Л. А. Моисеева 24 страница

Он печально покачал головой:

— Мы ведь уже все обсудили, дорогая. С оборотнем у нее не будет будущего. Сейчас она еще совсем ребенок. В этом возрасте раны быстро заживают. Она забудет его и найдет того, с кем сможет жить спокойно и в безопасности.

Мелисса тяжело вздохнула. Роджер, конечно, был прав. Но она чувствовала себя предательницей.

* * *

Сириус нарочно долго прощался с друзьями — в надежде, что мать устанет ждать и предоставит ему добираться до дома самостоятельно. Но нет. Временами миссис Блэк демонстрировала чудеса терпения. И это был именно такой случай. Вздохнув, Сириус поплелся в ее сторону. Регулус уже стоял возле матери, старательно не замечая его. Вальбурга не удостоила старшего отпрыска ни единым словом, только смерила его грозным взглядом и, развернувшись, двинулась вперед, величественная, точно королева.

Выйдя из камина в гостиной родного дома, Сириус обнаружил поджидающего их отца, который стоял возле окна.

— Регулус, иди к себе, — распорядилась мать.

Тот тут же повиновался, на прощание бросив на брата виновато-испуганный взгляд. Сириус удивленно приподнял брови и замер, не отходя далеко от камина. Что-то явно готовилось. В комнате повисла напряженная тишина.

— До сих пор мы терпели твоих друзей, — начала Вальбурга обманчиво спокойным тоном. — Поскольку они хоть и не из особо приличных семей, но, во всяком случае, чистокровные. Мы терпели твои бесконечные выходки, недостойные Блэка. Но теперь... Твоя... хм... дружба с грязнокровкой...

— Не смей ее так называть! — прошипел Сириус, сощурившись.

— Тебе никто не позволял говорить! — холодно одернул его Орион.

— Наследник рода Блэк не будет общаться с грязнокровкой! — продолжила Вальбурга, повысив тон. — Ты принесешь в этом непреложный обет. Иначе осенью ты не вернешься в Хогвартс.

Сириус упрямо вскинул голову и, сердито сверкнув глазами, отчеканил:

— Я не стану приносить никаких обетов! И здесь вы меня не удержите. Меня достала ваша мания чистокровности! Ваше презрение ко всем остальным! Как вы не понимаете, насколько глупы ваши взгляды?!

— Что ты себе позволяешь?! — взвилась Вальбурга. — Отщепенец! Предатель крови! Я стыжусь тебя! Иногда мне кажется, что тебя подменили в младенчестве, потому что я сомневаюсь, что у меня мог родиться такой сын!

Сириус вздрогнул, но, тут же взяв себя в руки, ледяным тоном произнес:

— Иногда мне тоже кажется, что вы не можете быть моей матерью. Мадам.

Не дожидаясь ответа, он метнулся к двери.

— Сириус! Вернись немедленно! Разговор не закончен! — раздался ему в спину окрик.

— Закончен, — бросил Сириус у самой двери и с топотом помчался по лестнице.

Влетев в свою комнату, он хлопнул дверью так, что задрожали стены. Накопившиеся эмоции требовали выхода, и, схватив со стола первое, что попалось под руку, он со всей силы швырнул это в стену. Этим оказался светящийся хрустальный шар, выполнявший функцию дополнительного освещения. Брызги стекла полетели во все стороны, и от этого почему-то стало немного легче.

Сириус рухнул на кровать. Он чувствовал, что задыхается в этом доме, что, если останется здесь еще немного, просто сойдет с ума. Больше так продолжаться не могло. Надо было что-то делать.

Мать, видимо, решила основную экзекуцию отложить, и в его комнате так и не появилась. Только прислала Кикимера сообщить, что Сириусу запрещается выходить из комнаты до конца лета, а также он лишается права участвовать в семейной трапезе. Еду ему будет приносить Кикимер прямо в комнату.

Сириус только хмыкнул. Нет, пора сваливать отсюда. Точно. Собрав свои вещи, он стал ждать ночи, когда все уснут, чтобы ускользнуть незаметно. Сначала Сириус хотел оставить матери записку и высказать все, что о ней думает, но по зрелом размышлении передумал, решив, что это будет выглядеть чересчур патетично.

