Преданность делу и чистота помыслов 2 страница

Жизнь любит удачливых! На меня тут же посыпались предложения о работе одно за другим. Мой друг и сокурсник Денис Вишня, журналистская династия которого известна и уважаема по всему Уралу, предложил мне работать на его отца. Газета распространялась по Уралу и Поволжью. Как только я стала собкором этой газе­ты — а ее можно было купить в киосках нашего города, — меня пригласили на должность заместителя главного редактора в одну местную газету, которую только-только начал издавать еще один «новый русский» бизнесмен. Но на этот раз не банкир и не политик. Напуганная отсутствием работы вовсе, я и здесь дала согла­сие, и мы начали издавать газету. В то же время на меня вышла бывшая журнали­стка «молодежки» Людмила Киян и предложила аналогичную должность — замес­тителем главного в газете, которую издавала она сама.

Случайные встречи с людьми, которые приходят вовремя... В моей жизни их ценность не сопоставима ни с чем!

Стенографисткам в Москву я диктовала новости по телефону, большие статьи высылала почтой в Москву и в Челябинск, зарплату получала в виде денежных переводов. Мои журналистские статьи читали теперь и в нашем городе, и по всему Уралу, и по всей стране, гражданином которой я себя полностью ощущала. В то время моим офисом фактически стала моя квартира, где были факс и пишущая машинка. Я жила вроде бы в том же городе, но как-то вне его — все эти газеты практически не имели контактов с местной субстанцией. Все они не имели офиса в этом городе! Сколько так могло продолжаться? В какой город мне уехать? Вари­антов было несколько.

В Новосибирске живет мой бывший сокурсник, друг и очень талантливый, из­вестный уже тогда журналист, сегодня директор крупного медиахолдинга Констан­тин Кантеров. Еще будучи студентом, он вел оригинальные бизнес-передачи на радио, а его статьи читали на курсе практически все студенты, передавая газету из рук в руки. Костя, как опытный управленец, умеет создать неповторимую атмо­сферу духовного комфорта и командного творчества. Он не раз говорил со мной о работе в Новосибирске.

...Также рассматривался вариант с переездом в Екатеринбург и работой в га­зете «Вечерний Екатеринбург»; с редактором этой газеты я общалась во время

Благодарности

написания диплома. В этом же городе живет Светлана Калганова, кандидат фило­логических наук, мой любимый преподаватель современного русского языка и просто настоящий человек.

Пока я так размышляла, в моем городе открылась совершенно новая, удиви­тельно крупная по размаху и солидности газета, а главное — у нее был офис, причем прекрасный! Мне сразу же позвонили и пригласили на работу. Эта газе­та была далека от политики и должна была бы издаваться вечно! Однако я так и не успела понять: на чьи деньги печаталась эта «Семейная газета», почему гро­мадными тиражами бесплатно ложилась в каждый почтовый ящик миллионного города? Благодаря тиражу, высокому качеству печати, а главное — нашим про­никновенным очеркам о людях, мы так хорошо зажили, что кто-то где-то, видимо, задал вопрос: кто разрешил? По странному стечению обстоятельств в этом из­дании работала парочка бывших журналистов ликвидированного очага «рево­люции».

Моя жизнь переменилась на 1 80 градусов за сутки. В тот день произошли сра­зу два судьбоносных и довольно странных события. Во-первых, без всякого преду­преждения, как снег на голову, из Москвы свалился мой давний и близкий друг. На руках у него были два обратных билета на поезд до Москвы, и он утверждал, что без меня никуда не поедет! Во-вторых, в то утро «Семейную газету» закрыли! На экстренном совещании я попросила очередной отпуск (надеясь, что газету потом откроют). Получила категоричный отказ! Учредители сказали, что мы должны не­медленно приступить к работе менеджерами по рекламе для газеты «Экстра-М» — приложения к «Комсомолке», которую тут же открыли! (Иного способа «закрыть рты» неугодным журналистам, как перевести их на продажу рекламы, не нашлось.) В решающий момент за меня вступился мудрый Саша Кочкин. Он сказал вслух то, в чем я сама еще не была уверена: «Отпустите девчонку в Москву, она решает свою судьбу!»

