Л. А. Моисеева 1 страница

КОНЕЦ

Эпилог

Глава 50

Глава 49

Глава 48

Глава 47

Глава 46

Глава 45

Глава 44

Глава 43

Глава 42

Глава 41

Глава 40

Глава 39

Глава 38

Глава 37

Глава 36

Глава 35

Глава 34

Глава 33

Глава 32

Глава 31

Глава 30

Глава 29

Глава 28

Глава 27

Глава 26

Глава 25

Глава 24

Глава 23

Глава 22

Глава 21

Глава 20

Глава 19

Глава 18

Глава 17

Глава 16

Глава 15

Глава 14

Глава 13

Глава 12

Глава 11

Глава 10

Глава 9

Глава 8

Глава 7

Глава 6

Глава 5

Глава

Глава

Глава

Глава

История Мародёров

История Мародёров

Автор: cygne (бета: raliso)

От редактора:

· Название факультетов Хогвартса (Пуффендуй, Когтевран) изменены на: «хаффлпафф» «Равенкло»;

· Фамилия Алисы, Невилла и Френка Долгопупс, заменена на «Лонгботт»;

· Трансгрессировать – «Аппарировать»;

· Мракоборцы – «Авроры»;

· и т.д.

Печать: ТК «шТв»

439Л/13pt

Оглавление

1 Глава. 3

2 Глава. 13

3 Глава. 24

4 Глава. 35

5 Глава 5. 38

6 Глава 6. 48

7 Глава 7. 55

8 Глава 8. 63

9 Глава 9. 72

10 Глава 10. 78

11 Глава 11. 86

12 Глава 12. 93

13 Глава 13. 100

14 Глава 14. 109

15 Глава 15. 117

16 Глава 16. 130

17 Глава 17. 140

18 Глава 18. 149

19 Глава 19. 157

20 Глава 20. 167

21 Глава 21. 172

22 Глава 22. 182

23 Глава 23. 189

24 Глава 24. 198

25 Глава 25. 207

26 Глава 26. 218

27 Глава 27. 232

28 Глава 28. 242

29 Глава 29. 251

30 Глава 30. 262

31 Глава 31. 271

32 Глава 32. 282

33 Глава 33. 294

34 Глава 34. 305

35 Глава 35. 314

36 Глава 36. 325

37 Глава 37. 335

38 Глава 38. 346

39 Глава 39. 359

40 Глава 40. 370

41 Глава 41. 381

42 Глава 42. 395

43 Глава 43. 406

44 Глава 44. 415

45 Глава 45. 424

46 Глава 46. 433

47 Глава 47. 445

48 Глава 48. 456

49 Глава 49. 466

50 Глава 50. 477

51 КОНЕЦ.. 492

Не секрет, что друзья не растут в огороде,

Не продашь и не купишь друзей.

И поэтому я так спешу по дороге,

С патефоном волшебным в тележке моей.

Не секрет, что друзья — это честь и отвага,

Это верность, отвага и честь,

А отвага и честь — это рыцарь и шпага,

Всем глотателям шпаг никогда их не съесть.

Не секрет, что друзья в облака обожают

Уноситься на крыльях и без.

Но бросаются к нам, если нас обижают,

К нам на помощь бросаются даже с небес.

Ю. Мориц, "Огромный секрет".

О несчастных и счастливых,

О добре и зле,

О лютой ненависти и святой любви.

К. Никольский, "Музыкант".

* * *

— Дже-ейми! Пора вставать, солнышко! — веселый и ласковый мамин голос пробился сквозь сон вместе с солнечными лучами.

Когда Джеймс был маленьким, он искренне считал, что утром мама приносит солнце с собой. Да и сейчас ему порой казалось, что она сама, словно солнце, разливает вокруг себя ласковый свет. А оттого, что, когда она смотрела на сына, ее карие глаза всегда улыбались и сияли, это впечатление только усиливалось.

Джеймс открыл глаза, сладко зевнул и улыбнулся.

— Доброе утро, соня, — мама взъерошила его и без того растрепанные темные волосы. — Вставай скорей: тебя ждет письмо.

— Письмо?! — Джеймс аж подпрыгнул на кровати. — Из Хогвартса?!