Время тянулось ужасно медленно. Не зная, чем заняться в ожидании, Сириус то мерил шагами комнату — от окна к двери и обратно — то лежал на кровати, бездумно уставившись в потолок.

Когда стемнело и дом погрузился в тишину, Сириус хотел тихонько выбраться из комнаты, но обнаружил, что дверь заперта. Алохомора на нее не действовала.

— Черт! — выругался он сквозь зубы и начал оглядываться в поисках другого выхода.

Он-то собирался просто переправиться к Джеймсу через камин. Но теперь придется действовать более сложным путем. Поскольку дверь была заблокирована, выбраться из комнаты можно было только через окно. Сириус разорвал простыню напополам, связал половинки и заклинанием удлинил их — так, чтобы хватило до земли. Чемодан он сразу отлевитировал вниз, благо была ночь, и на улице никого не было. Он уже влез на подоконник и собирался начать спускаться, когда дверь открылась и в комнату осторожно заглянул Регулус.

Пару секунд братья молча смотрели друг на друга.

— Что ты делаешь? — свистящим шепотом спросил Регулус.

— Как ты открыл дверь? — ответил ему Сириус вопросом на вопрос.

— Кикимера попросил, — отмахнулся младший. — Но ты не ответил.

— Эх, блин! — Сириус хлопнул себя по лбу. — Как же я не догадался? Впрочем, он меня, наверное, и не послушался бы.

— Что ты делаешь?! — повторил Регулус, повысив тон.

— Не ори — родителей разбудишь, — шикнул на него Сириус. — Не видишь, что ли — сбегаю. А ты чего пришел?

Сириус сел на подоконник, свесив ноги внутрь комнаты. Регулус ошарашено смотрел на него, хлопая глазами.

— Зачем?!

Сириус хмыкнул:

— Теперь ты не отвечаешь?

Регулус потупился и едва слышно произнес:

— Хотел попросить прощения...

— За что?

— Это ведь я написал родителям про твою... Ну, про ту девушку.

— Я догадался, — Сириус усмехнулся.

— Прости. Я хотел, как лучше... Я не думал...

— Как всегда.

— Что?

— Ты как всегда не думал. А стоило бы делать это хоть иногда. Ладно, не дергайся. Я тебе даже благодарен. Мы теперь все выяснили, и ноги моей больше не будет в этом доме.

— Ты что, серьезно?

— Еще как.

— Но... Сириус... Ты... Как же...

— Прости, Рег, но я здесь больше жить не могу. Потому что, в конце концов, или они убьют меня, или я убью их.

— Они же наши родители. Семья, — с тихим упреком произнес Регулус.

— Вот именно поэтому. Все, хватит болтать. И раз уж ты открыл эту проклятую дверь, я могу воспользоваться камином.

Сириус уже хотел спрыгнуть с подоконника, когда Регулус произнес:

— Не можешь. Они убрали куда-то весь летучий порох.

Сириус замер:

— Интересно. Но это меня все равно не остановит. Прощай.

Он перелез через окно и начал спускаться.

— Сириус! — в окне появилась встревоженная физиономия Рега.

Но он уже спрыгнул на землю, молча махнул брату рукой и, подхватив чемодан, решительно двинулся прочь от этого дома.

На пустынной площади горели несколько фонарей, которые не столько освещали ее, сколько порождали по углам дрожащие тени. В душе был полный раздрай. С одной стороны, он чувствовал облегчение и вкус долгожданной свободы. С другой... Это все-таки его семья, какая бы она ни была. Несмотря ни на что, рвать эту связь было больно. Но Сириус был уверен в правильности принятого решения: оставшись в этом доме, он либо окажется в Мунго, либо станет таким же, как они. Первый вариант более вероятен.

Отойдя подальше от дома, Сириус взмахнул палочкой, вызывая «Ночной рыцарь». На поездку уйдут как раз последние деньги, полученные от дяди Альфарда. Тот время от времени посылал племяннику деньги на карманные расходы в тайне от его родителей.

Из темноты соткался ярко-фиолетовый автобус.