Вечерним поездом я уехала в Москву.

Некоторые решения реализовываешь усилием воли...

Через месяц мой отпуск в Москве подошел к концу, я купила себе обратный билет...

Тот человек, что позвал меня за собой, впервые аналогичное предложение сделал лет 10 назад, но тогда я отказалась. В последние два года, что мы опять встречались, разговоры сводились все к одной и той же теме — он уговаривал меня переехать в Москву, я отказывалась, потому что меня здесь держала любимая работа.

Десятиклассника из соседней школы мне представила моя школьная подруга Света Л., но я ее опередила: парня в голубой рубашке я разглядела сама в толпе прохожих, что шла прямо на нас. Светка, поймав мой взгляд, сказала, кто это. В туристический поход он и его сокурсники — выпускники подготовительного фа-

Школа менеджмента

культета авиационного института, — пригласили не меня (я им была не знакома), а «девушку с гитарой». Мои подруги слагали о моем голосе легенды, поэтому Светка тогда привела знакомиться с ребятами именно меня.

Через неделю после похода в дверь моей квартиры позвонили, открываю — он. К школьным выпускным экзаменам мы готовились так: гуляли по улицам, держась за руки, я наугад называла номер экзаменационного билета, а он рассказывал содержание всех вообще билетов по всем предметам, разъясняя сложные места. Судя по тому, как он говорил, — он не учил их, просто знал, и все. Дополнительно по каждой теме приводил интересные сведения, которых в школьных учебниках не было. Это было так же удивительно, как и то, что, окончив самую обычную среднюю школу, он свободно говорил, пел песни и слагал стихи на немецком языке. Удивил меня он и тем, что со своего выпускного бала сбежал на вечер в мою школу.

Как только он не уговаривал меня ехать с ним в Москву! И все ж уехал поступать в МГУ один и, естественно, поступил. На каникулы этот человек всегда приезжал в наш город. А когда меня дома не было, на стене напротив двери мелом оставлял надпись: «Я здесь».

...Говорят, человек сам кует свою судьбу, а если он плохой кузнец, то лучше б не брался. Шел уже третий год после окончания школы, а я никак не реагировала на приглашения приехать в Москву. Я даже не представляла, как такому перспек­тивному мальчику в модной бежевой кожаной куртке, с блестящим знанием немец­кого и круглыми пятерками в зачетке психфака МГУ, рассказать о маме? Я решила, что не имею права ставить его перед таким сложным выбором и коверкать блестя­щее будущее, которое могло быть без меня!

Однажды я ответила на его признания и вопросы, причем скопом! Я сказала, что он не будет со мной счастлив, что никакого будущего у нас с ним нет, что ни­когда в жизни не поеду ни с ним, ни к нему в Москву. Все это я выпалила на одном дыхании вместо короткой фразы: «Знаешь, у меня больна мама, я никогда ее не брошу. Уходи, пока не поздно». Что он и сделал: уехал в армию и там женился.

«Человек свободен. Он за все платит сам...»¹

Человек — существо решающее, в личной жизни тоже нередко принимает ре­шения вопреки чувствам. Отличие таковых от решений, принимаемых в бизнесе, в том, что последние сказываются на других людях. В личной жизни, наоборот, — ты директор своей судьбы, и любое принятое тобой решение — твой бумеранг. Поэто­му мы, такие сильные и уверенные в себе на работе, часто избегаем принятия ре­шений в личной жизни — слишком больно. Пусть оно идет, как идет, как-нибудь само уладится. Понимание психологии принятия решений могло бы изменить отно­шение к ним и в бизнесе.