Но мама только загадочно улыбнулась и вышла из комнаты. Солнечные зайчики прыгнули по ее темным волнистым волосам, спускавшимся почти до талии, перескочили на дверь и заплясали по стенам с плакатами любимой квиддичной команды, по потолку со звездным небом, по столу, по кровати и по самому Джеймсу. Он недовольно сощурился и, нацепив очки, отправился умываться.

По лестнице Джеймс не просто сбежал, а буквально скатился, и замер на пороге столовой. Отец читал на диване «Ежедневный пророк», мама накрывала на стол к завтраку. Яркое утреннее солнце заливало столовую и играло яркими красками на розах, которые, как всегда в августе, стояли на столе. Эти розы миссис Поттер выращивала сама и они были предметом ее особой гордости.

Но все внимание Джеймса было приковано к конверту, лежавшему посередине стола. Он медленно приблизился и несколько мгновений смотрел на письмо, не решаясь его взять. Он всегда знал, что получит его, когда ему будет одиннадцать, но где-то в глубине души все-таки опасался — а вдруг не придет? Вдруг его сочтут недостойным? Ведь Хогвартс — одна из лучших школ волшебства. Может, даже и самая лучшая. Но приглашение пришло — вот он, белый конверт с надписанным на нем зелеными чернилами адресом и гербом Хогвартса. И теперь душу переполняло радостное возбуждение, а от восторга хотелось кричать и прыгать.

Отец, наблюдавший за ним из-за газеты, добродушно усмехнулся и, поймав веселый взгляд жены, подмигнул ей.

Джеймс, наконец, отмер, схватил письмо и принялся жадно его читать.

— Я еду в Хогвартс! — радостно сообщил мальчик, подняв сияющие глаза.

— А мы никогда и не сомневались в тебе, сынок, — отец, встав, потрепал его по плечу. — Садись завтракать, а потом вы с мамой отправитесь в Косой переулок.

— Здорово! — Джеймс даже подпрыгнул. — А можно мне сову?

Родители с улыбкой переглянулись.

— Думаю, что можно, — кивнула мама и, хитро прищурившись, добавила: — Если ты пообещаешь, что не будешь устраивать в школе тот же кавардак, что и дома.

Джеймс ухмыльнулся. У него и правда чуть ли не с рождения была удивительная способность повсюду устраивать бедлам. И ведь делал он это совершенно не специально, просто почему-то так всегда получалось. Джеймс каждый раз сам искренне удивлялся, что опять влип в очередную историю. А когда мама сокрушенно качала головой и вздыхала: «Ну почему ты всегда ищешь приключения на свою голову?», Джеймс растерянно отвечал: «Это не я их ищу — это они меня ищут». Поначалу мама пыталась с этим бороться, но потом махнула рукой, видимо, решив, что проще смириться с непоседливостью единственного сына.

И сейчас, глядя, как она одновременно весело и обреченно переглянулась с отцом, Джеймс сделал серьезное-серьезное лицо и, театрально прижав правую руку к сердцу, торжественно пообещал:

— Я постараюсь!

Родители почему-то дружно расхохотались, и Джеймс хотел было продемонстрировать, что обижен таким недоверием и несерьезным отношением к его словам, но не выдержал и секунду спустя уже смеялся вместе с ними.

* * *

— Мастер Сириус, пора вставать.

— Отстань, Кикимер, — простонал Сириус, попытавшись зарыться в подушку.

Утренний подъем всегда был для него пыткой. Особенно если учесть, в какую рань приходилось вставать — светский этикет, будь он неладен! Но от Кикимера не так-то легко отделаться.

— Мадам Вальбурга будет недовольна, если вы опоздаете к завтраку, — сообщил он и со злорадными нотками в голосе добавил: — Впрочем, вы уже практически опоздали.

Сириус тяжело вздохнул и запустил в надоедливого эльфа подушкой. Но хочешь — не хочешь, а вставать надо: не стоит злить мать прямо с утра, поскольку раздраженная мадам Блэк начнет цепляться ко всякой мелочи, и наказание тогда обеспечено. В лучшем случае, Сириус будет заперт в своей комнате — единственным минусом этого варианта была скука. А вот если она разозлится по-настоящему... Это уже гораздо хуже, поскольку фантазия у матери богатая, а сердце холодное — как и положено истинной аристократке.

