Л. А. Моисеева 16 страница

— Что? — невинно спросил он, заметив их пораженные взгляды.

— Только не говори, что ты с ней встречаешься, — тут же выпалил как всегда прямолинейный Джеймс.

Сириус хмыкнул:

— Да нет, конечно.

Марлин тихонько вздохнула — кажется, даже облегченно.

— Тогда что это было? — спросил уже ничего не понимающий Римус.

— А что? Нельзя уж с девушкой погулять? Вы все куда-то свалили. Бросили меня в одиночестве, — Сириус состроил печальную-печальную физиономию. — Пришлось искать себе компанию.

Мальчишки дружно прыснули.

— А почему Элинор? — весело спросил Джеймс.

Сириус пожал плечами:

— Не знаю. Так получилось.

Римус же серьезно поинтересовался:

— Надеюсь, она в курсе, что ты без намерений?

— Конечно, — Сириус обиженно фыркнул. — Я сразу предупредил.

С тех пор так и повелось: Сириус постоянно гулял с самыми разными девушками, но дальше легкого флирта дело не заходило. Каждая из кожи вон лезла, чтобы привязать его к себе, но ни одной он не давал надежды на углубление отношений.

* * *

По возвращении в спальню Лили ждал большой сюрприз: на ее кровати сидела серая сова, в которой она сразу же узнала поттеровскую, благо летом видела эту птицу чуть ли не каждый день. Лили нахмурилась, а Алиса за ее спиной сдавленно хихикнула.

— Ну и чему ты смеешься? — грозно спросила Лили подругу.

— Да так, ничему, — Алиса состроила невинное лицо и сделала вид, что что-то ищет в своей тумбочке.

Лили подозрительно смотрела на подругу некоторое время, пока сова не напомнила о себе уханьем. Теперь девушка принялась прожигать взглядом сову. Что еще Поттеру от нее надо? Ведь, кажется, ясно дала понять... Хотя лучше, наверное, все-таки прочитать письмо. Лили отвязала небольшой свиток пергамента от лапки птицы. И чем больше она читала, тем больше у нее вытягивалось лицо.

«Лили,

Я знаю, что вчера в «Трех метлах» я вел себя как идиот, кретин, придурок. И нет мне прощения. И ты совершенно права насчет меня. Но все-таки я очень тебя прошу: прости меня, балбеса! Честное слово, впредь такого больше не повторится.

Джеймс».

Весь остаток пергамента был исписан словом «прости». Каждый раз оно было написано по-разному: с завитушками и без, большими буквами, маленькими, готическим стилем, обычным письмом и так далее, и так далее... У Лили от удивления брови поползли вверх. Интересно, долго он сидел, придумывая, как написать каждое следующее слово? Выглядело это очень забавно, и Лили не сдержала улыбки.

— Что там? — не выдержав, подала голос Алиса, до той поры с любопытством за ней наблюдавшая.

Лили покосилась на подругу и вручила ей письмо.

— Ух ты! Сколько «прости»! — Алиса весело рассмеялась. — Слушай, Лил, после такого извинения ты просто обязана его простить.

Лили хмыкнула, молча забрала у подруги пергамент и на обратной стороне написала:

«Я подумаю. Но можешь радоваться: желание убить тебя у меня уже пропало».

— Лил, ты жестокая! — весело воскликнула Алиса, читавшая ответ из-за ее плеча.

— Ничего, пусть знает. Чтоб не повадно было, — мстительно ответила Лили, привязывая письмо к лапке совы.

За окном по-прежнему лил дождь, но хотя бы ветер улегся. Несчастная сова с почти человеческим ужасом посмотрела на улицу, а потом с упреком — на девушек. Лили было искренне ее жаль, тем не менее, она твердо произнесла:

— Извини. Но это не я придумала тебя по такой погоде гонять. Можешь пенять на своего хозяина.

— До-о-обрая девочка, — снова принялась хохотать Алиса, за что получила подушкой по голове.

Настроение стремительно улучшалось, и от утренней депрессии не осталось и следа.