Для реализации некоторых решений требуются волевые усилия. Кроме того, что мне нужно было как-то решить эти проблемы, — я только вступала на поприще корреспондента, чтобы уволиться с завода, и в то же время не сидеть на гонорарах без оклада в газете, — мне нужно было вертеться-крутиться и зарабатывать деньги, и осваивать новую работу, да так, что мало не покажется.

¹Слова Максима Горького.

Благодарности

План жизни был составлен такой: в 7.00 — подъем, с 9.00 до 1 8.00 — работа в газете; с 19.00 — до 21.00 — курсы машинописи; к 21.30 я ехала в столовую принимать товар (продукты для ночного буфета). Я устроилась на работу в ночной буфет при городском железнодорожном почтамте. Кормила по талонам рабочих ночной смены почтамта. Вечером принимала в столовой товар, оттуда ехала в буфет, где работала до 4.00 часов утра. В 5 часов утра машина, выделенная ру­ководством этой славной организации, привозила меня домой. Без сил я падала на кровать и засыпала мертвым сном. Когда не думать о чем-то невозможно, сделай так, чтобы не было сил!

В буфете к тому же рабочие почтамта устроили целую революцию, так как на талоны, которые им выдавало начальство, порции полагались очень маленькие, взрослые мужики, естественно, не наедались. Руководство планировало, что оставшуюся часть суммы рабочие доплатят из своего кармана, но доплачивать никто не считал нужным. Вместо этого рабочие кричали и требовали двойную пор­цию котлет, мол, не жадничай там! Некоторые мужчины за меня заступались: «Оставьте ее в покое, девчонка совсем еще, и так каждую ночью работает!» (я ра­ботала без сменщицы, была сама начальником этого буфета). С другой стороны на меня наседало вышестоящее начальство. Некая тетя Зоя, заведующая столовой, у которой я получала по накладным продукты для буфета, учила не идти на уступ­ки, запрещала тихонечко подкладывать вторую котлету, иначе, мол, «кассу не сдашь, и будешь платить за питание рабочих сама!». Я хотела всех накормить. В итоге дошла до самого высшего руководства почтамта с требованием от рабочих: или увеличить порции, или выдавать им по два талона в руки, так как у них и так «тяжелый ночной труд». Мне везде и на всех уровнях сказали: «Не лезь, не дело это простой буфетчицы — решать такие вопросы». Эта фраза легла в основу жур­налистского материала, и вместо «Королевы бензоколонки»¹ получился газетный материал, чем-то похожий на «Королеву буфета».

Запись в дневнике от 1 5 июля 1 987 года: «Сегодня на планерке в редакции моя статья была признана лучшей за неделю. Вообще эта неделя была на высоком уровне для газеты. На ту же позицию претендовали статьи Александра Мамаева "Большое тепло маленькой горы" и статья Нэды Тюневой: "Не только техникой...". Не помню, еще какой-то материал. Но Галина Карпусь, заведующая отделом куль­туры, сказала, что моя статья — "большая победа для Зифы и, я думаю, для нашей редакции тоже". Так я получила 1 -е место!

Последние 4-5 дней учу билеты изо всех сил. Хочется все время спать, но я буду не я, если не заставлю себя подготовиться в вуз и поступить в этом году... А работы столько, что просто даже рада, кидаюсь на любые редакционные зада­ния, чтобы только забить себе чем-то голову. Если надо будет, я сломаю себя и соберу заново.

Написала материал о знахарке из поселка Урман Иглинского района. Марина Чепикова прочла, сказала: "Зря ты не поехала поступать в Москву"».

¹ «Королева бензоколонки» — художественный фильм времен советского периода о том, как простая работница бензоколонки принимает решения о строительстве мостов и дорог.