К тому же, вредный Кикимер в который раз пришел будить его в последнюю секунду. Иногда мальчику казалось, что этого несносного домового эльфа радует, когда Сириуса наказывают.

Солнце едва встало, и в комнате, довольно сумрачной в любое время суток из-за серебристо-зеленого оформления, было еще совсем темно. Сириус привычно поморщился: он терпеть не мог эти цвета. Но что поделаешь — все Блэки во все времена учились в Слизерине, и цветовая гамма змеиного факультета считалась в их семье хорошим тоном.

Спустя пару минут с застывшим на лице равнодушным и несколько надменным выражением он степенно спустился в столовую. Несмотря на юный возраст и от природы живой, непоседливый темперамент, мальчик уже в совершенстве усвоил условности светского этикета. В благороднейшем и древнейшем семействе Блэк нормы поведения буквально вколачивались с младенчества. И далеко не всегда гуманными методами.

Правда, по лестнице с прибитыми на ней головами домовых эльфов Сириус все же постарался пройти как можно быстрее. Мрачный фамильный особняк сам по себе наводил тоску, а уж эта лестница заставляла мальчика каждый раз поеживаться. В раннем детстве он до жути боялся здесь ходить и устраивал настоящие истерики, которые неизменно заканчивались наказанием.

Громадная столовая, в пространстве которой четыре человека просто терялись, хоть и роскошно обставленная, была неуютна и холодна. Великолепно сервированный стол, белоснежные скатерти, фамильное серебро, тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах, выложенный мрамором камин — все это почему-то вызывало дрожь. Родной дом напоминал Сириусу дворец Снежной Королевы из магловской сказки, которую ему как-то рассказали соседские мальчишки. Именно после того случая из дома его больше не выпускали, во избежание встреч с маглами, которых в семье Блэк было принято презирать.

Брат уже сидел в столовой, и Сириус в который раз завистливо вздохнул — для Регулуса ранний подъем никогда не был проблемой.

— Почему так долго?! Ты едва не опоздал! — холодный голос матери заставил вздрогнуть, но Сириус быстро овладел собой и слегка склонил голову:

— Извините, мадам.

В ответ Вальбурга сухо кивнула и жестом велела садиться за стол. Когда Сириус опустился на стул рядом с братом, тот на мгновение оторвался от изучения своей тарелки и украдкой улыбнулся ему. Сириус в ответ подмигнул. Регулус был его единственной радостью в этом доме. Хоть и младше на два года, брат был его другом и товарищем по играм, а иногда и разнообразным каверзам.

Переглянувшись, братья тут же сделали серьезные лица, пока мать не заметила их несоответствующее этикету поведение.

После завтрака Вальбурга объявила:

— Сириус, иди переоденься — мы отправляемся в Косой переулок.

От неожиданности мальчик не нашел ничего лучше, чем спросить:

— Зачем?

— Чтобы купить тебе все к школе, — в голосе Вальбурги прорезались нотки нетерпения и раздражительности.

— К школе? Значит, мне пришло письмо?! — Сириус радостно подпрыгнул на стуле.

— Разумеется, — холодно заметил отец. — И это не повод для столь бурной радости. Иначе и быть не могло.

Сириус обиженно замолчал. У него все чаще возникало ощущение, что его родители не любят никого. Его-то уж точно. Холодный и надменный Орион Блэк детей большую часть времени не замечал. Воспитанием в основном занималась мать — женщина вспыльчивая, раздражительная и жестокая. К тому времени, когда их старший сын достиг одиннадцатилетнего возраста, они уже успели погасить в его сердце естественную любовь к родителям. Сейчас Сириус по отношению к ним испытывал лишь страх. А вот младший сын — гораздо более мягкий и покладистый — все еще любил их и уважал, и его брат боялся, что Регулус под влиянием родителей может стать таким же надменным и равнодушным аристократом.

— А можно мне с вами? — вдруг подал голос Регулус.

— Нет, — отрезала мать.

— Ну пожалуйста...

— Я сказала: нет! Что за пререкания, Регулус?!

Регулус сник и тихонько прошептал:

— Извините...

