбитражное решение может быть отменено в месте его вынесения. Установление перечня соответствующих оснований оставлено Конвенцией на усмотрение государств-участников. Необходимость выработки единообразного подхода к решению этого вопроса привела к включению в Европейскую конвенцию ст. 9, в которой в качестве оснований для отмены арбитражных решений повторены подпункты "a"-"d" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции. Типовой закон ЮНСИТРАЛ пошел еще дальше и включил в перечень оснований для отмены арбитражного решения все основания, предусмотренные в ст. 5 Нью-Йоркской конвенции для отказа в его признании и приведении в исполнение.

Тем не менее, в разных государствах установлены разные основания для отмены арбитражного решения, и даже принятие Типового закона не гарантирует их единообразия. Напомним, что возможны ситуации, когда за отменой решения по месту его вынесения последует невозможность его исполнения в одном государстве и в то же время признание и исполнение в другом.

Доводы о том, что спор относится к категории дел, которые не подлежат рассмотрению в арбитраже, в качестве основания для отмены арбитражного решения по п/п "а" п. 2 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции приводятся сравнительно редко. Обычно арбитры внимательно исследуют этот вопрос в самом начале арбитражного процесса. Если же они этого не сделали либо если они пришли к выводу, который суд государства, где испрашивается исполнение, не разделяет, в исполнении решения может быть отказано. Следует иметь в виду, что каждое государство имеет свою собственную концепцию того, какие категории споров могут и какие не могут быть разрешены в арбитраже, и в этом отношении единого подхода не существует.

Когда никакие другие доводы не помогают, должник заявляет о необходимости отказа в исполнении арбитражного решения по мотивам его несоответствия публичному порядку (п/п "Ь" п. 2 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции) [11, с. 471].

Публичный порядок, о котором говорит п. 2 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, - это обычно публичный порядок того государства, где испрашивается исполнение арбитражного решения, хотя при разработке Типового закона ЮНСИТРАЛ и ставился вопрос о том, чтобы включить в часть 2 п/п. "Ь" п. 1 ст. 36 ссылку на «международный публичный порядок». Это предложение не было поддержано, и ст. 36 Закона сохранила формулировку Нью-Йоркской конвенции. Тем не менее, понятие публичного порядка толкуется судами многих государств скорее в международном плане (международный публичный порядок), нежели в его внутреннем понимании (которое может быть различным в разных странах), т.е. довольно ограниченно. Интересно отметить, что во Франции п. 5 ст. 1502 Нового ГПК в качестве основания для отказа в исполнении арбитражного решения называет именно нарушение международного публичного порядка) [91, с. 34].

Публичный порядок представляет собой основные положения национального законодательства, закрепленные Конституцией РК и законами.

Мировая практика идет по пути признания того, что публичный порядок государства не ограничивается сферой правопорядка, а включает в себя основные принципы общественной жизни: в частности, понятия о морали, нравственности, справедливости. Например, в Германии оговорка о публичном порядке - это добрые нравы и цели германского закона, в США - это самые основные представления судов страны о морали и справедливости [85, с. 30].

Однако при рассмотрении ходатайств об отказе в исполнении иностранного арбитражного решения суды чаще всего исследуют вопрос о том, будут ли соответствовать последствия исполнения иностранного решения основным положениям законодательства Республики Казахстан.

Чаще всего заявители ходатайств ссылаются на то, что арбитражным судом были неправильно применены нормы материального права и поэтому исполнение решения будет противоречить основам публичного порядка РК.

При проведении подобных оснований заявители нередко упускают из виду тот факт, что компетентный суд не может сделать вывод о неправильном применении иностранным арбитражным судом норм права, не исследуя всех обстоятельств дела, которые были рассмотрены арбитражем при вынесении решения. Однако, по сути, это было бы пересмотром решения иностранного арбитража, что недопустимо с точки зрения действующего законодательства. Как говорилось выше, решение арбитражного суда является окончательным, так как арбитражный суд при вынесении решения руководствуется критерием законности и его решение обоснованно [174, с. 105].