Школа менеджмента

Зачем в Москву? Все сроки возвращения из армии вышли, была уже поздняя осень, когда сыграли и мою свадьбу. Все остальные мои мечты постепенно сбывались, все, что касались поставленных перед собой профессиональных задач. Профессия журналиста потребовала от 19-летней девчонки не просто управления своими эмоциями, но и серьезной работы над собой, глубокого и в то же время быстрого саморазвития. Потребовалось развитие специальных профессиональных навыков. К примеру, умения добывать информацию из письменных источников, из бесед с людьми, которые не очень-то и не каждому готовы раскрыть свое сердце и предста­вить реальные факты. По роду работы я общалась и с министрами, и с политиками, с врачами и с артистами, с директорами заводов, с только появившимися в стране бизнесменами, с артистами балета, с экологами и художниками, с духовенством. Чтобы написать очерк о судьбе человека, нужно самому стать психологом. Время командировки всегда ограничено, надо успеть «раскрутить» нить Ариадны, раскрыть изюминку будущего героя, иначе не будет материала и не выполнишь задание. Я работала в отделе писем и каждый день читала письма с историями людей, кото­рым было еще хуже, чем мне. Читатели просили о помощи, делились с газетой своей судьбой. Мы с Мариной Чепиковой помогали им, как могли, выезжали по этим письмам в командировки, обращались в разные инстанции, включая судебные, встречались с юристами, адвокатами. Я изучала обстоятельства каждого вопроса, соответствующее законодательство, постоянно работала с документами.

То были удивительные для России времена — никакой «желтой прессы» не было, одну, максимум пять газет на весь город прочитывали от корки до корки во всех государственных инстанциях, и если допустишь опечатку или по твоей вине будет опубликован непроверенный факт, назавтра потребуют опровержения, подадут на газету в суд. Иногда мне приходилось запоминать дословно с точностью до 100% высказывания других людей (когда они не разрешали записывать, в том числе на диктофон, да те и не сразу появились в обиходе). Я училась объективности, точно­сти анализа и воспроизведения фактов, навыкам структурирования и нейтрально­сти восприятия окружающего мира, в целом ясности мышления и отсутствию пре­дубежденности и штампов. Если у тебя есть видение того, почему это произошло, но факты свидетельствуют «против», — откажись, не навязывай свою точку зрения, сначала разберись! Будь способен взглянуть на мир чужими глазами, допусти возможность существования другой точки зрения!

Все эти качества, а также определенную долю скептицизма и цинизма (часто невинное существо в конце журналистского расследования оказывалось самим дьяволом) я приобрела именно благодаря работе в газете. Впоследствии этот опыт помог мне в управлении бизнесом, пригодился в обучении руководителей. Журна­листские принципы: информация должна отвечать на следующие вопросы: «Что?»; «Где?»; «Когда?»; «Почему?». В бизнесе к ним добавим: «К какому сроку?»; «В каком виде?»; «С какими ресурсами?»; «Кто ответственный?»; «Кто исполнитель?». Сколь­ко контрольных точек на этапе исполнения? И где конкретно эта стройка, которую назвали «коммунизмом», сколько кирпича к ней везут?

Часто я работала даже на учебных сессиях, чем удивляла иногда начальство. С каждой экзаменационной сессии я привозила новые идеи и статьи, которые надо

Благодарности

было быстро доводить до ума и сдавать в печать. Темпы перестройки в Екатерин­бурге опережали другие города на Урале. Напротив нашего университета распо­лагался газетный киоск. Каждый день за ним собирались мужики, покупали свежие газеты, тут же на улице их прочитывали и дискутировали, споря до хрипоты о по­литике.

Екатеринбург — первый город на Урале, где было образовано Общество защи­ты прав потребителей. Покупатели устраивали пикеты у входа в продуктовые ма­газины с плакатами: «Здесь обвешивают!» Я встретилась тогда со всеми важными людьми в городе и привезла новую идею к соседям, в свой город. Моя статья о необходимости защиты прав потребителей и том, как это все организовано у со­седей, была первой в республике, всколыхнула умы активных инициативных людей. Вскоре ко мне в газету пришла группа энтузиастов, которая возглавила движение, и вместе мы начали проводить рейды в защиту потребителей по торговым точкам и точкам общепита. Через какое-то время спонтанно возникшее движение объеди­нилось в Республиканское Общество защиты прав потребителей, которое было официально зарегистрировано при Дворце профсоюзов, а меня пригласили войти в состав руководящего совета, что и было сделано.

