Порядок наследования по Своду законов

Российской Империи (1835 – 1917 гг.)

Итак, отечественное законодательство о наследовании было систематизировано и значительно переработано с принятием в 1835 г. Свода законов Российской Империи (далее – Свод законов, Свод), в котором нормам наследственного права были отведены гл. 5 разд. I и гл. 1-5 разд. II книги 3. В ст. 1104 Свода давалось легальное определение наследства, под которым понималось «совокупность имуществ, прав и обязательств, оставшихся после умершего». Наследование осуществлялось по закону и по завещанию. Законодатель особо оговаривал, что от наследования не устраняются иностранцы, дети, зачатые при жизни отца и рожденные после его смерти, а также лица, имеющие физические и умственные недостатки – немые, глухие и безумные (ст. 1106 Свода). Открывалось наследство смертью, лишением всех прав состояния, пострижением в монашество и безвестным отсутствием[18].

Наследование по закону имело место в тех случаях, когда в состав наследственного имущества входило родовое имение, и кроме того, когда умерший не оставил завещания об ином имуществе или завещание было признано судом недействительным. Характерной чертой порядка законного наследования, установленного в Своде законов, была неограниченность круга наследников: «право наследования в порядке, законами определенном, простирается на всех членов рода, одно кровное родство составляющих, до совершенного прекращения оного, не токмо в мужском, но и в женском поколении» (ст. 1111 Свода). Род представлял собой связь между лицами, рожденными в законном браке, основанную на происхождении их от общего предка, даже если они «не носили его имени или прозвания» (ст. 1112). Родство определялось по степеням и линиям. Степень представляла собой связь лиц посредством рождения, а линия – «связь степеней, непрерывно продолжающихся». Линии делились на восходящие, нисходящие и боковые (ст.ст. 1114-1117).

Давая общую характеристику порядка наследования по закону, составители Свода законов указывали, что, во-первых, приоритет отдается родственникам умершего по нисходящей линии и лишь при «недостатке их» имущество может переходить к боковой или восходящей линиям; ближайший по степени родственник одной линии отстранял более отдаленного (ст. 1121-1122). Во-вторых, признавалось наследование по праву представления («право заступления»): «если при открытии наследства лицо ближайшее или равное другим по степени родства не находится уже в живых, то место его занимают и в степень его вступают его дети, а за смертию оных, внуки и другие их нисходящие по порядку степеней» (ст. 1123). Представляющие наследники получали вместе ту часть, которая причиталась бы их умершему предку. Таким образом, основным принципом формирования круга наследников по закону было кровное родство их с наследодателем, а отнюдь не семейная близость.

Ближайшими наследниками считались нисходящие умершего – его дети, а также – по праву представления – их потомки (ст. 1127 Свода). Дети делили имущество между собой поровну («поголовно»), внуки – «поколенно». До принятия в 1912 г. специального закона дочери устранялись от наследования при сыновьях или их нисходящих, получая лишь 1/14 часть из недвижимого и 1/8 часть из движимого имущества отца (т.н. «указная доля»). Сестры при живых братьях не наследовали совершенно. После 1912 г. женщины были уравнены с мужчинами в наследственных правах, за исключением наследования земельного внегородского имущества, из которого они получали 1/7 часть. Это правило не применялось в том случае, если отсутствовали сыновья и их нисходящие или если при разделе сыновние части оказались бы менее дочерних (например, при большом количестве дочерей). В указанных случаях земельное внегородское имущество распределялось между детьми умершего поровну (ст. 1128). Дети сводные («принадлежащие одному из супругов») наследовали только после своих родителей, но не после отчима и мачехи. Усыновленные дети в своих имущественных правах и обязанностях приравнивались к законным детям и могли наследовать благоприобретенное имущество усыновителя. Однако в случае, если после умершего оставались только родные дочери и усыновленный, то имущество делилось между ними поровну. Нисходящие усыновленного наследовали после усыновителя по праву представления.