— Годрикова Лощина! — бросил Сириус, не слушая приветственную речь кондуктора, и, плюхнувшись в первое попавшееся кресло, устало прикрыл глаза. Ну, здравствуй, взрослая жизнь.

* * *

Весь день по возвращении домой Джеймс провел в нервном напряжении. У Сириуса было такое лицо, когда он прощался с ними на вокзале... Нет, он, конечно, всегда мрачнел, когда ехал домой, но в тот раз это было что-то особенное. Джеймс не мог перестать думать, что там происходит с его другом, какая встреча ждет его в семье. Пару раз он порывался связаться с ним через сквозное зеркало, но каждый раз решал, что еще рано — он может попасть в самый неподходящий момент.

Родители, конечно, заметили, что с Джеймсом творится что-то странное. Некоторое время они молча наблюдали за ним, пока мама не выдержала:

— Джейми, дорогой, что тебя беспокоит?

— Сириус, — коротко ответил тот.

Родители переглянулись и потребовали объяснений. Джеймс попытался объяснить. Но проблема была в том, что он сам толком не мог понять, что его так тревожит. Он просто чувствовал, что другу сейчас плохо.

— Может, пригласить его провести каникулы у нас? — предложил папа.

Мама покачала головой:

— Вальбурга не отпустит по доброй воле.

Это-то Джеймс и сам знал. А снова использовать Альфарда Блэка уже не получится.

Всю оставшуюся часть дня он метался по дому, не в силах заняться хоть чем-нибудь. А вечером долго лежал в постели, глядя в звездный потолок, и не мог заснуть. В голове крутились самые безумные мысли и предположения.

В доме стояла уютная сонная тишина. Сквозь незанавешенное окно в спальню лился желтый свет фонарей. Спокойная, тихая ночь в родном любимом доме. Но сейчас Джеймс был не способен как обычно наслаждаться ощущением уюта и семейного тепла.

Он бросил взгляд на часы: два часа ночи. Надо все-таки попытаться заснуть. Вдруг он услышал, как его кто-то зовет по имени. Джеймс не сразу сообразил, что это. А когда сообразил, подскочил и принялся лихорадочно искать свое сквозное зеркало. Он вытащил его из чемодана, судорожно сжав в руке, и увидел отражавшееся в нем лицо лучшего друга.

— Сохатый? — Сириус усмехнулся, видимо, заметив смятение на его физиономии. — Разбудил?

— Нет, — Джеймс выдохнул, только сейчас поняв, что невольно задерживал дыхание. — Я не мог уснуть. Как ты?

— Открой дверь — узнаешь.

— Что? — Джеймс недоуменно моргнул, и тут до него дошел смысл слов Сириуса. — Ты что — здесь?!

— Ну да. Стою тут, прямо у вашего порога.

Джеймс сорвался с места и помчался вниз с максимально возможной скоростью. Распахнув входную дверь, он действительно увидел Сириуса на пороге их дома.

— Бродяга... ты...

— Сбежал. Да. Приютишь беглеца?

Сириус улыбался, но за его показным весельем чувствовалась крайняя степень напряжения. Он был натянут, словно струна, готовая вот-вот лопнуть. Джеймсу даже показалось, что он слышит едва уловимый звон. Он молча шагнул вперед и обнял друга. Вопреки всему Джеймс был счастлив: ведь теперь Бродяга всегда будет рядом, и ему не придется беспокоиться о том, что с ним происходит в этом проклятом доме.

— Спасибо, друг, — тихо произнес Сириус, перестав улыбаться.

Напряжение начало понемногу отступать.

— Пошли, — Джеймс потянул его внутрь дома. — Уверен, родители будут только рады.

Несмотря на почти бессонную ночь, утром Джеймс проснулся довольно рано. Он не сразу сообразил, откуда взялась такая радость в душе. А когда вспомнил, широко улыбнулся и бросил взгляд на соседнюю кровать. Сириус, конечно же, еще спал, завернувшись в одеяло по самую макушку.

Джеймс вскочил и, быстро одевшись, принялся будить друга. Несмотря на многолетний опыт, задача эта не сделалась легче.

— Бродяга, подъем! Ты проспал матч!