Слежка за загадочным Адрианом Маркиновым не давала никаких результатов. Собственно это и слежкой-то назвать было нельзя: новоявленный слизеринец ходил только на уроки и в Большой зал, все остальное время проводя в гостиной своего факультета. За два месяца, что Мародеры наблюдали за ним, он даже гулять не ходил. Как только не позеленел еще без свежего воздуха! Да и в Хогсмид выбирался очень-очень редко и посещал исключительно «Три метлы» в компании однокурсников. Такое затворничество само по себе уже было достаточно подозрительным. Мальчишки прямо-таки чувствовали, что в Слизерине что-то затевается, но узнать, что именно, никак не удавалось.

Задача осложнялась еще и тем, что ходить под мантией-невидимкой стало небезопасно, поскольку все они выросли и вчетвером помещались под ней с большим трудом. То и дело из-под мантии выглядывали ноги. Это обстоятельство заставило Мародеров с особым усердием взяться за разработку заклинаний для карты Хогвартса.

Удача улыбнулась им в конце декабря, как раз перед самыми Рождественскими каникулами. Возвращаясь поздно ночью с очередных посиделок в Выручай-комнате, они услышали чьи-то шаги и тихие голоса. Мальчики быстро накинули на себя мантию-невидимку, понадеявшись, что торчащие ноги в темноте не заметят. Однако приближающиеся шаги вдруг стали удаляться. Похоже, кто-то свернул в другой коридор, не дойдя до них. Мародеры переглянулись и бросились вдогонку, вскоре увидев в дрожащем свете факелов пять парней-старшекурсников. Стараясь ступать как можно тише, мальчишки подобрались поближе и узнали слизеринцев с шестого и седьмого курсов: Эйвери, Мальсибера, Розье, Уилкса и новенького, который явно был предводителем: остальные шли за ним и слушались его указаний. Джеймс и Сириус ликующе переглянулись — вот он, шанс вызнать что-нибудь про подозрительного Маркинова.

Однако слизеринцы направлялись к выходу из замка. А на улице была зима. Вернуться в башню за теплыми мантиями — они успеют скрыться, и их уже не найдешь. Сомнения разрешил Римус, произнеся согревающее заклинание.

— Рем, ты гений! — прошептал Сириус. — Ты знаешь об этом?

Римус усмехнулся:

— Я посмотрю, что ты скажешь, когда действие заклинания закончится. Оно ведь недолго держится.

— Успеем, — беспечно отмахнулся Сириус.

Слизеринцы привели их в Запретный лес.

— Все любопытней и любопытней, — тихонько прокомментировал Джеймс.

В этот момент Питер едва не провалил операцию, неосторожно наступив на сухую ветку: ее хруст в тишине леса прозвучал как выстрел. Мародеры замерли и затаили дыхание. Слизеринцы резко обернулись и тоже замерли. Маркинов повел вокруг палочкой, подозрительно сощурившись. Мальчишки присели, чтобы мантия доставала до земли и закрывала ноги. Несколько минут, долгих, словно вечность, стояла напряженная тишина, нарушаемая только шорохом мантий оглядывающихся слизеринцев. Наконец, Эйвери пробормотал:

— Никого вроде. Наверное, просто зверь.

Еще раз зыркнув по сторонам, они двинулись дальше. Мародеры тихонько вздохнули, и Джеймс едва слышно прошипел:

— Пит, я тебя убью!

Питер виновато поежился и заискивающе посмотрел на Джеймса. Чаще всего они попадались именно из-за его неуклюжести.

А слизеринцы пробирались все дальше и дальше, в глубь Запретного леса. Вдруг они резко остановились.

— Думаю, достаточно, — произнес Мальсибер.

Не успели Мародеры озадачиться вопросом, что он имел в виду, как все пятеро исчезли с негромкими хлопками.

— Блин! Аппарировали! — выразил всеобщее разочарование Сириус.

— И что теперь? — растерянно спросил Джеймс.

— Думаю, надо вернуться, — рассудительно заметил Римус. — Действие согревающего заклинания вот-вот закончится. В любом случае, мы тут уже ничего не сможем сделать.

Как ни не хотелось это признавать, но Рем был прав — надо было возвращаться.

— Тьфу, зараза, — недовольно бросил Сириус. — Только мы к чему-то подобрались!..