Например, в споре между «Укрвнешпромом» и компанией «Трейдвей» ответчик просил американский суд отказать в удовлетворении ходатайства и подтверждении арбитражного решения, вынесенного МКАС Украины, поскольку оно «противоречит публичному порядку и праву Украины». Заявление «Трейдвея» было основано на следующих доводах: недавние политические изменения и потрясения на Украине, неправильное применение арбитром украинского права в отношении сроков исковой давности; неуказание арбитром на мировое соглашение сторон; его отказ рассмотреть доказательства, представленные «Трейдвеем».

Американский суд отказался принять во внимание эти обстоятельства, заявив, что в исполнении иностранного арбитражного решения может быть отказано, если оно противоречит публичному порядку того государства, где испрашивается его исполнение. Кроме того, по американскому праву под публичным порядком понимаются основополагающие принципы морали и справедливости. Их, украинское арбитражное решение никаким образом не нарушает [14, с. 356-360].

Еще одним примером ссылки на публичный порядок в связи с обвинением арбитров в коррумпированности может послужить дело ВО «Техностройэкспорт» против американской компании «International Development and Trade Services Inc.», по которому МКАС при ТПП РФ вынес решение о взыскании с американской компании 200 млн. долларов. При обращении истца в американский суд с ходатайством о приведении в исполнение решения МКАС на территории США ответчик, ссылаясь на публичный порядок, просил американский суд отказать в удовлетворении ходатайства по причине «коррумпированности» МКАС. Американский суд, отметив, что решение коррумпированного суда не может быть исполнено по соображениям публичного порядка, тем не менее, удовлетворил ходатайство истца, указав на то, что ответчик не предъявил серьезных доказательств того, что МКАС был необъективен при вынесении решения, и постановил, что право ссылаться на «коррумпированность» арбитража было утрачено в связи с тем, что ответчик не воспользовался находившимися в его распоряжении сведениями о «коррумпированности» в ходе арбитражного разбирательства [175, с. 3].

Суды обычно крайне редко отказывают в исполнении арбитражных решений по соображениям публичного порядка, под которым понимается противоречие решения основополагающим нормам права и морали. В тех сравнительно редких случаях, когда суд отказывает в приведении решения в исполнение, это производится вследствие наличия серьезных процессуальных нарушений или же отсутствия у состава арбитража компетенции, а не по обвинениям в том, что решение нарушает публичный порядок соответствующего государства.

Необходимо обратить внимание на то, что и п. 1 и п. 2 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, говоря об отказе в признании и исполнении арбитражного решения, употребляют выражение «может быть отказано». Это означает, что даже при наличии предусмотренных в ст. 5 оснований для отказа в признании и исполнении арбитражного решения суд может отказаться принять их во внимание и разрешить исполнение. Та же самая формулировка содержится и в ст. 36 Типового закона ЮНСИТРАЛ [151, с. 190].

В случае принятия судом решения об отказе в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения у кредитора в распоряжении остается возможность заявить ходатайство об исполнении этого решения в другом государстве или государствах, в которых у должника имеется имущество, поскольку отказ в исполнении не означает отмену арбитражного решения или признание его недействительным. В отличие от постановления об отмене арбитражного решения в месте его вынесения, которое, по общему правилу, является обязательным для судов всех других государств, решение об отказе в исполнении арбитражного решения, вынесенное в одной стране, не препятствует кредитору заявить ходатайство о его исполнении в другой.

Если же у должника нет имущества в других странах, кредитор может быть вынужден (при условии, что не истек срок исковой давности) или начать новый арбитражный процесс (если отказ в признании и приведении решения в исполнение был связан с наличием процессуальных нарушений в ходе рассмотрения арбитражем спора), или обратиться с иском в суд и просить его рассмотреть тот же самый спор (если в исполнении отказано, по причинам отсутствия действительного арбитражного соглашения, нарушения арбитрами правил о компетенции или же если спор не подлежал разрешению в арбитраже).