Но как он его не тормошил и не тряс, Сириус лишь отвернулся к стене и преспокойненько продолжил спать. Только, когда, преодолев сопротивление, Джеймс стащил с друга одеяло, тот пробормотал:

— Отвали, Сохатый, я сплю.

И вдруг распахнул глаза и, резко сев в кровати, пораженно уставился на Джеймса:

— Джим?

Сириус был такой забавный с этой удивленной миной, что Джеймс звонко рассмеялся.

— Утренняя потеря памяти, Бродяга? — съехидничал он.

Сириус, наконец, вспомнил, как он здесь оказался, и рухнул обратно на подушку.

— Эй, не смей снова засыпать! — возмутился Джеймс.

— С тобой уснешь, пожалуй! — Сириус молниеносным движением выхватил из-под головы подушку и запустил ее в Джеймса. — Ты — садист, Сохатый. Я ж полночи не спал!

Но тот ловко подхватил снаряд и, усмехнувшись, заявил:

— Я, между прочим, тоже. И все равно ты не отвертишься от вставания. Надо же сообщить родителям великую новость, пока отец не отбыл на работу.

Сириус сразу посерьезнел и, со вздохом выбравшись из кровати, начал одеваться.

— Думаешь, они не будут против? — нерешительно спросил он.

— Ты что? Я ж говорю, только обрадуются!

Джеймс заглянул в гостиную, сделав Сириусу знак подождать, пока он подготовит родителей. Отец, в пижаме и халате, за столом читал газету, мамы видно не было. Скорее всего, она на кухне — готовит завтрак. Джеймс кашлянул. Отец, подняв голову от газеты, посмотрел на него удивленно:

— Джим? Ты чего встал так рано?

— Хм... У меня сюрприз.

— Даже так? — отец усмехнулся.

— Что за сюрприз с раннего утра? — спросила мама, входя в гостиную с подносом в руках, на котором лежали теплые булочки и стояли чашки с горячим шоколадом. — Надеюсь, ты не успел ничего натворить?

— Я — нет.

— То есть? — спросили родители хором, внимательно посмотрев на сына.

— В общем... — Джеймс поманил Сириуса и, когда тот вошел, закончил: — Вот.

— Доброе утро, мистер Поттер, миссис Поттер, — поздоровался тот, стараясь не показывать смущения.

Хорошо, что мама успела к тому времени поставить поднос на стол, а то, судя по выражению ее лица, могла бы выронить его при появлении неожиданного гостя.

— Сириус? Как ты здесь оказался? — воскликнула она.

— Он сбежал, — ответил Джеймс за друга. — Вы же не против, если он поживет у нас?

Родители обменялись такими взглядами, как будто без слов советовались друг с другом, и отец спокойно произнес:

— Мы всегда рады тебе, Сириус. Но ты уверен, что это правильное решение?

— Уверен. Я больше не могу там оставаться.

Вид у него при этом был настолько решительный и мрачный, что родители сразу перестали пытаться его переубедить.

— Тогда добро пожаловать, Сириус, — произнесла мама и, шагнув вперед, обняла его. — Конечно, ты можешь жить у нас. Никаких проблем.

— Спасибо, — тихо произнес Сириус.

Хоть он и не изменился в лице, но глаза у него подозрительно заблестели. Джеймс пообещал себе, что сделает все, чтобы друг по-настоящему почувствовал себя членом их семьи. Если своим родителям он не нужен, что ж, значит, он станет сыном для родителей Джеймса.

— Ну, мальчики, — веселым тоном предложила мама, словно ничего не случилось, и Сириус всегда жил с ними, — садитесь завтракать.

Джеймс одобрительно кивнул — похоже, мама думала о том же, что и он сам.

Джеймс видел, что Сириус переживает, хоть тот и старательно скрывал это. И с первого же дня он прилагал все усилия, чтобы заставить его забыть о покинутом доме, чтобы друг снова начал радоваться жизни. Для чего устраивались всевозможные вылазки в близлежащий лес и в город, планирование шалостей на предстоящий учебный год. А по вечерам они тихонько выбирались из дома и, перекинувшись, на четырех лапах бежали все в тот же лес. И каждое утро мама удивлялась, что никак не может добудиться своих мальчиков. Именно так она их называла. Она в своем сердце сразу же усыновила Сириуса, и тот в ответ изливал и на нее, и на отца Джеймса всю нерастраченную сыновнюю любовь.