При отсутствии нисходящих родственников наследство переходило к боковой линии, при этом «линия боковая ближайшая исключает дальнейшую. Если будет не одна, но многие, равные между собою, т.е. от одного родоначальника происходящие, боковые линии, то наследство поступает в оные и делится так же, как и в линях нисходящих», т.е. родственники ближайшей степени родства отстраняли более отдаленных, родственники равной степени делили наследство поровну с соблюдением норм о праве представления (ст. 1136). С учетом этих положений к наследованию призывались братья и сестры умершего, его дяди и тетки и т.д. Родовые имения всегда переходили к родственникам их владельца: отцовское – в род отца, материнское – в род матери. Имение, приобретенное бездетным лицом, переходило также в род его отца. В обоих этих случаях, если у умершего не было родных братьев и сестер и их нисходящих, предпочтение отдавалось его единокровным и единоутробным сестрам и братьям (ст.ст. 1139-1140 Свода).

Специальному регулированию подверглись права родителей на имущество умерших детей. Во-первых, родители получали в пожизненное пользование благоприобретенное имущество своих детей, умерших бездетными, но не могли это имущество отчуждать (ст. 1141). Во-вторых, если такое имущество было получено умершим от родителей своих в дар, то оно, при отсутствии у наследодателя нисходящих, возвращалось в собственность дарителей (ст. 1142). Аналогичные правила действовали в отношении вкладов в кредитных учреждениях, средства на которые были получены детьми от родителей. В том же случае, если денежные средства, внесенные наследодателем во вклад, были им приобретены самостоятельно, то родители могли пожизненно получить лишь проценты по этим вкладам (ст.ст. 1144-1145). В том случае, если на эти денежные средства обращались взыскания от казны или частных кредиторов, то требования последних имели приоритет перед требованиями родителей умершего, которые получали причитающееся им лишь в последнюю очередь, «токмо то, что за сим удовлетворением останется» (ст. 1146). Если усыновленный наследодателем умирал бездетным, то его имущество поступало к усыновителю по описанным выше правилам, при этом имущество, полученное усыновленным в дар, после его смерти возвращалось соответственно родителям или усыновителю.

Переживший супруг имел право на получение «указной части» в размере 1/7 части из недвижимого имущества и ¼ части из движимостей, независимо от наличия у умершего нисходящих наследников. Авторское право переходило полностью к пережившему супругу (ст.ст. 1148-1161).

Давая общую характеристику юридической регламентации законного наследования в Своде, Г.Ф. Шершеневич справедливо указывал: «Если вообще наследственное право отдаленных родственников, с которыми в огромном большинстве случаев наследодателя не связывает чувство привязанности, представляется с современной точки зрения довольно трудно объяснимым, то оно является безусловно несправедливым, когда влечет за собою устранение из-за этих неизвестных наследодателю лиц других, наиболее ему близких – супруга, родителей, внебрачных детей, усыновленных. Такое именно явление представляет действующее русское законодательство»[19].

Незадолго до издания Свода законов было принято Положение о духовных завещаниях (1831 г.). Данный акт устанавливал две основные формы завещаний – крепостные, совершавшиеся при участии публичных властей (в уездном суде, магистрате, гражданской палате и т.п.) и домашние, учинявшиеся завещателем в месте его пребывания[20].

В соответствии со ст. 1010 Свода законов, «духовное завещание есть законное объявление воли владельца о его имуществе на случай его смерти». «Законность» последней воли завещателя обусловливалась, во-первых, тем, что он на момент совершения завещания должен был находиться «в здравом уме и твердой памяти» (ст. 1016). В силу этого признавались недействительными завещания безумных («не имеющих здравого рассудка с самого их младенчества», ст. 365), сумасшедших («тех, коих безумие происходит от случайных причин и, составляя болезнь, доводящую иногда до бешенства, может наносить обоюдный вред обществу и им самим», ст. 366) и умалишенных, составленные ими во время помешательства, и завещания самоубийц (ст. 1017). Во-вторых, составить завещание могло лишь то лицо, которое имело право распоряжаться имуществом. Соответственно, не имели силы завещания лиц, не достигших 21 года и лиц, лишенных всех прав состояния, когда приговор им объявлен (ст. 1018-1019). Не могли совершать завещания лица, принявшие монашеский постриг – с момента пострижения. В-третьих, завещание имело силу лишь тогда, когда оно совершалось в установленной законом форме – в виде нотариального или домашнего (ст. 1012 Свода). Устные («словесные») завещания законодатель прямо запрещал (ст. 1023). Запрещались также завещания, содержащие в одном документе волю двух лиц (ст. 1032), так как это, по мнению законодателя, ограничивало свободу завещателя по изменению и отмене своих распоряжений.

Практически единственным ограничением свободы завещания был запрет завещать родовые имения (ст. 1068).