На следующий день, за завтраком, Джеймс, который в последнее время стал выписывать «Ежедневный пророк», получил свежий номер и тут же принялся за изучение новостей в надежде найти какую-нибудь связь с ночной вылазкой слизеринцев. И вскоре наткнулся на шокирующее объявление:

«Сегодня ночью при загадочных обстоятельствах были убиты четверо волшебников: Стюарт Бартон, Генри Саймон, Энтони Треверс и Джейсон Нортон. Никакой связи между убитыми не было, за исключением того, что все они были маглорожденными, и только Джейсон Нортон — полукровкой. Это уже не первое убийство маглорожденных. Наш специальный корреспондент узнал в Министерстве, что это может быть делом рук упоминавшегося ранее на страницах нашего издания Волдеморта, ратующего за чистоту крови...».

Джеймс не стал дальше читать и присвистнул.

— Гляньте, — он протянул газету друзьям. — А не связаны ли наши дорогие «змейки» с этими убийствами? Помнишь, Сириус? Малфой тогда говорил, что, вступая в эту их шайку, в качестве вступительного взноса он совершил убийство. Тогда, правда, речь шла о маглах. Ну, вот дошли и до маглорожденных...

Сириус мрачно кивнул, ему тоже казалось, что связь здесь прямая.

— Значит, те четверо стали Пожирателями... — задумчиво произнес он. — А что же тогда делал с ними Маркинов? Или... — Сириус прищурился. — Слу-у-ушайте! Так он же — шпион Волдеморта! И вербует в школе сторонников своему господину.

Сириус подпрыгнул, глаза у него загорелись.

— Точно! — Джеймс закивал. — Надо немедленно сообщить директору.

— У нас нет доказательств, — остудил их пыл Римус. — А это слишком серьезное обвинение, чтобы выдвигать его просто так.

— Это да, — Джеймс взлохматил себе волосы. — Значит, надо эти доказательства добыть!

Римус скептически хмыкнул и снова уткнулся в газету. Вдруг он вскрикнул и резко побледнел.

— Рем? — в один голос спросили Джеймс и Сириус. — Ты чего?

— Джейсон Нортон... — прошептал Римус, резко повернувшись к столу Равенкло.

Там Лиззи как раз отвязала конверт от лапки совы и погладила ее по спине, благодаря за работу. Открывала письмо девушка с радостным выражением на лице, но по мере чтения все больше бледнела. Смяв пергамент в кулаке, Лиззи вскочила и бросилась из Большого зала, провожаемая удивленными и встревоженными возгласами подруг. Все вокруг недоуменно посмотрели ей вслед. Все, кроме слизеринцев — у этих взгляды были насмешливо-презрительные. И только преподаватели смотрели с пониманием и сочувствием. Сорвавшись с места, Римус бросился следом за Лиззи.

— Что?.. — начал было Сириус и тут же хлопнул себя по лбу. — Бли-и-ин, Джейсон Нортон! Как же мы сразу не поняли?!

— О! — в глазах Джеймса появилось понимание и потрясение. — Ее брат, да?

Одновременно посмотрев на входные двери, где только что скрылись Римус и Лиззи, они обменялись растерянными взглядами.

Римус догнал Лиззи неподалеку от Большого зала. Она стояла у окна, уткнувшись лбом в стекло и стиснув подоконник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Девушка выглядела столь беззащитной, потерянной и несчастной, что у Римуса больно сжалось сердце. Он мягко положил ей руку на плечо, отчего она вздрогнула и резко повернулась. В глазах у нее стояли слезы.

— Рем, — прошептала Лиззи, и, уткнувшись лицом ему в грудь, крепко обняла его и разрыдалась.

Римус молча обнял ее в ответ, ласково проведя рукой по волосам. Любые слова сейчас показались бы глупыми и бессмысленными. Римус был единственным ребенком в семье, но друзья стали ему словно родные братья. И он просто не мог себе представить, что бы с ним было, если бы кто-то из них погиб. Даже думать об этом было страшно. Каково же было Лиззи?