Сочувственно и подбадривающе улыбнувшись брату, Сириус встал из-за стола. Из столовой он вышел чинно и неторопливо, но стоило ему скрыться с глаз родителей, как он стрелой помчался наверх, в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки. Он едет в Хогвартс! Наконец-то можно будет вздохнуть свободно — подальше от светских правил, аристократических приемов и тотального материнского контроля! Единственное, что несколько омрачало радость, — брат, остающийся в этом склепе один. Утешало только то, что через два года Регулус в свою очередь отправится в Хогвартс, и тогда они снова смогут быть вместе круглый год.

* * *

Встав раньше всех, Лили рисовала в гостиной, забравшись с ногами в свое любимое кресло. Она очень любила рисовать, и у нее неплохо получалось. Мама даже говорила, что у нее настоящий талант. Сквозь высокие окна комнату заливало солнце. Его лучи сверкали в темно-рыжих волосах девочки — отчего они словно горели огнем — скользили по ее светло-зеленому платью, по креслу, по столику, покрытому кружевной скатертью, по многочисленным вазам с полевыми цветами. Лили полностью погрузилась в свое занятие, когда неожиданно раздавшийся звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она услышала шаги матери и незнакомый женский голос в прихожей:

— Добрый день, миссис Эванс. Меня зовут Минерва МакГонагалл. Могу я поговорить с вами и вашим мужем? Это касается вашей младшей дочери.

— Да, конечно, проходите, — несколько растерянно прозвучал мамин голос.

Вместе с ней в гостиную вошла женщина средних лет, довольно старомодно одетая: в строгую белую блузку и темную узкую юбку почти до пола. Темные волосы были собраны на затылке в тяжелый узел. С первого взгляда она внушала уважение и даже некоторую робость.

— Здравствуй, Лили.

— Здравствуйте, — Лили отложила альбом, встала с кресла и нерешительно посмотрела на гостью и на мать — может, ей следует уйти?

— Останься: дело касается тебя, — женщина словно прочитала ее мысли и тут же повернулась к Джейн. — Не могли бы вы пригласить мужа?

Мама все еще немного растерянно кивнула и вышла. Несколько минут в ожидании родителей прошли в молчании. Гостья задумчиво смотрела в окно, а Лили украдкой изучала ее. Все-таки было в ней что-то странное, но понимание того, что же это, ускользало от девочки. Казалось, что вот, еще чуть-чуть... Но тут вошли родители.

— Добрый день, мистер Эванс, — повернулась к ним гостья. — Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я заместитель директора в школе волшебства Хогвартс.

— Какой школе? — хором переспросили родители.

— Волшебства, — мягко повторила МакГонагалл. — Ваша дочь — волшебница.

— Значит, Северус был прав! — торжествующе воскликнула Лили.

А она-то еще сомневалась, когда друг рассказывал ей о волшебстве, ведь его рассказы казались такими нереальными! Родители покосились на нее недоуменно. МакГонагалл же, приподняв бровь, одарила внимательным взглядом, но ее заявление никак не прокомментировала, а только спокойно продолжила:

— Лили надо учиться развивать свой дар. Я, конечно, не могу вас принуждать, но надеюсь, вы согласитесь отправить ее в Хогвартс. Если Лили не будет учиться, она не сможет контролировать свою силу, и стихийные выбросы магии могут повредить и ей, и окружающим.

— Это не шутка? — спросил папа, первым очнувшись от оцепенения; его серо-зеленые глаза смотрели с недоверием и недоумением.

— Нет. Вы не могли не заметить, что с Лили постоянно случается что-то странное. Особенно когда она сердится или напугана, — дождавшись нерешительных кивков, МакГонагалл добавила: — Но если вы все еще сомневаетесь, смотрите.

С этими словами она превратилась в серую полосатую кошку.

В комнате повисло ошеломленное молчание. Снова став человеком, МакГонагалл протянула миссис Эванс конверт:

— Здесь приглашение в Хогвартс, список того, что необходимо приобрести к началу учебного года, а также инструкции, как добраться до Косого переулка, где все указанное можно купить, и как попасть на поезд, который отвозит детей в школу.

Родители, по-прежнему пребывавшие в легком шоке, проводили гостью, а Лили принялась жадно читать письмо.

— Мам-пап, — кинулась Лили к ним, как только они вернулись в гостиную, — я ведь поеду туда?

Они переглянулись, и папа произнес:

— Что ж, наверное, нам следует согласиться...