Отказ в признании и приведении решения в исполнение на основании и/и "с" п. 1 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции (отмена арбитражного решения в стране, где оно было вынесено), как уже отмечалось, не всегда означает невозможность исполнения этого решения, особенно если отмена произведена по иным основаниям, нежели предусмотрены в ст. 34 Типового закона и ст. 9 Европейской конвенции. При наличии у должника имущества в других странах кредитор может попытаться добиться там исполнения решения. Наибольшие шансы он будет иметь во Франции, Бельгии и в США, где имеются соответствующие судебные прецеденты.

Иногда возможна ситуация, когда государственный суд выносит постановление о признании и исполнении иностранного арбитражного решения, но его исполнение откладывает.

Это имело место, например, в споре между Национальной нефтяной корпорацией, государственной компанией из Ливии, и «Либиан Сан Ойл Компани», американский корпорацией [176, с. 33]. Последняя, в одностороннем порядке прекратила действие договора на разведку и добычу нефти в Ливии, сославшись на экономические санкции в отношении этого государства, введенные американским правительством, как на форс-мажорный фактор. Ливийская сторона начала и выиграла арбитраж МТП, получив арбитражное решение на сумму 20 млн. долларов, и впоследствии обратилась в суд по месту нахождения «Сан Ойл» с ходатайством о признании и исполнении этого решения на основании Нью-Йоркской конвенции. Окружной суд в штате Делавар признал доводы «Сан Ойл» (противоречие решения публичному порядку США и нарушение арбитрами основных процессуальных правил) необоснованными и вынес постановление о признании и исполнении арбитражного решения в пользу Национальной нефтяной корпорации, однако отложил его исполнение на неопределенное время до отмены американским правительством санкций в отношении Ливии, препятствующих выплате денежных средств ливийской компании.

К сожалению, в законодательном порядке урегулированы не все проблемы, возникающие в связи с этим. Отсутствие полного и четкого нормативного регулирования, естественно, сказывается и на качестве судебного разбирательства, так как оно отличается противоречивостью и не дает участникам экономических отношений необходимых ориентиров, касающихся оспаривания, признания и приведения в исполнение решений международного коммерческого арбитража.

Признание и приведение в исполнение арбитражных решений в Республике Казахстан

Рассматривая вопрос о признании и приведении в исполнение на территории Республики Казахстан арбитражных решений, необходимо четко разграничивать:

1) признание и приведение в исполнение в Республике Казахстан иностранных арбитражных решений;

2) исполнение в Республике Казахстан решений международных коммерческих арбитражей, вынесенных на ее территории.

К числу иностранных арбитражных решений относятся решения, вынесенные международными коммерческими арбитражами за пределами Республики Казахстан.

В условиях монополии государства на осуществление внешнеэкономической деятельности вопросы принудительного исполнения иностранных арбитражных решений возникали редко. Подавляющее большинство решений международных арбитражей исполнялось советскими внешнеторговыми организациями добровольно [177, с. 27].

Не случайно поэтому, что в советском законодательстве вплоть до 1988 г. отсутствовал нормативный акт, предусматривавший порядок исполнения иностранных арбитражных решений. С выходом на международную экономическую арену большого количества казахстанских предприятий и организаций, ситуация резко изменилась и теперь можно сказать, что исключением является добровольное исполнение решений. Поэтому вопросы принудительного исполнения приобрели особую остроту.

В настоящее время признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений осуществляется в Республике Казахстан на основании Закона о МКА, ГПК, Закона «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей» и Нью-Йоркской конвенции 1958 г.

В ст. 425 ГПК РК и ст. 80 Закона РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей» закреплено, что порядок исполнения в Республике Казахстан решений иностранных судов и арбитражей, помимо этих законодательных актов, определяется соответствующими международными договорами, в которых участвует Казахстан. Сюда, безусловно, включаются договоры и соглашения, которые были подписаны Республикой Казахстан. Наряду с Нью-Йоркской конвенцией, в этот перечень могут входить Конвенция стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (г. Кишинев, 7 октября 2002 г.), Соглашение стран СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (г. Киев, 20 марта 1992 г.) [178, с. 114-118], Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств-участников СНГ (г. Москва, 6 марта 1998 г.) [179, с. 384-390], а также ряд двусторонних соглашений о правовой помощи, о взаимной защите капиталовложений и др., включающих условия о взаимном признании и исполнении иностранных арбитражных решений.