Так они и стояли, замерев, пока рыдания Лиззи не стихли. Не поднимая головы и все еще всхлипывая, она заговорила глухим голосом:

— Джейсон... он... всегда заботился обо мне, сколько я себя помню... Он был такой добрый, веселый, всегда выдумывал для нас с Кэти какие-нибудь игры... А после школы решил стать аврором... Он давно мне рассказывал про этого Волдеморта... Говорил, что его беспокоит происходящее... Рем, ему было всего двадцать... — Лиззи судорожно всхлипнула, и голос у нее сорвался.

Ее начало колотить мелкой дрожью.

— Ш-ш-ш, — Римус крепче прижал ее к себе, стараясь успокоить, согреть, защитить. — Успокойся, успокойся, моя хорошая.

Постепенно в его объятиях Лиззи расслабилась и перестала дрожать.

— Мисс Нортон, — раздался позади них тоненький голос профессора Флитвика.

Они отпрянули друг от друга и обернулись. Профессор грустно и сочувствующе смотрел на свою студентку.

— Мне очень жаль, Элизабет, — печально произнес он, и Лиззи кивнула, давая понять, что принимает его соболезнования. — Ваша мать просила отпустить вас домой, не дожидаясь каникул. Идите соберите вещи и приходите в кабинет директора.

Лиззи снова кивнула и посмотрела на Римуса.

— Я провожу тебя, — произнес он, сжав ее руку.

Она слабо улыбнулась, но улыбка не отразилась в глазах: в них по-прежнему плескались потрясение и боль.

Профессор Флитвик посмотрел им вслед и тяжело вздохнул. Судя по тому, что творится в мире, этим детям предстоит повзрослеть слишком быстро.

В результате Римус опоздал на трансфигурацию, но профессор МакГонагалл не только не сняла с него баллы, но даже ничего не сказала. Лишь грустно посмотрела и предложила побыстрее занять свое место. На уроке он почти не слушал, и хоть и пытался превратить кролика в попугая, но безуспешно, поскольку голова была занята совершенно другим: мысли упорно возвращались к Лиззи. Отчаянно хотелось быть с ней в такой момент. МакГонагалл только головой покачала, глядя, как один из самых способных ее студентов не может справиться с не таким уж трудным заданием.

Едва прозвенел колокол на перемену, друзья спросили в один голос:

— Как она?

— Плохо, — Римус благодарно улыбнулся им, механически убирая свои вещи в сумку. — Дамблдор отправил ее домой по просьбе ее матери.

— Теперь мы просто обязаны найти доказательства! — мрачно произнес Джеймс.

Впервые Римус готов был поддержать любые авантюры своих друзей, лишь бы докопаться до истины.

* * *

В связи с наступлением каникул поиск способов проникнуть в слизеринскую гостиную пришлось отложить. Хотя Сириус, как всегда, остававшийся в Хогвартсе, обещал провести предварительную разведку.

По возвращении друзей в школу он первым делом отчитался о проделанной работе:

— Вход в гостиную у них скрыт маскировочными чарами. Если не знать, что там дверь, даже и не заметишь ничего — стена как стена. Впрочем, это мы и раньше знали. Наш объект все каникулы никуда не выходил — только в Большой зал поесть. Видимо, основная его деятельность проходит именно среди слизеринцев. Кстати, пару раз я видел, как он весьма по-приятельски общается с Нюниусом. И, кажется, они друг другом были очень довольны. А один раз видел его с Регом, — на этих словах Сириус запнулся и помрачнел. — Они что-то увлеченно обсуждали, пока шли к себе из Большого зала. Увы, подслушать не получилось — они меня заметили и замолчали.

— И ты опять поцапался с братом, — вставил Джеймс.

Сириус кивнул, но тут же тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и продолжил:

— А вот теперь самое интересное. Мне удалось подслушать пароль, — он сделал театральную паузу и с удовольствием обвел взглядом заинтригованные лица друзей. — «Смерть грязнокровкам». Представляете?! Я сначала ушам не поверил. Куда только Слизнорт смотрит?

— На свою коллекцию знаменитостей? — невинно предположил Римус, и все рассмеялись.