Чем мне нравилось работать в газете — куда тебя забросит судьба в следующую минуту, ты никогда не знаешь. Резкое переключение внимания, необходимость собрать вещи за три минуты и выехать куда угодно. Концентрация всех сил на за­даче, которую нужно выполнить, не просто хорошо, а великолепно, в срок и в таком формате, в каком велели! Все это здорово дисциплинирует, в том числе твой внут­ренний мир. Ты приучаешься управлять собой, своими эмоциями и переживаниями. Через десять лет работы в газете я уже не уволилась бы из «молодежки», как когда-то. Собственно, только тогда подчиненный, на самом деле, лоялен, когда любит свою профессию больше, чем тех, кто ему платит. Если человек не болеет душой за дело, он не будет лояльным, даже если ему предложить отличный социальный пакет и «душку»-начальника.

...Для своего вкладыша в газету я искала материалы по религии и нашла церковь Явления Казанской Божьей Матери. Вернее, когда-то это была церковь, потом купола сняли и использовали для нужд Советской власти, старинные фрески закра­сили строительной краской. Здание передали школе-интернату для детей-инвали­дов. На волне возрождения интереса к религии здание возвратили. Во время ре­конструкции в подвалах обнаружили десятки трупов, в том числе детей, — все они были расстреляны в годы сталинских репрессий. Так возле «нового» храма сразу возникло большое кладбище.

Настоятелем в храме Казанской Богородицы был отец Валерий. Я поддержала эту церковь публикациями, а мое руководство жестко отчитало меня за то, что под статьями на тему возрождения христианства в мусульманской республике стоит тюркское имя Зифа. Отцу Валерию это, наоборот, не мешало. Ему так понравились публикации, что он собрал людей (впрочем, они всегда толпой вокруг него ходили) и во всеуслышание объявил, что «"мусульманка" написала о церкви лучше всех христиан-журналистов, которые когда-либо сюда приходили!». Мне навсегда за­помнится тот день, когда отец Валерий торжественно вручил мне Библию и искрен-

Школа менеджмента

не от всей души благословил. Его благословение я чувствую по сей день, оно осве­щает мою жизнь!

Для меня интерес к христианству был тоже непростым. Я оканчивала универси­тет, тема дипломной работы: «Репрессии против христианства в России». В рамках диплома я представила около двух десятков собственных публикаций, включая материалы об этой церкви. Защитилась на отлично. Моим рецензентом был главный редактор газеты «Вечерний Екатеринбург», который, ознакомившись со статьями, посетовал на то, что я не живу в Екатеринбурге и не работаю на него! На что я серьезно ответила: «Как знать?»

Меня пригласили на телевидение, где я сделала интервью с отцом Валерием. Он и без того был знаменит, с ближайших окрестностей в церковь потянулись люди, подтянулась помощь. Несли иконы, возвращая и то, что принадлежало когда-то этому храму (подобрали во время пожаров), и то, что спрятали во времена гонений на церковь. Отца Валерия, вокруг которого развернулась громадная стройка, разрывали на части, но, когда бы я ни приезжала, он находил для меня время. Он поднимался со мной на высокую колокольню, спускался в подвалы и рассказывал, рассказывал... Постепенно мы начали общаться с ним на самые разные философ­ские и житейские темы. Он говорил людям, что открыл во мне божий дар, а меня как магнитом тянуло к человеку, который для многих, я думаю, стал в то время смыслом жизни или двигателем перемен. Люди снова верили в Бога, возрождалась религия. Вокруг церкви шла стройка. И определенно — я чувствовала это — что-то было здесь еще, на этой стройке, кроме крестов. Как будто во главе с отцом Вале­рием, тут строили и мою новую жизнь.