К сожалению, Казахстан не является участником ряда важнейших международно-правовых актов, в частности: Конвенции по вопросам гражданского процесса (Гаага, 1 марта 1954 г.). СССР присоединился в свое время к данной Конвенции; Конвенции о вручении судебных и внесудебных документов за границей по гражданским и арбитражным вопросам (Гаага, 15 ноября 1965 г.); Брюссельской конвенции по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров (27 сентября 1968 г.); Конвенции о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам (Гаага, 18 марта 1970 г.); Конвенции по предоставлению показаний за пределами государств в рамках гражданских и арбитражных процессов (Гаагской конвенции по свидетельским показаниям) (Гаага, 18 марта 1970 г.); Конвенции о юрисдикции

и принудительного исполнения арбитражного решения является требование взаимности [181, с. 30]. Приведение в исполнение решения производится по ходатайству заинтересованной стороны.

Установление в ГПК правила об обращении за принудительны исполнением решения в суд по месту рассмотрения спора арбитражем представляется неудачным в связи со следующим. Во-первых, в узком смысле этого выражения это может быть суд в том же помещении, на той же улице, в том же районе и в городе, а в широком - той же области, в стране и т.д. Во-вторых, по месту рассмотрения спора может быть несколько судов. Например, какой-либо арбитраж рассмотрел спор и вынес «решение в г. Алматы. Если следовать норме ГПК, то исполнительный лист должен быть выдан судом по месту рассмотрения спора в г. Алматы, где на сегодняшний день, кроме Алматинского городского суда, приравненного к областному, имеются специализированный межрайонный экономический суд, специализированный межрайонный административный суд и порядка 11 (кроме военных) районных судов. Аналогичная ситуация имеется и в других крупных регионах страны [182, с. 36].

На практике ходатайство о принудительном исполнении решения арбитража ни один суд не принимает к производству, ссылаясь на то, что он не -^ является судом по месту рассмотрения спора.

Суд по месту рассмотрения спора отказывает в принятии ходатайства, указывая, что он не является компетентным судом, поскольку таковым по Закону о МКА является суд, которому был бы подсуден спор по первой инстанции в случае отсутствия соглашения сторон о рассмотрении дела в арбитраже. Счастливое же совпадение в одном лице суда по месту рассмотрения спора и компетентного суда иногда просто невозможно [183, с. 32].

Вопрос о том, в каком порядке следует исполнять в Республике Казахстан арбитражные решения, вынесенные на территории других стран-членов СНГ, что представляет собой частный случай исполнения решений иностранных арбитражей, на практике поднимался неоднократно. Следует ли при этом применять Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, или же Нью-Йоркскую конвенцию.

К решению проблемы исполнения арбитражных решений по спорам между сторонами из стран СНГ существует два подхода. Согласно одному из них, исполнение должно производиться на основании Соглашения, поскольку оно, будучи региональным международным договором, имеет приоритет перед Нью-Йоркской конвенцией [184, с. 103].

Эта позиция основывается на следующем деле, ответчиком в котором являлось российское акционерное общество. Суд общей юрисдикции РФ отказался исполнить арбитражное решение, вынесенное Международным коммерческим арбитражным судом при ТИП Республики Беларусь по спору между белорусской и российской сторонами,

посчитав, что его исполнение находится в компетенции государственных арбитражных судов. При этом суд сослался на то, что Российская Федерация и Республика Беларусь являются участницами Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г., которое в ст. 3 предусматривает, что «хозяйствующие субъекты каждого государства-участника СНГ имеют на территории других Независимых Государств право беспрепятственно обращаться в суды, арбитражные (хозяйственные) суды, третейские суды и другие органы, к компетенции которых относится разрешение дел...». Далее Соглашение устанавливает, что решения компетентных судов взаимно признаются и исполняются на территории государств-участников СНГ (ст.ст. 7 и 8). Механизм исполнения судебных решений определяется по праву страны, в которой решение подлежит исполнению.