Началось обсуждение и планирование самой операции. В слизеринскую гостиную под мантией-невидимкой должен был проникнуть кто-то один, максимум двое. И вот это-то и стало предметом бурных споров. Мальчишки никак не могли договориться, кто же станет шпионом. Молчал только Питер — ему все равно не доверили бы столь важное и опасное дело. Шпион из него действительно был никакой, как однажды уже заметил Джеймс. В итоге решили кинуть жребий, чтобы никому не было обидно. Жребий пал на Римуса.

Начало операции назначили на субботу, поскольку в выходной у всех больше свободного времени, а значит и возможностей для плетения предполагаемых интриг. А до тех пор шло оттачивание деталей, просмотр всех возможных вариантов развития событий и путей отступления в случае чего. Все время, свободное от уроков и разработки планов, Римус проводил с Лиззи, которая вернулась с каникул бледная, осунувшаяся и какая-то потерянная. Он постоянно старался отвлечь и развеселить ее, и постепенно его усилия стали приносить плоды: Лиззи начала улыбаться, правда, пока еще очень грустно.

А Питеру, наблюдавшему за ними, пришла в голову мысль, которая его самого испугала. Он подумал, что, будь он одним из этих Пожирателей Смерти, то имел бы возможность оградить семью Лиззи от покушений.

В субботу, выждав немного после завтрака, Римус отправился на разведку. Провожать до подземелий его не стали, чтобы не привлекать лишнего внимания. По плану остальные Мародеры должны были спуститься в подземелья немного попозже и дежурить у входа в слизеринскую гостиную на случай непредвиденных обстоятельств. Специально для этого они заранее присмотрели неподалеку удобную нишу, где можно было затаиться.

Выбрав безлюдный коридор, Римус огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видит, и надел мантию-невидимку. В подземельях, как по заказу, не было ни души. На всякий случай выждав немного, Римус прошептал пароль. Стена бесшумно отползла в сторону, и Римус порадовался, что вход к слизеринцам не закрывает портрет, вроде их Полной Дамы. Потому что назови пароль кто из чужих, она бы точно еще подумала: открываться или нет. Уж не говоря о том, если б этот самый пароль произнес невидимка.

Осторожно, стараясь не производить ни звука, Римус пробрался на вражескую территорию. И разочарованно вздохнул: в гостиной было пусто. Попробовать проверить спальни? Но он может выдать себя, открывая дверь. Да и потом — не заглядывать же во все спальни подряд. Комната, в общем и целом, была похожа на гриффиндорскую гостиную, если бы не серебристо-зеленое оформление. Как ни странно здесь были окна, хотя непонятно, куда они могут выходить, если комната находится в подземельях.

Присмотревшись, Римус понял, что это иллюзия — окна были зачарованными. За ними открывались самые экзотические виды: безумные нагромождения гор, мертвые пустыни, бушующий океан. Время от времени виды менялись. Интересно, слизеринцы сами выбирают себе пейзажи или это как-то заложено изначально?

Пока Римус стоял в нерешительности, размышляя, что делать дальше, вход снова открылся, и в гостиную вошел Маркинов. Странно. А им казалось, что он давно уже вернулся к себе. Или он просто пользуется какими-то тайными ходами, им неизвестными, и все то время, что Мародеры следили за ним, вовсе не сидел в гостиной?

Римус поспешно отошел в сторону, чтобы его не задели ненароком. Маркинов, быстрым взглядом обведя комнату, решительно направился в сторону спален. Римус поспешил за ним, стараясь бесшумно ступать, что было не так уж и сложно: полы у слизеринцев покрывали дорогие мягкие ковры, которые глушили шаги. Быстро проскользнув в дверь спальни следом за Маркиновым, Римус замер у стены и огляделся. Здесь было несколько мрачновато, возможно из-за преобладания зеленого цвета и полутьмы, царившей в комнате. В спальне собралось множество народу, явно гораздо больше, чем должно быть жильцов. Сидели все где придется: на подоконниках, на кроватях, на немногочисленных стульях, а кто-то и просто на полу. Были здесь и знакомые лица, вроде Эйвери, Розье и прочих — обнаружил Римус и Снейпа — а были и незнакомые, точнее, незнакомые по имени. Поскольку в лицо все студенты Хогвартса друг друга знали. С облегчением Римус заметил, что Регулуса Блэка среди них нет — можно будет успокоить Сириуса. Все это собрание, похоже, ждало только Маркинова.