В общем, цель была достигнута. Сириус стал почти прежним — смеялся, шутил, подкалывал Джеймса, придумывал всевозможные безумные эскапады, и только где-то в глубине остался некоторый осадок. Но бесследно все это и не могло пройти. Верно? Джеймс написал Римусу, чтобы приезжал. И тот ответил, что приехать сможет только в конце июля.

* * *

Римус приехал к Поттерам расстроенный и встревоженный. Лиззи почему-то перестала ему отвечать. Сколько он уже писем ей послал с просьбой написать хоть что-нибудь, объяснить, что случилось. А в ответ — тишина. Римус уже не знал, что и думать. Джеймс и Сириус пытались, как могли, утешить и развеселить друга, целыми днями придумывали какие-нибудь занятия, чтобы он не думал про Лиззи. Но это было невозможно. Чем бы Римус не занимался, его мысли постоянно возвращались к любимой. Джеймс даже попросил отца выяснить, что случилось с семьей Нортон. Но это ничего им не дало, поскольку мистер Поттер смог узнать лишь то, что Нортоны покинули свой дом в Ливорно, а куда переселились, никто не мог сказать. Будто они специально стремились скрыться, чтобы их не нашли. И это внушало еще большую тревогу. Что могло случиться, чтобы они начали прятаться? Ведь война до Италии пока не дошла.

— Единственное разумное объяснение, которое приходит в голову, — мрачно заметил Римус друзьям, — что ее родители узнали про меня и теперь не хотят, чтобы Лиззи со мной общалась. И я не могу их в этом винить, поскольку в принципе они правы.

— Да брось — ерунда! — воскликнул Джеймс. — Откуда они могли об этом узнать?!

Римус только пожал плечами. А что он еще мог подумать? Сириус же неодобрительно заметил:

— Если даже это так, не могу с тобой согласиться в том, что они правы.

Римус хотел было возразить, но Сириус не дал ему такой возможности:

— И хватит всегда во всем винить себя! Ты ни в чем не виноват! Пойми это, наконец! — Сириус сердито сверкнул глазами. — А обезопасить от тебя окружающих во время полнолуния не так уж и трудно.

Римус только слабо улыбнулся. Этот разговор затевался уже далеко не в первый раз. Хотя Римус не совсем был согласен с доводами друзей, их слова грели сердце.

В целях развлечения Римуса Джеймс однажды уговорил отца сводить их на экскурсию в аврорат. Его коллеги посмеивались, глядя на любопытные физиономии парней, и говорили:

— Ого, Чарльз, ты нам смену готовишь?

Им даже удалось увидеть знаменитого Аластора Грюма — главу аврората. Правда, мельком и издалека. Но даже так он производил весьма грозное впечатление: испещренный шрамами, темноволосый коренастый мужчина, от одного взгляда которого пробирала дрожь.

— Вау! — произнесли они все трое хором.

Мистер Поттер только усмехнулся:

— Если действительно хотите стать аврорами, привыкайте, это — ваш будущий начальник.

Домой из этой поездки они вернулись в полном восторге.

Конечно, Римус по-прежнему тревожился и скучал по Лиззи, но в обществе ни на секунду не оставлявших его друзей переносить это было гораздо легче.

14.10.2011

Прощаясь с родителями, Марлин одновременно пыталась в шумной разномастной толпе высмотреть знакомые лица, но никого не находила. Родители как всегда, когда оказывались на платформе девять и три четверти, оглядывались вокруг с огромным интересом. А уж восьмилетний братец Майкл, которого в первый раз взяли с собой проводить сестру, пребывал в полном восторге и рассматривал все круглыми от непередаваемого изумления глазами. Марлин подмигнула ему, изо всех сил стараясь не рассмеяться. У нее самой, наверное, была не менее забавная физиономия, когда она впервые попала сюда. Майкл ухмыльнулся ей в ответ, и она потрепала его по рыжим кудрям. С братом они всегда были дружны. Марлин, которая была старше на семь лет, была для него практически второй матерью. К ее огромному сожалению, Майкл, судя по всему, не был волшебником: у него никогда не было всплесков стихийной магии, как когда-то у самой Марлин.