Отец Валерий навсегда останется для меня примером чуткости и духовности, но не от слова «духовенство», а от слова «духовность». Глубоко и разносторонне образованный человек, харизматичный лидер, — отец Валерий по сей день олице­творяет для меня светлую и великую мудрость!

Благодаря моим публикациям и административному гению отца Валерия сильные мира сего обратили внимание на церковь, оказали финансовую поддержку. Церковь и прилегающие к ней постройки получились очень красивыми, фундаментальными и духовными. Сюда подались журналисты и фотокорреспонденты из других газет. Я же, наоборот, стала все реже и реже приезжать. Несмотря на это, общение с отцом Валерием оставило глубокий след в моей душе. Он никогда не заговаривал со мной о вероисповедании, не агитировал, тем не менее, когда сбылось практически все, что он мне желал, — я перешла в христианство сама и окрестила своего сына. Сло­во «перешла» передает смысл действа не точно, так как переходят откуда-то, а до знакомства с отцом Валерием я ни во что и ни в кого, кроме себя, не верила.

А тогда, судя по тому, какие перемены ворвались в мою жизнь, дело не обо­шлось без ходатайства обо мне на небе отца Валерия. Летом 1991 года я подала на развод... Еще через год — телефонный звонок и спокойный голос моего бывше­го парня: «Слышал, что ты развелась... А видеть тебя замужнюю мне никак не хотелось...»

С тех пор я часто стала бывать в Москве, впрочем, постоянно моталась по раз­ным городам России по делам учебы и работы.

Благодарности

...Мой очередной отпуск в Москве окончился, когда на перекрестке моей жиз­ни тогда собрались почему-то все «НЕТ»!

Я купила себе обратный билет в свой родной город, в котором для меня места в моей профессии больше нет. Я позвонила коллегам по работе — не открыли ли снова газету? Они сказали: «Нет». После моего отъезда в нашей квартире посе­лился муж моей сестры. Дома как такового, я считала, у меня больше нет. Денег к концу отпуска больше нет. Создавать проблемы своим сестрам? В нашей семье, пока я не поменяю порядки, не принято будет просить о чем бы то ни было, это такой гордый и сильный народ — мои сестры!

Тем не менее ни оставаться в Москве, ни демонстративно покупать билет на Магадан, — все это одновременно исключалось. Поэтому я шла с легкой сумкой через плечо по перрону навстречу поезду, который увезет меня отсюда. Иногда не важно, куда ты едешь. Как сказала бы моя мама, «Все дороги открыты для челове­ка, который может ходить!» «Вот вернусь, — решила я, — соберу вещи и уеду на­всегда в Новосибирск!»

С такими мыслями шла по перрону я. Не известно, с какими мыслями шел рядом со мной тот человек, и его друг, мой новый знакомый Саша. На вокзал меня тогда пошел провожать наш общий друг Литягин, теперь президент консалтинговой ком­пании «Целевое управление». Александр, внешне холодный, в душе очень тонко чувствующий, глубокий человек. Познакомилась я с ним на мероприятии по ассес­смент-центру в городе Осинники Кемеровской области еще в 1991 году. Специалист высокого класса в своем деле, он оказался еще и хорошим товарищем.

По перрону бежал какой-то человек и выкрикивал, нет ли у кого лишнего биле­та? Неожиданно Саша вырвал из моих рук мой билет и продал его пассажиру. Тот быстро сунул купюру в сто рублей и, счастливый, побежал на мой поезд. Поезд трогается от платформы, когда ко мне поворачивается Александр и делает пред­ложение: пожить в его квартире, пока я не найду себе работу и жилье. Я не успеваю ответить, вместо меня ему отвечает мой друг: «Не дождешься!» Чтобы никого не обременять, я говорю: «Ничего страшного, пойдемте в кассы и купим билет на другой поезд». В ответ: «Никуда мы тебя не отпустим!»

Так благодаря оригинальному поступку Александра Литягина я произнесла: «Ну, Москва так Москва!»

Дата добавления: 2014-11-29