— Ура! — Лили подпрыгнула и тут же понеслась наверх с криком: — Туни!

— Чего ты так кричишь? — старшая сестра недовольно выглянула из своей комнаты.

Петунья часто была чем-нибудь недовольна. Сестры были настолько разными, что посторонний человек никогда бы и не догадался об их родстве. Светловолосая, высокая и худая Петунья, не слишком красивая, всегда страшно серьезная и несколько презрительная, ничем не походила на хорошенькую рыжеволосую Лили, веселую и жизнерадостную, добрую и отзывчивую. Но, несмотря на всю несхожесть, сестры были очень дружны.

— Туни! Представляешь, я — волшебница! Северус говорил правду! — Лили даже подпрыгивала от восторга.

Однако Петунья была настроена скептически:

— Это что, твоя новая игра?

— Это не игра! — Лили насупилась. — Смотри — меня приглашают в школу волшебников!

Она протянула Петунье письмо. Та, нахмурившись, прочитала его и снисходительно усмехнулась:

— Что за глупый розыгрыш?

— Никакой это не розыгрыш! — Лили в досаде даже притопнула. — Не веришь — спроси у мамы и папы.

— И спрошу! — с этими словами Петунья чинно спустилась вниз.

А Лили, посмотрев ей вслед, вспомнила о своем друге:

— Северус! Надо ему рассказать!

И она помчалась на улицу.

— Лили, ты куда? — услышала она окрик мамы.

— Я недалеко — скоро вернусь!

Еще до того, как девочка закрыла за собой дверь, до нее долетел недовольный комментарий Петуньи:

— Держу пари, она побежала к своему чокнутому приятелю!

Лили нахмурилась. Ох уж эта Петунья — вечно она чем-то недовольна! «Но сегодня я не дам ей испортить мне настроение», — решила Лили и поспешила к тому месту у ручья, где они всегда встречались с Северусом. Жили они в небольшом городке с маленькими, будто игрушечными, домиками, аккуратными двориками и ухоженными газонами. Однако Северус жил в другой части города — в бедном квартале. Лили никогда в нем не была, но Петунья говорила, что там просто ужасно.

Он уже был на их месте — сидел угрюмый, уставившись в одну точку. Длинные черные волосы наполовину закрывали худое бледное лицо. Лили замерла — похоже, у него опять что-то случилось дома. Его родители постоянно ссорились, и из-за этого Северус большей частью был мрачным и замкнутым. Постояв в нерешительности несколько мгновений, она все-таки окликнула друга. Северус резко обернулся и тут же заулыбался:

— Лили! — его черные глаза радостно сверкнули.

— Сев, мне письмо пришло из Хогвартса! Точнее, мне его принесли. А ты получил письмо?

— Угу, и теперь из-за этого отец орет на маму. Говорит, что не пустит меня. Но он не посмеет! А если посмеет, я все равно сбегу и уеду!

— Ой, Сев, мне так жаль...

— Да ладно, — он отмахнулся с деланной небрежностью, — я привык уже.

Лили недоверчиво хмыкнула, но ничего не сказала и села рядом. Она не верила в его показное безразличие, но утешить друга было нечем, кроме как молчаливым сочувствием.

* * *

Конец августа. Обычно именно в это время приходят письма с приглашением в Хогвартс. Римус тоскливо посмотрел в окно. Ему-то такое письмо точно не придет: никто не станет держать в школе оборотня. Мальчик вздохнул. Он пытался смириться с тем, что у него никогда не будет нормальной жизни, не будет друзей, не будет семьи... И потому шарахался от любой попытки соседских мальчишек завязать с ним знакомство. Мама огорчалась, пыталась заставить сына общаться с другими детьми, но все было напрасно. С четырех лет — того времени, когда его покусал оборотень — Римус почти не выходил из своей комнаты. Нет, его не держали взаперти. Родители любили своего сына и, как могли, старались сделать его жизнь счастливой. Но мальчик сам отказывался общаться с кем бы то ни было с тех пор, как одна из подруг его матери, узнав, что он — оборотень, уставилась на ребенка с таким ужасом, словно ждала, что он набросится на нее прямо сейчас. Она тогда быстро попрощалась и ушла, больше ни разу в их доме не появившись. Мама после этого сказала, что не ожидала от нее такой глупости. Но Римус, как ни мал он был, понял, что люди не любят оборотней, и что, узнав о нем правду, никто не станет с ним общаться, а тем более дружить. А врать и скрываться он не хотел.