Арбитражный суд выдал приказ на исполнение решения третейского суда иностранного государства, указав, что оснований для отказа в выдаче приказа за исполнение суд не усматривает, так как Россия и Беларусь участвуют в Соглашении 1992 г., предусматривающем «национальный порядок исполнения решений третейских судов».

Суд посчитал себя вправе выдать приказ на исполнение решения, вынесенного третейским судом государства-участника СНГ, исходя из того, что порядок исполнения решений таких судов на территории Российской Федерации определяется Временным положением о третейском суде для разрешения экономических споров 1992 г. и, согласно разделу 5 данного Положения, приказы на принудительное исполнение решений третейских судов выдаются арбитражным судом [184, с. 99]. Согласно другому подходу к решению той же самой проблемы [183, с. 31-32] арбитражные решения, вынесенные в государствах-участниках СНГ, исполняются на территории РК в порядке, предусмотренном Нью-Йоркской конвенцией. Если между Казахстаном и соответствующей страной заключен двусторонний договор, предусматривающий взаимное признание и исполнение арбитражных решений, то исполнение производится на основании этого договора.

Дело в том, что Соглашение, хотя и упоминает в ч. 2 ст. 3, что хозяйствующие субъекты каждого из государств-участников СНГ вправе на территории других государств-участников СНГ «беспрепятственно обращаться в суды, арбитражные (хозяйственные) суды, третейские суды...» для разрешения гражданско-правовых споров, в дальнейшем, однако, никак не регулирует порядок исполнения решений третейских судов и говорит исключительно о признании и исполнении решений государственных судов. Статья 8 Соглашения предусматривает представление в компетентный суд «исполнительного документа», выданного судом, разрешившим дело по существу. Третейские суды таких документов не выдают. На эти обстоятельства обратил внимание Высший Арбитражный Суд РФ, который в своем Письме от 1 марта 1996 г. № ОМ-37 «О решении вопросов об исполнении решений арбитражных судов одного государства на территории другого государства», отметил: «Соглашение о порядке разрешения споров,

связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20.03.1992 г. и Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.1993 г. предусматривают взаимное признание и исполнение решений судов по гражданским и семейным делам одного государства на территории другого. При этом под судами понимаются государственные (а не третейские) суды, которые правомочны принимать решения, получающие силу закона и подлежащие принудительному исполнению на территории государства, то есть суды общей компетенции и арбитражные (хозяйственные) суды» [185, с. 101].

Автор придерживается второй позиции - о том, что исполнение решений арбитражных (третейских) судов, вынесенных по спорам между сторонами из стран СНГ, производится в общем порядке по правилам, предусмотренным Законом о МКА. Развитие судебной практики в РК показывает; что по второму пути.

Для подтверждения можно привести такой пример. Решением МКАС при ТПП РФ было удовлетворено исковое заявление АО «Красноярские авиалинии» и на ЗАО Авиакомпания "Гиацинт-Рахат" (Республика Казахстан) была возложена обязанность уплатить истцу задолженность по арендной плате авиатранспортного средства в сумме 200 836,78 долларов и арбитражного сбора в размере 8 552 долларов. В виду уклонения должника от добровольного исполнения решения третейского суда, взыскатель обратился в Алматинскии городской суд с ходатайством о выдаче исполнительного документа для принудительного исполнения решения третейского суда. Суд ходатайство отклонил, ссылаясь в определении от 18 октября 2000 г. на необходимость представления заинтересованным лицом исполнительного документа, выданного компетентным судом РФ, для решения судом РК вопроса о принудительном исполнении решения суда независимого государства в соответствии с требованиями Киевского соглашения от 23 марта 1992 г. Коллегия по хозяйственным делам Верховного Суда РК определение городского суда отменила и частную жалобу АО «Красноярские авиалинии» удовлетворила, поскольку ссылка на Киевское соглашение, по мнению коллегии, является неправомерной в виду того, что этим международным договором регламентирована процедура разрешения экономических споров компетентными судами государств СНГ, к каковым не относятся третейские суды и арбитражные комиссии, применимым правом в данном случае является Нью-Йоркская Конвенция, в ст. 3 которой закреплено, что к признанию и приведению к исполнению решений иностранных арбитражей не должны применяться существенно более обременительные условия, или более высокие пошлины и сборы, чем те, которые существуют для признания и приведения в исполнение решений [186].