— Ну, мне пора. До встречи.

Марлин в последний раз обняла родителей и брата и начала пробираться сквозь толпу к красно-золотому поезду. Но не успела она подняться в вагон, как ее обхватили чьи-то руки и родной голос прошептал в самое ухо:

— Привет, принцесса!

Расплывшись в счастливой улыбке, Марлин развернулась к Сириусу лицом и тут же потонула в поцелуе. Как же она соскучилась по нему за это лето! Рядом раздалось ироническое покашливание и насмешливый голос Джеймса:

— Я вам не мешаю?

— Что ты, Сохатый, нисколько! — в тон ему ответил Сириус, не выпуская ее из объятий.

Марлин прыснула. Мальчишки! Какие же они все-таки смешные!

Вскоре к ним присоединился Римус, но тут же их и оставил, уйдя в вагон старост с обещанием вернуться как можно скорее. Питера они нашли уже в купе.

— Как прошло лето? — задала Марлин стандартный вопрос, когда они все устроились.

— Весьма... хм... бурно, — ответил Сириус с какой-то непонятной интонацией.

— То есть? — удивилась Марлин.

— Я сбежал из дома.

Девушка охнула и встревожено посмотрела на него. Питер даже рот приоткрыл от удивления и смотрел на друга округлившимися глазами. Похоже, он тоже был не в курсе. Сириус улыбнулся и легонько сжал ее руку:

— Не волнуйся. Я в порядке, живу теперь у Джима. И вообще-то, все давно к тому шло.

Он принялся рассказывать ей историю своего побега, явно смягчая краски, что само по себе уже тревожило. Говорил он легко и беспечно, но и сейчас, два месяца спустя, в голосе чувствовалось напряжение, когда Сириус упоминал о семье. Марлин боялась представить, в каком же он был состоянии, когда все это только случилось. Как же хорошо, что у него есть такие замечательные друзья! Которые всегда помогут и поддержат.

— А еще у нас трагедия с Ремом, — произнес Джеймс, когда Сириус закончил свой рассказ. — Лиззи перестала ему писать. Мы пытались выяснить, что случилось, но так ничего и не узнали. Так что не заговаривай с ним на эту тему — он очень переживает.

— А я-то думала, чего он такой потерянный? — понимающе вздохнула Марлин. — Бедный...

На некоторое время воцарилось уютное молчание, а потом парни о чем-то заговорили. Марлин не слишком вслушивалась — накануне она прособиралась до глубокой ночи, и теперь невыносимо хотелось спать. Да и начавшийся дождь, стучавший по крыше поезда и хлеставший в стекло, навевал сон. Положив голову Сириусу на плечо, она задремала под их голоса, шум дождя и мерный перестук колес. Сквозь пелену полусна она услышала, как вернулся Римус, и пару минут спустя заснула окончательно.

Сириус провел кончиками пальцев по щеке заснувшей Марлин и улыбнулся. Она казалось такой хрупкой и беззащитной! Хотя впечатление это было обманчиво. Девочка-фея. Сириус покосился на печального Римуса и вздохнул. Ему, наверное, не слишком приятно сейчас наблюдать за чужим счастьем. Бедный Рем! Будто мало ему было его страшной болезни, так теперь еще и это. Ну, почему, стоило ему познакомиться с хорошей девушкой, как она исчезла из его жизни?

Римус, перехватив его взгляд, усмехнулся и, покачав головой, тихо произнес в пространство:

— И кто еще постоянно винит себя в чем ни попадя?

Джеймс удивленно глянул на него, потом — на Сириуса и понимающе хмыкнул. Но ничего не сказал, только театрально возвел очи горе. Сириус отмахнулся от них. Порой ему казалось, что слова им вовсе не нужны — достаточно просто посмотреть друг на друга, и все становится понятно.