В его комнате было все, что он мог пожелать: красивая удобная мебель, множество интереснейших книг, замечательные игрушки. Но все это не могло изгнать из сердца мальчика чувства одиночества. Не помогали даже обожаемые книги, которые были его единственным утешением.

Грустные размышления Римуса прервал стук в дверь, вслед за которым в прихожей раздался удивленный возглас матери, приглушенные расстоянием голоса. И вот мама позвала:

— Джон, Римус!

Войдя в гостиную одновременно с отцом, Римус увидел пожилого волшебника с длинной седой бородой. За его очками-половинками весело блестели пронзительно-голубые глаза.

— Здравствуйте, мистер Люпин, Римус, — слегка склонил он голову.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — ошеломленно произнес отец.

Профессор Дамблдор? Директор Хогвартса? Зачем он здесь?

— Что привело вас к нам? — озвучил отец мысли Римуса.

— Я хочу предложить вашему сыну обучение в Хогвартсе.

— Но...

— Все меры предосторожности будут приняты, чтобы никто не пострадал. Конечно, при условии, что сам Римус будет сам строго придерживаться установленных для него правил. Правила следующие, — Дамблдор строго посмотрел на мальчика. — Ты никому не должен говорить о своей особенности. Вечером перед полнолунием школьная медсестра будет отводить тебя в специально приготовленное место, о котором тоже никто не должен знать.

— Но, профессор, — робко заметил Римус, — что я буду говорить по поводу моего отсутствия каждый месяц?

— Мы что-нибудь придумаем. Ты согласен?

— Конечно! — Римус с энтузиазмом закивал.

— Всегда помни об осторожности.

Римус снова кивнул, на этот раз серьезно.

— Что ж, — Дамблдор добродушно улыбнулся, — тогда держи.

С этими словами он протянул мальчику конверт. Все еще не веря в свое счастье, Римус осторожно взял его в руки. Он будет учиться! Как все нормальные дети! Конечно, не стоит даже и надеяться на появление друзей, но до сих пор он и об учебе в Хогвартсе не смел мечтать. Привычная уютная гостиная будто заиграла новыми красками: спокойные пастельные тона, в которых она была оформлена, вдруг вспыхнули, словно радуга.

* * *

Питер с тоской посмотрел в окно, размазывая ложкой овсянку по тарелке. Есть не хотелось. Небольшая, со вкусом обставленная столовая, могла бы быть вполне уютной. Но и эту комнату, и весь дом, сколько Питер себя помнил, всегда пронизывал какой-то холод.

Завтрак, по обыкновению, проходил в ледяном молчании. Мать заговаривала с ним только в случае необходимости. Невысокая, слегка полноватая, она была бы вполне симпатичной, но впечатление портило постоянное равнодушно-презрительное выражение лица и холод в светло-серых глазах. Пит иногда задавался вопросом, что было бы, если бы у него был отец. И что вообще случилось с его отцом. Мать на эту тему никогда не говорила. А когда он однажды попытался ее расспросить, отлупила его так, что он долго потом не мог сидеть.

— Хватит размазывать еду по тарелке! Ешь нормально! — резкий окрик матери заставил вздрогнуть и втянуть голову в плечи.

Бросив на нее испуганный взгляд, мальчик принялся быстро есть нелюбимую кашу. От этого занятия его отвлек стук в окно — сова принесла письмо. Мать только глянула на конверт и, хмыкнув, небрежно бросила его сыну.

Питер недоверчиво взглянул сначала на нее, а потом на письмо — неужели, это ему? И действительно, на конверте зелеными чернилами было написано: «Питеру Петтигрю». Не веря глазам, Питер опасливо открыл конверт и подпрыгнул от радости: его приглашали в Хогвартс!

— Если ты закончил есть, быстро собирайся — пойдем в Косой переулок.

Он робко посмотрел на мать. Та была абсолютно бесстрастна — не лицо, каменная маска: ни малейшего признака радости, гордости за сына. Питер тихонько вздохнул. Всю жизнь он из кожи вон лез, чтобы заслужить одобрение матери, но неизменно натыкался на это равнодушие и ледяной взгляд. Еще раз вздохнув, мальчик поднялся и поплелся в свою комнату.