Вопрос о возможности исполнения в Республике Казахстан арбитражного решения, вынесенного в государстве СНГ, которое не участвует ни в Нью-Йоркской конвенции, ни в Соглашении 1992 г., в принципе остается открытым. По мнению Е.А. Виноградовой, ответ на этот вопрос «будет, скорее всего, отрицательным» [173, с. 189]. Мы считаем, что он может быть решен положительно. Закон о МКА не содержит норм в отношении его применения только к арбитражным решениям, вынесенным на территории государств-участников Нью-Йоркской конвенции или иного международного соглашения, либо только на основании взаимности. Более того, ст. 7 Нью-Йоркской конвенции «не лишает никакую заинтересованную сторону права воспользоваться любым арбитражным решением в том порядке и в тех пределах, которые допускаются законом... страны, где испрашивается признание и приведение в исполнение такого арбитражного решения». Как показывает зарубежная практика, применение внутреннего законодательства о признании и исполнении иностранных арбитражных решений к решениям, вынесенным на территории государств, не участвующих в Нью-Йоркской конвенции, отнюдь не является исключением (хотя не является и общепринятым правилом). Так что все будет зависеть от того, какую позицию займут суды Республики Казахстан, столкнувшись с подобной ситуацией.

Решения международных коммерческих арбитражей, вынесенные на территории Республики Казахстан и направленные против казахстанского юридического или физического лица, совместного предприятия либо иностранного лица, имеющего на территории Республики Казахстан имущество, не нуждаются в признании и исполняются в порядке, предусмотренном ГПК РК и Законом «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей». Согласно п. 4 ст. 5 этого Закона исполнительными документами, в частности, являются «исполнительные листы, выдаваемые на основании решений международных и иностранных судов и арбитражей». К их числу относятся арбитражи ad hoc и постоянно действующие арбитражи, созданные на территории Республики Казахстан на основании Законов о МКА и о третейском суде.

Исполнение на территории Республики Казахстан арбитражного решения, вынесенного на основании Закона о МКА, производится по определению компетентного суда о его принудительном исполнении. Сторона, ходатайствующая о выдаче исполнительного листа, должна приложить к ходатайству документы, предусмотренные ст. 32 Закона о МКА. Суд может отказать в выдаче исполнительного листа только по ограниченным основаниям, предусмотренным в ст. 33 Закона о МКА.

Как уже говорилось, на основании Закона о третейских судах действуют третейские суды, разрешающие внутренние экономические споры. Согласно ст. 1 этого Закона, он не применяется, когда хотя бы одна из сторон находится на территории другого государства либо является предприятием, организацией с иностранными инвестициями, если иное не установлено законодательными актами РК.

В цели настоящей диссертационной работы не входит подробный анализ самого процесса исполнительного производства, потому мы ограничимся только указанием на его основные вехи.

Принудительное исполнение решений международных коммерческих арбитражей, как вынесенных за рубежом, так и на территории Республики Казахстан, производится в соответствии с положениями Закона об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей.

В процессе исполнения арбитражного решения нередко встречаются затруднения, связанные с невозможностью немедленного взыскания с должника больших денежных сумм. Поскольку такие затруднения носят процессуальный характер, они должны преодолеваться по правилам судебного исполнительного производства, действующим в стране исполнения [186, с. 44]. В ст. 13 Закона РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей» предусмотрено, что «при наличии обстоятельств, делающих совершение исполнительных действий затруднительным или невозможным, судебный исполнитель, взыскатель или должник вправе поставить перед судом по месту исполнения вопрос об отсрочке или рассрочке исполнения, а также от индексации присужденных сумм» [187].

Так, в казахстанской судебной практике был случай, когда городской суд г. Астаны, выдавший приказ об исполнении решения международного арбитражного суда о взыскании с казахстанского ответчика значительной суммы в иностранной валюте в пользу английского взыскателя, отсрочил начало взыскания до 2002 г. и установил рассрочку взыскания продолжительностью в пять лет. На взыскиваемые суммы по мере погашения долга начисляются пять процентов годовых [188, с. 44].