— Вижу, все собрались, — Маркинов холодно улыбнулся и сел на свободный стул, судя по всему, оставленный специально для него. — Что ж. Начнем.

В спальне и до этого было тихо, теперь же воцарилась мертвая тишина, напряженная и звенящая.

— Начнем с хорошего. Темный Лорд доволен своими новыми Пожирателями. Мои поздравления.

Те четверо, за которыми Мародеры следили в прошлый раз, довольно заулыбались. Но Маркинов скользнул по ним взглядом, и они тут же стали серьезными.

— Теперь плохое. Темный Лорд считает, что вербовка новых членов идет слишком медленно. Многие чистокровные семьи по-прежнему далеки от нас. А почему? — он грозно осмотрел всю группу. — Почему, я вас спрашиваю?

Ответом ему было молчание. Маркинов презрительно хмыкнул.

— Кроме того, Пожирателями становятся только слизеринцы, а ведь в школе еще три факультета, и там тоже есть чистокровные! Почему не ведется работа в этом направлении?

— Но, Адриан, — робко возразил кто-то, — мы пытаемся. Но другие факультеты — не Слизерин, их не так просто убедить в правильности наших идей.

— Меня это не касается! — прорычал Маркинов. — И Темного Лорда не интересует, какими способами вы выполните его задание. Он начинает терять терпение, а вы знаете, что бывает с теми, кто разгневает Лорда?

По комнате пронесся вздох, многие явственно поежились. Похоже, знали это все. И даже очень хорошо.

— Так вот. У многих из вас есть родственники на других факультетах. Так пользуйтесь этим. И последнее. Семикурсники, получившие метку, на следующей неделе участвуют в карательной операции. Лорд известит вас о точном времени и месте. Вы сами знаете каким способом, — Маркинов нехорошо улыбнулся. От его улыбки у Римуса по спине побежали мурашки. — Все свободны.

Слизеринцы начали покидать комнату один за другим, и Римус поспешил выйти вместе с ними, стараясь никого не задеть.

Оказавшись снова в гостиной, он на мгновение замер, пытаясь переварить услышанное. Все-таки они были правы: Маркинов действительно шпион Волдеморта. Надо немедленно идти к директору. Римус сорвался с места и бросился к выходу.

Друзья ждали его в условленной нише, встревоженные и напряженные, хоть и старались этого не показывать. О том, что он не снял мантию-невидимку, Римус вспомнил, только когда приблизился к ним. И возник из пустоты прямо перед носом у друзей, которые от такого явления подпрыгнули и сердито уставились на него.

— Рем! — воскликнул Джеймс. — Нельзя же так пугать!

— Извини. Валим отсюда.

— Ну и что ты узнал? — спросил Сириус, когда они вышли из подземелий.

— Ты был прав: Маркинов — шпион Волдеморта и вербует ему в школе сторонников, — Римус посмотрел на явно хотевшего что-то спросить Сириуса и добавил: — Регулуса среди них не было.

Сириус облегченно выдохнул и улыбнулся.

— Надо сообщить Дамблдору.

— Туда мы и идем, — кивнул Римус. — Кстати, никто не знает, какой пароль в его кабинет?

Мальчишки озадаченно посмотрели друг на друга. Об этом они до сих пор не задумывались. После короткого совещания решено было идти к МакГонагалл и попросить, чтобы она отвела их к директору. Декан посмотрела на своих учеников подозрительно, но, видимо, их взволнованные, серьезные лица убедили ее, и вскоре Мародеры стояли в кабинете Дамблдора.

— Чем обязан, господа? — весело спросил он, предложив им сесть.

Римус коротко изложил суть дела, в заключение предложив директору посмотреть его воспоминания. По мере его рассказа Дамблдор все больше мрачнел, а на последнее предложение резко кивнул и достал Думосбор. Пока директор просматривал его воспоминания, Римус бездумно смотрел в окно. Его охватил запоздалый страх — а что было бы, если бы он попался в логове слизеринцев? МакГонагалл же стояла позади своих студентов, прижав ладонь к губам, и с ужасом смотрела то на них, то на Дамблдора.

