Природа и значение страданий

VII. Ключевые темы 1 Петра.

Значительное место Ветхозаветных образов, цитат и словесных формул.

Простота и конкретность учения Петра.

VI. Характерные особенности Первого Соборного послания Петра.

Повествование Петра отличается большой конкретностью и преобладанием образов над отвлечёнными рассуждениями.

Подобная особенность Послания Петра выявляется в сравнении с писаниями Иоанна и Павла. У Петра мы не встречаем ни такого возвышенно-метафизического созерцания, как у Иоанна, ни такого тонкого выяснения логического соотношения христианских идей и догматов как у Павла.[75] Послания Иоанна – это собрание описаний мистических созерцаний; послания Павла – это логическое осмысление и систематизация. Послание же Петра – это свидетельства всего, что сотворил Иисус.

Вообще, Пётр осознанно проговаривает мысль о том, что достоинством истинного учения является простота и непосредственность. Простота, по сути, выявляет истинность учения. Для примера, можно сравнить высказывания на этот счёт Петра и Павла:

Пётр: «Как новорождённые младенцы врзлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1 Петр. 2:2).

Павел: «Я не мог говорить с вами братия, как с духовными, но как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твёрдою пищею, ибо вы были ещё не в силах, да и теперь не в силах; потому что вы ещё плотские» (1Кор. 3: 1-3).

Итак, для Петра «словесное молоко» - это сама чистота, которая и нужна, которая и несёт спасение. Для Павла – это признак плотскости и несовершенства.

Для Послания Петра характерно особо частое соотнесение Новозаветных реалий с Ветхим Заветом. Чаще других новозаветных писателей Пётр прямо цитирует Ветхий Завет. В Первом послании Петра на 105 стихов приходится 23 стиха ветхозаветных цитат.

Для сравнения: Павел цитирует во всех своих писаниях Ветхий Завет около 90 раз.

В тесной связи с указанной особенностью «в учении Петра занимает особое место идея Божественного предведения (πρόγνωσις)».[76]

Сам этот термин, кроме послания (1Петр. 1:2; 1:20) и его речений (Деян. 2:23), нигде в новозаветном каноне не встречается.

Вообще, апостол Пётр весьма часто говорит о предуставленности того или иного новозаветного события (Деян. 1:16; 2:23-25; 3:18-21; 4:28; 10:41-42; 1Петр. 1:1; 1:20).

Тема страданий и скорбей пронизывает всё послание. Начиная свою мысль с призыва к радости, Пётр добавляет:

«О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений» (1:6).

Радость, о которой пишет Пётр, предметом своим имеет будущее. Т.е. радость происходит не из наличного состояния, но из того, на что мы уповаем. Нынешнее же состояние – источник скорби. Нынешнее состояние подобно странствованию вне отечества:

+ Христиане – это «пришельцы рассеяния» (1:1).

+ жизнь земная – это «время странствования» (της παροικίας ὑμων χρόνον) (1:17).

+ В другом месте Пётр взывает: «Возлюбленные! Прошу вас, как пришельцев и странников» (2:1).

Но страдания и скорби являются не просто неизбежностью, которую следует претерпевать, но суть благое достояние христиан и повод к радости:

1) «ибо, - пишет Пётр, - страдающий плотию перестаёт грешить» (4:1).

2) Наконец, страдания христиан в этой жизни есть сострадание Христу: «Как вы учавствуете в Христовых страданиях, радуйтесь» (4:13). «Итак, как Христос пострадал плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслию» (4:1). «Ибо вы к тому и призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (2:21).

«Царственное священство».

Для утверждения основ христианской экклесиологии и сотериологии важными являются слова апостола Петра о всеобщем священстве последователей Христа:

«…Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел…» (1 Петр. 2:9).

Прежде всего, надлежит отметить, что этими словами Пётр свидетельствует об исполнении пророчества, озвученного книгой Исход, которую Пётр, по сути, и цитирует:

«И вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:6).

Слова апостола Петра звучат, казалось бы, весьма парадоксально на фоне того обстоятельства, что в раннем христианстве, а именно в I – начале II вв. термин «священник» применялся исключительно ко Христу, но не к его последователям. Тех, кого со II в. начнут называть «священниками», в обиходе I в. называли «пресвитерами», «диаконами», «епископами» (например, ср.: 1 Петр. 5:1-2).

В этом неупотреблении термина «священник» к благовестникам, служителям культа следует усматривать принципиальное дистанцирование от ветхозаветного священства. Действительно, ветхозаветный священник был храмовым жрецом, посредником между народом и Богом. Новое же Благовестие заключалось в проповеди близости Бога к каждому и на всяком месте. Институт священства в прежнем смысле стал не нужен. Новые термины, прилагаемые во времена апостольские к служителям церковным – пресвитеры, диаконы, епископы – выявляют представительский характер служения. Служитель алтаря теперь не может быть понят из самого себя, но в связи с тем местом, которое он занимает в общине.

Почему же у апостола Петра оказывается возможным, не называя священниками пресвитеров, называть священниками всех? Это потому, что сама община отождествляется со Христом. Христос приносит Себя в Жертву, и община, будучи сотелесной, приносится в Жертву. В этом смысле все мы – христиане – священники.

Концепция апостола Петра не нова в Палестине. Подобное восприятие священного характера всей общины имела место в иудейских мессианских сектах на рубеже I-II вв. Например, практика и понимание священного характера общины имела место в Кумранской общине.

Это проявлялось, например, в недопустимости участия в культовой жизни общины членам, имеющим телесные ущербы, оговоренные в книге Левит применительно к левитам и священникам.

Крещение как просьба?

В первом соборном послании апостола Петра Крещение называется (в синодальном переводе) «обещанием Богу доброй совести» (1 Петр. 3, 21). Впрочем, синодальные переводчики в этом месте ошиблись. Ближе к оригиналу церковно-славянский перевод: Крещение не «обещание», а «вопрошение».

Филологическая справка:

Действительно, глагол … в классическом греческом языке может означать «обещание». Но в новозаветном койне он однозначно имеет смысл «вопрошения», просьбы.

+ Например, в Мф. 16:1: фарисеи … (просили) Христа.

+ Также см.: Мф. 22:46; Мк. 9:32; 11:29; Лк. 2:46; 6:9; Рим. 10: 20; 1Кор. 14: 35.

+ Отглагольное существительное от него и употребляется в 1 Петр. 3:21.

Во всех этих случаях речь идёт о вопрошании, просьбе. Вполне логичен латинский перевод этого слова interrogare, rogare, то есть также – вопрос и просьба. Итак, по мысли Петра, крещение оказывается не приношением, не обещанием, но – просьбой… Крещение есть просьба о даровании доброй совести.

В такое понимание текста вполне вписываются рассуждения св. Григория Богослова. В Слове 40 он именно на этом останавливает своё внимание. Причем контекст рассуждение св. Григория не позволяет допускать каких-либо обещаний. Григорий Богослов ссылается на Екклесиаста (5:4) и пишет: «Ничего не обещай Богу, даже и малости; потому что всё Божие, прежде нежели принято от тебя».

Дата добавления: 2014-11-29