Исполнение судебного решения требует денежных расходов. На кого они должны возлагаться: на лицо, обращающееся в государственный суд за исполнением, либо на должника? Возможны требования уплаты определенной суммы в виде государственной пошлины.

В казахстанском законодательстве эти вопросы также не нашли пока достаточно полного решения. Нередко казахстанские государственные суды требуют от лица, обратившегося за получением приказа на исполнение, уплаты государственной пошлины в размере, установленном законом для случаев предъявления в суд искового заявления. Такие требования лишены всякого обоснования [188, с. 44].

Теоретически, производство по исполнению арбитражных решений в Республике Казахстан (будь то решения иностранных арбитражей или, например, MAC при ТПП РК) немногим отличается от того, что принято в большинстве стран Запада. К сожалению, на практике эта система не работает. Это относится как к исполнению решений судов общей юрисдикции, так и решений международных коммерческих арбитражей. Как отмечает Е.А.

Суханов: «в нынешних условиях общепринятая мировая практика добровольного исполнения арбитражных решений под страхом оказаться в деловой и моральной изоляции отсутствует, ибо недобросовестность контрагента никого не смущает и становится, чуть ли не нормой» [189, с. 89].

Таким образом, получение на руки исполнительного листа еще не гарантирует исполнение арбитражного решения. Существует много способов, которые недобросовестная сторона может применить для того, чтобы избежать исполнения решения. К ним относятся «увод» денежных средств с банковских счетов, сокрытие имущества, ликвидация предприятия должника, а также Казахстан, производится в соответствии с положениями Закона об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей.

В процессе исполнения арбитражного решения нередко встречаются затруднения, связанные с невозможностью немедленного взыскания с должника больших денежных сумм. Поскольку такие затруднения носят процессуальный характер, они должны преодолеваться по правилам судебного исполнительного производства, действующим в стране исполнения [186, с. 44]. В ст. 13 Закона РК «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей» предусмотрено, что «при наличии обстоятельств, делающих совершение исполнительных действий затруднительным или невозможным, судебный исполнитель, взыскатель или должник вправе поставить перед судом по месту исполнения вопрос об отсрочке или рассрочке исполнения, а также от индексации присужденных сумм» [187].

Так, в казахстанской судебной практике был случай, когда городской суд г. Астаны, выдавший приказ об исполнении решения международного арбитражного суда о взыскании с казахстанского ответчика значительной суммы в иностранной валюте в пользу английского взыскателя, отсрочил начало взыскания до 2002 г. и установил рассрочку взыскания продолжительностью в пять лет. На взыскиваемые суммы по мере погашения долга начисляются пять процентов годовых [188, с. 44].

Исполнение судебного решения требует денежных расходов. На кого они должны возлагаться: на лицо, обращающееся в государственный суд за исполнением, либо на должника? Возможны требования уплаты определенной суммы в виде государственной пошлины.

В казахстанском законодательстве эти вопросы также не нашли пока достаточно полного решения. Нередко казахстанские государственные суды требуют от лица, обратившегося за получением приказа на исполнение, уплаты государственной пошлины в размере, установленном законом для случаев предъявления в суд искового заявления. Такие требования лишены всякого обоснования [188, с. 44].

Теоретически, производство по исполнению арбитражных решений в Республике Казахстан (будь то решения иностранных арбитражей или, например, MAC при ТПП РК) немногим отличается от того, что принято в большинстве стран Запада. К сожалению, на практике эта система не работает. Это относится как к исполнению решений судов общей юрисдикции, так и решений международных коммерческих арбитражей. Как отмечает Е.А.

Суханов: «в нынешних условиях общепринятая мировая практика добровольного исполнения арбитражных решений под страхом оказаться в деловой и моральной изоляции отсутствует, ибо недобросовестность контрагента никого не смущает и становится, чуть ли не нормой» [189, с. 89].

Дата добавления: 2014-11-20