Наконец, директор медленно убрал Думосбор в шкаф и некоторое время задумчиво смотрел на мальчишек.

— Даже не знаю награждать вас или наказывать, — задумчиво произнес он с легкой улыбкой. — С одной стороны, вы предоставили мне жизненно важную информацию и, вполне вероятно, спасли школу от больших неприятностей. Но с другой стороны, нарушили уйму правил и подвергли себя большой опасности.

Римус тихонько вздохнул:

— Но ведь оно того стоило. Жаль только, не удалось узнать, что за карательная операция имелась в виду.

Дамблдор внимательно посмотрел на него и произнес:

— Пожалуй, я все-таки должен поблагодарить вас за проявленное мужество и... хм... инициативу, — на этих словах его глаза за стеклами очков весело блеснули. — Вы можете идти. Я приму все необходимые меры.

Следующее утро началось с того, что Дамблдор, попросив внимания, торжественно произнес:

— Возможно, вы слышали уже о волшебнике по имени Волдеморт, который объявил своим делом борьбу за чистоту крови. К сожалению, методы его борьбы далеко не мирные. Не говоря уже о сомнительности этой идеи. Уже есть жертвы, и их становится все больше. В волшебном мире начинается война. Боюсь, она будет долгой и жестокой. Как часть этого мира вы должны знать об этом и быть готовыми.

Дамблдор ничего не сказал про Маркинова, но друзья узнали, что его исключили из школы. В общем и целом, они были довольны результатами своей разведывательной операции. Хотя оставалось еще много неизвестного, да и среди старшекурсников Слизерина имелись Пожиратели Смерти, но, по крайней мере, шпион был обезврежен.

09.10.2011

Постепенно Лиззи отошла от смерти брата и стала, как прежде, улыбчивой и жизнерадостной. Немалая заслуга в том была Римуса, да и остальных Мародеров, в компании которых она проводила все больше времени. Конечно, боль потери не забылась и не исчезла, но Лиззи уже могла жить дальше.

Слизеринцы же притихли после исключения Маркинова и словно затаились. Создавалось ощущение, что это затишье перед бурей. И, как выяснилось, Слизерин действительно, притаившись, ничего не забыл. Однажды, в конце зимы, Питер влетел в спальню с вытаращенными глазами и, рухнув на кровать, выпалил:

— Парни, что я сейчас слышал!

В тот день, оставшись в одиночестве, поскольку Римус отлеживался после полнолуния, а Джеймс и Сириус были на тренировке, Питер решил сходить в библиотеку — не все ж у друзей эссе списывать. Засиделся он там допоздна, пытаясь разобраться в трактате по зельеварению, пока удивленная столь необычным усердием мадам Пинс не прогнала его ввиду того, что библиотека закрывается. Питер удивленно огляделся и обнаружил, что уже совсем темно. Ребята, подумал он, наверное, давно вернулись с тренировки, так что можно будет попросить их объяснить непонятные места. Быстро покидав учебники в сумку, Питер помчался в башню, но на полпути резко остановился, заметив в дальнем конце коридора Мальсибера и Снейпа. Чем заканчивается встреча со слизеринцами, он помнил еще с первого курса, и ему совсем не хотелось, чтобы его обнаружили. Питер лихорадочно огляделся и юркнул в ближайшую нишу, затаившись за доспехами. К счастью, занятые своим разговором, а точнее спором, слизеринцы его не заметили.

— Это Блэк и его компания, я тебе точно говорю! — раздался голос Снейпа, и Питер навострил уши.

— Я понимаю, Снейп, что ты его не любишь, — усмехнулся Мальсибер. — Но твое заявление бездоказательно.

— Все равно, его следует проучить, — в голосе Снейпа слышалось упрямство.

— А вот этого делать не стоит.

— Но почему?!

— Потому что это — Блэк, — Мальсибер сказал это таким тоном, будто объяснял младенцу прописные истины. — Если с ним что-нибудь случится, его семья нас живьем съест и даже не поперхнется.

Дата добавления: 2014-12-08