Нотариальное завещание, как видно из его названия, совершалось при участии нотариуса в личном присутствии завещателя и трех свидетелей. Текст завещания заносился в актовую книгу и подписывался завещателем, которому выдавалась выписка из этой книги, имевшая силу подлинного завещания (ст.ст. 1036-1040). Домашние завещания писались в том месте, где пребывал завещатель, на бумаге любого формата и размера с тем лишь ограничением, что документ должен был писаться на полном листе, а не клочках или обрывках бумаги. Текст завещания мог учиняться как самим завещателем, так и, по просьбе или со слов его, другими лицами. По безграмотности или иным причинам завещание могло быть подписано не завещателем, а иным лицом вместо него – рукоприкладчиком (ст. 1053). Домашнее завещание должно было совершаться при двух свидетелях, которые его подписывали (ст. 1051). Завещатель мог хранить домашнее завещание у себя или передать его на хранение в органы или должностным лицам, указанным в законе (например, нотариусу). Кроме названных основных форм завещания существовали также завещания специальные («особенные») – завещания военных, находящихся в походе за границей (ст. 1071), завещания, совершенные на военном корабле или ином казенном судне во время похода (ст. 1072), завещания, совершенные на торговом судне (ст. 1073), завещания, совершенные русскими подданными за границей (ст.ст. 1077-1079), завещания, совершенные в военных госпиталях (ст. 1081), завещания вдов и девиц (ст. 1082).

Для исполнения завещания оно после открытия наследства должно было быть представлено в окружной суд по месту жительства завещателя или по месту нахождения наследственного имущества в течение года, а для лиц, находящихся за границей – в течение двух лет. По истечении этих сроков завещания к исполнению не принимались и считались ничтожными (ст.ст. 1060, 1063, 1065 Свода). В качестве исключения из этих правил Свод устанавливал, что «ежели наследник по завещанию может представить неопровержимые доказательства, что срок для утверждения к исполнению пропущен или по неизвестности о существовании завещания, или по другой законной причине, в таком случае оставляется ему право иска до истечения общей земской давности (исковой давности. – М.А.), считая оную также со дня смерти завещателя» (ст. 1066).

Исполнение духовных завещаний возлагалось на лицо, специально назначенное в завещании – душеприказчика, или на наследников.

Наследникам принадлежало право принять наследство или отказаться («отречься») от него. Принятие могло осуществляться как путем соответствующего заявления перед компетентными органами, так и путем совершения таких действий, «когда наследники ни отзыва о неплатеже долгов не учинили, ни доходов с имения умершего не сохранили, а владели и пользовались имуществом в личную себе прибыль» (ст. 1261). Отречение от наследства, напротив, могло осуществляться лишь посредством «заявления о том наследников в надлежащем присутственном месте» (ст. 1266). В целях сохранения наследственного имущества после открытия наследства принимались такие меры, как опись наследственного имущества (ст.ст. 1226-1238) и вызов наследников (ст.ст. 1239-1253).

Если наследник принял наследство, то к нему переходили «не только наличное имущество и капиталы, но и следующие к получению долги, заслуженное жалованье, и тому подобное, по службе умершему законно принадлежавшее» (ст. 1258), а также обязанности «платить долги умершего соразмерно наследственной доле и ответствовать, в случае недостатка имения, даже собственным капиталом и имуществом; выполнять обязательства по договорам с казною и частными лицами и удовлетворять открывшиеся на умершем казенные начеты и взыскания; вносить судебные пошлины и штрафы, которые при жизни внесены им не были, и вообще ответствовать в исках по имуществу» (ст. 1259). При этом законодатель особо оговаривал, что «дети не обязаны платить долгов за родителей, если по смерти их никакого наследства не получили, хотя бы по праву представления и досталось им потом наследство от дедов и других родственников» (ст. 1262).

Специальному регулированию в Своде законов подверглись случаи выморочности наследственного имущества, когда «после умершего владельца не останется вовсе наследников, или хотя и останутся, но никто из них не явится в течение десяти лет со времени последнего припечатания в ведомостях вызова о явке для получения наследства, или же из явившихся в сей срок никто не докажет своего права» (ст. 1162). Выморочные имущества поступали, по общему правилу, в казну, на которую возлагалась ответственность по долгам умершего[21].

Дата добавления: 2014-12-10