* * *

— Мам, пап! Смотрите — совы! — Лили с восторгом уставилась на клетки с разномастными птицами: коричневыми, серыми и даже снежно-белыми полярными. Независимо от окраса, все они были ужасно симпатичными.

Ее родители, с не меньшим изумлением и любопытством осматривавшиеся вокруг, повернулись на крик дочери.

— А можно мне сову? — Лили умоляюще сложила руки. — В письме говорилось, что в школу можно взять какое-нибудь животное.

Мама с папой переглянулись, и мама с улыбкой произнесла:

— Можно!

— Ура! — Лили хлопнула в ладоши и тут же показала на небольшую коричневую птицу: — Можно мне эту?

— Хороший выбор, мисс, — одобрительно кивнул продавец. — Ее зовут Молния, и свое имя она получила не за красивые глаза.

И вот уже счастливая Лили держит в руках клетку со своей собственной совой! Жаль, Северус не смог пойти с ними. Ну ничего, завтра она ему все расскажет — ведь теперь они будут учиться вместе.

В Косом переулке все было невероятно интересно. С тех пор, как они оказались здесь, Лили не переставала изумляться. Здания вокруг словно сошли со старинных гравюр или, по крайней мере, с иллюстраций в книге сказок. В магазинах продавались самые странные вещи, каких Лили в жизни не видела: непонятные приборы, пергаменты, перья, книги с заклинаниями, банки с чем-то не слишком приятным на вид. Люди вокруг были одеты в просторные длинные одежды — мантии. На первый взгляд мантии казались совершенно одинаковыми. Но на самом деле они были самых разных фасонов. В большинстве своем мантии были черные — Лили решила, что это повседневная одежда — однако встречались и другие цвета, порой даже очень яркие.

Заглядевшись по сторонам, Лили чуть не налетела на красивого черноволосого мальчика, в котором сразу можно было узнать аристократа — об этом говорил весь его вид: осанка, манера держаться.

— Ой, извини! — воскликнула Лили.

Тот смерил ее надменным взглядом и вдруг обаятельно улыбнулся. Эта улыбка словно стерла с его лица высокомерную маску, делая его еще более привлекательным.

— Да ничего. На что это ты так засмотрелась?

— На все! — искренне ответила Лили. — Тут все так интересно!

— Ты маглорожденная, что ли?

— Что?

— Ну, твои родители — не волшебники?

— А... ну да.

— Здорово! — на этот раз мальчик расплылся в настолько шкодной улыбке, что Лили невольно хихикнула.

— Сириус! — вдруг раздался грозный окрик.

«Вот это имя!» — подивилась Лили. Самое интересное, что странное имя удивительно шло мальчишке. Он действительно был похож на звезду — яркую и сияющую. Звездный мальчик, услышав окрик, вздрогнул и чуть побледнел.

— Извини, я должен идти, — пробормотал он и направился в сторону грозного вида черноволосой женщины, которая держалась с достоинством настоящей королевы.

«А интересно, в магическом мире бывают королевы?» — подумала Лили, разглядывая ее.

Судя по поникшим плечам нового знакомого, его ждала хорошая взбучка. Вот только за что? Женщина — видимо, его мать — начала что-то сердито выговаривать мальчику. Тот выпрямился и, упрямо вздернув подбородок, ответил. Женщина залепила сыну пощечину. Лили вздрогнула и прижала ладонь к губам. Королева оказалась недоброй. За что она его так? Мальчик же не шелохнулся, только голова дернулась от удара. Лили обернулась в поисках родителей:

— Вы видели?

— Что, дорогая? — мама с папой, увлеченные разглядыванием волшебных витрин, ничего не заметили.

— Там... — начала Лили, но, повернувшись, обнаружила, что женщина с мальчиком уже куда-то исчезли. — Нет, ничего.

Сириус угрюмо плелся за матерью. А ведь почти удалось улизнуть от нее! И даже почти познакомиться с маглорожденной девочкой! Какое приключение могло бы получиться!.. О том, что ему будет за эту выходку, когда они вернутся домой, он старался не думать.

Дата добавления: 2014-12-08