Слово и образ. О природе названия

В § 55 мы рассмотрели образ как форму мысли и ее выражение в языке, словесности и других видах человеческого творчества.

В данном параграфе мы обращаем внимание на роль образа в семантической структуре слова. Природа названия на протяжении всей наблюдаемой истории человеческого языка такова, что она предпола­гает образное представление вновь называемого предме­та. Понятие формируется уже потом по итогам познания обозначаемого предмета в речевой практике сообщества.

Объективный, необходимый характер наименования в языке ново­го предмета или явления заключается в том, что его обозначение невозможно вне отношения к другому предмету или явлению и его названию. В языке нет «свободных», «незанятых» слов, которые могли бы использоваться по мере надобности при обнаружении новых фак­тов, требующих наименования. Поэтому в новых названиях предметы и понятия обозначаются через отношения к другим предметам и понятиям и их обозначениям. Значение слова формируется с помощью отношения к значению другого слова либо к предшествующему зна­чению одного и того же слова (в случае многозначности) по результатам человеческой деятельности, направленной на обозначаемый предмет. Это отношение выступает в слове признаком, или «смысловым знаком» (Потебня) нового слова или значения.

Функциональное значение вновь образованного слова не равно этому признаку. Значение — это совокупность многих признаков, по­скольку оно есть отражение действительного предмета, обладающего множеством признаков. Но одновременно значение не может быть представлено, понято и выражено вне отношения к старому знанию и его обозначению. Признак и представление с его помощью нового значения — необходимый прием, способ, форма образования и выражения нового содержания. Между признаком и значением всегда наблюдается неравенство. Такая форма образования и выражения содержания в процессе человеческой деятельности и общения пред­ставляет собой образное познание. Образ — постоянная, не­обходимая стихия вновь возникающего слова и его значения.

Образ как необходимая форма познания предшествует понятию об обозначаемом предмете или явлении действительности. Согласно кон­цепции Потебни, образ также представляет собой отвлечение (или схему). Но это отвлечение по своей природе не логическое, не клас­сификационное. В образном слове отвлечение первоначально проис­ходит, как правило, по одному характерному, показательному признаку, по которому в сознании человека создается представление об обозначаемом предмете и определенное его понимание. Для того чтобы у всего говорящего сообщества создалось одинаковое или сход-

ное представление об обозначаемом, необходимо, чтобы и отношение признака к значению и, как результат, понимание обозначаемого не вызывали у говорящих затруднения. Образ должен быть общепонят­ным, народным. Понятность образа обеспечивает взаимопонимание между членами сообщества. Футбол, например, должен занимать оп­ределенное место в жизни и интересах коллектива, быть ему хорошо известен, чтобы понимание такого глагола, как отфутболить («ото­слать к кому-либо») не вызывало затруднений (ср. современные назва­ния: перестройка, челнок, челночить, гайдарономика, прихватизация и т. п.). В свою очередь, это взаимопонимание свидетельствует об известной общности сознания коллектива в тот или другой период его истории. Потому в сознании современного человека одни признаки легко вызывают представление об обозначаемом, другие же, особенно у слов, образованных в исторически отдаленное время, требуют изве­стного напряжения мысли, знания условий жизни и быта людей прошлого, особенностей их мировосприятия и др. Раскрытие таких признаков (а следовательно, и словообразовательных связей) нередко нуждается в этимологическом анализе. Ср. названия, как правило, с мотивирующими значение слова признаками:

цвета {коричневый, салатный, вишневый, фиолетовый, небесный, свекольный, морковный, изумрудный...);

ягод {смородина, черника, голубика, земляника, рябина, костяника...);

грибов {боровик, подберезовик, подосиновик, опенок, лисички, рыжик, сыроежка, волнушка...);

цветов, растений {колокольчик, незабудка, львиный зев, василек, гвоздика, Иван-чай, анютины глазки, перекати-поле, пустырник, тыся­челистник, метелка, чертополох, мать-мачеха, кашка...);

состояния человека {рассердиться, разгневаться, вскипеть, вспы­лить, взорваться, вспыхнуть, взвиться, выйти из себя, утихомириться...) и т. п.

Образ, внутренняя форма слова наряду с его внешней формой являются необходимым, постоянно действующим в языке способом формирования нового слова и его значения; потому образ — это суще­ственный элемент семантической структуры слова.

Значение слова на первых порах весьма зависимо от представления, заложенного в слове, его признака. Однако на всех этапах развития значения оно никогда не равно этому признаку уже потому, что значение отражает предмет, обладающий множеством признаков. Убы­вание воздействия признака на значение прямо зависит от развития в слове абстракции, обобщения. Обобщение же растет по мере прило­жения слова все к новым и новым предметам определенного порядка, открытия и познания в деятельности людей новых признаков данного предмета, приписываемых ему в речи. Совокупность таких открытых

и познанных признаков образует понятие об обозначаемом классе предметов.

Обновление номинативных средств языка, в том числе и тех, которые обозначают предметы и понятия, постоянно сопутствующие жизни человека, исторически происходят постоянно. В этом обновле­нии выражается новое представление и понимание обозначаемого, открытие в нем новых сторон, изменение его роли в жизни людей и пр. В.В. Виноградов писал, что внутренняя форма слова — «это образ­ный способ выражения того или иного значения, обусловленный психологическими и культурно-историческими особенностями среды и эпохи» (8, с. 17—18).

С течением времени под воздействием развития в слове абстракции современность образа претерпевает изменения, теряется его живость, актуальность. Образ становится историческим; этимологические исс­ледования раскрывают часто странные, по нашим современным мер­кам, представления, заложенные в слове (ср., например, значения весьма активно употребительного в древнерусском языке слова верста: 1. Возраст. 2. Зрелый возраст. 3. Сверстник, товарищ. 4. Чета, пара. 5. Мера пространства. 6. Порядок, ряд и др.).

Забвение образа, превращение внутренней формы в этимологиче­ское значение, развитие несоответствия и даже противоречия между внутренней формой и значением (ср. хрестоматийные красные чернила) исторически закономерны, но также закономерно и название новых предметов и явлений по какому-либо определяющему в данной ситу­ации признаку или признакам. Это внутреннее противоречие заложено в самой природе названия и значения.

Образность является наряду с понятием существенной характери­стикой слова. Поэтому пока язык жив, его изобразительность не оскудевает. Образность слова связана с его понятностью. Две стихии — образность и абстрактность (по словам Потебни, поэтичность и про­заичность языка) жизненно важны для языка, для общения и отражения действительности. Потебня в связи с этим писал: «...Какой бы отвле­ченности и глубины не достигала наша мысль, она не отделяется от необходимости возвращаться, как бы для освежения, к своей исходной точке, представлению. Язык есть не только материал поэзии, как мрамор — ваяния, но сама поэзия, а между тем поэзия в нем невоз­можна, если забыто наглядное значение слова» (9, с. 157).

Дата добавления: 2014-12-16