Как-то незаметно то затихающий, то снова начинающийся разговор зашел про Эванс. Впрочем, ничего удивительного — у Джеймса любой разговор в конце концов сводился к его ненаглядной. На очередной вопрос Джима, что ему еще сделать, чтобы покорить упрямую Лили, Римус предложил перестать ее постоянно преследовать:

— Старайся угодить ей, а не досадить.

— Это как?

— Веди себя скромнее. Не кричи ей через весь Большой зал: «Привет, Эванс!». Ей не нравится быть центром всеобщего внимания. И знаешь, пожалуй, перестань постоянно приглашать ее на свидания. Ты же ей шагу ступить не даешь спокойно.

— Но... — Джеймс растерянно взлохматил себе волосы, но, заметив согласный кивок Сириуса, сказал: — А ладно, попробую. Может, ты и прав.

Дождь за окном вскоре прекратился, а когда Хогвартс-экспресс приблизился к Хогсмиду, засияло солнце. Солнечные лучи сверкали и переливались в дождевых каплях на траве и листьях деревьев, и мир вокруг будто вспыхнул внутренним сиянием.

— Марлин! — Сириус убрал с лица девушки каштановые пряди и потрепал ее по плечу. — Пробудись, спящая красавица!

Она открыла глаза и, все еще сонно улыбнувшись ему, потянулась:

— Что, уже приехали?

Сириус весело кивнул, а она, хитро прищурившись, заявила:

— А ты знаешь, что Спящую красавицу, вообще-то, следует будить поцелуем?

Сириус удивленно моргнул, от чего она звонко рассмеялась, но тут же нашелся:

— Это можно исправить...

И легко коснулся ее губ в мимолетном поцелуе.

— Вот это уже другое дело, — довольно протянула Марлин.

— Хм, — вмешался Римус с озорными искрами в глазах. — А вы знаете, что кроме нас в поезде уже никого не осталось?

— Правда?!

Вся их компания вскочила и бросилась на улицу, где, действительно, почти все уже расселись по каретам.

Сразу после торжественного ужина к Мародерам подошла МакГонагалл.

— Мистер Поттер... — начала она.

— Это не я! — машинально сказал Джеймс.

Гриффиндорцы вокруг рассмеялись, а у самой МакГонагалл дрогнули губы, словно она едва сдержала улыбку.

— Я хотела сказать, мистер Поттер, что, поскольку мистер Диборн окончил школу, в этом году вы назначаетесь капитаном гриффиндорской сборной по квиддичу.

Джеймс подпрыгнул, радостно-удивленно округлив глаза:

— Спасибо!

— Пожалуйста, — насмешливо ответила профессор. — Не забывайте, что капитан — это большая ответственность. Надеюсь, вы оправдаете мои ожидания.

С этими словами она величественно удалилась. Джеймс, все еще не до конца веря услышанному, перевел взгляд на друзей, и они принялись поздравлять его. Джеймс покосился в сторону девочек и заметил, что Лили поглядывает на него украдкой, но так и не понял, как она отнеслась к его новому назначению. Следуя плану, он сделал вид, что не обращает на нее внимания, но не мог удержаться, чтобы время от времени не бросать в ее сторону быстрый взгляд. За лето Лили стала еще красивее. Рыжие волосы были собраны в хвост, закрепленный все той же знаменитой заколкой. Джеймс радостно улыбнулся, но подавил желание прокомментировать этот факт.

* * *

Прошедшее лето было самым ужасным в жизни Лили. Нет, в семье все было как всегда. И к нападкам Петуньи она уже привыкла. Но раньше рядом был Северус, с которым всегда можно было поговорить, погулять и забыть про сестру. Теперь же Лили осталась одна. А поскольку Северус постоянно нарезал круги вокруг их дома, явно подстерегая ее, она из дома почти не выходила. Разве что иногда сидела с книгой в саду, спрятавшись среди деревьев и кустов сирени. Вынужденное заточение, конечно же, не добавляло хорошего настроения. В итоге возвращение в Хогвартс Лили восприняла не просто с радостью, как это было всегда, а с восторгом и чувством громадного облегчения. Наконец-то это бесконечное лето завершилось.

Дата добавления: 2014-12-08